Вопрос №45. Художественная деталь, ее виды. Деталь и подробность. Композиция деталей. Символика детали.

⇐ ПредыдущаяСтр 11 из 15Следующая ⇒

При анализе речевой материи релевантными оказываются не только слова и предложения, но и строевые единицы языка (фонемы, морфемы и т.д.). Образы рождаются только в тексте. Важнейшая стилистическая тенденция в худож. лит-ре – приглушение общих понятий и возникновение в сознании читателя представления.

Самую малую единицу предметного мира называют художественной деталью. Деталь относят к метасловесному миру произведения: «Образная форма лит-ного произведения заключает в себе 3 стороны: систему деталей предметной изобразительности, систему композиционных приемов и речевой строй». Обычно к деталям относят подробности быта, пейзажа, портрета и т.д. детализация предметного мира в лит-ре неизбежна, это не украшение, а суть образа. Писатель не в состоянии воссоздать предмет во всех его особенностях, и именно деталь и их совокупность «замещают» в тексте целое, вызывая у читателя нужные автору ассоциации. Такое «устранение мест неполной определенности» Ингарден называет конкретизацией. Отбирая те или иные подробности, писатель поворачивает предметы определенной стороной к читателю. Степень детализации изображения мб мотивирована в тексте пространственной и/или временной точкой зрения повествователя/рассказчика/персонажа и т.д. детализация, подобно «крупному плану» в кино, нуждается в «общем плане». В литературоведении краткое сообщение о событиях, суммарное обозначение предметов часто называют генерализацией. Чередование детализации и генерализации участвует в создании ритма изображения. Их контраст – одна из стилевых доминант.

Классификация деталей повторяет структуру предметного мира, слагаемого из событий, действий, портретов, психологических и речевых характеристик, пейзажа, интерьера и т.д. А.Б. Есин предложил выделить 3 типа: детали сюжетные, описательные и психологические. Преобладание того или иного типа порождает соответственное свойство стиля: « сюжетность » («Тарас Бульба»), « описательность » («Мертвые души»), « психологизм » («Преступление и наказание»). В эпических произведениях комментарий повествователя к словам персонажей нередко превышает объем их реплик и приводит к изображению 2го, невербального диалога. Такой диалог имеет свою знаковую систему. Ее составляет кинесика (жесты, элементы мимики и пантомимы) и паралингвистические элементы (смех, плач, темп речи, паузы и т.д.). Детали мб даны в противопоставлении, а могут образовывать ансамбль.

Е. С. Добин предложил свою типологию, исходя из критерия единичность/множество, и использовал для этого разные термины: « Подробность воздействует во множестве. Деталь тяготеет к единичности». Разница между ними не абсолютна, есть и переходные формы. « Остранняющая » (по Шкловскому) деталь, т.е. вносящая в образ диссонанс, имеет огромное познавательное значение. Заметности детали, контрастирующей с общим фоном, способствуют композиционные приемы: повторы, «крупный план», ретардации и др. Повторяясь и обретая дополнительные смыслы, деталь становится мотивом ( лейтмотивом ), часто вырастает в символ. Поначалу она может и удивить, но потом уже объясняет характер. Символическая деталь мб вынесена в заглавие произведения («Крыжовник», «Легкое дыханье»). Подробность же (в понимании Добина) ближе к знаку, ее появление в тексте вызывает радость узнавания, возбуждая устойчивую цепь ассоциаций. Подробности – знаки рассчитаны на определенный горизонт ожидания читателя, на его способность дешифрировать тот или иной культурный код. Более, чем классика, подробности – знаки поставляет беллетристика.

ВОПРОС 47. ПЕЙЗАЖ, ЕГО ВИДЫ. СЕМИОТИКА ПЕЙЗАЖА.

Пейзаж – один из компонентов мира литературного произведения, изображение любого замкнутого пространства внешнего мира.

За исключением так называемого дикого пейзажа, описание природы обычно вбирает в себя образы вещей, созданных человеком. При литературоведческом анализе конкретного пейзажа все элементы описания рассматриваются в совокупности, иначе будет нарушена целостность предмета и его эстетического восприятия.

У пейзажа есть свои особенности в различных родах литературы. Скупее всего представлен он в драме. Из-за такой « экономичности» возрастает символическая нагрузка пейзажа. Гораздо больше возможностей для введения пейзажа, выполняющего самые разные функции (обозначение места и времени действия, сюжетная мотивировка, форма психологизма, пейзаж как форма присутствия автора) в эпических произведениях.

В лирике пейзаж подчеркнуто экспрессивен, часто символичен: широко используются психологический параллелизм, олицетворения, метафоры и другие тропы.

В зависимости от предмета, или фактуры описания, различают пейзажи деревенский и городской, или урбанистический («Собор Парижской Богоматери» В.Гюго), степной («Тарас Бульба» Н.В.Гоголя, «Степь» А.П.Чехова), лесной («Записки охотника», «Поездка в Полесье» И.С.Тургенева), морской («Зеркало морей» Дж.Конрада, «Моби Дик» Дж.Меквилла), горный (его открытие связывают с именами Данте и в особенности Ж.-Ж.Руссо), северный и южный, экзотический, контрастным фоном для которого служит флора и фауна родного автору края (это характерно для жанра древнерусских «хождений», вообще литературы «путешествий»: «Фрегат «Паллада»» И.А.Гончарова) и т.д.

В зависимости от литературного направления различают 3 вида пейзажа: идеальный, унылый, бурный пейзаж.

Из всех разновидностей пейзажа на первое место по своему эстетическому значению следует поставить идеальный пейзаж, сложившийся еще в античной литературе - у Гомера, Феокрита, Вергилия, Овидия, а затем на протяжении многих веков разрабатывавшийся в литературе средневековья и Возрождения.

Элементами идеального пейзажа, как он сформировался в античной и средневековой европейской литературе, можно считать следующие: 1)мягкий ветерок, овевающий, нежащий, доносящий приятные запахи; 2) вечный источник, прохладный ручеек, утоляющий жажду; 3) цветы, широким ковром устилающие землю; 4)деревья, раскинувшиеся широким шатром, дающие тень; 5) птицы, поющие на ветвях.

Пожалуй, самый сжатый перечень идиллических пейзажных мотивов в их пародийном преломлении дает Пушкин в послании " К Дельвигу". Само писание " стишков" уже предполагает наличие в них " идеальной природы", как бы неотделимой от сущности поэтического:

" Признайтесь, - нам сказали, -

Вы пишете стишки;

Увидеть их нельзя ли?

Вы в них изображали,

Конечно, ручейки,

Конечно, василечек,

Лесочек, ветерочек,

Барашков и цветки..."

Характерны уменшительно-ласкательные суффиксы, присоединенные к каждому слову идеального пейзажа - " идиллеме". У Пушкина перечислены все основные элементы пейзажа в предельно лаконичной манере: цветы, ручьи, ветерок, лесок, стадо, - недостает только птичек, но вместо них – барашки.

Важнейшим и устойчивым элементом идеального пейзажа является его отражение в воде. Если все другие черты пейзажа сообразуются с потребностями человеческих чувств, то через отражение в воде природа согласуется сама с собой, обретает полную ценность, самодостаточность.

В идеальных пейзажах Жуковского, Пушкина, Баратынского мы находим это самоудвоение как признак зрелой красоты:

И в лоне вод, как сквозь стекло,

Село?

(В.Жуковский. " Там небеса

и воды ясны!.." )

Мое Захарово; оно

С заборами в реке волнистой,

С мостом и рощею тенистой

Зерцалом вод отражено.

(А.Пушкин. " Послание к Юдину" )

Какая свежая дуброва

Глядится с берега другова

В ее веселое стекло!

(Е.Баратынский. " Отрывок" )

В XVIII веке идеальный пейзаж был значим сам по себе, как поэтическое представление природы, ранее вообще не входившей в систему эстетических ценностей русской литературы. Поэтому у Ломоносова, Державина, Карамзина этот пейзаж обладал художественной самоценностью, как поэтизация той части действительности, которая раньше, в средневековой литературе, не считалась поэтической: как знак овладения античным, общеевропейским искусством пейзажа. К началу XIX века эта общехудожественная задача была уже выполнена, поэтому у Жуковского, Пушкина, Баратынского, Тютчева, Некрасова идеальный пейзаж вступает в противоречие с реальным состоянием мира как нечто воображаемое, бесплотное, далекое или даже оскорбительное по отношению к тяжкой, уродливой, страдальческой человеческой жизни.

Унылый пейзаж пришел в поэзию с эпохой сентиментализма. Иначе этот пейзаж можно назвать элегическим - он тесно связан с комплексом тех грустно-мечтательных мотивов, которые составляют жанровую особенность элегии. Унылый пейзаж занимает как бы промежуточное место между идеальным (светлым, мирным) и бурным пейзажем. Тут нет ясного дневного света, зеленых ковров, пестреющих цветами, напротив, все погружено в молчание, покоится во сне. Не случайно через многие унылые пейзажи проходит кладбищенская тема: " Сельское кладбище" Жуковского, " На развалинах замка в Швеции" Батюшкова, " Уныние" Милонова, " Осгар" Пушкина. Печаль в душе лирического героя трансформируется в систему пейзажных деталей:

Особый час дня: вечер, ночь или особое время года - осень, что определяется удалением от солнца, источника жизни.

Непроницаемость для взора и слуха, некая пелена, застилающая восприятие: туман и тишина.

Лунный свет, причудливый, таинственный, жутковатый, бледное светило царства мертвых: " Задумчиво луна сквозь тонкий пар глядит", " лишь месяц сквозь туман багряный лик уставит", " сквозь тучи бледные тихонько пробегала печальная луна", " сквозь волнистые туманы пробирается луна" - отраженный свет, к тому же рассеянный туманом, льет печаль на душу.

Картина обветшания, увядания, тления, развалин - будь то развалины замка у Батюшкова, сельское кладбище у Жуковского, " заросших ряд могил" у Милонова, дряхлеющий остов мостика или истлевшая беседка у Баратынского (" Запустение" ).

Образы северной природы, куда вела русских поэтов оссиановская традиция. Север - часть света, соответствующая ночи как части суток или осени, зиме как временам года, вот почему мрачный унылый пейзаж включает детали северной природы, прежде всего такие характерные, легко узнаваемые, как мох и скалы (" твердыни мшистые с гранитными зубцами", " на скале, обросшей влажным мхом", " где мох лишь, поседевший на камнях гробовых", " над твердой, мшистою скалою" ).

В отличие от идеального пейзажа составные части грозного, или бурного, поэтического пейзажа сдвинуты со своего обычного места. Реки, облака, деревья - все рвется за свой предел одержимо буйной, разрушительной силой.

Ярчайшие образцы бурного пейзажа мы находим у Жуковского (" Двенадцать спящих дев", " Пловец" ), Батюшкова (" Сон воинов", " Мечта" ), Пушкина (" Обвал", " Бесы" ).

Признаки бурного пейзажа:

Звуковой признак: шум, рев, грохот, свист, гром, вой, столь отличные от тишины и мягкого шелеста идеального пейзажа (" громады стонут", " дохнула со свистом, воем, ревом", " громады волн неслися с ревом", " Ветр шумит и в роще свищет", " ревела буря, дождь шумел", " надо мной кричат орлы и ропщет бор", " бор ревет", " и шум воды, и вихря вой", " где ветр шумит, ревет гроза" ).

Черная мгла, сумрак - " все оделось черной мглою", " бездны в мраке предо мною".

Ветер - бушующий, порывистый, все сметающий на своем пути: " и ветры в дебрях бушевали".

Волны, пучины - кипящие, ревущие - " клубятся, пенятся и воют средь дебрей снежных и холмов".

Дремучий лес или груды скал. При этом волны бьются о скалы (" дробясь о мрачные скалы, шумят и пенятся валы" ), ветер ломает деревья (" упали кедры вверх корнями", " как вихорь, роющий поля, ломающий леса" ).

Трепет, дрожь мироздания, шаткость, крушение всех опор: " земля, как Понт (море), трясет", " дубравы и поля трепещут", " затрещал Ливан кремнист". Устойчив мотив " бездны", провала: " тут бездна яростно кипела", " и в бездне бури груды скал".

Именно в бурном пейзаже звуковая палитра поэзии достигает наибольшего разнообразия:

Буря мглою небо кроет,

Вихри снежные крутя;

То, как зверь, она завоет,

То заплачет, как дитя...

(А.Пушкин. " Зимний вечер" )

Причем если через идеальный пейзаж лирическому субъекту открывается образ Бога (Н.Карамзин, М.Лермонтов), то бурный олицетворяет демонические силы, которые замутняют воздух, взрывают вихрем снег. Бурный пейзаж в соединении с демонической темой мы находим и в " Бесах" Пушкина.

Семиотика пейзажа. Различные виды пейзажа в литературном процессе семиотизируются. Происходит накопление пейзажных кодов, создаются целые знаковые «фонды» описаний природы – предмет изучения исторической поэтики. Составляя богатство литературы, они в то же время представляют опасность для писателя, ищущего свою дорогу, свои образы и слова.

При анализе пейзажа в литературном произведении очень важно уметь увидеть следы той или иной традиции, которой автор следует сознательно или же невольно, в безотчетном подражании стилям, бывшим в употреблении.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒