Понятия необходимого и случайного

⇐ ПредыдущаяСтр 28 из 84Следующая ⇒

Исторически категории необходимости и случайности возникли как следствие размышления о человеческой судьбе, «божественном провидении», свободе воли, о предопределенности или стихийности всего человеческого бытия. «Освободились» от такого преимущественно этического толкования эти категории прежде всего в связи с успехами естественнонаучного знания в новое время. После достаточно длительной эпохи господства лапласовского детерминизма и других форм метафизики, где фактически господствовала так или иначе понимаемая необходимость, дальнейшее развитие естественных наук, в частности теории вероятностей, дало новый толчок для более глубокого понимания категорий необходимости и случайности. Диалектическую гибкость они обрели уже в философии Гегеля, а свое последовательно научное обоснование — в системе диалектического материализма. В чем же состоит смысл этих категорий?

Могло ли не быть того, что есть, и могло ли произойти то, что не произошло? Кто из мыслящих людей не задумывался над такими, например, вопросами: необходимо или случайно именно Наполеон встал в свое время во главе французского государства? Случайно или закономерно то, что была открыта Америка и что честь ее открытия принадлежит именно Колумбу? Случайно или необходимо возникла жизнь на Земле, а затем появились люди и именно Вы, читатель? Можно до бесконечности продолжать задавать такого рода вопросы.

Различные мыслители отвечали на них по-разному. Что бы ни произошло в природе, жизни общества и человека, фаталистически настроенные люди обычно говорят: «Чему быть, того не миновать». Это изречение покоится па воззрении, согласно которому в мире, в жизни каждого человека все предопределено или судьбой (античность), или богом (христианство), или всей системой взаимодействий явлений. С позиций детерминизма, идущего еще от Демокрита, случайность толкуется как чисто субъективное понятие, при помощи которого мы обозначаем то, причины чего пока еще не знаем. Как только человек обнаруживает причину явления, оно перестает быть

случайным. Здесь налицо нечто вроде подмены терминов. Дело в том, что та случайность, причина которой познана, не перестает от этого быть случайностью, наличие причины необязательно связано с необходимостью. Верно, что в мире нет беспричинных явлений. Все случайные события так или иначе причинно обусловлены, но от этого они отнюдь не становятся необходимыми. Фатализм в своем наиболее рафинированном виде сформулирован в системе лапласовского детерминизма, согласно которой в одной математической формуле можно выразить все параметры, характеризующие мгновенное состояние всех частей природы и всех одушевляющих природу сил, все прошлые состояния мира и предсказать любые события на все грядущие времена. Но в диалектическом мире происходит много явлений, которые нельзя предсказать даже с помощью фантастического числа уравнений и гипотетического всеобъемлющего ума, ибо в нем существенную роль играет случайность.

Другие же считали, что все на свете — дело случая и нужно вверить ему свою судьбу. Так возникла ложная альтернатива, тысячелетиями смущавшая людей: или в мире господствует только случайность — и тогда нет места необходимости, или же никакой случайности не существует — и тогда все происходит по необходимости. На самом деле в природе и обществе многое совершается случайно. Случайность обладает своей долей «права» на бытие.

Что же такое случайность? Случайность — такой тип связи, который обусловлен несущественными, внешними, привходящими для данного явления причинами. Как правило, подобная связь носит неустойчивый характер. Иными словами, случайность — это субъективно неожиданные, объективно привходящие явления, это то, что в данных условиях может быть, а может и не быть, может произойти так, а может и иначе.

Случайность может быть внешней и внутренней. Внешняя случайность находится за пределами власти данной необходимости. Она определяется привходящими обстоятельствами. Человек наступил на арбузную корку и упал. Налицо причина падения. Но она отнюдь не вытекает из логики поступков пострадавшего. Тут имеет место внезапное вторжение в жизнь слепого случая.

Внутренние случайности вытекают из самой природы объекта, они являются как бы «завихрениями» необходимости. Случайность рассматривается как внутренняя, если ситуация рождения случайного явления описывается изнутри какого-то одного причинного ряда, а совокупное действие других причинных последовательностей описывается посредством понятия

«объективные условия» осуществления основного причинного ряда.

Выделяются также случайности субъективные, то есть такие, которые возникают вследствие наличия у человека свободы воли, когда он совершает поступок вопреки объективной необходимости, — такова природа исторического волюнтаризма некоторых политических деятелей, и случайности объективные (к ним мы еще вернемся при рассмотрении категории вероятности). Отрицание объективной случайности ложно и вредно и с научной и с практической точек зрения. Признавая все одинаково необходимым, человек оказывается не способным отделить существенное от несущественного, необходимое от случайного. При таком взгляде сама необходимость низводится до уровня случайности.

Итак, говоря кратко, случайное — это возможное при соответствующих условиях. Оно противостоит закономерному как необходимому в соответствующих условиях. Необходимость — закономерный тип связи явлений, определяемый их устойчивой внутренней основой и совокупностью существенных условий их возникновения, существования и развития. Необходимость, таким образом, есть проявление, момент закономерности, и в этом смысле она есть синоним ее. Поскольку закономерность выражает общее, существенное в явлении, постольку необходимость неотделима от существенного. Если случайное имеет причину в другом — в пересечении различных рядов причинно-следственных связей, то необходимое имеет причину в самом себе.

Необходимость, так же как и случайность, может быть внешней и внутренней, то есть порожденной собственной природой объекта или стечением внешних обстоятельств. Она может быть характерной для множества объектов или только для единичного объекта. Необходимость — это существенная черта закона. Как и закон, она может быть динамической и статистической.

Необходимость и случайность выступают как соотносительные категории, в которых выражается философское осмысление характера взаимозависимости явлений, степени детерминированности их возникновения и существования. Необходимое прокладывает себе дорогу сквозь случайное. В закономерно протекающие процессы случайность как бы вносит момент неопределенности, что выражается в категории вероятности. Почему необходимость может проявляться через случайность? Потому что она реализуется только через единичное. И в этом смысле случайность соотносима с единичностью. Случайности оказывают влияние на ход необходимого процесса: ускоряют

или замедляют его. Более того, случайности в ходе развития могут превращаться в необходимость. Так, закономерные признаки того или иного биологического вида появились как случайное отклонение от признаков другого вида. Такого рода случайности дают новую жизнь и перспективу необходимости. Согласно теории Дарвина, незаметные случайные изменения организмов, полезные для них, закрепляются наследственностью, усиливаются в ходе эволюции и приводят к изменению вида. Итак, случайность находится в многообразных связях с необходимостью, и граница между случайностью и необходимостью никогда не бывает закрыта. Однако главное направление развития определяет именно необходимость. Поэтому на вопросы, случайно или необходимо именно Наполеон встал в свое время во главе французского государства, случайно или закономерно то, что в свое время была открыта Америка и что честь ее открытия принадлежит Колумбу, ответ может быть только один: то, что во Франции в результате внутренней логики развития событий требовалась личность, подобная Наполеону, — это необходимость, но что такой личностью оказался именно Наполеон, а, скажем, не какой-нибудь Пьер, — чистая случайность. То же и с открытием Америки.

Учет диалектики необходимости и случайности — важное условие правильной практической и теоретической деятельности. Основная цель познания — выявить закономерное. В наших представлениях мир раскрывается как бесконечное многообразие вещей и событий, цветов и звуков, иных свойств и отношений. Но чтобы его понять, необходимо выявить определенный порядок. А для этого нужно проанализировать те конкретные формы случайности, в которых проявляется необходимое. А вот предсказание, например, общественных событий предполагает учет и того и другого. Возьмем историю. Все ли в ней разумно? Верен ли тезис Гегеля: все действительное разумно, а все разумное действительно? Конечно нет. В ней, как и в поведении индивидов, немало иррационального. Во всяком случае, закономерное и случайное в исторических событиях и индивидуальных поступках людей содержат в себе и мудрость и безрассудство в разных пропорциях. Например, ускорение или замедление движения истории порой в очень сильной степени зависит от субъективных факторов, в том числе и от того, кто возглавляет это историческое движение.

Необходимость и свобода

Итак, в истории также действуют закономерности. Она развивается в силу внутренне присущей ей необходимости, так называемой логики истории. Однако в истории общества в большей мере, чем в природе, проявляется случай, ибо тут действуют

люди, побуждаемые идеями, волей и страстями. Эта логика истории, действие в истории необходимости как результирующая свободной деятельности множества людей была названа Гегелем хитростью исторического разума. Вне случайности история носила бы крайне мистический характер: в ней все было бы заранее фатально предопределено. Но это не значит, что в истории нужно абсолютизировать роль случая, ничем не ограниченной свободы воли, как это имеет место в концепции волюнтаризма. Волюнтаризм — воззрение, абсолютизирующее свободу воли, как ничем не детерминированную, игнорирующую объективные условия и закономерности, доводящую проявление свободы до полного произвола.

Если волюнтаризм абсолютизирует внутренний аспект свободы, доводя его до произвола, то фатализм рассматривает каждый человеческий поступок как неотвратимую реализацию изначального предопределения, исключающего свободный выбор. Однако подход к человеку как активному, творческому существу не допускает чисто механистического понимания абсолютной зависимости его действий от внешних обстоятельств, как полагали, например, Гоббс, Гольбах и др., утверждавшие, что наша жизнь — это орбита, которой по неумолимому сцеплению внешних сил мы должны следовать в течение нашей жизни, будучи не в состоянии свободно удаляться от нее ни на йоту. Ведь если бы человек действовал только под влиянием одних внешних сил, то его с неизбежностью постигла бы участь «буриданова осла», который, не имея объективных оснований для выбора одной из двух одинаковых охапок сена, так и не смог выбрать ни одну из них и погиб от голода. Подобная трактовка свободы воли, а точнее, ее «несвободы», унижая достоинство человека как активно действующей, творчески самоопределяющейся личности, с одной стороны, снимает с него ответственность за любое деяние, в том числе и преступное, а с другой — не позволяет по достоинству высоко оценить его заслуги. Если все предопределено, то в чем же вина грешников и заслуга праведников? Это — глубокая нравственная проблема, веками мучающая мыслящее человечество. Как правило, представители фаталистического взгляда на свободу воли путают предопределенность с детерминированностью, истолковывая последнюю в смысле первой. На самом деле в действиях человека все детерминировано, но в них нет ничего предопределенного.

Метафизическая позиция не дает возможности преодолеть внешнее механистическое противопоставление субъекта свободы объективным условиям его деятельности. Марксизм же исходит из того, что субъект своей деятельностью участвует в детерминации событий. Закономерный ход исторических событий, в ко-

тором участвуют люди, реализуется не помимо, а посредством воли людей, их сознательных действий. Правильное понимание детерминированности исключает чисто механическую, одностороннюю зависимость действий человека от внешних влияний на него. Эта зависимость опосредствована природой человека, его совокупным опытом, интересами, характером ценностных ориентаций и пр.

Что такое вообще свобода воли? Свобода воли — это способность человека принимать решения и совершать поступки в соответствии со своими интересами, целями, оценками и идеалами, выражающаяся в его избирательной деятельности, основанной на познанных им объективных свойствах и отношениях вещей, закономерных связей явлений и событий объективного мира. Таким образом, каждое свободное действие человека есть сплав свободы и необходимости. Отсюда вытекает, что свобода личности, коллектива, класса, общества в целом заключается не в воображаемой независимости от объективных законов, а в способности выбирать, принимать решения со знанием дела. Свобода воли есть необходимое условие любой целенаправленной, сознательной деятельности, субъекту которой неотъемлемо присуще чувство ответственности. Ответственность предполагает, с одной стороны, осознание должного, а с другой — возможность свободного выбора путей его реализации. Это, далее, означает, что свобода не абстрактна, а исторически конкретна и относительна. Будучи, по К. Марксу, родовым признаком человека, свобода является продуктом исторического развития: «Первые выделявшиеся из животного царства люди были во всем существенном так же несвободны, как и сами животные; но каждый шаг вперед на пути культуры был шагом к свободе» ¹. Свобода есть специфически человеческий способ бытия: «Мера свободы входит в понятие человека» ². Мера свободы как творческого самовоплощения человека определяется уровнем развития производительных сил и общественных отношений, а также степенью познания и овладения природными и социальными законами. И если объем человеческой свободы является мерой общественного прогресса, то сам прогресс зависит от степени свободы, которой люди располагают в своей деятельности: личность, как таковая, обладает реальностью своей свободы, выражающейся в свободе выбора из совокупности возможностей, предоставленных ей обществом. Мера свободы граждан характеризует и уровень развития общества, и его нравственное здоровье.

¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 116.

² Грамши А. Избр. произв. В 3-х т. М., 1959, т. 3, с. 53.

Для современной буржуазной философии характерно отрицание роли объективных условий для осуществления свободы.

Так, Б. Кроче представлял историю как развитие свободы. Но как понимает он свободу? Для него свобода есть «высший закон», не опирающийся ни на какие конкретно-исторические условия: свобода безусловна. Истинная свобода в ее чистом виде обитает, по Кроче, лишь в немногих избранных душах, имеющих историческое значение, — в душах великих философов, великих поэтов и вообще великих людей.

Ретроспективный взгляд на историю общества показывает, что его прогресс сопровождается неуклонным расширением масштабов свободы личности и, как следствие, общества в целом, ибо «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» ¹. Действительная свобода общества, по К. Марксу, равна его действительному могуществу.

Каким же образом свобода соотносится с необходимостью? Диалектика свободы и необходимости в истории заключается в том, что, с одной стороны, свобода присутствует в необходимости, то есть необходимость реализуется только через свободу, в виде бесконечной цепи свободы выбора в деятельности людей, которая, однажды начавшись, в прошлом привела к данному общественному состоянию. Это означает, что в историческом процессе необходимость не только осознается, но и создается. С другой стороны, сама необходимость содержится в свободе в виде объективно данных исторических обстоятельств, объективных условий деятельности людей. В этом смысле свобода и есть осознанная необходимость; но это осознание означает не только познание, а и умение применять познанное на практике, способствуя тем самым общей прогрессивной направленности движения исторического процесса. Диалектика свободы и необходимости заключается в том, что свобода и необходимость, побеждаемые и одновременно побеждающие, проявляются в своей высшей неразличимости.

Осуществление практического воплощения исторической необходимости возможно на основе ее научно-философского познания. Современное общество призвано обеспечить объективные условия достижения реальной свободы людей: свобода является основой гуманного общества, она есть сокровенный смысл общества как такового. Общество и его члены не должны быть взаимоотчуждаемыми; общество не должно выступать для своих членов как внешняя подавляющая их сила, что и характерно для закрытых общественных систем, которые не переносят «свежего ветра» свободы. Одним из выражений таких отчужденных обществ является система бюрократии: это изнуритель-

¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 447.

ная болезнь, разрушающая свободу и уродующая личность.

Для того чтобы выявление закономерного и случайного, свободного и необходимого в целях прогнозирования будущего было максимально приближено к конкретной практике и свободно от субъективных оценок, необходимо использовать и такую чрезвычайно важную пару категорий диалектики, как «возможность» и «действительность», так как необходимость, случайность и свобода являются различными способами превращения возможного в действительное, ибо человек осуществляет свою свободу в меру своих возможностей.

⇐ Предыдущая 23 24 25 26 272829 30 31 32 Следующая ⇒