Принцип историзма в его общеметодологической интерпретации

⇐ ПредыдущаяСтр 21 из 84Следующая ⇒

В марксизме принцип историзма имеет универсальное методологическое значение. «…Не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала

теперь» ¹ — вот кратко выраженная суть этого принципа. Отличительная черта марксистского историзма состоит в том, что, распространяясь на все сферы реальности, он согласуется с монистическим принципом материального единства мира.

Идея историзма имела разные формы. У древних она выражалась в идее становления, выступавшего в качестве процесса зарождения возможностей и превращения одной из них в действительность. В числе первых, кто высказал идею становления, был Гераклит, учивший, что все находится в постоянном процессе превращения и изменения; мир мыслился Гераклитом в постоянном становлении. Но прежде чем идея историзма нашла более или менее научную форму выражения, она своими корнями уходила в глубь мифологического мышления, в котором даже боги выступали не как извечно данное, но рождались, боролись и умирали.

В дальнейшем принцип историзма приобрел форму эволюционизма, четко выраженную у Канта в его учении об образовании Солнечной системы из первичной туманности. До Канта в физике, космологии и астрономии господствовала ньютонианская концепция Вселенной, основанная на механистическом методе объяснения природы, предполагавшем природу как уже ставшую, равную и неизменную во всех своих частях. Тем самым идея развития была органически чужда ньютонианской парадигме объяснения. Аналогичная картина наблюдалась и в биологии, нашедшей свое наиболее полное выражение и завершение в классификационной системе видов живого у К. Линнея. Кратко резюмируя, основополагающий метод мышления в естествознании того времени можно выразить так: ничто не может возникнуть кроме того, что уже есть. Кант, высоко оценивая ньютонианскую физику и ее возможности в объяснении явлений природы, не удовлетворяясь простым описанием последней, считал, что истинное объяснение ее невозможно без идеи генезиса. Он первым ввел идею эволюции в объяснение не только физического мира, но и мира живого.

С самого утверждения исторического мышления в ХIХ в. не прекращались споры о сущности процесса развития, о его движущих силах, о преобладании тех или иных его тенденций. В метафизических концепциях развития оспаривается само его сущностное содержание — появление нового качества; развитие трактуется как простое увеличение или уменьшение качества или же как его повторение, тем самым снимается вопрос о противоречиях как источнике развития. В биологии, например, эта

¹ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 39, с. 67.

тенденция проявилась в концепции преформизма (от лат. praeformare — заранее образую), согласно которой развитие организма сводится лишь к простому развертыванию, созреванию предзаданных наследственных данных. Он был преодолен в биологии к началу XX в., однако в противоположных ему эпигенетических (от греч. epi — над, сверх и genesis — возникновение) концепциях, которые нередко вместе с водой выплескивали и ребенка, отрицание врожденных мыслительных структур сопровождалось полным отказом от идеи биологического развития как развертывания врожденных генетических (наследственно-информационных) структур. Такое крайнее выражение эпигенетических воззрений также имеет метафизическую природу, так как здесь идея качественных новообразований однозначно связывалась с действием лишь внешних для данного организма факторов. Иными словами, если первые абсолютизировали роль внутренних факторов развития, игнорируя значимость внешних факторов, то вторые, наоборот, абсолютизируя внешние факторы, неправомерно умаляли роль внутренних. В этом-то и проявилась суть их метафизичности.

Отрицая внутренние противоречия как источник развития, метафизика не может найти в самой материи подлинные причины ее развития и потому зачастую прибегает к потусторонним силам. Диалектическая концепция, наоборот, главное внимание устремляет именно на раскрытие источника самодвижения, саморазвития. «Первая концепция мертва, бледна, суха. Вторая — жизненна. Только вторая дает ключ к «самодвижению» всего сущего; только она дает ключ к “скачкам”, к “перерыву постепенности”, к “превращению в противоположность”, к уничтожению старого и возникновению нового» ¹.

Понятие» самодвижения не заключает в себе ничего таинственного. Оно означает лишь, что источник развития присущ самому развивающемуся объекту, взаимодействующему с другими. Развитие любой системы есть реализация всеобщего принципа бытия — активности, внутреннего порыва всего к своему «самовыражению» в виде бесконечных форм взаимодействия. Ведь развитие есть вид движения, а последнее есть атрибут материи, способ ее существования, ниоткуда не выводимый, но внутренне ей присущий. Самодвижение материи в целом не обусловлено никакими внешними факторами, самодвижение же конкретных форм и видов материи обусловлено и внутренними и внешними причинами. Если самодвижение материи абсолютно, то самодвижение конкретных систем относительно: чем выше

¹ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 317.

уровень организации системы, тем большей самостоятельностью в поведении, а следовательно, и в развитии она обладает. Первобытное общество, например, в значительно большей степени зависело от стихий природы, чем общество современное.

В социально-политической и философской терминологии метафизические концепции типа биологического преформизма получили название «плоского эволюционизма», то есть такого понимания развития, при котором новое есть по преимуществу количественная модификация старого и потому это новое не предполагает, как в диалектическом толковании, полного исчезновения старого. Такого рода плоский эволюционизм, естественно, сопровождается отрицанием качественных скачков в развитии (в общественно-политической области, например, это сводится к отрицанию революций).

Одной из самых влиятельных на Западе концепций развития, восходящей в конечном счете к метафизическому эволюционизму, является концепция «творческой эволюции» А. Бергсона. Оспаривая плоский эволюционизм Г. Спенсера, Бергсон настаивал на понимании развития не как перемещения или перераспределения частиц в пространстве, не имеющего качественно новых форм, но именно как появления новообразований качественного характера. Однако источник качественного развития виделся Бергсоном в идеалистическом принципе некоего «жизненного порыва», который в философском плане означает «потребность творчества» (отсюда и название доктрины Бергсона) такого идеального объекта, как «сознание», или, лучше, «сверхсознание». Следовательно, источник развития мыслился Бергсоном в качестве идеальной силы и помещался вне развивающегося материального объекта.

Аналогом «творческой эволюции» в биологии стала так называемая эмерджентная (неожиданная, непредвиденная) эволюция. Ее создатель биолог и философ К. Л. Морган утверждал, что наряду с бескачественными «результативными» изменениями, являющимися простой алгебраической суммой исходных составляющих, суммой, которую можно высчитать, существуют и качественные изменения, но они «эмерджентны», то есть непредсказуемы.

Теория эмерджентной эволюции, таким образом, не только не принимает во внимание диалектические законы (о переходе количественных изменений в качественные или об отрицании отрицания), но, по существу, устраняет из науки само понятие объективного закона, что сближает эту концепцию не только с метафизикой, но и с агностицизмом. Здесь не может быть и речи не только о направленном или закономерном изменении, но и во-

обще о каких бы то ни было тенденциях развития. Наука из обобщающей и осмысляющей деятельности человеческого разума превращается в простое накопление эмпирических фактов и их запаздывающую классификацию.

Особенно широкое распространение получили метафизические взгляды в объяснении жизни общества. Буржуазная философия признает, что общество развивается эволюционно и что только такое развитие является нормальным, однако в этой эволюции нет места качественным скачкам, отрицающим старое состояние. Революционные переходы — это будто бы отклонения от нормы, болезни общества. Такой взгляд ведет к отрицанию необходимости социалистической революции и к утверждению незыблемости капитализма, эволюционирующего в пределах своей заранее установленной качественной определенности.

На этой же метафизической точке зрения стоят реформисты, которые исходят из того, что переход от капитализма к социализму может быть осуществлен без революции, путем реформ.

Метафизическим, односторонним и столь же ошибочным является и противоположная крайность, то есть такой, основанный на теории эмерджентной эволюции взгляд, согласно которому жизнь природы развивается только путем непредсказуемых катастроф, а общественные перевороты не нуждаются в длительной подготовке, они спонтанны и непредвидимы. Отсюда применительно к обществу тактика политического авантюризма, свойственного анархизму и сектантству.

Таким образом, категория развития и принцип историзма имеют огромное мировоззренческое и методологическое значение. Правильное понимание истории становления явления помогает уяснить суть развитого явления и хотя бы частично предвидеть ого перспективу. Вместе с тем по мере углубления в настоящее состояние объекта мы по-новому видим и его прошлое. Принцип развития именно и предполагает, что изучать явление надо с точки прения того, как оно возникло, какие главные этапы в своем развитии проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь. Диалектическое развитие характеризуется последовательностью, направленностью, необратимостью, новациями, отрицанием, сохранением достигнутых результатов, преемственностью.

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 202122 23 24 25 Следующая ⇒