Увещание к кающемуся перед исповедью

⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 33Следующая ⇒

Устав святителя Иоанна Постника, Патриарха Константинопольского (VI в.), вего пространной редакции содержал поучение, произносимое духовником кающемуся. Основные мысли этого слова сводились к разъяснению кающемуся основных положений исповеди. Священник говорил, что исповедь, совершаемая перед человеком, имеющим священный сан, принимается самим Богом, Который устами Своего служителя прощаетему грехи. А для этого кающийся должен исповедать все грехи без ложного стыда и после исповеди невозвращаться к тем же грехам[144].

На примере греческих чинов исповеди выявляется главная цель поучения — возбудить доверие и уважение исповедующегося к делу исповеди как акту таинственному, имеющему Божественное происхождение и свидетельствуемому Священным Писанием. Авторы таких поучений постоянно обращают внимание исповедующегося на незримое присутствие на исповеди Самого Бога и ангелов. Если исповедник отвсего сердца исповедует свои грехи, то свиток с написанными на нем грехами уничтожается, и бывает великая радость Богу и ангелам.

Исповедь в Древней Руси в целях достижения ее обстоятельности и действенности на последующую жизнь исповедующегося также предваряется увещанием. Обычно в древнерусских исповедных памятниках предысповедное поучение представляло собой «ряд отдельных мыслей, направленных к одной цели — побудить исповедника к полной и всеоткровенной исповеди»[145]. Предысповедное поучение, в соответствии с такой направленностью своего содержания — увещания, излагается иногда в диалогической форме — в виде беседы духовника с исповедником.

Разнообразные поучения русских Требников содержат в себе те жемысли, что и чины греческие, но ставят перед священниками, принимающими исповедь, задачу побуждать кающихся исповедать свои грехи до самой их глубины, убеждая, что ни один человек не свободен от грехов сокровенных. «Как от обычного врача, — говорит один из авторов таких поучений, — бывает польза, когда лишь больной откроет свою болезнь, так и врачевство грехов — духовных болезней — возможно лишь при этом условии»[146].

Современный Большой Требник в главе 13-ой дает образец такогоувещания.

«В Духе Святом, возлюбленное чадо, имя, благо тебе, что ты пришел к Святому Покаянию. Им ты, как духовной купелью, смоешь грехи твоей души и, как Небесным врачевством, будешь исцелен от ее смертоносных язв. Для этого с усердием потрудись сокрушиться сердцем твоим о всех грехах твоих Господу Богу твоему, с нами невидимо пребывающему, предо мной, смиренным, принявшим от Него власть разрешения грехов, их истинно исповедать, ничего не утаивая и ничего не прибавляя, но что сделал и что помнишь, то и исповедуй. Знай, что утаение греха есть прелесть, губящая душу, а прибавление — клевета смертоносная: в обоих случаях и все исповеданные грехи не прощаются. Из-за этого препятствия тайна Покаяния не совершается, и рождается новый смертный грех. Не имеешь (права) ни одного греха утаить, даже при наличии стыда. И я, человек, подверженный страстям, могу впадать в подобные грехи и имею (по благодати) искусство врачевать немощи человеческие. Когда же ты, презрев стыд, обличишь себя передо мною наедине, то не будешь обличен в исповеданных грехах пред ангелами Божиими и пред всеми человеками на Страшном суде Христовом. Если же утаишь грехи наедине предо мной, то перед всемирным тогда собранием ангелов и человеков будешь обличен и не избежишь казни вечной. Поэтому не утаивай грехи по боязни, ибо я не имею желания озлобить тебя и когда-либо твой грех открыть людям. Я имею (власть) в духе кротости тебя врачевать. При исповедании своих грехов обличай, а не извиняй себя. Свои грехи, а не чужие открывай. Лиц, участвующих с тобой в грехопадениях, не называй мне, ибо это есть зло бесчестия ближних. Только твои грехи исповедуй, говоря о них не как в простой беседе, а с сердечным сокрушением и добрым намерением впредь воздержаться от подобных согрешений. Без этого всего не может быть истинного Покаяния. Таким образом устроив свое сердце, воздай славу Господу и исповедуй имеющиеся у тебя беззакония предо мной, грешным, чтобы принять тебе разрешение, освободиться от греховных уз, очиститься и иметь душу, исцеленную благодатью Божией».

Внимая увещанию священника, кающийся собирает силы своей души для исповедания грехов. Этим своим действием он надеется получить благодатное оживление души. Душа приходит в молитвенное расположение и обращается к Богу: оживи меня, Господи. Наличие молитвы, говорит преосвященный Феофан Затворник, «знак оживления духа»[147]. Он ожил настолько, чтобы «зреть свои согрешения» (великопостная молитва преподобного Ефрема Сирина), чтобы осознать мертвенные оковы страстей. Желание освободиться от них есть знак, что человек чувствует, насколько крепки страсти и что ему не одолеть их своими силами и в одиночку. Увещание, таким образом, склоняет душу человека к молитве о ниспослании животворящей силы Божией и отверзает двери покаяния.

Оживление духа сказывается и на оживлении совести, ибо «совесть— это чувство духа человеческого, тонкое, светлое, различающее добро изло»[148]. Она яснее различает добро и зло, чем ум. Исповедь грехов перед священником возвращает человеку правильное действие совести. В результате она освобождается от лукавства, которым заразил ее грех. Благодать Божия очищает человека от произвольных согрешений, которыми совесть затемняется. Ее действием устраняется вредное впечатление от каждого исповеданного греха. И совесть оживает для исследования учению Христову, для борьбы с греховным обольщением ума, подкрепляемым грехолюбивой волей.

Священное Писание
о покаянном делании христианина

Святитель Василий Великий учит верующих христиан исповедовать свои грехи «пред теми, кому вверено домостроительство Тайн Божиих...». «И кающиеся древле, — говорит он, — делали сие пред святыми. Ибо в Евангелии написано, что исповедовали грехи своя Крестителю Иоанну (Мф. 3, 6), и в Деяниях — апостолам, которыми и крещены были все» (Деян. 19, 18)[149].

От апостольских времен Церковь Христова несет учение о Таинстве Покаяния, призывая каждого верующего к исповеданию своих грехов перед епископом или священником. В Древней Церкви исповедь могла быть публичной или тайной. Разрешение от грехов на исповеди всегда сопровождалось молитвой ее совершителя. Низведение на человека благодати Божией вспомоществовало кающемуся в исправлении его жизни. Врачевательному действию исповеди в значительной мере способствовало слово назидания со стороны исповедающего лица, предшествуя, а часто изавершаяисповедь христианина[150].

Книга «Постановления апостольские» (окончательная редакция V в.) свидетельствует об обязанности епископа вразумлять согрешивших и оплакавших свой грех принимать в общение верных[151].

Устав совершения исповеди, усвояемый святителю Иоанну Постнику, патриарху Константинопольскому (VI в.), предписывал епископу ипресвитеру совершать не только предысповедную молитву совместно скающимся, но и предысповедное поучение. Молитвой и наставлением ониготовили сердце кающегося к исповеданию своих грехов без стыда исмущения и убеждали на примерах Священного Писания в Божественномустановлении исповеди.[152]

Чинопоследование исповеди во все времена способствовало возвышению духа кающегося человека к подвигу веры. Священник и кающийся через благодатную полноту этого чина вступают в жизнь веры, познают волю Божию о них.

Священник — служитель Божий в Церкви. Ему вверена благодатная власть учить людей Правде Небесного Царства. Она находит своевыражение в «слове Божием» (Лк. 4, 4), исходящем из уст проповедующего, ибо только слова Священного Писания имеют силу проникать в сознание людей «до разделения души и духа» (Евр. 4, 12) и побуждают думать и жить в соответствии с Откровением Божиим.

Напоминая слова Писания в предысповедном увещании, священник помогает кающемуся приобрести внутреннюю предрасположенность к искоренению грехов и созиданию добродетельной жизни.

Предысповедное слово священника необходимо верующим «для возрастания в духовной жизни» (1 Петр. 2, 1—10). Слово священника несет совершающим покаянное делание дух Откровения Божия, воспринятый иереем из Священного Писания. В Церкви установилось издревле, чтобы молитвословия и песнопения были как бы сотканы из слов иречений Священного Писания. Действуя ими на кающегося, пастырь низводит в его душу «благоухание познания о Христе» (2 Кор. 2, 14) и просвещает его «разум, который от этого изменяется изменением Божественным»[153].

Чтобы власть, полученную от Бога, священник с достоинством употребил при совершении исповеди, ему надлежит вникать в существо евангельского благовестия и поверять свою совесть светом Христовой истины. Углубление в Евангелие открывает в священнике высший разум, воспитывает дух самого пастыря, дабы он был восприимчив к чистоте и святости христианской жизни, хранит его от обманчивой красивости безответственных речей и слов.

Чтение Священного Писания созидает молитвенный дух священника, побуждая его дерзновенно ходатайствовать пред Господом о согрешивших. Старец иеросхимонах Парфений Киевский (ÿ 1855 г.) рассказывал о себе: «Однажды в продолжение сорока дней читал я Евангелие о спасении одной благотворившей мне души, и вот вижу во сне поле, покрытое терниями. Внезапно спадает огонь с Небес, попаляет терние, покрывающее поле, и поле становится чистым. Недоумевая об этом видении, я слышу голос: «Терние, покрывающее поле — грехи благотворившей тебе души; огнь, попаливший его, — слово Божие, тобою за нее читаемое»[154].

Чтение Евангелия не только дает священнику силу содействовать искоренению грехов кающихся, но и умудряет его помочь исповеднику обрести Христа, чтобы он мог жить единением с Ним. «Христос, — говорит священномученик Петр Дамаскин (VIII в.), — сокровен в Евангелии. Желающий найти Христа может найти Его в Евангелии»[155].

Святитель Игнатий Брянчанинов, призывая верующих к жизни по заповедям Божиим, убеждает их дорожить каждым словом Святого Евангелия, ибо в нем таится созидающая сила благодатной жизни. Пренебрежение им ведет к смерти. Принося свое покаянное усердие, кающийся должен вознести ко Господу молитву, чтобы Он отверз его ум к пониманию Закона Божия. Необходимо смирить ум и успокоить мятущиеся чувства, ибо «Евангелие допускает к себе одних смиренных»[156].

Истинами Священного Писания священник обличает в кающемся мрак грехолюбия и суетности. Свету Христовой истины, напоминаемой на исповеди священником, внимает совесть кающегося. Собираемые воедино вниманием человека слова Евангелия созидают в душе такую жизненную среду, из которой черпаются силы для духовного возрождения. Подобно произрастанию из семени, когда растение питается поначалу элементами, содержащимися в самом же семени, покаянное делание христианина зачинается, зреет и приносит плод благодатной силой Божественного Откровения, воспринятого душой человека. В результате покаяние христианина завершается преодолением привязанности к греховным привычкам и страстям.

При совершении исповеди в храме и священник, и кающийся переживают особую Богочеловеческую действительность церковной жизни. Кающийся воспаряет к жизни Неба, восходит к Царству Света. А оно нисходит долу, к кающимся, изливает на них свое святое содержание. В результате жизнь человека наполняется Небесным Светом.

«Таинство, — пишет священник Павел Флоренский, — определяется сознанием через свое обрамление, через свой обряд: невидимое, оно посредством обряда намечается, обрядом указуется... Таинство выше своего обряда, находится на другом иерархическом плане»[157]. Относя эти слова к Таинству Покаяния, совершаемому в наших православных храмах ежедневно, можно сказать, что чинопоследование исповеди указует на Таинство, им оно намечается. Совокупность его священнодействий так организует внутреннюю жизнь верующих, что дух каждого из них устремляется к Небесным воспарениям и готов бывает воспринять семя слова Божия.

Вместе со словами Божиими приходит в священные минуты исповеди откровение о Небесной жизни, доступной людям в Церкви. Имея исток вне мира земного, благодатная жизнь Неба не растворяется, не растекается в нем и с ним не отождествляется — она присутствует среди тех, кто участвует в Таинстве. Ее могут воспринять и действительно воспринимают и священник, и кающийся христианин. Соучаствуя в этой Небесной благодатной жизни, они имеют возможность постигать смысл церковности, когда предстоят пред Богом, и Он пребывает посреди них. «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18, 20). Они — реально в Теле Христовом, они прикасаются к жизни оправданий Божиих, взывая: «Благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим» (Пс. 118, 12). Богооткровенное учение научает действовать в согласии с Церковью. И священник от имени Церкви в момент примирения и соединения с нею напоминает покаявшемуся истины о Триипостасном Боге, Творце и Промыслителе мира, о человеке, о Божием благоволении восстановить впадшего во грех человека, о домостроительстве спасения людей Единородным Сыном Божиим и другие, чтобы полюбил человек Бога и Его святые заповеди.

Вместе со словом благовестия — духоносным и духодвижным, — подведем итог словами епископа Феофана Затворника, — приходит ко внутреннему человеку Дух Божий и возбуждает его внимание. Внимающий, принимая через слова представление за представлением, видит наконец в чем дело и что требуется от него»[158]. При содействии благодатиему далее предстоит решить, согласен ли он с этим требованием слова Божия. При принятии решения Дух благодати как бы отстраняется, чтобы человек сам сделал свободный выбор. Но когда внутри изречется согласие, то оно закрепляется в существе души благодатью. При этом всеслышанное из ума, где оно собрано вниманием, переходит в сердце и закрепляется в нем. Это первое и начальное писание. В нем программа новой, духовной жизни. Требования ее исходят отсюда же, но осознаются и принимаются не вдруг, ибо христианство — жизнь, а не теория. Изрекающий свое согласие принять ее принимает и обязательство жить по-ристиански. Эти требования жизни входят в сознание и принимаются совестью в закон. Это уже новый процесс внутренней жизни — по Духу. Дух благодати при участии священника помогает яснее понять требуемоеи вновь отступает, чтобы свобода человека сама непринужденно изрекла согласие на это. Когда изречется согласие, Дух благодати все осознанноео христианской жизни вновь вводит в совесть и сердце. В этом и обнаруживаются заповеди закона жизни во Христе Иисусе — это второе писание. Оно из Таинства, как непрестающий поток духовной жизни, распространится на всю жизнь. Им-то и будет изживаться в человеке «закон греха, противоборствующий закону ума» (Рим. 7, 23), просвещенного духом Писания.

Покаянное делание христиан, таким образом, сопряжено с благодатным изменением самой человеческой природы, когда слово Божие —Священное Писание, воспринятое в сердце, на деле становится «полезным для научения, обличения и исправления жизни» (2 Тим. 3, 16).

Подготовка кающегося к исповеди

Покаяние необходимо каждому верующему человеку, ибо никто несвободен от греха. Для желающих покаяться Священное Писание предлагает примеры спасшихся покаянием. Эти же примеры показывают, что подобным путем каждый достигнет спасения.

Не приступающий к спасительному Таинству Покаяния может услышать осебе то, что сказано Господом Иисусом Христом о согрешивших галилеянах: «Если не покаетесь, все так же погибнете» (Лк. 13, 3). Для очищения себя Покаянием христианину следует соблюдать те условия, при которых устное исповедание грехов перед духовным отцом ведет к исправлению жизни. «Приди в церковь, — говорит святитель Иоанн Златоуст, — чтобы исповедать грехи твои... Приди, чтобы не потерять праведности: церковь есть пристань для того и другого»[159].

Человеку необходимо познать пути покаяния. Их много, и они разнообразны, но все ведут человека к Небу, и пойти по ним — значит подготовиться к исповеди.

Чем раньше начата такая подготовка, тем большую пользу принесет исповедь и соединенное с ней покаяние. Подготовка к исповеди должна начинаться, по обычаю, за неделю и не менее, чем за три дня до самой исповеди. В эту подготовку включается благоразумное воздержание впище и во всякого рода развлечениях, способствующее внимательному рассмотрению человеком своего внутреннего душевного состояния.

Войди в себя, — советует епископ Феофан Затворник, — и займись рассмотрением жизни своей и всего, что в ней неисправно. Конечно, всякий готов говорить и говорит, что он грешен, и нередко чувствует себя таковым. Но эта греховность представляется нам в нас в виде смутном и неопределенном. А этого мало. Приступая к исповеди, надо определенно разъяснить себе, что именно в нас нечисто и грешно и в какой мере. Надо знать грехи свои ясно и раздельно, как бы численно. Для этого вот что сделай: поставь с одной стороны Закон Божий, а с другой — собственную жизнь и посмотри, в чем они сходны, а в чем не сходны. Бери или дела свои и подведи их под Закон, чтобы видеть, законны ли они, или бери Закон и смотри, исполнялся ли он, как следует, в жизни твоей или нет. Так пройди и Закон весь, и всю жизнь свою. А чтобы ничего не упустить в этом важном деле самоиспытания, хорошо держаться в нем
какого-либо порядка... Перебирай заповеди Десятословия, одну за другой, со всеми частными предписаниями, в них содержащимися, и смотри, исполнил ли ты все требуемое в них. Читай также, кто может, Нагорную беседу Спасителя, где Он излагает закон древний, восполняя его духом христианским, или читай послания апостольские в тех главах, где излагаются обязательные для христиан правила жизни, например, Послание к Римлянам с 12-й главы или Ефесянам с 4-й главы, также Послание апостола Иакова и первые два послания Иоанна Богослова. Всмотрись вовсе это, как в зеркало, и увидишь, где в тебе есть какое пятно или безобразие»[160].

Рассматривая свою жизнь, христианин приходит к осуждению своих грехов, к открытому исповеданию их. Осудивший свои грехи получает благодатную помощь Божию и начинает лучше слышать в себе голос совести, чтобы с ее участием воздерживаться от повторения грехов. «Я открыл Тебе грех мой, —исповедует пророк Давид, — и не скрыл беззакония моего. Я сказал: «Исповедую Господу преступления мои», и Ты снял с меня вину греха моего» (Пс. 31, 5).

«Ты согрешил? — говорит святой Златоуст. — Приди в церковь, скажи Богу: «Я согрешил». Ничего другого я от тебя не требую, кроме этого одного... Скажи о грехе, чтобы разрешить грех»[161].

В дни подготовки к исповеди христианин просит у Бога мужества открыто назвать свои грехи, освобождается от злопамятства, сдерживает гнев и укрепляет решимость простить грехи ближних против нас. Эта внутренняя работа над собой становится нашим ходатаем — да простятся наши грехи против Господа. «Если вы будете прощать людям согрешенияих, то простит и вам Отец ваш Небесный» (Мф. 6, 14) — говорит Христос.

Образец мужественного обличения самого себя, образец исповеди предлагает нам преподобный Ефрем Сирин (IV в.). Вот что он говорит: «В краткие годы юности я был злоязычен, бил, ссорил других, препирался с соседями, завидовал, к странствующим был бесчеловечен, с друзьями жесток, с бедными груб, за маловажные дела входил в ссоры, поступал безрассудно, предавался худым замыслам и блудным мыслям, даже и не во время плотского возбуждения...

Придите ко мне на помощь, — продолжает преподобный Ефрем, — как друзья, или сжальтесь надо мною, как над живым и полуумершим. Излейте на меня милосердие свое, как на пленника, и приложите о мне старание... Ева не избежала приговора, и Исав стал безответным, чтобы мы знали, что подобны тем, кого апостол наименовал «сосудами гнева» (Рим. 9, 22). Боюсь, чтобы и меня не поставил в числе их. Их — за пренебрежение предал Бог «в страсти бесчестия» (Рим. 1, 26). Страшусь, чтобы и надо мной не произнес подобного приговора.

И ныне много во мне нечистых помыслов, зависти, зложелательства, огорчений, самолюбия, чревоугодия, злонравия, отвращения к нищете (духовной), укоризненности к бедным. Сам в себе я ничто, а считаю себя за нечто. Принадлежу к числу худых людей, а домогаюсь приобрести себе славу святости. Живу во грехах, а хочу, чтобы почитали меня праведным. Сам лжец, а на лжецов досадую. Оскверняюсь мыслью, а произношу приговор на блудников. Осуждаю воров, а делаю обиды ближним. Воздвигаю суд на злоречивых, а самбесчестен. Кажусь чистым, тогда как весь нечист. В церкви становлюсь на первом месте, не быв достоин даже последнего. Требую себе чести, когда должен нести бесчестие. Собираю приветствия, когда заслуживаю оплевание. Вижу монахов и принимаю величественный вид, смотрю на мирских и делаюсь высокомерным. Перед женщинами хочу казаться любезным, перед богатыми—благочестивым, перед посторонними — надменным, перед домашними—глубокомысленным, перед родственниками славным, перед благоразумными —совершенным. С благогочестивыми веду себя, как мудрейший, а неразумных презираю, как бессловесных. Если я оскорблен, то мщу за это. Если не оказана нам не честь, отвращаюсь с ненавистью. Если требуют от меня справедливого, вхожу в тяжбу. Кто говорит мне правду, тех почитаю врагами. Обличаемый, изъявляю свое негодование. Не видя себе лести, гневаюсь. Не хочу трудиться, а если кто-то не служит мне, сержусь на него. Не хочу прийти на помощь, а если-то не оказывает мне услуг, злословлю его как гордеца. В нуждах не знаю брата, а если здоров он, обращаюсь к нему. Больных не терплю, а сам, будучи болен, хочу, чтобы меня любили. Высших пренебрегаю, а при свидании с ними лицемерю. Заочно пересуживаю, а в лицо льщу. Не хочу отдать часть достойному, а сам, будучи недостоин, требую себе почестей. Не стану говорить о тех мыслях, что на уме у меня, и чем я затрудняюсь относительно Закона, пророков, Евангелия, апостолов, Церковных учителей, проповедников, священнослужителей, чтецов, епископов. Не буду описывать ежедневно придумываемых мыслей, забот о суетности, нерадения в молитве, усердия к пересудам. Если рассказывает кто басни, мне приятно, а если заговорят овоздержании — скучно. Не постою на месте, если читают Божественное Писание. А кто проводит время в совопросничестве и спорах, тех слушаю с услаждением. Не буду описывать притворной лести, только бы не будили меня на молитву, хождения в церковь по одному заведенному порядку, умышленных замедлений, пустословия в церковных собраниях, попечений о столе, лености во время молитв, псалмопении, совершаемых только для вида, корыстных переговоров, лицемерных бесед, ...неуплаты взятого взаем, гнева на неоказавшего хорошей услуги, переиначивания обещаний, вынуждения у друзей милостей, как чего-то должного, ненасытности в приятии даров, участия в чужих проступках, ласкательств для получения большего, пустых припоминаний, бесполезных сопротивлений, непристойных свиданий. Такова моя жизнь, таковы мои недостатки! Если можете побороть во мне такое множество пороков, то справедливо поступите, сжалившись надо мной»[162].

Преподобный Ефрем желает убедить христиан, что Бог знает природу, и произволение, и силы каждого. Если человек довольствуется естественным, то Бог не взыскивает с него, потому что определил меру естества и положил закон самостоятельного бытия. Но если по произволению человек одолевается естеством, то взыскивает Бог за ненасытность и за нарушение устава Божия.

Весьма важным условием подготовки к исповеди следует считать молитву. Она должна быть усердной, возносимой от всего сердца, пламенеющей любовью к Богу и исполненной скорби о своем падении. Это особенно внимательная молитва. В ней и слово готово, и ум занят им. В ней язык произносит слова, и мысль участвует в них. В ней звуки голоса раздаются и душевное расположение соединяется с ним. Словом, весь человек прилежно умоляет Господа о прощении грехов, дабы «обратиться (ему) от злого пути своего и от насилия рук своих» (Ин.3, 8).

Священномученик Петр Дамаскин (VIII в.) советует учиться такой молитве, возвышая свое покаянное чувство подражанием Адаму.

«Сядь лицом к востоку, — пишет он, — как некогда Адам, и плачь, говоря: «Милостивый, помилуй меня, падшего! » Потом, размышляя о совершающемся (ныне), начинай сетование таким образом: воздыхая от всей души и покачивая головой, с сердечным болезнованием говори: «Увы мне, грешному! Как я пострадал! Увы мне! Кем я был и чем соделался! Увы мне! Что я потерял и что нашел! Вместо рая — тление; вместо наслаждения и радости — скорбь и печаль; вместо мира... — страх и прискорбные слезы; вместо добродетелей и праведности — неправда и грехи; вместо благодати и бесстрастия — лукавство и страсти; вместо премудрости и усвоения Богу — неразумие и изгнание... Увы
мне! Я был сотворен Царем и через безумие мое соделался рабом страстей... Что скажу о себе самом? Авраам называет себя «прахом и пеплом» (Быт. 18, 27). Соломон — малым отроком, не разумеющим правого и левого... Пророк Исайя говорит: «О окаянный я» (Ис. 6, 5)... Апостол называет себя первым из грешников и все прочие говорят о себе, что они ничто. Что же делать мне? Куда я сокроюсь от множества зол моих? Что будет со мною? О Господи, помоги мне! Не попусти созданию Твоему погибнуть, ибо Ты печешься о мне, несчастном! «Укажи мне, Господи, путь, по которому мне идти, ибо к Тебе возношу я душу мою» (Пс. 142, 8). «Не оставь меня, Господи, Боже мой! Не удаляйся от меня: поспеши на помощь мне, Господи, Спаситель мой» (Пс. 37, 22—23)». И таким образом душа сокрушается от этих слов, если имеет хоть сколько-нибудь чувства»[163].

Преподобный Анастасий Синаит (VII в.) предлагает кающемуся также пример покаянного обращения ко Господу: «Помилуй меня, Господи, ибо я немощен» (Пс. 6, 3). Немощствует тело, немощствует душа, немощен ум, немощен помысл. «Оскудевает сила моя» (Пс. 70, 9).«Погибли в суете дни мои, и лета мои в смятении» (Пс. 77, 33). Простри руку мне, утопающему в глубине страстей. Отверзи, Господи, мне, недостойно стучащемуся, дверь милосердия Твоего... Даруй мне время жизни и время покаяния, победи окаменение сердца, соверши исправление. Даруй мне еще малое время, сотвори образ покаяния... Не закосни (не медли), Господи, но скоро приди и спаси создание Твое. Ты Сам сказал, Господи: «Без Меня не можете творить ничего» (Ин. 15, 5). Предвари обращением души моей время моей жизни. Противоборствует мне враг мой, противоборствуют помыслы, природа, злое намерение и особенно лукавый обычай. Посему «помилуй меня, Боже, потому что немощен я». Обессилил меня враг, соделал слабым и сокрушенным. А слабый и сокрушенный не может помочь себе. Посему «помилуй меня, Боже, ибо я немощен, исцели меня, Господи, ибо кости мои потрясены и душа моя сильно потрясена» (Пс. 6, 3—4). Смятение духа и тела объяло меня, Господи. Я подпал душевным и телесным страстям, сделав душу и тело их орудием. Что могло бы давать мне силу, все ослаблено во мне: и вера, и мудрость, и надежда, и любовь, и умеренность, и воздержание, и правда, и благочестие, и кротость, и смирение... Я вижу, что остаюсь неисправен и ежедневно становлюсь хуже — «и душа моя сильно потрясена»... Лукавый враг не перестает оскорблять меня. Враги продолжают нападать на меня, брань плоти не умолкает, лукавые помыслы не утихают.

«Обратись, Господи, избавь душу мою, спаси меня ради милости Твоей» (Пс. 6, 5). Мое нечестие да не победит Твоего милосердия. Мое нерадение да не победит Твоего человеколюбия. «Не входи в суд с рабом Твоим» (Пс. 142, 2)... На сторону милосердия Твоего приклони чашу весов, дабы безмерная тяжесть моих грехов не послужила к моему обвинению. Спаси нас по Твоему милосердию, которым спаслись все достигшие спасения. Согрешил Моисей, согрешил Давид, согрешил Петр, и никто не чист от греха. Посему ищу спасения через веру, а не через дела, чтобы и мне сказал Человеколюбец: «Вера твоя спасла тебя, иди смиром» (Лк. 7, 50). Поэтому взываю: «Спаси меня по милости Твоей. Милость Твоя да сопровождает меня во все дни жизни моей» (Пс. 22, 6)»[164].

Предел, до которого надо довести болезнование о грехах, есть отвращение от них. В этом отвращении — опора решимости не грешить и надежда на исправление.

Кто имеет отвращение ко греху, тот стал вне его, извергнул его из себя. Такой человек имеет свободу действовать, не чувствуя влечений ко греху. Вот минута, когда можно пасть пред Господом и умолять Его дать силу впредь не грешить. В эту минуту кающийся может приступить к обету, произнося его в сердце: «Господи, не буду грешить больше, только Ты помилуй и спаси меня». Подобный обет сердца венчает чувство раскаяния, свидетельствуя о его искренности. «Он — не в слове, а в чувстве и составляет внутренний завет нашего сердца с Богом», — говорит епископ Феофан Затворник[165].

Подобный завет помогает христианину ободриться и решительно выступить на борьбу с греховными навыками. А для этого ему следует в дни подготовки к исповеди упражняться в смиренномудрии и им преодолеть в себе тщеславный стыд. «Извергни грех, — говорит кающемуся епископ Игнатий (Брянчанинов), — вступи во вражду с грехом, искренно исповедуй его. Это врачевание предворяет прочие. Без него врачевание молитвою, слезами, постом и всеми другими средствами будет недостаточным. Пойди... к духовному отцу твоему, у ног его найди милосердие Отца Небесного!... Исповедь искренняя и честная может освободить от греховных навыков, сделать покаяние плодоносным, исправление прочным и истинным»[166].

Итак, в подготовительные к исповеди дни христиане, как лекарство, вкушают труд обличения самих себя. Им они устанавливают согласие между своей жизнью и истинным учением Церкви. В нем они отыскивают для себя те крупицы покаянного чувства, которые столь необходимы для возрождения духовной жизни и обновления в душе стремленийк добру, чистоте, правде Божией.

Начальный момент исповеди

Исповедь начинается действием священника. В Требнике сказано: «Приводит духовный отец хотящаго исповедатися единаго, а не два или многия, пред икону Господа нашего Иисуса Христа не покровена».

Священник, в епитрахили и поручах, творит начало: «Благословен Бог наш всегда, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь». Для исповедающегося начинаются минуты пробуждения от греховного усыпления. Ему предстоит прийти к решению — пресечь цепь греховных поступкови утвердить волю к деланию добра.

Исходный момент исповеди напоминает ее участникам событие жизни ветхозаветного патриарха Авраама. Книга Бытия говорит о жертвенном испытании, выпавшем ему. «Возьми сына твоего, — сказал ему Господь, — единственного твоего, которого ты любишь, Исаака, и пойди в землю Мориа, и там принеси его во всесожжение» (Быт. 22, 2).

По объяснению святителя Московского Филарета (Дроздова), Авраам был испытан для того, чтобы открылось ему «направление, даваемое действующему в нем началу добра в открытой брани против зла или против препятствий в добре для достижения победы и славы»[167].

Авраам повиновался Богу. Послушание веры помогло ему проникнуть вважную тайну: «Господь видит его и во время испытания скорбью не оставляет его. И когда зов ангела остановил испытание, увидел Авраам тут же, в кустах, агнца для всесожжения. Это откровение столь сильно поразило душу Авраама, что он нарек «имя месту тому: Иегова-ире (Господь усмотрит)» (Быт. 22, 14).

На исповеди участник Таинства испытывает нечто подобное. Все человеческие усилия при подготовке к исповеди совершены. Сердце полно надежды на Божественную помощь, которая «в меру духовных сил посылается Богом как благодать тем, которые достойны принять «благодать на благодать» (Ин. 1, 16)»[168]. Аврааму с Исааком Бог явил Свою помощьв самый решительный для них момент жизни. Бог видит кающегося и усматривает для него путь добра.

Смотрение Божие есть любовь. Оно охватывает кающегося, предстоящего пред иконой Спасителя. Оно ободряет его сердце. Взгляд Бога, сказавшего о сотворенном Им мире: «Се добро зело» (Быт. 1, 31), проникает в человека и пробуждает его духовно-нравственные силы, содействуя их осуществлению. Он видит совершенное человеком зло, видит грехи осуждает его. Его суд проникает до самых сокровенных тайников человеческого сердца, и ничто не может от него утаиться.

Бог смотрит на человека не так, как смотрят на нечто готовое, заранее данное. Его взгляд несет людям спасение от грехов и духовной смерти. Его видение совмещено с действием Творческой любви и могущества, утверждающими человека в его бытии и вновь возводящими изглубин падения.

Быть поставленным пред иконой Господа Иисуса Христа — значит обрести место, где Господь усматривает спасение человека. Некогда Моисей, пасший стада на горе Хорив, был призван Богом и увидел пылающий куст, горевший и не сгоравший. Он хотел подойти ближе и посмотреть, что это такое, но услышал голос: «Сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая» (Исх. 3, 5). Обувь, в которой человек ходит по жизни своим уверенным шагом, здесь не годится. Обувь — это наши обычные представления; с ними можно дойти до некоторого предела, а далее необходимо «разуться», все отложить. И вот тогда-то и начинает открываться человеку источник надежды. Надежда выявляется в бережном взгляде Бога на человека: этот взгляд не разоблачает человека, а охраняет его, не выдает, а окутывает с величайшей бережностью, созидая тайну спасения.

Начальные молитвы чина исповеди призывают ощутить Божий взор и ответить ему. Есть разница в том, старается ли кающийся уклониться от Божьего взгляда или же сам стремится уловить то, что он для него выражает. Для исповедника, как и для священника, важно согласовать свой взгляд со взглядом Божиим и от всего сердца пожелать, чтобы воля Божия совершилась над кающимся.

И они молятся: «Святый Боже».

Иерей получил Духом Святым Божественную власть отпускать грехи людей, совершенные против Бога и человека. Ему следует, читая молитвы, проявить особую внимательность и не спешить. Внятно читать молитвы исповедающемуся крайне важно. Через них благодать Божия касается сердца исповедника, отверзает его сердечные очи, дарует ему способность видеть свои согрешения, посылает скорбь о грехах, дает дух сердечного сокрушения и покаяния, да очистится он и освятится. Часто и у равнодушных, мало подготовленных к покаянию после молитв пробуждается сознание необходимости быть увиденным Богом.

Внимая словам молитв, исповедник сможет призвать свою совесть и потребовать у нее отчета в содеянных им словах, делах, помышлениях.Он станет исследовать, что «употреблено на пользу, что во вред: како еслово потрачено худо — на брань, на сквернословие, на оскорбления; какой помысл побудил глаз к любострастию; какое слово перешло к его погибели в дело и при посредстве чего — рук, или языка, или глаз»[169].

Он станет переживать боль от греха и отвращение от него. Ему захочется нетолько исповедать грехи, но и утвердиться в решимости избавиться от них, стать участником «таинственного преображения, которое сопровождается слезами... очищением всех этажей души, чувством облегчения, радости, мира»[170].

Во всех этих откликах исповедник осознает ответ своей души на действие воли Божией. Бог касается внутренних расположений души кающегося, напоминает ей о Себе, влечет, помогает, поддерживает, творит и образует, борется и преодолевает. Воля Божия и есть та сила, которой Он действует в Покаянии, чтобы смог человек исполнить требуемое законом Божиим. В этом смысле воля Божия может быть названа благодатью. Живым откликом души она вписывается во внутреннее состояние кающегося. Своими же последствиям она затем будет вписана вокружающую человека внешнюю обстановку[171].

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒