Проблема языковой толерантности

Текст

(1)Впервые в жизни я поймал себя на том, что мне радостно слышать чужую речь. (2)Не понимая языка, я слышал то, чего никогда не слышал в русской, понятной мне речи, а именно: как люди говорят... (З)Как они замолкают и как ждут своей очереди, как вставляют слово и как отказываются от намерения вставить его, как кто-нибудь говорит что-то смешное и — поразительно! — как люди не сразу смеются, как они смеются потом и как сказавший смешное выдерживает некую паузу для чужого смеха. (4)Как ждут ответа на вопрос и как ищут ответ, в какой момент говорят о тебе, ничего не понимающем.

(б)Интересно, что, когда они говорят со мной, то есть говорят по-русски, они никогда не смеются. (б)Стоит им пе-

рейти на армянский — сразу смех. (7)Словно смеются над тобой, непонимающим. (8)Так вполне может показаться, пока не поймешь, что смеяться возможно лишь на родном языке. (9)Мне не с кем было посмеяться в Армении.

(Ю)Отсмеявшись, они спохватывались. (Н)Улыбка смеха таяла и сменялась улыбкой вежливости. (12)Их лица приобретали чрезвычайно умное и углубленное выражение, как бывает в разговоре с иностранцами на плохом языке, когда чем глупее разговор, тем значительнее интонация, а киваний и поддакиваний не сдержать никакими силами... (13)После таких разговоров ноют мускулы лица и шеи от непривычной, неестественной работы.

(14)Только на родном языке можно петь, писать стихи, признаваться в любви... (15)На чужом языке, даже при отличном его знании, можно лишь преподавать язык, разговаривать о политике и заказывать котлету. (16)Чуть ли не так, что чем тоньше и талантливей поэтическое и живое знание родного языка, тем безнадежней знание чужого, и разрыв невосполним.

(17)Мне не с кем было посмеяться в Армении. (18)И я был счастлив, когда обо мне забывали. (19)Был счастлив журчанием и похрустыванием армянской речи, потому что у меня было полное доверие к говорящим. (20)Антипатия к чужой речи в твоем присутствии — от боязни, что говорят о тебе, и говорят плохо. (21)Откуда эта боязнь — другой вопрос. (22)Переговариваться на незнакомом собеседнику языке считается бестактным прежде всего среди людей, не доверяющих друг другу. (23)Среди дипломатов, допустим. (24)Мы же доверяли друг другу. (25)Более того, мои друзья были настолько тактичны, что при мне договаривались насчет меня именно на своем, непонятном мне языке, чтобы я не подозревал о всех тяготах организации моего быта: поселения, сопровождения и маршрутов.

(26)Я слушал чужую речь и пленялся ею. (27)Действи-тельно, — что за соединение жесткого, сухого, прокатистого и удивительно мягкого, и, как сказал бы армянин, «нежьного».

(28)«Джур» — вода журчит в камнях, «шог» — жара над этими камнями, «чандж» — муха звенит в этой жаре. (29)И вдруг среди всего этого «лолик» — помидор.

— (30) Анд рей, что лучше: «журавль» или «крунк»? (31)И действительно, что лучше? (32)Подумать только, «журавль»! (33)И не подозревал, что это красиво. (34)Или — «крунк»... (35)До чего хорошо!

(36)Я влюблялся в слова: в армянские благодаря русским

и в русские благодаря армянским...

(По А. Битпову)

Сочинение

Сегодня много говорят о толерантности, потому что экономические процессы изменили этнические факторы. Многие покинули свои дома и перебрались туда, где есть работа. И когда мы слышим чужую речь рядом и не понимаем, о чем или о ком говорят, то это начинает нас злить. А. Битов не только это подметил, но и убедил нас в том, что не надо относиться к носителям нерусского языка враждебно. Мы должны понимать, что только «на родном языке можно петь, писать стихи, признаваться в любви...» Поэтому прав А. Битов — потомственный петербуржец, который стал доктором университета и почетным гражданином именно в городе Ереване! Изучая чужой язык, мы больше понимаем самих себя; приобщаясь к чужой культуре, мы обогащаемся, прежде всего, сами.

Размышления А. Битова вернули меня в далекое прошлое. В XIX веке дворяне общались между собой исключительно на французском языке, поэтому были страшно далеки от народа и русской культуры. Благодаря гению А.С. Пушкина мы получили не только литературный язык, но и приобщились к великому наследию нашего народа. Наверное, поэтому, испытывая некую неловкость перед носителями родного языка, А.С. Пушкин в романе «Евгений Онегин» извиняется за то, что ввел в поэтический текст

слишком много французских слов и галлицизмов. Но именно это и подчеркнуло ту пропасть, которая разделяла передовое дворянство и простой народ. И письмо Татьяны, якобы специально переведенное автором на русский язык, демонстрировало широту и искренность русской души, которые невозможно было передать французскими словами.

Русский язык — это не только часть нашей культуры, это и та великая сила, которая способна объединить людей. Вспоминается рассказ И.С. Тургенева «Ася». Рассказчик, находясь в захолустном немецком городке на коммерше, вдруг услышал русскую речь. С этого началось знакомство с Гагиным и Асей. Их сблизил родной язык, который так приятно услышать на чужбине, который, по тому же И.С. Тургеневу, «во дни сомнений, во дни тягостных раздумий... поддержка и опора».

А сколько эмигрантов, покинув нашу страну, страдали именно из-за того, что были лишены возможности общаться, писать, творить на родном языке! Марина Цветаева, будучи в эмиграции, писала, что в России она была лишена читателей, в Праге — книг. Она понимала по-чешски, даже писала письма и переводила, но именно в чужой языковой среде родилась та щемящая боль по родине, которую мы называем ностальгией и которая виделась Цветаевой так:

Даль, отдалившая мне близь, Даль, говорящая: «Вернись

Домой! »

Почему на чужом языке можно только произносить официальные речи? Потому что душа говорит и поет на родном языке. Но не стоит отвергать «чужой язык, чужие нравы», не надо бояться быть неуслышанным или оскорбленным другими. Надо «пленяться чужой речью», надо доверять людям, и тогда даже языковой барьер не будет препятствием на пути к согласию и примирению. Именно этому учит нас А. Битов не только на примере данного текста, но и своей жизнью.

Проблема счастья

Текст

(1)Писатель живет ради них, своих читателей и зрителей. (2)В романах, повестях, рассказах автор непременно — порою даже непроизвольно — делится своим жизненным опытом, своими размышлениями, страданиями и надеждами.

(З)Позже письма могут донести до автора мнение тех, ради кого все его неусыпные думы, смятения, его беззащитная откровенность, его труд. (4)Один из читателей в своем письме вспоминает, как однажды в Доме литераторов он услышал от меня строки стихотворения, автора которого я сейчас с уверенностью назвать не могу:

(5)А люди ищут счастья, Как будто Счастье, Счастье есть...

(б)Многие, очень многие вопросы читателей можно свести к такому общему смысловому знаменателю: что являет собой в реальности понятие «счастье»? (7)Интересуются и тем, бывал ли я когда-нибудь абсолютно счастлив. (8)Отвечаю сразу и не задумываясь: «абсолютно» не бывал никогда. (9)Как говорил Аркадий Исаакович Райкин, самый бессмысленный вопрос звучит так: «У вас все хорошо? » (Ю)Разве хоть у кого-нибудь и когда-нибудь бывает все хорошо?!

(11)А если бы вдруг и было... (12)Ощущать этакое безграничное, бездумное и беспечное счастье — это, на мой взгляд, безнравственно и грешно. (13)Ведь если даже у вас все вроде сложилось благополучно, кто-то в то же самое время испытывает душевные и физические муки... (14)Классики русской литературы проникли в глубины общечеловеческих ситуаций, общечеловеческих конфликтов и психологических катаклизмов. (15)Они постигли непости-

жимые сложности бытия. (16)Что же они думают о столь желанном для каждого счастье? (17)Пушкин, как известно, писал: «На свете счастья нет, но есть покой и воля». (18)Под волей он разумел свободу. (19)Лермонтов искал «свободы и покоя» — и это было едва ли не самым сокровенным его стремлением. (20)Искал-то Лермонтов «покоя», а в реальности уподоблялся тому парусу, который «ищет бури, как будто в бурях есть покой! » (21)«Покой нам только снится...» — через много лет печально констатировал Александр Блок. (22)Быть может, во второй половине двадцатого века покой людям уже и не снится. (23)Но все же мы жаждем душевного покоя, в котором только и возможен творческий непокой и благотворный непокой в любой другой деятельности, необходимой людям. (24)Бессмертных житейское благоденствие посещало не часто. (25)Принято считать Гете баловнем судьбы. (26)А вот Ираклий Андроников показал мне гетевское письмо, в котором «баловнем» сказано, что, если бы в его жизни был хоть один совершенно счастливый месяц, он бы и всю жизнь свою почитал счастливой. (27)Вот вам и «абсолютно»!

(28)На памятнике отца Лермонтова в Тарханах читаем:

(29)Ты жизнь мне дал,

Но счастья не дал.

(ЗО)Ты сам на свете был гоним,

Ты в жизни только зло изведал...

(31)Тяжко приходилось бессмертным. (32)«В жизни только зло изведал...»... (ЗЗ)Это относилось и к самому поэту. (34)Но сколько мудрости и света подарил он людям?!

(По А. Алексину)

Сочинение

Конечно, каждый из нас хотя бы раз в жизни задумывался, что такое счастье, как почувствовать себя счастливым, что для этого нужно? Для одних, как сказано в данном

тексте, счастье — это покой и воля, для других — вечная борьба и вкус победы. Но вот в чем проблема: настоящее счастье, утверждает А. Алексин, — это не то, которое испытываешь сам, а то, которое подарено другим. Я разделяю точку зрения писателя, потому что понимаю: счастье в одиночку не имеет смысла. Гораздо приятнее, если хорошо не только тебе, но и твоим друзьям, родственникам, просто знакомым и незнакомым людям, которые в данный момент находятся рядом.

Каждое литературное произведение, так или иначе, касается темы счастья или его отсутствия. А.С. Пушкин в повести «Станционный смотритель» тоже обращается к теме поиска счастья. Для Самсона Вырина счастье — это его должность станционного смотрителя, герань и занавески на окнах станции, дочь Дуня. Но в погоне за личным счастьем Дуня оставила отца и уехала в Петербург, а Вырин потерял и дочь, и должность, и смысл жизни. Мы не знаем, была ли Дуня счастлива с Муромским, но то, что Вырин был самым несчастным отцом на свете, — это так. Так родился в литературе образ «маленького человека».

В рассказе Н.В. Гоголя «Шинель» мелкий служащий департамента Акакий Акакиевич Башмачкин всю жизнь мечтал о новой шинели, а когда его мечта осуществилась, был безмерно счастлив. Но кто-то лишил бедного чиновника этой единственной радости, и Башмачкин умирает от нервного расстройства. Стоила ли шинель этой смерти? Конечно же, нет. Вся трагедия гоголевского героя в том, что его счастье мелкое, личное, материальное, поэтому и дела никому нет до его горя.

По-своему счастлив и Обломов — герой одноименного романа И.А. Гончарова. Илья Ильич, пребывая в состоянии затянувшегося детства, счастлив тем, что ему ничего от жизни не надо, лишь бы лежать и мечтать. Однако и он вкусил другого счастья — движения, любви, страсти. Эти новые краски привнесла в его жизнь Ольга Ильинская. Но любовь — это тоже труд, пусть и душевный, а трудиться

Обломовы не умеют. Поэтому «новое» счастье быстро кончилось, а старое — в потертом халате и в паутине — вернулось. Обломов-то счастлив, он и умер в этом состоянии покоя и безмятежности, но не о таком счастье должен мечтать человек.

Народная мудрость гласит: «Человек — сам кузнец своего счастья». Конечно, у каждого из нас свое представление о счастье. Но у М.М. Пришвина есть такие замечательные слова: «Есть счастье — случай, — это бог с ним. Хотелось бы, чтобы счастье пришло как заслуга». Думаю, именно эти слова надо взять на вооружение тем, кто хочет быть счастлив сам и дарить счастье другим.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒