Сегодня я помогала маме делать открытки,

И она выглядела счастливой. Обычно я отказываюсь заниматься

Этим дерьмом, но сегодня оно успокаивало.

Думаю, я начинаю наслаждаться процессом разрезания на кусочки. — 37 страница из дневника Тессы Вэй

На кухне Брен печет. Обе духовки включены, хотя на столах полно маффинов и печений. В воздухе витают запахи коричневого сахара и ванили. Счастливая картина будто из журнала Марты Стюарт, но Брен выглядит как за пару секунд до взрыва.

— Вик! — Она бросает свою кулинарную книгу и затягивает меня в свои объятия. Обалдевшая, я позволяю ей. — Я ждала, пока ты проснешься, целую вечность! Как ты себя чувствуешь?

— Эм... — Это не тот прием, что я ожидала, и некоторое время я могу лишь моргать.

Брен кладет руку мне на лоб, будто у меня лихорадка.

— Рада, что ты успела полежать. Лорен рассказала мне, что случилось. Тебе следует быть более осторожной, Вик. — Обе руки переходят на бедра Брен. Если она расставит ноги чуть шире, то будет выглядеть как пригородный близнец Чудо-женщины. — Ты же помнишь, я все время повторяю тебе, чтобы ты поднимала ноги.

Что? Тон — обвинительный и разочарованный — достаточно знаком, но я не имею понятия, о чем она говорит.

— Может, если бы ты не шаркала, ты бы не растянулась на полу, Вик.

Шаркала? Растянулась? Моя сестра слегка кивает. Понятно. Она позвонила Лорен. Они все устроили.

И где я была, когда думала, что моя маленькая сестра не умеет лгать?

Ее глаза встречаются с моими, и на секунду мы становимся сами собой. Мы снова команда, и у моего сердца вырастают крылья. Но потом я думаю о том, как Лили покрыла меня, как она смогла соврать.

И я стыжусь сама себя. Как я могу говорить, что спасаю свою сестру, если она лжет так же, как и я?

Я должна им все рассказать. Я смотрю на Брен — и Лили прерывает мои размышления.

— Вик говорит, что ничего не знает о фотографии, Брен.

Я не говорила ничего такого. Когда Лили сказала мне, что Брен знает, я просто переставляла ноги одну за другой.

Глаза Лили становятся большими и взволнованными. Прямо сейчас нам не нужно слов. Она предлагает мне продолжать.

Неохотно я поворачиваюсь к Брен.

— Что за фотография?

— Ну, — наша приемная мама возится с фартуком «Поцелуй Повара», связывает передний узел покрепче. — Я не совсем уверена. Сама-то я не видела эту фотографию. Лишь слышала о ней от детектива Карсона. Он приходил, чтобы поговорить о страничке Тессы на Фейсбуке.

— О да?

— Видимо, в вашей школе процветает киберзапугивание. Люди писали нападки на странице Тессы, но прошлой ночью все удалили.

Лили ерзает.

— Они удалили аккаунт?

— Кто-то это сделал. — Тон голоса Брен кажется зловещим, ее глаза смотрят на меня, и на мгновение я думаю, что она знает. Но она быстро отводит взгляд. Она не подозревает меня. Даже не представляет, кто живет под ее крышей.

— Что по-настоящему меня беспокоит — так это фотография Лили, — продолжает Брен. — Я не знаю, кто ее сделал. Не знаю, почему она была там. Но я хочу ответы.

Иисусе. Брен сейчас будто заключает контракт. Она переключается в Исполнительную Брен, которая в десять раз более требовательная, чем Обычная Брен.

— У детектива Карсона уже есть подозреваемые?

— Нет, и пока они ведут расследование, мы собираемся в поездку. — Брен звучит прохладно, но чувствуется стальная решимость. — Только мы трое. Я думаю, нам всем нужно время, знаете, по-семейному сблизиться.

Я не понимаю, что Брен имеет в виду, но живот уже ноет от плохого предчувствия.

— А Тод? — спрашиваю я.

— Тод не может поехать. — Брен развязывает фартук и складывает его в аккуратный квадрат. — Его совещания удвоились с момента самоубийства Тессы. Ему важно быть на них, но мы уезжаем. Остановимся в Атланте, так что сможем улететь ранним рейсом в Сан-Франциско. И пробудем там неделю. Позволим детективу сделать его работу.

Улыбка Брен такая широкая, что я понимаю, что она искусственная. Я узнаю взгляд. Ее улыбка как у моей мамы, когда она говорила нам, что все хорошо, как у моих учителей, когда они говорили, что Лили и я будем в порядке.

Брен растягивает эту улыбку, пока ее глаза не сужаются.

— Начинайте собираться. Я хочу, чтобы мы уехали этой ночью.

ГЛАВА 38

Я думаю, что нашла решение. Оно тремя этажами выше,

и никто не следит за пожарным выходом. — 54 страница из дневника Тессы Вэй

Уезжаем? Я не могу уезжать. Побег ничего не изменит. Только сделает хуже. Наш отец вернулся, обидчик Тессы ближе, чем когда-либо, и Карсон ничего не предпринимает с дневником. Сейчас не время выходить из игры.

— Я не могу, Брен. У меня школа.

— Ну да. — Брен не смотрит на меня, но ее слова маршируют вперед по отрепетированной линии. — Но они все поймут, Вик. Я напишу тебе записку. Ты можешь выполнить свою работу позже.

Вот черт, она правда серьезно.

— Я не могу сделать работу позже, — лгу я. — У меня проект, это моя обязанность в компьютерном классе. Я в команде. Они рассчитывают на меня.

Уголки рта Брен опускаются.

— Этот класс слишком требователен, Вик. Я думаю, мы должны присмотреть что-то лучше. Может, тебе стоит разнообразить занятия. Возьми уроки рисования или попробуй себя в одной из спортивных команд. Ты можешь быть классным чирлидером. Ты такая маленькая, что сможешь летать!

— Мне не нравятся чирлидеры. — И это взаимно.

— Ты как Лорен. — Брен дотягивается до меня, заправляя подол моей рубашки. — И, может, если бы ты была просто...

— Нет! — взрываюсь я, злее, чем ожидала. — Просто «нет», Брен! Я не какой-то любимый проект. Людей нельзя просто взять и склеить.

Она моргает.

— А ты разбита?

Конечно.

— Конечно, нет.

— Конечно, нет, — мягко повторяет Брен. — Это хорошо. Я рада, хотя не думаю, что кто-то взрослеет без царапин. — Она посылает мне застенчивую улыбку, обычно присущую Брен. Внезапно она престает быть женщиной, управляющей корпорацией на миллион долларов. Она та, которую я не узнаю. — Чувствуется, что ты небьющаяся, Вик. Думаю, ты сильнейшая личность, которую я знаю. Ничто тебя не пугает.

Леди, вы и понятия не имеете. Я была очень, очень осторожна, чтобы добиться такого впечатления. Предполагается, что это хорошо. Это и хорошо. Но сейчас... сейчас я бы хотела все объяснить. Но между нами слишком много лжи.

Я смотрю на Брен и чувствую десять тысяч миль между нами.

— У меня не было выбора.

— Я вижу. — Духовка, оповещая об окончании приготовления, пищит как маленькая пожарная сигнализация, но Брен решила не замечать ее. — Я хочу, чтобы мы подружились, Вик. Я говорила с социальным работником о подписании бумаг об удочерении.

Такое чувство, что меня сбросили с третьего этажа.

— Ты говорила с ней о чем?

— Документы на удочерение. Я хочу удочерить вас обеих. Я хочу вас. Мы хотим вас.

Нет, если вы узнаете, кто я и что сделала.

— Я всегда хотела детей, — продолжила Брен трясущимся голосом. — Но я не могу... иметь их. Годами я не могла понять, почему так неудачлива, но сейчас поняла. Я ждала вас. Все это время я ждала вас, тебя и Лили.

Глаза Брен сияют.

— Я знаю, Тод хотел быть здесь, когда я рассказываю вам об этом, но он все еще помогает директору Мэтьюзу, а я хотела, чтобы вы знали... но сейчас разворачивается этот ужас, и нам надо уезжать.

Уезжать. Я заставляю себя дышать. К этому мы еще вернемся.

А может, на этом стоит остановиться. Может, в Сан-Франциско им будет безопаснее, чем здесь. Брен нужно забрать Лили.

— Я знаю, у тебя есть отец, Вик, но и Тод будет рад стать твоим папой.

Мой отец. Еще одна причина, по которой я должна остаться. Потому что куда бы я ни сбегала, отец будет преследовать меня. Сближение с Брен только даст ему еще одного человека, которого можно ранить.

— Так что ты думаешь? — мягко спрашивает Брен. — Что скажешь?

— Об удочерении? Или о поездке? — Глупые вопросы, но они выигрывают мне время, дают мне пару секунд, чтобы сохранить ощущение нужности.

Брен кивает.

— Оба. Или на один из них. Нет, на оба. Я жду твоих ответов на оба вопроса.

Как ни посмотри, все возвращается к одному ответу: нет. Нет, я не могу уехать. Нет, я не могу втянуть их в это. Нет, это не сработает. Нет. Нет. Нет.

Но если я скажу «да», у меня будет все, что я хочу. Я уеду. У меня будут Брен и Лили.

Я... я буду трусихой.

— Я подумаю, Брен.

ГЛАВА 39

Притворяясь нормальной, можно почувствовать, как истекаешь кровью до смерти. — 48 страница из дневника Тессы Вэй

Брен поет о том, как холмы оживают с волнами музыки. В перерывах между куплетами она объясняет мне, что у меня есть все время в мире, чтобы подумать, и что мы обо всем поговорим во время особенного «морского» приема в Сан-Франциско, где отпразднуем «наше совместное будущее».

Я не догадываюсь, что это значит, но она собирает каждый свой чемоданчик.

Я должна ей сказать, что семья Тейт празднует с десертиками и едой на вынос, а не в шикарных ресторанах, названия которых я не выговариваю, но я не могу сказать ей ни слова. Мне кажется, она хочет завоевать меня. Я осматриваюсь в безупречной кухне в ее безупречной жизни и думаю, может, Брен не безупречна, потому что безупречна. Впереди себя она ставит ширму, как все — включая и меня. Я не одна притворяюсь, и, как ни странно, из-за этого я чувствую себя менее одинокой. Я пытаюсь ей улыбнуться. Но Брен не смотрит мне в глаза.

Не мне ее винить.

Я сижу за стойкой, наблюдаю, как Лили и Брен составляют список всего, что им понадобится, пока не начинаю закипать изнутри. Я поднимаюсь наверх и остаюсь одна на пару минут, пока не приходит Лили.

— Тебе нужно время подумать?

— Да.

— Я собираюсь в Сан-Франциско с Брен и сделаю это с тобой или без тебя, Вик, — заявляет она.

Точно. Вот чего я хочу. Помимо того, чтобы обернуть свои руки вокруг себя же, удерживая от раздвоения.

— Я знаю, мою фотографию загрузили из-за тебя.

Я продолжаю сидеть.

— Почему это?

— Потому что все всегда из-за тебя. Как любил повторять отец.

— В таком случае, ты сама ничего не хочешь мне сказать? Почему ты лгала?

— Чтобы защитить тебя, дать тебе возможность сказать «да». Я знала, что она собирается спросить. Я знала, что мы можем иметь. — Лили поворачивается к двери. — Но ты права, Вик. Все уже разрушено.

Это первый раз за все время, когда я видела Брен и Тода спорящими, но Тод сказал, что я могу остаться дома, обещая, что привезет меня к Брен на выходные. Моя приемная мама уезжает вместе с Лили, а я лежу на своей кровати, двигая своей челюстью назад и вперед, пока желание закричать не начинает меня захлестывать.

Когда я, наконец, привожу себя в вертикальное положение, я вижу рисунок, прикрепленный к моему окну. Я нахожусь от него в десяти шагах, но узнаю стиль Гриффа. Он нарисовал девушку жестокой, но с грустными глазами.

Смутно вспоминаю его сообщение: Я иду. Он правда пришел и оставил для меня рисунок, чтобы я знала.

На тумбочке звенит телефон. В эту сумасшедшую секунду я думаю, что это Грифф и что он знает, что я знаю про рисунок. Знает, что я думаю о нем.

Но это не Грифф. Это Джо.

Встречаемся сегодня.

Снова? Я не хочу повторения. Я кладу телефон в карман, концентрируясь на том, чтобы сдвинуть окно. Осторожно достаю рисунок Гриффа.

Это не случайная девушка. Он нарисовал меня.

Он нарисовал меня голубыми и зелеными чернилами. Мои волосы распущенны, я отбрасываю их назад двумя руками. Я смотрю на это все, как на большую шутку, это повеселило меня и больше не пугает.

И да, глаза грустные, но они также... проницательные. В них нет слез, хотя прямо сейчас они проступают из-под ресниц. Такой он видит меня?

Он нарисовал меня, будто я могу свернуть горы.

Он нарисовал меня красивой.

Очередное сообщение:

Час

Я морщусь. Что-то случилось. Что едва дает мне времени улизнуть. Я хватаю свою сумку, отхожу от открытого окна и убираю рисунок как можно дальше под кровать. Это самая милая вещь, которую мне дарили.

Пулей вылетаю из окна на нижнюю часть дерева. Потом падаю и заканчиваю путь в кустах.

Я поднимаюсь и осматриваю местность на наличие соседей. Слава Богу. Никого. Я отправляюсь на велодорожку.

Почти сорок пять минут спустя я дохожу до старого подразделения, заканчивая столь знакомый путь, и останавливаюсь как вкопанная. С этого угла, прямо по улице, до самого дома Джо... припаркованы полицейские машины.

Копы.

О, мой Бог. Копы.

ГЛАВА 40

Он по-настоящему хочет Лили Тейт. Она правда следующая. Я не могу ему помочь. И не хочу. Я лучше прыгну. — 68 страница из дневника Тессы Вэй

Они знают. Все кончено. Мне хочется закричать и спрятаться, но я не могу не смотреть. Четыре полицейских машины припаркованы на улице и на участке, мигалки включены. Должно быть, там около десяти офицеров, входящих и выходящих из дома. Они несут компьютеры и перетаскивают сейф с оружием Джо на участок. Они ведут моего отца в патрульную машину.

Они поймали отца.

И, будто зная, что я наблюдаю, будто зная, что я близко, отец поднимает голову, поворачивается ко мне. Его рот открывается... я разворачиваюсь.

И бегу.

Я уже на пути домой, как вдруг слышу, что кто-то идет за мной. Только один человек? Или их больше? Я сжимаю руки сильнее, заставляя ноги бежать быстрее.

Это не помогает. Они преследуют меня.

— Викки! — Рука цепляется за меня, и мы падаем, переворачиваясь в последнюю секунду так, что я приземляюсь сверху. Я начинаю брыкаться и колотить.

Мы переворачиваемся, и я смотрю на Гриффа.

— Господи, Викки! Это же я!

Грифф. Это всего лишь Грифф. Но я не могу прекратить борьбу. Нужно уходить. Копы знают. Они арестовывают, мой отец у них, и он видел меня. Он будет думать, что я предала его, и будет взбешен. У них не получится удерживать его.

Он придет за нами — за нами обеими.

— Все хорошо. — Грифф толкает меня в листья. Он меня подколол, и я чувствую, как возвращаюсь на землю. — Все хорошо, все хорошо.

На самом деле нет. Я стараюсь свернуться калачиком, обнимая себя, но не могу. Грифф стоит рядом, и я поворачиваюсь, не в силах прекратить дрожь.

Как скоро копы придут за мной?

Прости, Лили, мне жаль. Мне так жаль. Грифф прижимает меня к своей груди. До этого я не понимала, что плачу, но сейчас чувствую, как по лицу текут слезы.

Мы проводим целый час, затаившись в деревьях, наблюдая, как тени становятся длиннее. Ожидая копов, которые придут за нами.

Они никогда не узнают.

Я заставляю себя встать, и рука Гриффа держит меня, будто он не хочет позволять мне уходить.

— Как ты узнал, что они придут?

Грифф смотрит в сторону.

Я снова вытираю лицо рукавом.

— Как ты узнал, что они придут?

— Потому что я там был.

ГЛАВА 41

Иногда я думаю, что связалась с ним, потому что мне скучно с парнями. — 9 страница из дневника Тессы Вэй

— Ты был там? — Я ничего не понимаю. Будто мы повторяем случайные фразы на испанском, чтобы оттачивать акцент. Все говорят слова, но никто не имеет понятия, что они значат. Вот как это выглядит. И эта фигня мне не нравится.

Я кладу обе руки на колени, сцепляю их.

— О чем. Ты. Говоришь?

— Ты не одна с секретами, Вик. — Грифф смотрит мне в глаза, и что бы он там ни заметил, он вздрагивает. — Мой двоюродный брат — полицейский. Время от времени я работаю на полицию под прикрытием.

— Потому что они заставили тебя?

— Потому что я хотел.

— Потому что они поймали тебя на чем-то?

Грифф улыбается:

— Я взорвал тебе мозг, да?

Нет. Да.

— То есть ты штабная крыса. — Это не вопрос, но он все равно кивает. — И ты знаешь, что я не такая.

— Да.

Я думала, мы похожи, но оказалось, что нет. Штабные ребята — отличные хакеры. Они защищают людей, системы, веб-сайты. Это делает Гриффа хорошим парнем, но я осталась... такой же, как мой отец.

Я тяжело вздыхаю.

— То есть... все это время, когда ты спрашивал меня, почему я не делаю чего-то другого ради денег... что это было? Какой-то намек?

Грифф смотрит на землю.

— Я хотел, чтобы ты вышла... И хотел знать правду, почему ты занимаешься хакерством.

— Даже если тебе пришлось лгать мне.

— Да.

— Ты говорил, они увезли тебя на допрос, но по правде... ты информировал их о нас.

— Не обо всех. Я ничего не сказал им о тебе. Они не знают о твоем участии. — Рука Гриффа бросается вперед, обнимая мою. Я пытаюсь ее убрать, но он держит ее, будто тонет, а я его спасение. — Ты не хотела быть там. Я спас тебя.

Что-то холодное подступает к горлу.

— Я не хотела спасения. Мне не нужно спасение.

— Правда?

Я не отвечаю. Грифф видел, что такое я и мой отец. Он видел, как действует Джо. Он видел худшую часть меня, ту самую, которой я стыжусь.

Я смотрю вдаль.

— Не предполагалось, что ты будешь там, пока их арестовывают, — тихо сказал Грифф.

— Джо отправил мне сообщение. Экстренная встреча.

Пальцы Гриффа стягивают мои.

— Я не хотел, чтобы ты видела.

Слишком поздно. Каринка того, как моего отца ведут в полицейскую машину и он смотрит на меня, затапливает разум. Я зажмуриваюсь изо всех сил.

— Ты рассказал им о Тессе? О Лили?

— Нет.

— Почему нет?

Грифф прижимает свои руки к моим, потирая пальцами мою холодную кожу.

— Я не рассказал им, так как знаю, что это самый верный способ потерять тебя.

Если бы это не было так. Грифф хочет пойти в полицию, но еще он хочет, чтобы и я пошла с ним.

— Ни за что.

Мы идем к его байку, и пока бегуны проходят мимо нас, я прячу свое лицо, чтобы никто не видел, что я плакала. Мне нужно было выплакаться. Грифф загораживает меня собой и смотрит на меня.

Он кладет свою руку поверх моей.

— Ты уверена, что хочешь домой?

Домой? Да, думаю, он прав. Дом Брен и Тода сейчас мой дом. Если они увезли моего отца, то он может стать моим домом на долгое время.

Ну, мог бы стать, если бы я не облажалась перед Брен и не сказала, что подумаю над ее предложением.

— Да, детективы могут прийти. — Я выпрямляюсь. — Я хочу быть там.

— Вик. — Грифф прижимает меня ближе, и на секунду я позволяю ему. — Они могут помочь найти насильника Тессы. Они могут помочь тебе.

— Имеешь в виду то, как они помогали моей маме? — Грифф втягивает воздух, будто я ударила его. — Я передала Карсону дневник Тессы, знаешь ли. Я просунула его к нему в машину, когда он недавно приходил ко мне домой. Ты знаешь, что он сделал?

— Что?

— Ничего. Он показался у дома Лорен той ночью вместо изучения дневника. Ему плевать на Тессу. Все это ничего для него не значит. Ничего стоящего.

Рука Гриффа сжимает мои плечи.

— Ты не должна работать в одиночку.

— Я всегда одна.

После этого, потому что это прозвучало как жалоба, я заставляю себя ухмыльнуться. Я не сломана. Меня не нужно спасать.

— Я одна, и значит так надо.

Грифф хмурится:

— Почему так надо?

Я отказываюсь поворачиваться.

— Потому что я такая.

Грифф повернулся к байку.

— Залезай.

Я начинаю возражать. Нас не должны видеть вместе. Это может быть опасно для Гриффа, для меня.

Но мои руки все равно тянутся к нему.

Я усаживаюсь позади него, чувствуя, как утекает моя бравада. Пока мы подъезжаем к соседям, я чувствую холод, пробирающий до костей. Мы поворачиваем за угол, и я вижу, что копы припарковались вокруг моего дома, ожидая. Левая рука Гриффа обвивает меня.

Предполагалось, что мне должно стать лучше, но я чувствую, что он ведет меня в засаду.

ГЛАВА 42

Я ненавидела эту героиню. Ну, знаете, девушку из Сумерек. Она просто... была съедена Эдвардом. Она не просто исчезает в нем. Он пожирал ее.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 12 131415 16 17 Следующая ⇒