Запрета и пути их преодоления

Последнее двадцатилетие отмечено становлением и интенсивным развитием социологического направления Российской уголовно-правовой науки. Определенным итогом развития социологии уголовного права явилась выработка принципов криминализации как научно обоснованных и сознательно применяемых общих правил и критериев оценки допустимости и целесообразности уголовно-правовой новеллы, устанавливающей ответственность за определенный вид деяний. Основным здесь остается криминализация и декриминализация общественно опасных деяний.

Попробуем понять суть этого процесса. Как известно, каждому уголовно-правовому запрету объективно присущи внутренние противоречия. Одним из наиболее наглядных примеров выступает противоречие между санкцией и санкцией уголовно-правовой нормы.

Уголовная ответственность за конкретный вид деяний устанавливается тогда, когда возникает необходимость в применении к лицам, их совершившим, мер уголовно-правового принуждения. В то же время ведущей целью уголовно-правовой нормы является обеспечение такого положения, при котором граждане добровольно воздерживались бы от совершения преступных посягательств и, следовательно, не требовалось бы применения уголовно-правовых санкций.

Цели уголовно-правового запрета во многом противоречат его реальным свойствам. Направленная на охрану общественных отношений, криминализация привносит в них определенные элементы дестабилизации. Появление новых уголовно-правовых запретов расширяет круг обязанностей граждан, сферу применения правового принуждения и в силу этого отнюдь не смягчающе воздействует на общественные нравы. В условиях, когда еще не достигнут общий высокий уровень правового и нравственного сознания, криминализация объективно способствует культивированию у определенной части населения «карательной психологии», отношения к преступникам как социальным изгоям, уповая на всесильность уголовно-правовых мер борьбы с преступностью.

Еще Монтескье, опасаясь частых и поспешных изменений уголовного законодательства в сторону усиления его суровости, писал: «Зло исчезает, но жестокость законодателя остается: остается в государстве зло, произведенное этой жестокостью. Она извратила умы, она приучила людей к деспотизму».

Еще более противоречиво фактическое применение уголовного наказания, которое сопровождается нарушением социально полезных связей индивида с обществом, что особенно отчетливо проявляется при изоляции осужденного. В связи с этим развитие уголовного законодательства в последние годы характеризуется поиском новых, более совершенных видов уголовно-правового принуждения, которые обеспечивали бы сведение к минимуму отрицательных последствий их применения.

Здесь обнаруживает себя еще одно противоречие, присущее уголовному правотворчеству. Осуществляя криминализацию деяний в связи с необходимостью применения к лицам, совершившим преступления, наиболее суровых карательных мер, государство вынуждено прибегать к корректировке этих мер, смягчению, приближающему их по характеру правоограничений к иным формам правового принуждения.

Установление уголовной ответственности оправдано лишь в том случае, когда иные средства борьбы с конкретным видом общественно опасного поведения оказываются недостаточно эффективными. Однако парадокс заключается в том, что уголовная ответственность сама по себе, взятая изолированно от остальных форм социального контроля, оказывается еще менее эффективным средством предупреждения антиобщественного поведения.

Более того, криминализация определенных деяний на практике нередко приводит к отказу или к ограничению общепредупредительных и специально-криминологических мер борьбы с ними. Поспешное обращение к уголовно-правовым средствам воздействия на поведение людей чревато тем, что может породить иллюзию легкости разрешения противоречий, существующих в общественных отношениях. Принятие новых законов, устанавливающих или усиливающих уголовную ответственность за определенные виды деяний, ужесточение карательной практики создают внешнее впечатление активизации борьбы с негативными явлениями общественной жизни.

Однако в действительности оказывается гораздо сложнее. Как показывает практика, даже необходимые обоснованные уголовно-правовые меры не приносят должного эффекта, не будучи подкрепленным широким комплексом социально-экономических, идеологических и специально-профилактических мероприятий, обеспечивающих условия для реализации объективных закономерностей хода реформ в Российском государстве.

Указанные противоречия, характерные для уголовно-правовых запретов, носят объективный, динамический характер, отражающий природу уголовно-правовых норм и их место в системе социального регулирования. Противоречия эти нельзя игнорировать, их невозможно раз и навсегда устранить. Они лишь могут и должны учитываться при осуществлении уголовной политики, последовательно разрешаться на каждом конкретно-историческом этапе развития правовой системы за счет научно обоснованного подхода к выбору форм и методов борьбы с преступностью, чтобы с новой остротой возникнуть на каждом следующем этапе.

Если угроза наказанием, по выражению Гегеля, «отодвигает в сторону справедливость», если криминализация ведет к противоречивым социальным результатам, то первое требование к уголовному правотворчеству состоит в отношении к уголовной ответственности как вынужденному, крайнему и нежелательному для общества средству борьбы с общественно опасными посягательствами.

Нежелательному как с точки зрения отрицательных последствий применения мер уголовно-правового принуждения, так и с позиций, что сама по себе необходимость в таких мерах свидетельствует об определенной неразвитости общепредупредительной системы. Поэтому уголовно-правовой запрет должен устанавливаться лишь тогда, когда объективная потребность в применении уголовно-правового принуждения «перекрывает» совокупность его негативных последствий.

К законодательному решению об объявлении определенного деяния преступным с известной долей условности применима выработанная в уголовном праве формула крайней необходимости: криминализация, как акт защиты одних социальных ценностей путем нарушения других, допустима лишь постольку, поскольку не «сработают» иные возможности предупреждения общественно опасных посягательств, а социально полезный результат криминализации превышает ее вредные последствия.

Уголовно-правовой запрет вводится для того, чтобы:

- послужить дополнительным фактором, удерживающим неустойчивых граждан от совершения преступлений;

- легализовать объективно обусловленную необходимость в применении к лицам, их совершившим, наиболее суровых мер государственного принуждения в строгих рамках законности при обеспечении конституционных прав и интересов личности. При этом криминализация должна не отменять, а дополнять иные социальные меры борьбы с общественно опасными посягательствами. В значительной степени именно появление нового уголовно-правового запрета призвано стимулировать широкое применение профилактических мероприятий.

Криминализация деяния – это острый сигнал о необходимости активизировать деятельность по выявлению и устранению причин и условий его совершения. Существующая угроза подвергнуться уголовному наказанию заставляет более «чутко» реагировать на иные меры воздействия. Наконец, установление и применение мер уголовной ответственности вызывает необходимость использования специальных средств, направленных на предупреждение рецидива.

Таким образом, криминализация определенных видов антиобщественного поведения объективно требует повышения действенности общесоциальной и специально-криминологической профилактики, от интенсивности и качества которых зависит и эффективность уголовно-правового воздействия. Чтобы центр тяжести в борьбе с теми или иными видами общественно опасных деяний не был перенесен в сферу карательно-принудительной деятельности, представляется необходимым:

- разумное ограничение в законе пределов уголовной ответственности, подчинение деятельности органов уголовной юстиции задачам профилактики преступлений,

- осуществление одновременно с криминализацией разработки и внедрения дополнительных организационно-правовых форм предупреждения актов преступного поведения.

Требование ограничения пределов уголовной ответственности означает, прежде всего, недопустимость криминализации тех деяний, которые не представляют в данных условиях значительной общественной опасности, не вызывают резкой непримиримости со стороны общественного мнения и борьба с которыми может достаточно эффективно вестись без обращения к уголовной ответственности.

Как показывает история развития уголовно-правовой политики в России, это бесспорное положение далеко не всегда соблюдается в законодательной практике. Поиск гибких форм охраны общественных отношений вполне закономерно привел к расширению использования так называемой условной криминализации (или условной декриминализации), при которой наступлению уголовной ответственности предшествует наложение на лицо административного взыскания за подобное правонарушение. Вместе с тем, законодатель в новом (действующем УК РФ) законе по неизвестным причинам отказался от преюдиции. Нам представляется, что условная криминализация должна рассматриваться в качестве наиболее эффективного средства правового реагирования на деяния, занимающие по степени общественной опасности пограничное положение между преступлениями и административными правонарушениями.

Ограничение пределов уголовной ответственности в законе должно находить подкрепление в профилактической ориентации органов уголовной юстиции. Однако эту задачу легко провозгласить, но чрезвычайно сложно осуществить практически. На пути ее решения существует целый ряд объективных и субъективных препятствий, имеющих определенные исторические корни. Нельзя забывать, что, начиная с 30-х годов, деятельности правоохранительных органов в СССР имели необоснованно карательную направленность, под которую приспособили соответствующие организационные формы и профессиональное правосознание.

Причем огромная опасность сложившихся в те годы методов борьбы с преступностью и социального управления в целом состояла не только в том, что жертвами несправедливых репрессий стали многие невинные граждане, но и в том, что сталинизм существенно способствовал дегуманизации всей общественной жизни, что особенно ярко проявилось в сфере уголовного судопроизводства. Нужно со всей откровенностью признать, что «карательно-обвинительный уклон» в практической уголовной политике имеет исторические традиции, психологическую подоплеку и организационно-правовую основу.

Думается, что отдельные разрозненные мероприятия, направленные на повышение эффективности предупреждения преступных деяний, положения дел радикально не улучшает. Нужен единый законодательный акт о профилактике преступлений, в котором были бы определены основные цели и принципы профилактической деятельности, задачи и функции правоохранительных и других государственных органов и общественных формирований, критерии оценки эффективности предупреждения преступлений, обязанности конкретных должностных лиц по организации и проведению профилактических мероприятий и т.п.

Редакция ст. 23 УК РФ вызывает множество вопросов и в первую очередь – можно ли расценивать состояние опьянения в качестве смягчающего или отягчающего обстоятельства? В правоприменительной практике и юридической литературе в основном признают возможность признания смягчающим обстоятельством опьянение при индивидуализации уголовной ответственности и назначении наказания (например, принудительное доведение до опьянения). Однако опьянение не может быть признанным таковым в трех случаях:

1) если субъект намеренно привел себя в состояние опьянения с целью облегчения совершения преступления;

2) если субъект намеренно привел себя в состояние опьянения, полагая, что его состояние в дальнейшем будет расценено как обстоятельство, смягчающее наказание;

3) если субъект заранее знал или имел все основания предполагать, что под влиянием или в результате такого состояния, в которое он намеренно себя привел, им будет совершено преступление.1

В заключение следует сказать, что в каждом случае, когда выявлены основания и поводы криминализации определенного вида деяний, реакция государства не должна ограничиваться только введением уголовно-правового запрета и организацией карательной деятельности. В подобного рода ситуациях необходимы разработки и внедрение комплексной программы борьбы с данным общественно опасным посягательством, в которой бы предусматривались система увязанных между собой общесоциальных, специально-криминологических и правовых мер и где уголовной ответственности отводилось бы подобающее место – место крайнего и вынужденного средства.

Глава 5. Уголовный закон

§1. Уголовный закон: понятие, история и содержание

Основным звеном правовой системы любого государства, вокруг которого вращаются его основные сферы, является закон. С точки зрения права, закон являет собой форму выражения правовых норм, в которой законодательные органы государства закрепляют нормативные установления, имеющие общеобязательный характер. Значение закона определяется его правовой природой. Данный вид нормативно-правового акта обладает высшей юридической силой и принимается в порядке особой процедуры верховным законодательным органом – Государственной Думой РФ, после чего одобряется Советом Федерации РФ. Высшая юридическая сила закона выражается в его общеобязательном значении для всех субъектов. Это означает, что закон действует на всей территории нашего государства, а все подзаконные нормативные акты должны соответствовать его положениям и не могут противоречить закону или менять его смысл. Сказанное предопределяет особенное место закона в системе источников права. Он содержит в себе нормы первичного, исходного характера, регулирующие отношения, имеющие повышенное общественное значение. В законах закрепляется государственный и общественный строй, основные права и свободы граждан, регламентируются отношения в наиболее важных социальных отраслях и институтах.

Крылатая фраза Остапа Бендера: «Я чту уголовный кодекс! » – остается мечтой любого государства о том, чтобы все граждане следовали этому принципу. К сожалению, многие его граждане игнорируют его и совершают преступления. Закон – нормативно-правовой акт, обладающий высшей юридической силой, принятый верховным законодательным органом государства, содержащий в себе общеобязательные нормы, упорядочивающие основные отношения, возникающие и существующие в обществе. По своей стратегической задаче уголовный закон призван осуществлять эффективное решение проблем борьбы с преступностью.

Так что представляет собой уголовный закон, который следует уважать? Попытаемся в этом разобраться. Еще недавно (до 1985 г) в России лидировала утопическая концепция о ликвидации преступности. Она была обоснована государственной доктриной в области карательной политики. И эта доктрина влияла на многие практические мероприятия, в том числе и на законотворчество. Представим себе, что если бы эта мечта вдруг осуществилась, то лишь на миг: так как какой-нибудь новый закон объявил бы преступным какое-либо обычное действие людей, которое ранее было разрешенным и не противоправным. Дело в том, что законодатель не считает себя связанным каким-либо общечеловеческим представлением о том, что является уголовно-наказуемым деянием. Самые обычные действия людей, осуществление ими своих элементарных человеческих прав могут быть вдруг по каким-то глубоким государственным соображениям объявлены уголовными преступлениями. То же самое можно сказать и об уголовных законах зарубежных стран. Уголовный закон отличается от других законов содержанием норм права.1

Тем не менее что же представляет собой Российское уголовное законодательство? Попробуем рассмотреть это понятие через общественное сознание. Каждая форма общественного сознания вызывается к жизни общественным бытием, порождающим общественные потребности, которые формируют объект и способ его отражения. Объектом правосознания, как известно, является поведение людей, деятельность органов государства и должностных лиц с точки зрения их соответствия действующему закону.

Объектом правосознания являются также и сами законы с точки зрения их соответствия определенному конкретно-историческому идеалу. Будучи идейным источником уголовного права, правосознание не только не исчезает с появлением отражающего его уголовного закона, но даже не теряет своего активного характера: оно оценивает этот закон, восполняет его и постоянно корректирует. Поняв эту закономерность и объективную зависимость правосознания и содержания уголовного закона, мы сможем перейти к самой сути российского уголовного законодательства.

Уголовное законодательство России имеет богатую, десятивековую историю, которая начинается с Русской Правды (Х в.), продолжалась развиваться в княжеских уставах, уставных грамотах, судебных грамотах, судебниках, актах местного управления, актах земских соборов, воинских артикулах Петра 1, уголовном законодательстве 1845 г., различного рода правилах и положениях XIX века, судебных уставах, уголовном судопроизводстве, законах о наказаниях, налагаемых мировыми судьями и в ряде других правовых актов.

За дореволюционный период развития уголовного законодательства создано большое количество нормативных актов, каждый из которых – результат правотворчества наших предков. Кратко рассмотрим их содержание.

Русская Правда сложилась не позднее 13 в., она связана с именем великого князя киевского Ярослава Мудрого. Она отражала процесс феодализации Киевской Руси и содержала в себе нормы гражданского, уголовного и процессуального права. Преступление в ней обозначалось термином «обида», под которой понималось причинение потерпевшему материального или морального вреда.

Содержание обиды (ее оценка) зависело от сложившихся обычаев. Все преступления делились на два рода – против личности и имущественные. Субъектом преступления мог быть любой человек, кроме холопа (раба). За действия холопа отвечал его господин. Правда, в отдельных случаях потерпевший мог расправиться с холопом-обидчиком и без обращения к властям. Русская Правда существенно ограничивала кровную месть, что свидетельствовало о процессе усиления государственных начал уголовного наказания, о резком возрастании роли князя и княжеского суда.

В ней еще не существовало возрастного ограничения уголовной ответственности; не был известен и институт вменяемости; но были уже заложены основы института индивидуализации ответственности и наказания. В ней были и зачатки института соучастия. Высшей мерой наказания является «поток и разграбление». В разные времена эта мера понималась по-иному. Это могло означать и убийство осужденного, и разграбление его имущества, и изгнание с конфискацией имущества, и продажу в холопы.

Второй по тяжести мерой наказания была «вира», т.е. своеобразный денежный штраф в пользу князя. Вира назначалась обычно за убийство (за простолюдина – 40 гривен, представителя княжеской администрации – 80 и т.д.). За большинство преступлений наказанием была продажа, т.е. денежный штраф, который различался по размерам в зависимости от совершенного преступления.

Псковская судебная грамота и Новгородская судебная грамота (13-14 вв.). Эти памятники права в основном развили положения Русской Правды и отражали социально-политические условия периода феодальной раздробленности Руси. По сравнению с Русской Правдой эти памятники уже ничего не говорят о кровной мести. Меняется существенно понятие преступления: «посягательство не только на личность и имущество, но и иное запрещенное законом деяние, в т.ч. направленное против органов власти». Субъектами преступлений по Псковской грамоте могли быть все свободные граждане, хотя и феодально-зависимые люди. Более детально формулируется ответственность за имущественные преступления (одним из наиболее опасных был поджог, за который полагалась смертная казнь).

Судебник 1497 г. К периоду усиления центральной власти, преодоления феодальной раздробленности судебник был утвержден великим князем Иваном III и его Боярской Думой. Здесь преступление именуется «лихим делом». По судебнику холоп мог уже быть субъектом преступления и самостоятельно отвечать за свои поступки и преступления. Дальнейшее развитие получила система преступлений: выделяются государственные и имущественные преступления, которые нередко карались смертной казнью. Предусматривалось два вида казни: смертная и торговая. Виды первой законом не регулировались (повешение, отсечение головы, утопление). Торговая казнь заключалась в битье кнутом на торговой площади и нередко влекла за собой смерть наказуемого. Как и Русская Правда, Судебник допускал такое наказание, как продажа, но уже только в качестве дополнительного, в сочетании с торговой казнью.

Судебник 1550 г. (Иван IV). Впервые в нем предусматривался состав должностного преступления вынесение неправильного решения в результате получения взятки. Судебник вводил ответственность за ложное обвинение судей в умышленном неправосудии. Виновный наказывался за это сверх вины, т.е. помимо вынесенного ему приговором наказания еще и битье кнутом и тюремным заключением. В судебнике впервые была сделана попытка разграничить грабеж как открытое похищение вещи и разбой как хищение, связанное с насилием. Из воровства выделяется мошенничество. Появились составы преступлений, которых ранее не ведало уголовное законодательство Руси: сдача города неприятелю и т.д.

Соборное уложение 1649 г. (Алексей Михайлович). Это крупнейший кодифицированный правовой акт, оказавший серьёзное влияние на дальнейшее развитие уголовного права. Он содержал 25 глав и 967 статей. Юридически закрепляется крепостное право, усиление дворянского землевладения, закрепление православия как идеологического фундамента государства. Много было сделано в развитии уголовно-правовых норм. Впервые была сделана попытка разграничения умышленных и неосторожных, случайных деяний. Вводились такие уголовно-правовые понятия, как необходимая оборона и крайняя необходимость, различались инициатор преступления, исполнитель, пособник и укрыватель.

Была развита система наказаний, сами наказания ужесточаются: широко используется смертная казнь, членовредительство, тюрьма, ссылка. Уменьшилась доля штрафов. Больше уделяется борьбе с преступлениями, посягавшими на основы феодально-крепостного строя. На первое место ставились религиозные преступления, затем государственные. Описываются подробно воинские преступления, а также имущественные и против личности. Будучи принятым в 1649 г., оно вошло в значительной мере при составлении 15 тома в Полное собрание законов Российской империи 1830 года.

Воинский артикул Петра 1 (1715 г). Он содержит только нормы уголовного права и фактически представлял собой военно-уголовный кодекс без общей части. Он излагает воинские преступления (измена, уклонение от военной службы и т.п.). Вводятся повышенные наказания за преступления, совершенные в военное время. Сурово карались преступления против мирных жителей. Фактически последние нормы были прообразом норм международного уголовного права о преступлениях против мира и человечества.

Более тщательно разработаны учения о преступлении и ответственности. Подробно регламентируются права при необходимой обороне (не должен от соперника себе первого удара ожидать, ибо через такой первый удар может такое учиниться, что и противиться весьма забудет – арт.157).

Наказание преследовало цель устрашения, что достигалось не только его угрозой, но и публичным исполнением. Было введено новое наказание – «шельмование», которое впоследствии превратилось в «лишение прав состояния». Воинский артикул снижал наказание за преступление, совершенное в состоянии аффекта. Артикул предусматривал и общеуголовные преступления: посягательства против веры, против особы государя, убийство, поджог, ложную присягу, имущественные преступления и т.д.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (Николай I). Оно претерпело ряд изменений и почти целиком действовало до 1917 года. Уложение отличалось от предыдущих законов казуистикой изложения содержащихся в нем норм, отсутствием единства и большим объемом (более 2 тыс. статей).

В нем тщательно был сконструирован состав преступлений, детальная система наказаний: смертная казнь, каторга, ссылка, что сопровождалось лишением всех прав состояния. Для лиц, не освобожденных от телесного наказания, присуждение к каторге и ссылке на поселение сопровождалось ударами плетью (от 30 до 100) при каторге и от 10 до 30 – при ссылке; исправительные наказания (для привилегированных сословий) ссылка в Сибирь, ссылка в отдаленные губернии России с лишением всех сословных и служебных прав. Кроме того, применялись и дополнительные наказания: церковное покаяние, конфискация имущества, отдача под надзор полиции и др.

Уголовное уложение 1903 года. Судьба его оказалась не совсем удачной. Полностью оно так и не было введено, т.к. морально устарело по ряду разделов, содержало 687 статей, из них 72 ст. в Общей части, которая содержала восемь разделов (отделений).

Структура эта и сейчас выглядит вполне своевременной: первое отделение содержало статьи о понятии преступления, о системе наказаний и классификации преступных деяний; второе – объединяло статьи, регулирующие действие закона в пространстве; третье – о наказаниях; четвертое – условия вменения преступности деяния; пятое – видам виновности; шестое – смягчению наказания и его замене; седьмое – обстоятельствам, усиливающим ответственность; восьмое – обстоятельствам, устраняющим наказуемость.

В целом Особенная часть Уложения заметно отставала от общей части по уровню законодательной техники. Вместе с тем, оно оказало серьёзное внимание на формирование уголовного законодательства советского периода. Вот таков краткий экскурс в историю русского дореволюционного уголовного законодательства. Вернемся к вопросам права.1

Право – это элемент культуры человечества. Оно появляется тогда, когда общество достигает определенного уровня развития. Поскольку право и государство – это суть важных элементов культуры, сразу возникает вопрос о правовой традиции, о правовой культуре, о том, когда право возникло и кто у кого заимствовал те или иные правовые институты.

Человечеством накоплен громадный опыт законотворчества. Если история человечества не всегда оставляет нам свидетельства былого, то история права в этом отношении находится в более выигрышном положении, т.к. она опирается на закон, а он чаще всего доходит до нас, хотя и не всегда в первоисточниках.

Содержание уголовного законодательства любого государства зависит от тех методов, правил и приемов, которые использовались при его написании. В связи с этим следует отметить заслуги отдельных юристов. Так в конце 17 в. вопросам форм законодательства серьёзное внимание уделял Ш. Монтескье, который писал, что слова законов должны побуждать у всех людей одни и те же идеи, стиль законов должен отличаться точностью и краткостью. Особый интерес представляет работа И. Бентама «Опыт политической тактики», которая была им написана в 1791 г. В ней были сформулированы требования, которым должен отвечать проект уголовного закона:

- краткость отдельных статей,

- простота предложений и стиля,

- правильное выражение воли законодателя,

- исчерпывающее изложение всех пунктов проектируемого закона.

Русские юристы вопросами совершенствования законодательства стали заниматься наиболее активно во 2-й половине XIX в. после отмены крепостного права: Н. Таганцев, Ф. Буткевич, М. Гернет, П. Люблинский, Н. Сергиевский, И. Фойницкий, Н. Неклюдов, М. Чубинский и др.

Советский период развития уголовного права России характеризуется богатыми примерами. Особую роль в развитии уголовного законодательства в 20-30 гг. сыграли виднейшие юристы того времени: П. Воровский, М. Гроздинский, А. Луначарский, П. Стучка, В. Ленин и др. В их работах выражено было мнение о требованиях, предъявляемых к форме правовых актов, их стилю и языку. После долгого перерыва вопросы законодательной техники попали в поле зрения советских юристов только в 50-е годы. В этот период времени внесли свой вклад: И. Брауде, Л. Дембо, Д. Керимов, А. Пиголкин и др.

Законодательство советского периода развивалось интенсивно: уже после ВОСР издаются декреты по совершенствованию законодательства; основы уголовного законодательства закладывались в воззваниях и обращениях к населению, которые издавались органами власти: «О борьбе с буржуазией и ее агентами, саботирующими дело продовольствия армии и препятствующими заключению мира», «О борьбе со спекуляцией», «О подавлении контрреволюционного восстания буржуазии, руководимого кадетской партией», «Об аресте вождей гражданской войны против революции», «О взяточничестве», «О набатном звоне» и др.

Главными документами были ленинские декреты о суде, содержащие важнейшие нормы Общей части уголовного права. На развитие законодательства оказали влияние и ряд партийных документов. Так, на 8 съезде ВКП (б) была принята программа, которая определила основные принципы советского уголовного права. В последующие годы КПСС всегда держала в поле зрения вопросы развития уголовного законодательства.

Важным этапом развития советского уголовного законодательства явилось принятие 12.12.19 г. Руководящих начал по уголовному праву РСФСР. В них впервые обобщались уголовное законодательство и практика судов за 2 года советской власти. Они явились как бы прообразом Общей части советского уголовного права, поскольку определяли общие задачи его и содержали основные принципы и положения, давали материальное определение преступления, включали принципиально новые по своему характеру, свойственные лишь советскому уголовному праву виды наказания (внушение, принудительные работы, общественное порицание и др.).

В 1922 г. в России принимается уголовный кодекс. Это был первый уголовный кодекс социалистического государства. Он состоял из общей и особенной частей. В нем дается определение преступления, наказания и они рассматриваются с позиций рабоче-крестьянского государства. Наказание преследовало главным образом задачу общего предупреждения и вместе с тем имело целью «приспособления нарушителя к условиям общежития и т.п.». Многие его принципиальные положения и нормы были восприняты изданными в 22-23 гг. УК Белоруссии, Украины, Грузии и Азербайджана, а в последствии и УК 1926 года.

С образованием СССР в 1922 г. начинается разработка общесоюзного законодательства. В 1924 г. принимаются «Основные начала уголовного законодательства ССР и союзных республик», «Положение о воинских преступлениях», в 1927 г. Положение «О преступлениях государственных». В связи с развитием общесоюзного законодательства в России издается в 1926 г. УК, он и впитал новые положения, разработанные общесоюзным уголовным законом.

С 1936 по 1957 гг. Конституцией СССР (ст.14) установление уголовного закона относилось исключительно к ведению СССР (отсюда и произвол в масштабе союза в одинаковой форме). После отмены ст. 14 Конституции СССР была проведена работа по совершенствованию уголовного законодательства. В 1958 г. принимаются Основы уголовного законодательства ССР и союзных республик, а также законы об уголовной ответственности за государственные и воинские преступления. На основе этих документов был подготовлен УК РСФСР, который был принят 27.10.60 г. Данный закон, впитав в себя общесоюзное уголовное законодательство, вместе с тем, исходя из национальных особенностей своих окраин, развил отдельные его институты, которые не противоречат общепринятым принципам.

Уголовный кодекс 1960 г. Его содержание соответствовало основам уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. Наряду с прогрессивными элементами в кодексе были заложены и определенные ущербные моменты, главным среди которых было игнорирование прав человека и гражданина, на первом плане была защита интересов государства и другое, что повлекло в дальнейшем отмену значительной части норм.

Бурные социальные процессы, происшедшие за последние 30 лет, невольно оказали влияние и на действующее уголовное законодательство России. Значительно обновились ранее принятые нормы. Только за 80-е годы законодатель внес изменения и дополнения в 200 статей, а всего за годы своего существования в него было внесено более 740 поправок. И. Гальперин отмечает в связи с этим, что если нормы права отстали от жизни, они должны быть изменены. Изменения эти, разумеется, надо вносить по принципу «Семь раз отмерь...». И не смотря на это, УК устарел основательно к середине 90-х годов.

Новое время потребовало создания нового Уголовного кодекса, основанного на новых исходных принципах, на отказе от старой идеологии и признании новой – идеологии приоритета общечеловеческих ценностей относительно всех других, в том числе классовых и национальных, решительного поворота к проблеме уголовно-правовой охраны прав и свобод человека как основополагающей идее уголовного законодательства, соответствию уголовно-правовых запретов рыночной экономике.

Наиболее принципиальные положения действующего УК РФ, по мнению А. Наумова, сводятся к следующему:

1) прежний УК РСФСР на первое место в числе своих задач ставил охрану государственных интересов, в новом УК РФ на первое место поставлена задача охраны прав и свобод человека и гражданина и собственности;

2) усилена охрана жизни, здоровья, прав и свобод человека;

3) сформулированы принципиально новые нормы об ответственности за преступления в сфере экономической деятельности и против интересов службы в коммерческих и иных организациях;

4) сделана попытка разработки уголовно-правовой базы борьбы с организованной преступностью;

5) провозглашена приверженность общепризнанным принципам и нормам международного права.1

Таким образом, уголовный закон – это основанный на Конституции РФ и международных правовых актах правовой акт, выражающий волю народа (его части) и устанавливающий основания и принципы уголовной ответственности, определяющий, какие общественно опасные деяния признаются преступными и какие наказания предусматриваются за их совершение. Он регламентирует основания освобождения от уголовной ответственности и наказания и является единственным источником уголовного права России.

Специфика норм уголовного права состоит в том, что они запрещают либо предписывают совершение тех или иных деяний под страхом строгих мер государственного принуждения. Признание деяния преступным и уголовно наказуемым (т.е. криминализация данного поступка) – весьма ответственный акт законодательной власти, влекущий сложную цепь социальных, правовых, психологических и иных последствий. В условиях реформ, ускорения социально-экономического развития страны особо нетерпимыми становятся правонарушения и особенно – преступления.

Предыдущая 1 2 3 4 5 6 789 10 11 12 13 14 15 16 Следующая