Тема XIII. РОССИЙСКАЯ КУЛЬТУРА

Занятие 1. Возникновение и особенности развития

Восточнославянской культуры

1. Происхождение русского этноса и российской государственности.

2. Язычество и его мир: религиозные верования и обряды древних славян.

3. Христианизация и культура Древней Руси.

4. Специфика русского православия.

ЛИТЕРАТУРА

Васильев М.А. Язычество восточных славян накануне крещения Руси. М., 1999.

Древняя Русь. Быт и культура. М., 1997.

Зиньковская И.В. Анты и готы в Днепро-Донской лесостепи. Воронеж, 1999.

Из истории русской культуры. Т. I (Древняя Русь). М., 2000.

Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 1998.

Мусин А.Е. Меч и крест: новое религиозное сознание Древней Руси по данным археологии // Раннесредневековые древности Северной Руси и ее соседей. СПб., 1999.

Очерки истории культуры славян. М., 1996.

Панченко А.А. Исследования в области народного православия. Деревенские святыни Северо-Запада. СПб., 1998.

Петров Н.М. Каменные идолы Восточной Европы: славянское язычество? // Евразия сквозь века. СПб., 2001.

Петрухин В.Я., Раевский Д.С. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье. М., 1998.

Свод древнейших письменных известий о славянах. Т.I–II. М., 1991; 1995.

Седов В.В. Славяне в раннем средневековье. М., 1995.

Седов В.В. Древнерусская народность. Историко-археологическое исследование. М., 1999.

Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М., 1995.

Славянские древности. Этнолингвистический словарь. В 5-ти тт. Т. I-II. М., 1995.

Франклин С., Шепард Д. Начало Руси. 750-1200. СПб., 2000.

Щавелев А.С., Щавелев С.П. Черная могила // Вопросы истории. 2001. №2.

Щукин М.Б. Рождение славян // Стратум: структуры и катастрофы. Сб. символической индоевропейской истории. СПб., 1997.

ТЕМАТИКА РЕФЕРАТОВ И ДОКЛАДОВ

Гипотезы археологов и историков о происхождении славян и их культуры.

Быт и культура восточных славян накануне возникновения Древнерусского государства.

Социокультурный синтез при формировании древнерусской культуры: славянская основа, влияния Запада и Востока.

Русь первых князей-Рюриковичей: политика, экономика, культура.

Крещение Руси и его культурно-историческое значение.

Язычество и христианство: сопоставление жизненных и культурных ценностей.

Феномен двоеверия в русской культуре.

Архитектурные стили древнерусского зодчества.

Икона как православный образ мира.

Монастырь как культурный феномен.

Символика православного храма.

Феномен святости в православии.

Русская православная церковь и ее роль в истории России.

Глубинные истоки славянской истории и культуры возможно представить только по данным языкознания. Славяне по своей речи относятся к индоевропейской семье языков. Эти наречия постепенно отделялись от гипотетически единого праязыка, вместе с народами, покидавшими изначальную территорию расселения индоевропейцев (однозначно локализовать которую ученым пока не удалось). Так возникли языки индийские, иранские, романские, германские, балтские, славянские и прочие, им родственные. На них говорят почти все народы, заселившие Европу на протяжении нескольких тысячелетий, начиная с конца неолита (нового каменного века) и начала эпохи бронзы (около середины IV тыс. до новой эры), и кончая веком раннего железа (с рубежа II и I тыс. до н. э.). Их переселение сюда шло несколькими «волнами», с востока (из Северной Индии, Месопотамии, малоазиатской Анатолии, с Кавказа) на запад Евразийского континента. Они несли с собой передовые по тем временам достижения культуры — развитые отрасли хозяйства (разнопородное скотоводство, плужное земледелие, керамическую посуду, металлическое вооружение); начала социально-политической иерархии в обществе; сложные мифо-религиозные представления, связанные с Ведами (на санскрите — знание) — священным преданием арийских племен. Жившее по разным сторонам Европы раньше население было уничтожено индоевропейцами или же смешалось с ними. Представители иных языковых семей удержались только на крайнем севере (финно-угры, уральцы по происхождению) и на самом юге (носители разнотипных кавказских наречий).

Сравнительно-историческим языкознанием установлено, что прародина славян находилась в стороне от моря, гор и степей; на лесной равнине с умеренным климатом, среди рек, озер и болот. Сопоставление подобной лексики с результатами археологических раскопок указывает на области Центральной Европы, находящиеся где-то в бассейнах Вислы, Одера, затем Дуная и, наконец, Днепра. Территория, на которой складывалось славянство, меняла свои очертания, пересекаясь с землями предков иных народов. Соседями будущих славян на западе были кельты, на северо-западе германцы, на северо-востоке балты, а с юга фракийцы, затем ираноязычные скифы и сарматы. В процессе своего этногенеза эти народы взаимодействовали, обменивались культурными достижениями и соответствующими им языковыми терминами (в славянских языках германизмами являются такие слова, как князь, хлеб, купить, долг, меч, шлем, котел, блюдо и др.; иранизмами Бог, хорошо, топор, собака, лошадь, хата, слово и др.; почти у всех этих слов есть и собственно славянские кальки: вождь, жито, Всевышний, добро, секира, пес, топор, миска, конь, дом, речь и т.д.). Наибольшее родство у славянских языков обнаруживается с балтскими. По-видимому, довольно долго существовала балто-славянская этнокультурная общность, вынужденно распавшаяся накануне окончательного оформления нынешних европейских народов. Так что славянская речь отделилась от балтской. Кроме того, на финальных этапах своих переселений с Дуная в поисках окончательных родин, отдельные группы славянства смешивались с аборигенами разных районов Восточной Европы. Поэтому, между прочим, у славяноязычных народов столь разнотипна антропология (цвет волос, глаз, телосложение), да и культура.

Античные писатели, описывавшие этнополитическую карту Европы рубежа старой и новой эр, упоминают целый ряд народов, названия которых историки обычно относят к ранним славянам (венеты, анты, склавины). Однако вплоть до середины, а то и последней трети I тыс. н. э. затруднительно определить те или иные археологические культуры [2]как безусловно славянские. Дело в том, что этничность и материальная культура, чьи остатки изучают археологи, не всегда совпадают. Предки славян могли входить как один из этнических элементов, преобладающий или подчиненный, в такие археологические культуры, сначала поочередно, а затем совместно занимавшие юг Восточной Европы в I тыс., как зарубинецкая, киевская, пражско-корчакская (склавины? ), пеньковская (анты? ), колочинская (венеты? ), волынцевская. Их объединяют такие признаки, как обряд похорон (трупосожжение), тип жилища (полуземлянки, топившиеся печами по-черному, без дымоходов), комплекс хозяйственного инвентаря (лепная, баночного типа посуда, железные серпы, топоры, двушипные наконечники стрел и т.д); набор престижных украшений костюма, различавшихся у отдельных группировок славян (разных форм фибулы-застежки верхней одежды; височные кольца, вплетавшиеся в женскую прическу, либо носившиеся в ушах как серьги; прочие подвески). Всюду, куда приходили разные группы славян, они сохраняли этот относительно простой, но универсальный набор элементов материальной культуры, а затем изменяли, пополняли его за счет заимствований у предшественников и соседей. Раннеславянские поселения оставались по большей части неукрепленными — селищами, культурный слой которых невелик и беден находками (сказались частые переселения и войны).

Наиболее для той эпохи развитой (по провинциально-римским образцам) и обширной по занимаемой территории (от Дуная до Дона) была черняховская культура — раннеполитическое объединение разных народов (даков, сарматов и подчиненных ими поздних скифов, праславян, др.) во главе с германцами-готами III —V вв. н. э. (так называемая «держава Германариха» и его преемников). «Черняховцы» активно торговали с греческими колониями Причерноморья и северными провинциями Рима, усваивая и по-своему перерабатывая их высокие по тем временам производственные технологии (в особенности керамистику — прагерманские культуры, в отличие от раннеславянских, не «баночные», а «мисочные» и «амфорные»). Клады римских монет-денариев маркируют направления этих контактов по всей Восточной Европе (включая поречье Сейма).

Под конец IV в. германское влияние здесь оказалось прервано вторжением полчищ кочевников-гуннов из степей Центральной Азии, которые безжалостно разгромили союз народов во главе с остготами — все черняховские поселения гибнут в пожарах. На широких просторах Евразии началась и вплоть до VII в. продолжалась эпоха Великого переселения народов, в котором приняли участие и ранние славяне. Все новые орды азиатов (в основном тюркоязычных — аваров, венгров, булгар, печенегов) периодически прокатывались по степям Северного Причерноморья в поисках добычи и свежих кочевий. Славяне, в свою очередь, возглавили нападения варваров [3]на Византийскую империю, захватив север Балканского полуострова и неоднократно осаждая Константинополь. Их раннеполитические объединения (вождества-«славинии») заняли доминирующее место готов в центре и на востоке Европы.

К исходу I тыс. н. э. культурное единство славянского мира сменилось обособлением таких его ветвей, как южное, западное и восточное славянство. Восточные славяне, в свою очередь распались на группы, которые неточно называют «племенами», либо «союзами племен». Племя, собственно, состоит из нескольких экзогамных родов (между которыми заключаются браки). В результате долгих, многоэтапных переселений у славян сложились скорее соплеменности — более или менее тесные (культурно и политически) и масштабные объединения семейно-территориальных общин. Их крупные группы отличались друг от друга диалектами общеславянской речи, особенностями костюма, некоторых других проявлений культуры; уровнями социально-политического развития. Так, на Правобережье Днепра к IX в. сложилась Лука-Райковецкая, а на Левобережье — роменская культуры, обе уже бесспорно славянские.

В начале русской летописи уточняется, что на северо-западе, в лесной зоне, по соседству с финнами-чудью разместились чересполосно словене ильменские (вокруг озера Ильменя)и кривичи (потомки легендарного жреца Крива); на западе — дулебы (распавшиеся на волынян и бужан), дреговичи (между Припятью и Двиной, среди болот-«дрягв»); в Среднем Поднепровье — древляне (жившие в лесах-«деревах»), поляне (на равнинной местности, среди возде-ланных земледельцами полей); на Левобережье Днепра — северяне (по Десне, Суле, Сейму; пришедшие сюда, как видно, уже с севера; согласно летописцу, «от кривичей»), радимичи (по Сожу), вятичи (в Поочье; потомки летописных вождей Радима и Вятко, приведших сюда своих сородичей из ареала западных славян — «от ляхов»); южнее, по нижним течениям Днестра и Буга — уличи, тиверцы. Иные из таких же славянских группировок не пережили вражды с воинственными соседями и покинули свои земли, остались для потомков безымянными (как, например, носители боршевской культуры в Подонье).

У части славянских народцев, тех, что оказались в центре Восточной Европы, подальше от иноземных государств, уже появились собственные политические объединения-княжения; остальные жили, по выражению иностранных наблюдателей, «в народоправстве»; согласно летописцу Нестору, «сами собой владели», — политически их объединяло только ополчение вооруженных мужчин на случай войны, да выплата дани более сильным соседям, в чью политическую орбиту они поначалу входили. Центры восточно-славянского политогенеза возникли на периферии более развитых в культур-ном отношении историко-географических зон. На Северо-Западе, вокруг Новгорода и других тамошних городов в VIII–IX вв. возникла «скандинавская вуаль» — в торговле и военных делах этого региона активное влияние принимали варяги — выходцы из Швеции, Норвегии, отчасти Дании и островов Балтики. В Среднем Поднепровье, вокруг Киева, в земле полян и их соседей сказывалось влияние Великой Моравии — раннего славянского государства в Центральной Европе, впитавшего культурные традиции и западно-, и восточноримской империй. На Левобережье Днепра, где разместились летописные северяне, вятичи и радимичи — первоначально данники Хазарского Каганата, сильнее сказывались культурные традиции кочевого мира, ирано-тюркских цивилизаций. Объединяющим началом разных славянских группировок на просторах Восточной Европы оставался их общий язык и сходный общественно-экономический уклад жизни.

Славянское заселение Восточной Европы носило характер крестьянской колонизации. При подсечно-огневой системе земледелия пашня периодически истощалась, скоту не хватало полноценных пастбищ. Тогда большие, многопоколенные семьи (летописные роды) отселялись из уже обжитых районов куда подальше. На новых угодьях они селились вдоль по течениям рек, их притоков отдельными хуторами, состоящими из нескольких дворов. На возвышенных речных берегах у леса огнем отвоевывались новые участки для пашни, отыскивались деревья-борти с медоносными пчелами, тропы охотничьих зверей; в речных поймах размещались промысловые угодья — огороды, сенокосы, смолокурни, солеварни; рыбные ловли; кузнечные, гончарные, прочие мастерские. Силами десятка-другого таких деревенек выстраивалось их центральное поселение (для археологов теперь — городище), укрепленное рвом, земляным валом и частоколом из огромных бревен — как общее укрытие в случае военной опасности; в обычных условиях за их стенами размещался руководящий округой род. Эти поселки летопись именует градами. Одни из них впоследствии запустели или были разрушены врагами, зато другие превратились в настоящие города отечественного Средневековья (вроде Киева или, допустим, Курска).

Таким образом, труд свободного земледельца, ремесленника и промысловика, способного прокормить и защитить себя и своих близких от любого врага и грозных сил природы, — вот материальная основа культуры и всей дальнейшей общественной жизни славян, затем Руси.

Внешние — политические и экономические факторы заметно активизировали историческое развитие восточного славянства. Ведь наивысшего уровня культуры в мире I тыс. н. э. достигли мусульманский Восток и православная Византия — они сохранили и преумножили античное наследие (литературу, философию, науку, медицину, величественную архитектуру, имперскую власть с развитым аппаратом управления и регулярными армией, флотом). Остальная Европа только поднималась из руин после римско-варварских войн. А славяне, тем более восточные, в своей массе находились в наибольшем отдалении от греко-римского мира и его культуры. Наша Начальная летопись застает большинство восточнославянских группировок данниками соседних, более воинственных и могучих народов. Северные «племена» (словене, кривичи, их соседи-финны — летописные чудь, меря, весь) платили дань «варягам из-за [Балтийского] моря», а южные (северяне, радимичи, вятичи, одно время поляне) — хазарам, чье разноплеменное государство-каганат [4] контролировало обширные пространства Азово-Каспий-ского междуморья и от Северного Кавказа до Верхнего Поволжья. Торгово-ремесленно-военные поселения скандинавов, начиная с VIII в., появились в ключевых точках на водных трассах восточноевропейского Севера, Запада и Востока (Ладога, Волхов, Западная Двина, Верхние Днепр, Волга). А белокаменные крепости с хазарскими гарнизонами цепочкой обогнули славянскую территорию с юго-востока, по Дону и Северскому Донцу. Хазарский Каганат почти на три века заслонил Европу от вторжения новых кочевников из-за Волги и арабов на Кавказе. Наемные дружины варягов-руси страховали славян балтийского ареала и их соседей от набегов своих же соплеменников-викингов [5]с Балтики. Они же возглавили походы коалиционных войск северных «племен», прежде всего славянских, на Византию, проторили к X в. «путь [по Днепру и Черному морю] из варяг в греки и из грек» обратно на Балтику. Не ограничиваясь Причерноморьем и Константинополем, варяжские дружины преодолевали границы Хазарии, пиратствовали на Каспии; с купеческими караванами доходили до приуральской Волжской Булгарии и даже до Багдада. За пушнину и рабов там платили высокие цены в серебре.

В итоге той бурной эпохи скандинавы, хазары и славяне, прочие народы Восточной Европы, не столько воевали между собой, сколько все активнее торговали и вообще союзничали. Причем не только друг с другом, но и с арабами, немцами, византийцами, купцами из других стран, которые в погоне за невиданными у себя на родине барышами пересекали целые континенты сухопутными, а особенно более экономичными и безопасными речными путями. Возросший с помощью варягов и хазар приток к славянам престижного импорта (массы арабских серебряных монет-дирхемов, разнообразных бус и прочих украшений, европейского вооружения) стимулировал у них развитие товарного хозяйства, его экспортные статьи (пушнина, зерно, мед, воск); из мелких хуторов население стягивалось в пункты международного обмена — первые города; лидеры таких общин, собирая дань для чужеземцев (по серебряной монете и беличьей шкурке с каждого двора-дыма) и организуя транзитную торговлю, попутно богатели сами, укрепляли собственную власть уже как государственную, публичную; создавали постоянное войско-дружину.

Итак, на арену всемирной истории славяне выходят во второй половине I тыс. н. э. со средним (по меркам раннего Средневековья), но весьма устойчивым и перспективным уровнем культуры. Вопреки многочисленным войнам и нашествиям, экологическим бедствиям и благодаря периодическим миграциям, славянство за первые века своего самостоятельного существования многократно разрослось и расселилось на обширных пространствах Европейского континента. Славянские «племена» заняли громадную территорию от Адриатического и Черного морей на юге до Балтийского моря на севере; от Эльбы (Лабы) на западе и до Урала на востоке. Цивилизационный тип славян — хорошо вооруженных и оснащенных земледельцев, скотоводов и промысловиков — обеспечил их открытость широким международным контактам. Восточная часть славянства в начале своей собственной истории активно взаимодействовала с разными народами и государствами Европы и Азии (в первую очередь христианской Византией, иудейской Хазарией, мусульманским Арабским Халифатом и др.). Образцы их духовной и политической культуры творчески соединялись славянством со своими собственными традициями. На этнокультурной основе восточных славян, а также их иноязычных соседей (аборигенов и пришельцев с севера и юга) к началу II тыс. н. э. сформировалось одно из крупнейших государств Европы — Русь.

Культурный мир славянского язычества. Термин «язычество» происходит от библейского выражения языци, т.е. (еще некрещеные) народы. Так называют тип культуры, предшествующий мировым религиям, которые исповедуют единобожие (монотеизм). Язычники же не знают столь всеобъемлющей — стоящей над природой личности Творца и Вседержителя; они поклоняются силам природы, одушевляя и обожествляя их самих (анимизм). Все общественное, человеческое и духовное для язычества восходит к природным стихиям, представляет собой их распространение на область человеческих дел и желаний. Отсюда вера во многих богов сразу (политеизм). А с другой стороны, «конкуренция» языческих богов, каждому из которых молятся, приносят жертвы, вплоть до человеческих (магия), с оглядкой на других или с угрозой заменить его другими божками. Все они отождествляются язычником с реальными явлениями природы (тотем, фетиш) или отдельными предметами-идолами. Высшие боги в представлениях язычника уживаются с низшей демонологией — духами леса, воды, дома, прочими; оборотнями, вампирами и многими т.п. фантастическими существами.

Так, основной миф восточных славян, согласно реконструкции ученых филологов, посвящен поединку бога грозы (грома и молний) (Перуна) со змеем, владыкой подземного и подводного мира (Велесом). Обитающий на горах, в дубовых рощах владыка неба преследует скрывающегося внизу врага за похищение им скота (или людей, жены). В результате победы громовержца на землю проливается благодатный дождь. Таким представляется мифологический взгляд наших предков на первоисточник земного плодородия.

Современные оценки славянского язычества зачастую излишне поляризированы: оно либо объявляется царством невежества и жестокости, либо выдается за оригинальную матрицу всей последующей культуры России, якобы актуальную до сих пор. В действительности, нам очень мало что известно о настоящем язычестве именно восточных славян: письменные источники застали уже его остатки, ушедшие в подполье под влиянием христианской церкви, мутировавшие в связи с ее догматами и обрядами. Во всяком случае, рисуемая большинством учебников и популярных изданий картина целого пантеона языческих богов, особого слоя жрецов и множества сакральных центров-святилищ с храмами-жертвенниками и изваяниями богов у восточных славян представляется маловероятной, слабодоказуемой.

Судя по данным археологии и намекам письменных источников, основным центром религиозной практики для славян-язычников выступало их кладбище, в пред- и даже раннехристианскую эпоху курганное. Самые древние из этих могильных холмов скрывают остатки кремации; здесь же (судя по находкам костей животных, кострищ, отпечатков растений) совершались заупокойные жертвоприношения — тризны в честь ушедших в иной мир предков. Под идейным влиянием христианства трупосожжения постепенно заменяются трупоположением в подкурганных ямах, гробовищах. Погребения богатых и знатных лиц отличались большими размерами кургана, обилием заупокойного инвентаря: оружия (у мужчин), бронзовых, серебряных, стеклянных, каменных украшений (у женщин), сосудов с ритуальной пищей. Могилы северных воинов нередко парные — в последний путь их обычно сопровождала женщина, убиваемая на похоронах. Таким образом, курган — это и есть своеобразный храм язычников, сооружая и периодически посещая который они поклонялись своим богам. Кроме того, как всякие язычники, славяне «творили почесть» отдельным валунам (культовым камням), деревьям (дубам), водным потокам, целым урочищам (вроде рощ и полей).

Кое-какие следы магических действий обнаруживаются археологами и на славянских поселениях. Это глиняные модели хлебцев, плодов бобовых и зерновых культур; миниатюрные сосуды, очевидно, жертвенные; керамическая посуда, по донцам клейменая особыми знаками (круг, крест, свастика, звезда, т.д.) предназначенная, наверное, только для сакральных трапез; украшения-амулеты (лунницы, иначе оформленные подвески), как видно, в честь тех же природных божеств (Солнца — источника жизни и пищи? Луны — покровительницы женщин? «Матери-сырой земли», воспетой в позднейших русских былинах? ). Славянское язычество явно представляло собой раннего, простого типа религию вооруженных земледельцев. Индоевропейское слово Бог первоначально означало долю (урожая, военной добычи), выпавший в жизни удел (счастливый; ср. богатый; напротив, убогий — обездоленный, нищий), а вместе с тем их подателя. Византийский историк Прокопий из Кесарии еще в VI в. писал о славянах: «Они считают, что один из богов — творец молний — является владыкой всего, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды... Почитают они и реки, и нимф, и всякие иные божества и приносят жертвы также всем им и при помощи этих жертв производят гадания» («Война с готами»).

Обрядовая практика язычников складывалась из нескольких циклов: календарного (сезонного обновления природы), семейного (рубежи человеческой жизни от рождения до смерти), специализированных (в кризисных ситуациях, типа эпидемии, засухи или войны; у отдельных профессий вроде кузнецов или знахарей). Далекими отголосками языческих представлений и «игрищ» воспринимаются сегодня наши народные праздники вроде встречи весны, сжигания чучела зимы на масленицу или же лесные «бесчинства» во время летнего солнцестояния в ночь на Ивана Купалу.

Что касается жрецов-профессионалов (волхвов), то они вплоть до XI в. упоминаются здесь единично (в летописном сюжете о гибели князя Олега Вещего) и выглядят явно маргинальными по отношению к славянским коллективам и русским князьям («Заведовали» черной магией и жили по отдельности в укромных местах? Относились прежде всего к финно-угорским народам лесной зоны — их шаманы? ). Во главе языческого ритуалитета у славян стояли, очевидно, сами руководители общин (главы семей, «старцы градские», военные вожди). Как видно, именно в честь таких общественных лидеров, тяжким трудом массы рядовых общинников, подчиненных единой воле, во второй половине IX — первой половине X вв. были насыпаны огромные, высотой от 5 до 10 м, курганы (сопки и длинные курганы на Северо-Западе; меньшего размера южнее).

Языческая мифология и соответствующая ей ритуальная практика явно усложняются с появлением у восточных славян собственных государств. Их власть нуждалась в идеологическом обосновании, потребовала сакрализации фигуры князя, ставшего одновременно верховным жрецом своей страны. Самый большой и богатейший — явно княжеский курган конца X в. Черная могила в Чернигове содержал атрибуты языческого культа, отправлявшегося погребенными там лицами (два воина и женщина), — турьи рога-кубки в богатой оправе, жертвенные ножи, статуэтку идола (скорее всего, скандинавского бога Тора), массу оружия, доспехов и украшений, орудий труда и посуды. Как видно, здесь были торжественно погребены (по-скандинавски сожжены в ладье) представители местной, варяжской по происхождению династии. На территории черниговского детинца при земляных работах были найдены еще две серебряные головы-навершия языческих идолов (как видно, спрятанные в период христианизации).

Примерно в то же время (980-е гг.) в Киеве князь-Рюрикович Владимир I объединил в одном святилище («на холме вне княжеского терема») целый пантеон — деревянные изваяния богов разных народов своей державы. Там высились: Хорс (загадочный персонаж, чье имя восходит к иранским языкам); Дажьбог и Стрибог (повелители небесных светил и ветра, податели земных благ у славян), Симаргл (напоминающий по названию чудесную птицу Сэнмурв, вестницу иранских же божеств), Мокошь (богиня-покровительница сельских работ, плодоносящей земли); во главе с Перуном (Громовержцем, покровителем воинов и их вождей; «голова серебряная [седина? ], усы золотые»). Летописец-монах потом утверждал, что этим идолам приносились жертвы, в том числе человеческие («сыновей своих и дочерей», чья «кровь осквернила землю Русскую и холм тот»). Похоже, что и немногочисленные погребения в вышеупомянутых новгородских курганах-сопках — жертвенные. Воевода Владимира Добрыня водрузил «кумир Перуна» и в Новгороде. Его культ сочетался там, на севере, с поклонением еще одному языческому богу (скота и прочего богатства) — Велесу.

«Осколки» язычества благополучно дожили до наших дней, отчасти конкурируя, отчасти сливаясь и с христианской обрядностью, и с научно-техническими знаниями. Имеются в виду известные сюжеты былинного эпоса (Соловей-Разбойник, Змей-Горыныч и т.д.); народная демонология — лешие, водяные, домовые, русалки, оборотни-упыри, т.п. «нечистая сила» — персонажи крестьянского фольклора; их сказочные и техногенные перевоплощения вроде бабы-яги, кощея, чуда-юда, вплоть до «полтергейста»-«барабашки» (он же домовой), «снежного человека», НЛО (вместо летающих драконов), многих т.п. по-детски наивных быличек и баек новейшей придумки); масса пережитков и так называемых суеверий магического типа (к примеру, плевать через левое плечо и стучать по дереву, чтобы «не сглазить» удачу).

Как видно, язычество служило идеологией разрозненных общин восточных славян и их соседей на догосударственном уровне их существования. Его боги воплощали единство и борьбу людей с природными стихиями; освящали магические практики их умиротворения, поклонения душам предков, сплочения первобытного коллектива. В обобщенной форме языческий пантеон увенчал собой первые политические объединения на территории Восточной Европы. Однако для дальнейшего развития культуры ее народов языческой веры оказалось недостаточно. Она целиком погружена в повседневный быт отдельной личности или семьи, с ее собственными тревогами и надеждами. Чтобы объединить в одном государстве разные «племена», стать вровень с соседними странами, приютить на своей земле выходцев оттуда, потребовались более сложные и отчетливые, гуманистические представления о человеке и его месте в мире и обществе.

Христианизация и культура древней Руси. Относительно происхождения имени русь у историков нет единого мнения. Одна гипотеза ищет для этого этнонима местные корни в Поднепровье (река Рось и т.п.). Более авторитетна сегодня версия, относящая такое названия к скандинавским языкам, где оно первоначально обозначало гребцов (ruotsi), т.е. команду корабля викингов (ходивших из Балтики по рекам вглубь Восточной Европы чаще на веслах, чем под парусом). Согласно нашим летописям и свидетельствам иностранных источников, русью первоначально называли представителей того социального слоя, представители которого в IX —XI вв. возглавили международную торговлю и строительство государственности на просторах Восточной Европы. Скандинавские (по большей части шведские) викинги (варяги) здесь меньше грабили (вдалеке от моря затруднительно скрыться с добычей), а больше торговали, оседали для постоянного жительства в своих факториях, где занимались кузнечным, судостроительным, ювелирным, прочим высококвалифицированным ремеслом; обслуживанием торговых караванов; воинским наемничеством. Вооруженный мечом, секирой, боевым ножом для левой руки (скрамасаксом) и ланцетовидным копьем; украшенный шейной гривной с подвешенными к ней «молоточками Тора», браслетами и перстнями из бронзы и серебра; снаряженный маленькими весами для драгоценных металлов, шкатулкой и кошельком для их хранения; инструментом для ремонта ладьи и конской сбруи, — таков внешний облик руса (судя хотя бы по инвентарю их погребений). Предводители этих скандинавов то служили местным общинам и князьям в качестве наемной дружины. Пограничной стражи, то захватывали у них власть над той или иной округой, то относительно независимо сосуществовали с ними.

Например, в исландской «Саге о йомсвикингах» (около 1200 г.) описываются события X в. на южном побережье Балтийского моря, в земле тамошних славян-вендов. «В то время конунгом [князем] Вендланда был Бурислейф [Борислав]. Он слышал о [знаменитом на всю Европу викинге] Палнатоки и был обеспокоен его набегами, а Палнатоки неименно побеждал и считалось, что он никому не уступит. Конунг решил послать людей, чтобы те нашли Палнатоки и пригласили его к нему, и сказали, что конунг будет ему другом. Конунг добавил к приглашению, что предлагает ему землю под названием Йом в его стране, и обеспечит его поселение там, а за это Палнатоки будет защищать свою округу и все королевство. Палнатоки принял предложение и поселился там со своими людьми. Вскоре там был построен большой, хорошо укрепленный град. Часть города находилась на мысу и окружена была морем. Там была гавань, где могло разместиться тристашестьдесят длинных ладей, да так, что все они находились бы под прикрытием городских укреплений. Все там было устроено так хитро, что вход в гавань перекрывала большая каменная арка. На входе в бухту были установлены железные ворота, которые запирались изнутри. На вершине арки стояла башня, в которой были установлены катапульты. Город звался Йомсборг». Похожим образом дружины варягов заключали договоры о сотрудничестве (ряд) с восточнославянскими, затем русскими князьями.

Вплоть до рубежа X–XI вв. источники отмечают на территории Восточной Европы несколько альтернативных центров ранней государственности, среди которых Киев во главе с князьями-Рюриковичами оставался до поры, до времени не самым сильным. Свои конунги сидели в Чернигове, Турове, Изборске и, очевидно, в некоторых других центрах восточного славянства. Ради военных походов на Византию они время от времени объединяли войска и прочие ресурсы, неоднократно осаждая Царьград (Константинополь), чтобы добиться от греческих императоров выкупа и торговых привилегий на время перемирия. Их дружины пиратствовали не только в Причерноморье, но и на мусульманском Каспии.

В состав этой первоначальной — дружинно-торгово-админист-ративной «руси» кроме скандинавов входили представители других народов, прежде всего славян, а также финно-угров, балтов, кочевников-тюрков. Еще чаще заключались межплеменные браки. Разноэтничность правящего тогда слоя видна хотя бы по парадному костюму знатного руса-дружинника — его одежда, украшения, амуниция, оружие, сочетали черты, модные у народов как северных морей, так и южных степей. Надписи-графитти на монетах и других вещах, связанных с русами, сделаны древнегерманскими рунами, немецким, греческим, арабским, славянским видами письма. Так что древнерусская культура изначально складывалась как международная. Она объединяла в себе черты, традиции и самих славян, и их союзников, и противников из разных частей света.

Захватив и обеспечив магистральный путь с Севера на Юг — «из варяг в греки», новгородско-киевские Рюриковичи — князья Олег Вещий, Игорь Старый, его вдова княгиня Ольга, ее сын Святослав и внук Владимир — поэтапно покорили своей власти окружающие Среднее Поднепровье группировки славян и их ближайших соседей. Их городища горят в результате штурмов, их знать находит свой последний приют в больших курганах типа Черной могилы. Военные акции Киева против соседей сочетались с торговлей, переговорами и запугиванием. Русы, из купцов, вольных пиратов и воинов-наемников превратившиеся в княжеских дружинников, теперь становились чиновниками и полководцами новорожденного государства. Зимой они совершали полюдье — объезд по периметру земель их подданых для сбора заранее заготовленной теми в деньгах и натуральных продуктах дани. Летом эти ресурсы тратились на организацию новых военных походов, постройку крепостей для дружинных отрядов, их содержание. Те викинги, которые не желали идти на службу русским князьям, переправлялись на заработки за границы их владений. Распространение по Восточной Европе опорных пунктов новой власти археологически отмечено особыми — камерными погребениями (в деревянных гробовищах под курганами, с европейским оружием, богатыми украшениями и прочим престижным инвентарем). До конца X в. такие кладбища теснятся вокруг самого Киева, а за XI в. они простираются далеко по всем сторонам света, отмечая границы Древнерусского государства — империи Рюриковичей.

Первоначально это государство носило дружинный характер — коллектив вооруженных сподвижников правящего в Киеве князя выступал коллективным собственником и управителем Русской земли. Вместе с торгово-дружинной «русью» на территорию Восточной Европы начало проникать христианство. Именно в курганах княжеских дружинников и членов их семей за IX —XI вв. появляются яркие символы новой религии (тельные кресты разных типов, литые образки Богоматери и других святых, пасхальные яички-писанки, восковые свечи и т.д.). Большая часть этих ранних христианских символов происходит из женских погребений, что указывает на большую религиозность женщин в древнерусском обществе. Княгиня Ольга первой (в 957 г.) среди Рюриковичей приняла крещение (в Константинополе). Вместе с тем, христианскими символами все чаще отмечалась и дружинная атрибутика, включая оружие (инкрустации крестов на боевых топорах, наконечниках копий и т.д.; находки мечей в княжеских погребениях при храмах). Таким образом, п

Предыдущая 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 121314 15 Следующая