Нарушение ст. 15 УПК РФ (нарушение принципа состязательности сторон)

Статья 15. Состязательность сторон

(извлечение)

1. Уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон.

2. Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо…

пункт 1 части 1 статьи 7 Закона об адвокатуре:

1. Адвокат обязан:

1) честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством РФ средствами.

Важным в контексте исследования принципом является положение о том, что: «Функции обвинения и защиты отделены друг от друга». Это означает, что защитник не вправе содействовать уголовному преследованию своего подзащитного. То есть он не только не вправе принимать меры к обнаружению преступления, устанавливать его событие, изобличать виновных лиц и т.д. (ч. 2 ст. 21 УПК РФ), но и ни в коей мере не может содействовать в этом органам, осуществляющим уголовное преследование.

Это положение ставит вне закона все деяния недобросовестных адвокатов, совершаемые против интересов собственных клиентов (См. Приложение 6). Как отмечалось, такие действия чаще всего совершают «коррумпированные» адвокаты.

Примерами таких незаконных действий могут быть:

– оказание адвокатом помощи следователю в том, чтобы упорствующий подзащитный признал свою вину;

– сообщение следователю о психическом состоянии обвиняемого, о том, в чем он признается адвокату наедине;

– помощь в выработке тактики, методики расследования;

– советы о том, как полнее собрать доказательства вины по делу, возместить причиненный ущерб за счет обвиняемого и т.п.;

– содействие следствию в изобличении одного подзащитного с тем, чтобы «выгородить» другого — его сообщника (См. Приложение 6. п. 1.1 – 1.5).

В некоторых случаях действия против собственных подзащитных допускают адвокаты, подкупленные заинтересованными лицами, например, представителями сообщника по групповому делу, у которого с подзащитным этого адвоката имеются существенные противоречия в интересах. Хотя бывает, что последствием подкупа такого адвоката является его отказ от защиты (См. 5.7).

Такие действия не только нарушают данное требование УПК РФ, но и положение п. 1 ч. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре (См. 6.6), в соответствии с которым адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством РФ средствами. Он именно обязан защищать, а не просто имеет право. И делать это он обязан всеми известными и доступными ему средствами, не запрещенными законом.

Разграничить непреступные правонарушения и преступные посягательства такого рода весьма непросто, хотя бы уже в силу многочисленности преступлений, под признаки которых подпадают незаконные обвинительные действия адвокатов, направленные против собственных клиентов.

Можно лишь сформулировать наиболее общие правила разграничения:

1. Правонарушениями против подзащитных, не являющимися преступлениями будут все те действия (бездействие) защитников, которые не подпадают под признаки преступлений.

Так, например, просьбы, уговоры адвоката в отношении своего подзащитного признать вину, помочь расследованию, изобличить соучастников и т.п. не подпадают под признаки какого-либо преступления. Если только не имеет место соучастие в привлечении заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 33 и 299 УК РФ) или в понуждении к даче показаний (ст. 33 и 302 УК РФ).

2. Преступления адвокатов против интересов подзащитных характеризуются тем, что причиняют правам и законным интересам последних существенный вред, а так же вред интересам правосудия.

Например, адвокат по просьбе следователя подписал протокол очной ставки между подзащитным и свидетелем обвинения, в котором он, как защитник, на самом деле не участвовал. В действиях адвоката усматривается признаки соучастия в фальсификации доказательств (ст. 33 ч. 5 и 303 ч. 2 УК РФ). Но в ходе этой очной ставки обвиняемый все равно, как и ранее при допросе отрицал свою вину, противоречия в показаниях между ним и свидетелем устранены не были. Полагал бы, что ни интересам подзащитного, ни интересам правосудия эти действия адвоката существенного вреда не причинили. Вряд ли такое деяние можно квалифицировать как преступление.

В редких случаях действия, направленные против интересов клиента, недобросовестный адвокат сможет затем оправдать «выраженным мнением», т.е. правилом ч. 2 ст. 18 Закона об адвокатуре. Однако и такое возможно, если, например, адвокат совершил эти действия путем переговоров, дачи советов, указаний и т.п. Кроме того, достаточно сложно в каждом конкретном случае доказать, что адвокат умышленно, а не по ошибке, недомыслию, действовал против интересов клиента.

Правонарушения адвокатов, направленные против интересов собственных клиентов являются, как уже отмечалось (гл. 3.1), общим видом нарушений. Многие нижеописанные деяния являются специальными нарушениями, по отношению к нарушению общей нормы, предусмотренной ст. 15 УПК РФ и п. 1 ч. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре.

5.4. Нарушение ч. 4 ст. 49 УПК РФ, то есть, условий допуска защитника к участию в уголовном деле (непредставление удостоверения и ордера адвоката, ненадлежащая форма ордера)

Часть 4 ст. 49 УПК РФ: Адвокат допускается к участию в уголовном деле в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера.

Часть 2 ст. 6 закона об адвокатуре: В случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием. Форма ордера утверждается федеральным органом юстиции.

Данное положение обязывает адвоката во всех случаях вступления его в уголовное дело в качестве защитника предъявлять удостоверение адвоката и ордер на участие в деле. Если адвокат по той или иной причине, вступая в дело, не предъявил удостоверение и/или ордер (забыл, потерял, не успел получить удостоверение, выписать ордер и т.п.) и в результате было сорвано следственное действие, например, допрос задержанного подозреваемого (ч. 4 ст. 92 УПК РФ), то налицо признаки правонарушения, за которое адвокат может быть привлечен к ответственности адвокатской палатой.

Особенно вредны такие правонарушения со стороны защитника, если он тем самым срывает следственные действия, носящие неотложный характер (допрос подозреваемого, следственный осмотр, обыск, освидетельствование и др.). Хотя в практике, следователи, будучи уверены, что перед ними именно адвокат, а не постороннее лицо, обычно допускают его к участию в деле с условием, что удостоверение и ордер будут позже представлены.

Совсем другое дело, когда адвокат, не имея при себе указанных документов, требует допуска к участию в деле, встречи с подозреваемым, обвиняемым и т.д. Если следователь не дал согласия допустить адвоката, а он, в нарушение этого порядка, с помощью обмана или насилия, добивается участия в деле, в частности, добивается встречи с задержанным или арестованным, знакомится с документами по делу, участвует в следственных действиях, то это следует рассматривать как грубое нарушение УПК РФ.

В подобных действиях адвоката могут усматриваться, в частности, признаки самоуправства — ст. 330 УК РФ. Для разграничения преступления и нарушения норм УПК РФ важное значение будут иметь два признака:

1. оспаривается ли правомерность действий адвоката правоохранительным органом, заинтересованными гражданами;

2. причинен ли действиями адвоката существенный вред.

При наличии положительных выводов по обоим пунктам, налицо состав данного преступления.

Разумеется, при подобных нарушениях адвокат вряд ли сможет оправдаться, используя правило ч. 2 ст. 18 Закона об адвокатуре.

Широкое распространение в адвокатской среде получили нарушения, которые можно проиллюстрировать следующим примером из практики автора.

В Иркутский институт повышения квалификации прокурорских работников Генеральной прокуратуры РФ[288] поступила просьба от одной из прокуратур субъекта Российской Федерации. Просьба заключалась в том, чтобы работники института помогли выработать тактику нейтрализации незаконного противодействия со стороны адвоката по уголовному делу об изнасиловании и убийстве несовершеннолетней. Адвокат обвиняемого – арестованного по делу, пыталась подстрекать свидетелей обвинения к изменению показаний, срывала и затягивала следственные и судебные действия и т.д., чем, по существу, заблокировала процесс расследования (с учетом того, что неопытный следователь не был готов к такому противодействию).

Для оказания помощи мною были изучены все материалы многотомного уголовного дела, составлен проект плана дальнейшего расследования и т.д. Однако, в ходе изучения материалов, в первом томе был обнаружен так называемый ордер адвоката. В этом документе:

1. были указаны реквизиты формально прекратившего свою деятельность адвокатского образования[289];

2. имелся оттиск печати указанного выше, несуществующего адвокатского образования;

3. в соответствующей графе вместо подписи руководителя адвокатского образования расписалась сама адвокат (простое сравнение подписей в различных документах).

Возник вопрос: влекут ли данные обстоятельства признание ордера адвоката недействительным?

Для ответа на вопрос обратимся к Приказу Минюста РФ от 8.08.02, N 217 «Об утверждении формы ордера». В ордере адвоката, форма которого обязательна к соблюдению всеми адвокатскими образованиями на территории РФ, должны быть, в том числе, следующие реквизиты:

1. регистрационный номер адвоката в реестре адвокатов субъекта Российской Федерации;

2. номер удостоверения адвоката;

3. стадия рассмотрения дела и/или наименование органа, учреждения, организации;

4. основания выдачи ордера (реквизиты соглашения, документа о назначении);

5. кем выдан ордер, в том числе наименование адвокатского образования, должность, фамилия, инициалы и подпись лица, выдавшего ордер, т.е., как правило, руководителя адвокатского образования (председателя коллегии и др.);

6. оттиск печати адвокатского образования.

Исходя из буквального толкования изложенных правовых норм, несоблюдение хотя бы одного из перечисленных обязательных реквизитов может повлечь признание ордера недействительным. В практике наиболее распространенным нарушением формы ордера являются несоблюдение реквизитов п.п. 4-6 указанного перечня. Особенно часто встречается отсутствие подписи выдавшего ордер лица. Адвокаты часто сами расписываются в этой графе, не видя в этом ничего неправомерного.

Для сравнения сформулируем риторический вопрос: если в постановлении о возбуждении уголовного дела и/или принятии его к производству не будет хотя бы одного обязательного реквизита, например, подписи следователя, номера дела, даты вынесения и т.п., или (что просто трудно представить) за следователя подпишется ненадлежащее лицо (!! ) — разве у кого-то возникнут сомнения о недействительности такого документа и, соответственно, незаконности возбуждения уголовного дела и всего производства по нему? Ответ, разумеется, очевиден.

В приведенном примере можно сделать вывод о том, что следователь имел полное право не допустить адвоката к участию в деле, а затем, например, внести представление в адвокатскую палату субъекта РФ. Разумеется, названные нарушения при заполнении бланка ордера легко исправляются, но в данном случае сведения об адвокате были внесены в реестр адвокатской палаты другого субъекта РФ, а потому ей потребовалось бы поехать туда, что отняло бы, как минимум, два дня.

Обратим внимание и на то, что формально, в течении трех месяцев предварительного расследования в качестве защитника обвиняемого в деле участвовал ненадлежащий субъект, что может повлечь вывод о нарушении права на защиту и признание недопустимым всех доказательств, полученных с участием такого адвоката.

Такое возможно… Однако автору книги подобные прецеденты пока не известны.

⇐ Предыдущая 20 21 22 23 242526 27 28 29 Следующая ⇒