Павел Александрович ФЛОРЕНСКИЙ

1882 – 1943

ФЛОРЕНСКИЙ Павел Александрович — русский философ, богослов, ученый. В 1900 г. Флоренский поступил на физико-математический факультет Московского университета. Параллельно он посещал семинары С. Н. Трубецкого и Л. М. Лопатина на историко-филологическом факультете.

Время философского самоопределения было насыщено важными событиями: 1904 г.—оставив лестные предложения продолжить при математической кафедре научные изыскания, Флоренский поступил в Московскую Духовную академию; март 1906 г. — арест (впрочем, недолгий) за проповедь «Вопль крови» против казни лейтенанта Шмидта; 1908 г. — завершение обучения в Академии и публикация первого варианта своей главной книги «Столп и утверждение Истины», которая стали магистерской диссертацией (защищенной в 1914г. под названием «О духовной Истине»). Впоследствии Флоренский закрепился в статусе профессора Академии по кафедре философии. В апреле 1911 г. его рукоположили в диаконы, а затем — в священники. С 1911 по 1917г. Флоренский редактировал журнал Московской Патриархии «Богословский вестник», где стали выходить одна за другой его статьи.

Как ученый-гуманитарий и естествоиспытатель, он помогал Советской власти и был вынужден отойти от богословских трудов. В Москве на заводе «Карболит» он занимался технологией получения пластмассы. Работал в лаборатории Главэнерго ВСНХ. До 1924 г. он профессор Всероссийских Художественно-технических мастерских (ВХУТЕМАС), где читал лекции по теории искусства. Изучал на Кавказе возможности производства плавленого базальта. С 1927 г. Флоренский редактировал Техническую эциклопедию, в которой он стал автором более сотни статей.

Культура, по мнению Флоренского, утверждена на определенных незыблемых основаниях, поэтому он отвергает идею развития, эволюции культуры. Этим основанием является культ, Феургия (искусство Богоделания). Флоренский выстраивает следующую цепочку: вера определяет культ, культ — миропонимание, из которого далее следует культура. Обнаружив, что культура вырастает из совокупности святынь (именно так определил Флоренский культ), которые, будучи незыблемыми, предопределяют и невозможность культуры кардинально обновляться, Флоренский в то же время не мог проигнорировать факт удаления современной культуры от религии. Поэтому он обозначает такое положение вещей как отчуждение культуры от своих истоков, как затемнение ее псевдоценностями западной цивилизации. Итак, культура, в сущности своей неизменная, типологически предстает в двух видах: возрожденческая и средневековая. Последняя целостна, возвышенна, ибо укоренена в идее Бога как центра бытия. Первая, напротив, раздробленна и поверхностна, т. к. ею постулируется другой центр — человек. Чтобы высветить основания возрожденческого типа культуры, после чего можно было бы наметить пути к ее преодолению, Флоренский совершает редукцию, сведение возрожденческой культуры к кантианству, а кантианства — к протестантизму, который и знаменует собой отрицание истинной средневековой культуры. Антирелигиозность, западная цивилизация, западное христианство, рационализм — таковы однокоренные явления возрожденческого типа культуры, негативно характеризуемые Флоренским в духе славянофильства.

Отмечая симптомы стагнации возрожденческой культуры, Флоренский предсказывает возврат средневекового типа, одной из самых характерных черт которого является тенденция ко всеединству. Эта тенденция потребует синтеза всех познавательных (и не только) способностей человека (воплощенных прежде всего в философии, науке и богословии), всех сфер реализации человеческого духа в своеобразное «целостное познание», с одной стороны, для постижения «единства всего со всем», мудрого Божественного замысла о мире (Софии) и, с другой стороны, соответствия в деятельности этому принципу. Такое соответствие принципу всеединства в своей деятельности являл сам Флоренский будучи одновременно философом, богословом, ученым.

Сочинения

1. Священник Павел Флоренский. Сочинения: В 4 т. М., 1994 – 1997.

2. Флоренский П. А. Столп и утверждение Истины. М., 1990.

3. Флоренский П. А. У водоразделов мысли. М., 1990.

4. Флоренский П. А. Оправдание космоса. СПб., 1994.

5. Флоренский П. А. Мнимости в геометрии. М., 1991.

6. Флоренский П. А. Автореферат // Вопросы философии. 1988. № 12.

7. Флоренский П. А. Культ, религия и культура // Русская философия. Конец XIX — начало XX века. Антология. СПб., 1993.

8. Флоренский П. А. Оро. Лирическая поэма. М., 1998.

Литература

1. Половинкин С. М.Т1. А. Флоренский: Логос против хаоса. М., 1989.

2. П. А. Флоренский: Философия, наука, техника / Ред.-сост. В. А. Рогов и др. Л., 1989.

3. П. А. Флоренский глазами наших современников: Материалы круглого стола // Вопросы истории естествознания и техники. М., 1990. № 3. С. 133-156.

4. П. Флоренский: pro et contra / Сост. и вступ. статья К. Г. Исупова СПб., 1996.

О цели и смысле прогресса¹

<...> Если говорят, что прогресс добра есть, то это — несомненно; против этого нечего спорить. Но отсюда до тождества добра еще очень далеко, и это именно потому, что прогресс добра имеет своего двойника — прогресс зла, рост пшеницы сопровождается ростом плевелов. С возрастанием добра увеличивается ненависть к нему; с развитием и усовершенствованием средств добра идет развитие и усовершенствование средств зла. Культура — это та веревка, которую можно бросить утопающему и которой можно удушить своего соседа. Развитие культуры идет столь же на пользу добра, сколько и на пользу зла.<...>

Из автореферата²

<...> Руководящая тема культурно-исторических воззрений Флоренского — отрицание культуры, как единого во времени и в пространстве процесса, с вытекающим отсюда отрицанием эволюции и прогресса культуры. Что же касается до жизни отдельных культур, то Флоренский развивает мысль о подчиненности их ритмически сменяющимся — типам культуры средневековой и культуры возрожденческой. Первый тип характеризуется органичностью, объективностью, конкретностью, самособранностью, а второй — раздробленностью, субъективностью, отвлеченностью и поверхностностью. Ренессансная культура Европы, по убеждению Флоренского, закончила свое существование к началу XX в., и... можно наблюдать по всем линиям культуры первые ростки культуры иного типа.

Свое собственное мировоззрение Флоренский] считает соответствующим по складу стилю XIV - XV вв. русского средневековья, но предвидит и желает другие построения, соответствующие более глубокому возврату к средневековью. Основным законом мира Флоренский] считает второй принцип термодинамики — закон энтропии, взятый расширительно, как закон Хаоса во всех областях мироздания. Миру противостоит Логос — начало эктропии³. Культура есть сознательная борьба с мировым уравниванием: культура состоит в изоляции, как задержке уравнительного процесса вселенной, и в повышении разности потенциалов во всех областях, как условии жизни, в противоположность равенству — смерти.

Всякая культура представляет целевую и крепко связанную систему средств к осуществлению и раскрытию некоторой ценности, принимаемой за основу и безусловную, т. е. служит некоторому предмету веры. Первые преломления этой веры... есть культ. Культура, как свидетельствуется и этимологией, есть производная от культа, т. е. упорядочивание всего мира по категориям культа.<...>

Записки о христианстве и культуре⁴

<...> Время, бывшее еще совсем недавно, характеризуется наибольшим отдалением от высших духовных интересов и целостной культуры. И вместе с тем его характеризует всюду пробуждающаяся потребность в таковых и сознание, что человечество и его культура не могут не быть раздробленными, если не руководятся высшими задачами духа. Но в такое положение культурный мир попал не случайно и не со вчерашнего дня, а неукоснительно подвигался на эту сторону многие столетия, наибольшие свои усилия направляя, в большинстве случаев не вполне сознательно, на построение стены между собою и Источником вечной жизни. Вот эта-то длительность пути разложения делает недуг человечества особенно трудным, но это позволяет ясно понимать природу болезни и поэтому надеяться на излечение.< …>

<...> Может быть прямое и открытое восстание против Бога, попытка объявить себя независимым от Бога и, следовательно, враждебным Ему. Это — острая духовная инфекция, которая ведет или к быстрой гибели, или, напротив, быстро же и проходит, оставляя в душе чувство глубокого недоумения, как могло случиться такое восстание. Но бывает и хроническое заражение тем же ядом, когда человек, не признаваясь даже себе самому в своем отпадении от Бога и формально даже защищая религию, старается фактически шаг за шагом отвоевывать у религии области своей автономии и, следовательно, вычеркивает собственные стороны из религии, как якобы несущественные и попавшие туда случайно исторически. Одна за другой выпадают из религии различные стороны человеческой деятельности, пока, наконец, дело не доходит до основных истин религиозной онтологии⁵, на которых держится христианская нравственность. Когда падает в сознании и эта основа, а религия приравнивается к нравственности⁶, самая нравственность перестает быть живым и жизненным вдохновением добра и становится внешними правилами поведения, лишенными связи, а потому случайными. Это не нравственное самоопределение, а фарисейская мораль, и судьба ее, конечно, предрешена. Логика истории несомненно привела нас к дилемме: или отказаться от последнего остатка христианства, «христианской морали», или отказаться от всего курса предыдущей антихристианской культуры и чистосердечно признать, что Бог, Которому мы соглашаемся отводить в себе и своей жизни лишь один уголок, все остальное оставляя «ходящим по путям своим», уже не есть в нашем сознании Бог.

Ложность курса недавней культуры была не в том, что представители культуры согрешили. Мы знаем, «что человек не может быть жив и не согрешить»⁷.<...> Но коренная неправда бывшего курса — в признании этого состояния нашей природы естественным и потому — правильным. Таким образом культура не только не противодействовала греху, но и сбивала с толку совесть, одобряя автономию.<...> Для культуры нового времени Тот, по ком «душа томится, как олень жаждет потоков водных», Жених души человеческой, — только несносное отвлеченное понятие, другое название несовершенства нашей культуры, и оно только терпится, поскольку культура фактически (якобы) еще несовершенна. Пора перестать обманывать себя примерами личного благочестия многих великих деятелей культуры и благодетельностью многих их трудов; пора ясно сознать руководящую нить новой культуры! Могут быть прекрасны отдельные лица и отдельные их достижения; но в целом, новая культура есть хронический недуг восстания на Бога. Не сознав этого, невозможно изменить и курса культуры.

Построение культуры определяется духовным законом, возвещенным Самим Господом: «Где сокровище ваше, там и сердце ваше будет»⁸. Сокровище — это духовная ценность, то, что признаем мы объективным смыслом и оправданием нашей жизни. Сердце на библейском языке означает средоточие всех наших духовных сил и способностей, узел, завязывающий нашу личность. Спаситель говорит, что наша личность, и, следовательно, все ее проявления, всецело определяется нашим сокровищем; так наше познание определяется тем, что утверждается нами как Истина — вопреки средоточной кантовской философии нового времени, по которой не Истина определяет наше сознание, а сознание определяет истину. Культуры нового времени своим провозглашением автономии человека установили в качестве «сокровища», не подлежащего обсуждению предмета веры, — нас самих. Вместо Бога был поставлен идол, самообожествивший себя человек, и тогда уже необходимым последствием было все дальнейшее развертывание культуры, имевшей оправдать всюду человеческое самообожествление.<...>

Обратная перспектива⁹

<...> ...Мы уже научились понимать мнимую окончательность этого посвящения и узнали, как научно-философски, так и исторически, а в особенности, художественно, что все те пугала, которыми нас отпугивали от средневековья, выдуманы самими же историками, что в средневековьи течет полноводная и содержательная река истинной культуры, со своей наукою, со своим искусством, со своею государственностью, вообще со всем, что принадлежит культуре, но именно со своим, и притом примыкающим к истинной античности. И предпосылки, которые считаются непреложными в жизнепонимании нового времени, тут, как и в древности... не только считаются непреложными, а отвергаются, не по малой сознательности, а по существу устремления воли. Пафос нового человека — избавиться от всякой реальности, чтобы «хочу» законодательствовало вновь строящейся действительностью, фантасмагоричной, хотя и заключенной в разграфленные клетки. Напротив, пафос античного человека, как и человека средневекового, — это приятие, благодарное признание и утверждение всяческой реальности как блага, ибо бытие — благо, а благо — бытие; пафос средневекового человека — утверждение реальности в себе и вне себя, и потому — объективность. Субъективизму нового человека свойственен иллюзионизм; напротив, нет ничего столь далекого от намерений и мыслей человека средневекового... как творчество подобий и жизнь среди подобий.<...>

То, что... составляет дух возрожденческой мысли, и вся история просвещения в значительной мере занята войною с жизнью, чтобы всецело ее придушить системою схем. Но достойно внимания и глубочайшего внутреннего смеха, что это искажение, эту порчу естественного человеческого способа мыслить и чувствовать, это перевоспитание в духе нигилизма, новый человек усиленно выдает за возвращение к естественности и за снятие каких-то и кем-то якобы наложенных на него пут, причем, поистине, стараясь выскрести с человеческой души письмена истории, продырявливает самую душу.

Древний и средневековый человек, напротив, прежде всего знает, что для того чтобы хотеть — надо быть, быть реальностью и притом среди реальностей, на которые надо опираться: он—глубоко реалистичен и твердо стоит на земле, не в пример человеку новому, считающемуся лишь со своими хотениями и, по необходимости, с ближайшими средствами их осуществления и удовлетворения. Понятно отсюда, что предпосылками реалистического жизнепонимания были и всегда будут: есть реальности, т. е. есть центры бытия, некоторые сгустки бытия, подлежащие своим законам, и потому имеющие каждый свою форму; посему ничто существующее не может рассматриваться как безграничный и пассивный материал для заполнения каких бы то ни было схем.<...>

Культ, религия и культура¹⁰

<...> Природа религии — соединять Бога и мир, дух и плоть, смысл и реальность. Пафос протестантствующих — обособить то и другое в оторванные, не сообщающиеся, безусловно уединенные друг от друга области, запретить их, разделив непроницаемой стеной, и раз и навсегда обеспечить миру невмешательство в него Божественных сил и энергий, чтобы нерушимой была автономия его, «свобода плоти», и чтобы бесплодным был дух, «свобода духа». Не хочу лукавить, называя подобные уклоны ересью: это значило бы видеть в них все же нечто религиозное. Но они — антирелигиозны, они существенно противорелигиозны — не внебожественны, но безбожественны и противобожны. Религия же ведет к таинственно-страшному и непостижимому объединению двух миров, и это делается культом. Следовательно, теперь более понятно, почему в деятельности литургической должно видеть сердцевину деятельности человека вообще, перводеятельность, разумея это «перво» не в порядке хронологическом, а в порядке логическом.<...>

Столп и утверждение Истины.

Опыт православной теодицеи¹¹

<... > ... Стержень духовного бытия культуры — церковность — это жизнь, особая, новая жизнь, данная человеку, но, подобно всякой жизни, недоступная рассудку.<...> Там, где нет духовной жизни, необходимо нечто внешнее как обеспечение церковности. Определенная должность, папа, или совокупность, система должностей, иерархия, — вот критерий церковности для католика. Определенная вероисповедальная формула, символ или система формул, текст Писания, — вот критерий церковности для протестанта. В конечном счете и там и тут решающим является понятие — понятие церковно-юридическое у католиков и понятие церковно-научное у протестантов. Но, становясь высшим критерием, понятие тем самым делает уже ненужным всякое проявление жизни.<...> Если в католицизме можно усматривать фанатизм каноничности, то в протестантизме — нисколько не меньший фанатизм научности. Неопределимость православной церковности, повторяю, есть лучшее доказательство ее жизненности.<...> Вот почему для всякого желающего понять православие есть только один способ — прямой опыт православный.<...>

Примечания

¹ Работа представляет собой запись выступления Флоренского в философском кружке Московской Духовной академии ок. 1905 г.

² Автореферат — статья, составленная Флоренским ок. 1926 г. по просьбе редакторов Энциклопедии «Гранат» Русского библиографического общества, с изложением собственного философского учения. Представляет собой уникальный документ самовосприятия, самосознания мыслителя.

³ Второй принцип термодинамики (начало термодинамики) гласит, что для всех замкнутых систем энтропия (мера упорядоченности хаотичности) всегда возрастает. Например, если тела в замкнутой системе тела имеют разную температуру, то, в конечном итоге, температуры самопроизвольно выравниваются, следовательно система придет к термодинамическому равновесию — порядку. Эктропия противоположна энтропии.

⁴ Статья написана в 1923 г. по поводу «Тезисов Восточной Православной Церкви», составленных проф. Л. М. Лопатиным, курс которого Флоренский слушал, учась в Московском университете.

⁵ Онтология — учение о бытии.

⁶ Флоренский направляет свои стрелы на весьма популярные в конце XIX века тенденции представлять христианство лишь как моральное учение (Ренан, Толстой), лишенное сакральности и сверхъестественного присутствия.

⁷ Из православной молитвы Последования по исходе души.

⁸ Евангелие от Матфея 6, 21.

⁹ Статья (1919) является докладом в Комиссию по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры. Хотя Комиссией по разным обстоятельствам доклад заслушан не был, статья вошла в сборник «У водоразделов мысли».

¹⁰ Работа является частью цикла лекций по философии культа, читавшихся Флоренским в 1918 г. слушателям Московской Духовной академии.

¹¹ Основным трудом Флоренского справедливо считается «Столп и утверждение Истины» (оконч. ред. 1914). Главная идея работы — найти оправдание бытия Бога не с точки зрения эстетической, а с точки зрения гносеологической, т. е. познавательной. Теодицея — букв, оправдание Бога.

Предыдущая 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 242526 27 28 Следующая