Мультимодальность в социальном мире

⇐ ПредыдущаяСтр 8 из 22Следующая ⇒

Способы оформления материальных «вещей» в модусы будут различаться в соответствии с тем, каковы характерные для того или иного общества насущные и всех затрагивающие вопросы, практики, ценности, потребности, требующие средств артикуляции, а также в зависимости от того, какие аффордансы «присущи» материалу, из которого обществом cформированы модусы. Ценность семиотических ресурсов неизбежно будет варьироваться в зависимости от сообщества. Социальный / культурный / семиотический мир каждого сообщества зависит от того, как ценятся, воспитываются и развиваются те или иные средства восприятия. В семиотическом мире тех, кто не «имеет» «зрения», звуки и «слух» будут иметь совершенно иное положение, по сравнению со «зрячим» сообществом.

Разные сообщества «заселяют» свой социальный мир разными «именами». То, что, требовало (требует) способа «быть проявленным» получает (может получить) имя или другое знаковое средство в определенном модусе (жест, изображение и т.п.). Такие потребности могут совпадать в различных сообществах, но это необязательно, и именно поэтому возникают «семиотические пробелы» (semiotic gaps) не только в устной и письменной речи, но и во всех модусах, используемых в сообществах. Случай модуса жестикуляции наиболее очевиден для большинства из нас. Не будучи французом, я осознаю проблему «жестикуляционных пробелов» в моем семиотическом репертуаре, когда нахожусь во Франции. В отношении жестикуляции, как во всех других случаях, будут иметь место взаимодополняемость и различность как между сообществами и внутри одного сообщества, так и между их культурными / модальными ресурсами. Лексические пробелы в речи или явные различия в жестикуляции указывают на социальные отношения, из-за которых не возникает запроса на появление соответствующих имен или, например, жестов. Того, в чем сообщество не нуждается, оно не производит.

Наличие нескольких модусов способствует взаимнодополняемости (complementarity) в дизайне модальных ансамблей: то, что является недостающим «здесь», в этом модусе, вероятно, будет присутствовать «там», в другом модусе. Два или три (или даже больше) модусав, используемых в сочетании друг с другом, могут совместно предоставлять средства для выражения того, что создатель сообщения хочет выразить.

Как уже было сказано, по разным причинам определенные модусы не могут существовать в некоторых сообществах. Многие сообщества по всему миру до сих пор не развили свой способ оставления следов на поверхности до модуса письма. А там, где этот способ был выработан, он, конечно же, был выработан очень по-разному. Это видно из существования глубоко различных систем письменности и разных задач, для решения которых использовались этот материальный / семиотический ресурс использовался. Назначением письменности могла быть фиксация разных культурно значимых факторов – исторических, экономических, мифологических и других. Если модус отсутствует в данном сообществе, то причиной этому может быть то, что его присутствие не было важно для эффективного функционирования данного сообщества. Сообщества «с нарушениями речи» не могут развить модус устной речи; вместо этого они развили материальные аффордансы диапазона телесных средств производства знаков, используя в качестве средств артикуляции телесные и двигательные комбинации — жесты, мимику и т.д., получив в итоге семиотический модус высокой сложности: четырехмерный модус, сочетающий логику времени и пространства.

При коммуникации несколько модусов всегда используются вместе, образуя модальные ансамбли (ensembles of modes), в которых средства каждого модуса используются для задач, которые, как кажется производителю знаков, в определенной ситуации наиболее точно выполняются именно этим модусом. Использование сочетаний модусов предоставляет более полный набор средств для передачи смысла, по сравнению с относительно скудными возможностями языковых модусов устной и письменной речи, особенно в том смысле, в котором их понимают лингвистические теории.

Материальные «вещи» обладают присущими им качествами и характеристиками, их можно рассматривать в качестве семиотического потенциала для формирования модусов. Звук существует во времени, т. е. он сопряжен с логикой темпоральности; скульптура и неподвижное изображение располагаются в пространстве, и поэтому сопряжены с его логикой. Но, несмотря на то, что звук и жест подчиняются логике времени, их материальности отличаются. И оба они отличаются от, скажем, модуса (неподвижного) изображения или любых модусов трехмерных объектов: как в терминах пространственных и/или временных различий, так и в аффордансах материала (material affordances), которые каждый из модусов – звука или жеста – использует для выработки материализованного смысла. С учетом различий в характеристиках исходного материала, социальносемиотический подход рассматривает речь и письмо в качестве отдельных модусов и фокусируется на специфических аффордансах, характерных для каждого из них. Такие расхождения в аффордансах вытекают как из материальных различий, так и из особенностей социального развития этих модусов. Стало быть, можно говорить о языке, как о неточной и вводящей в заблуждение категории; и это становится особенно явственным, когда мы имеем дело с обществами с неалфавитной письменностью.

Мультимодальный ансамбль – полученный в результате дизайна комплекс различных модусов (designed complex of different modes) – можно рассматривать либо как знаковый комплекс (sign-complex), либо как текст. В первом случае упор делается на его модальной композиции; во втором – на его объектной функции, обычно в процессе интеракции: например, при рассмотрении в качестве «сообщения». Производитель смысла объединяет знаки разных модусов в семантически когерентное целое. Каждый из знаков (в своем специфическом модусе) играет определенную роль в составлении смысла всего ансамбля, с точки зрения производителя. То есть смысл в целом возникает из вклада каждой части в ее взаимодействии со всеми другими частями. Комплексный модальный ансамбль является результатом семиотической работы (semiotic work) по дизайну, выполняемой его производителем. В качестве сообщения этот ансамбль становится предметом последующей семиотической работы по интерпретации-как-редизайну (interpretation-as-redesign), выполняемой тем, кто провзаимодействует (engage) c сообщением/ансамблем. Если учесть, что комплексный смысл (как для изначального производителя (maker), так и для последующего переработчика (re-maker) зависит от всех частей рассматриваемого ансамбля/текста, то становится очевидным, что вклад каждого элемента в отдельности, каждого знака в каждом модусе обеспечивает лишь часть смысла целого, то есть вклад каждого модуса в общий смысл лишь частичен, парциален.

Из парциальности модусов следует ряд глубоких выводов. Если каждый модус парциален, то устная речь и письмо тоже парциальны (помимо того, что они существенным образом друг от друга обособлены). Это подрывает давнишнее, уже даже представляющееся естественным предположение о достаточности «языка» для удовлетворения всех потребностей человека, связанных с социальностью, репрезентацией и коммуникацией. Это свойство языка прежде рассматривалось как его эксклюзивная характеристика. Теперь же возникает предположение, что пока мы ограничиваем себя изучением «языка», мы имеем дело лишь с парциальными смыслами комплексного сообщения. И вопрос о «языке» в мультимодальности – это вопрос о том, в какой степени устная речь или письмо, а равно и другие модусы, в этом комплексном сообщении парциальны.

С точки зрения мультимодальной перспективы социальной семиотики, нецелесообразно и неуместно отдавать предпочтение тому или иному виду модуса. Скорее, релевантными и помогающими что-то понять вопросами могли бы быть следующие: Каких целей позволяет достичь каждый из модусов? Что может сделать один из модусов, чего другие не могут? Какие социальные оценки существуют в отношении каждого из модусов и в отношении того, что каждый из модусов делает?

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒