Подстрекательство и пособничество в привлечении заведомо невиновного к уголовной ответственности (ч. 4 и 5 ст. 33 и ст. 299 УК РФ)

⇐ ПредыдущаяСтр 22 из 42Следующая ⇒

В объективную сторону состава рассматриваемого преступления входит деяние, выражающееся в вынесении следователем или лицом, производящим дознание, постановления о привлечении в качестве обвиняемого (ст. 171 УПК РФ). Обвинение должно быть предъявлено лицу не позднее трех суток со дня вынесения данного постановления (ст. 172 УПК РФ).

В литературе высказываются две различных позиции о том, с какого момента признавать преступление оконченным: с момента вынесения постановления или с момента предъявления обвинения. Анализ норм УПК РФ указывает на обоснованность первой позиции.

Заведомо невиновный — это лицо, в деяниях которого по внутреннему убеждению субъекта расследования отсутствует состав либо событие вменяемого ему преступления.

Субъект преступления специальный. Это лицо, производящее дознание, следователь.

Субъективная сторона — только прямой умысел. Виновный сознает, что выносит постановление о привлечении в качестве обвиняемого невиновного, и, несмотря на это, желает вынести это постановление и тем самым привлечь лицо к уголовной ответственности по делу. Цель и мотивы в конструкцию состава не входят. Но ими могут быть корыстная или иная личная заинтересованность, ложно понимаемые интересы службы, стремление повысить показатели в работе и т.п. (см. гл. 4.4 и 3.1)

Часть 2 ст. 299 УК РФ содержит квалифицирующий признак — обвинение лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления (ч. 3 и 4 ст. 15 УК РФ).

Недобросовестный адвокат в данном преступлении может принимать участие и как подстрекатель, и как пособник.

Как подстрекатель адвокат (как правило, это «коррумпированный» адвокат) предлагает, уговаривает следователя «попугать» определенное лицо, находящееся в сфере уголовного судопроизводства. К ним могут быть отнесены лица, имеющее хоть какое-то отношение к расследуемым по конкретному делу событиям или те, кто вообще не имеет отношение к делу, но, по мнению адвоката, способны заплатить за «псевдозащиту».

Так, по делу о хищении в форме присвоения товаров из магазина, совершенном одним из продавцов, «коррумпированный» адвокат предложил знакомому следователю начать давление на заведующую магазином, женщину состоятельную, но при этом пугливую, переживающую хищение как личный позор. Вступивший в преступный сговор следователь начал вызывать женщину, допрашивать «с пристрастием», а затем вынес в отношении нее постановление о привлечении в качестве обвиняемой по ч. 1 ст. 293 УК РФ — халатность, и предъявил ей это обвинение. Следователь и защитник хорошо осознавали, что в действиях завмага нет состава данного преступления. В частности, она не была должностном лицом (руководитель МУП)[262]. Цель была проста — адвокат предлагает ей свои услуги и после предъявления обвинения требует в качестве гонорара значительную сумму денег. А взамен та получает гарантии, что дело в отношении нее будет прекращено. Гонорар злоумышленники поделили поровну. В дальнейшем уголовное преследование в отношении завмага было прекращено за деятельным раскаянием (ст. 75 УК РФ, ст. 28 УПК РФ). Разумеется, и основание прекращения уголовного преследования так же было избрано незаконно (см. гл. 4.4.2.).

В подобного рода случаях преступники иногда вообще не действуют в режиме уголовно-процессуального судопроизводства, не оформляют официально документы. То есть заведомо невиновному лицу следователь в сговоре с адвокатом предъявляет фиктивные, вернее подложные документы, которые не регистрируются, не подшиваются в дело. Иногда даже факт регистрации преступления, возбуждения уголовного дела, проведение процессуальных действий вплоть до предъявления обвинения — все фальсифицируется. То есть жертва преступления полагает, что против нее возбуждено дело, ведется расследование, а на самом деле все сфальсифицировано с целью вымогательства, мошенничества, шантажа.

В отличие от подстрекательства, о пособничестве адвоката в данном преступлении речь идет в случаях, когда инициатором незаконного привлечения к уголовной ответственности выступает недобросовестный следователь, дознаватель. Как уже было отмечено, мотивы, которыми руководствуются эти должностные преступники, бывают разные. Иногда им во что бы то ни стало надо фиктивно раскрыть нераскрытое преступление, закончить производством уголовное дело, создать видимость благополучия в отчетности. И тогда должностные лица ищут «козла отпущения» среди ранее судимых, беззащитных, психологически сломленных, либо умственно отсталых людей[263].

Иногда заведомо для следователя невиновное лицо само, добровольно «берет на себя» ответственность за близкого человека либо за преступного авторитета. Следователи знают примеры, когда привлекаемые к ответственности, например, за изнасилование, пытаются торговаться со стороной обвинения, предлагают «повесить на них» нераскрытые убийства — лишь бы не было предъявлено обвинение в «постыдном» преступлении. Недобросовестные должностные лица часто идут на такие преступные сделки.

В подобных обстоятельствах следователь, осознавая невиновность привлекаемого лица, добивается различными способами участия в деле «контактного», желательно «неквалифицированного» защитника, а лучше всего — «коррумпированного»[264] и склоняет его к соучастию в преступлении. В общем, от адвоката требуется лишь одно — чтобы он закрыл глаза на совершенно очевидный факт привлечения к ответственности невиновного, чтобы он формально, а то и фиктивно участвовал в следственных действиях. Взамен недобросовестный следователь обещает адвокату «подкинуть платные дела», иным образом содействовать его интересам.

4.4.2. Подстрекательство и пособничество в незаконном освобождении от уголовной ответственности (ч. 4 и 5 ст. 33 и ст. 300 УК РФ)

Здесь рассмотрим одно из самых противоречивых, спорных оснований уголовной ответственности адвоката, одно из наиболее нераспознаваемых преступлений. Казалось бы, не может быть сомнений в том, что в любой ситуации стремление к прекращению уголовного преследования и уголовного дела в отношении подзащитного есть естественная и правомерная цель каждого адвоката, чаще всего лучший результат его участия в уголовном деле.

Нет, и не может быть иного мнения о том, что любые, не запрещенные законом действия адвоката по защите подозреваемого, обвиняемого являются правомерными, более того — обязательными, поощряемыми, даже если защитник осознает, что на самом деле его клиент виновен в совершении преступления и заслуживает наказания. Это безусловное положение охраняется всей системой законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре. Как же в таком случае можно говорить о соучастии защитника в незаконном освобождении от уголовной ответственности?

Попробуем все-таки максимально непредвзято рассмотреть этот вопрос.

С объективной стороны данное преступление выражается в принятии решения об освобождении от уголовной ответственности подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления при отсутствии к тому предусмотренных законом оснований (гл. 4 УПК РФ).

Преступление окончено с момента подписания уполномоченным должностным лицом соответствующего постановления, с указанием об освобождении от уголовной ответственности подозреваемого или обвиняемого (по одному из оснований, предусмотренных ст. 24–28 УПК РФ).

Особое значение здесь имеет содержание субъективной стороны преступления, которое может быть совершено только при наличии прямого умысла в действия следователя, дознавателя и др. Должностное лицо осознает, что подписывает постановление, которое освобождает лицо от уголовной ответственности, притом, что оно реально виновно в совершении преступления. Субъект понимает, что при этом грубо нарушает требования уголовного и уголовно-процессуального закона об основаниях и порядке освобождения от уголовной ответственности. Преступным будет деяние и тогда, когда подозреваемый, обвиняемый освобождается от уголовной ответственности по нереабилитирующему основанию (п. 3 ч. 1 ст. 24, ст. 25, 28, п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ и др.), в то время когда для этого нет необходимых оснований (преступление не той категории, не истекли сроки давности и т.п.) и эти обстоятельства осознаются следователем без всяких сомнений.

Представляется, что преступным будет и такое освобождение от уголовной ответственности, когда внешне, процессуально, это решение принято законно и обосновано, но оно стало результатом предшествующих умышленных незаконных действий: фальсификации доказательств, уничтожения предметов и документов, принуждения к даче показаний и т.п.

В деянии должностного лица не будет состава данного преступления, если оно принимает неправомерное решение об освобождении от уголовной ответственности по ошибке, ввиду неправильной оценки совокупности доказательств, в результате добросовестного заблуждения или если оно сомневалось в правильности своего решения, и обвиняемый был освобожден от ответственности по принципу: «Все неустранимые сомнения в пользу обвиняемого» (ч. 3 ст. 49 Конституции РФ).

С учетом изложенного, подстрекательство и пособничество адвоката в незаконном освобождении от уголовной ответственности будет преступным при наличии двух обязательных условий:

1) если защитник подстрекает, содействует данному решению незаконными, непроцессуальными средствами, например, путем преступного вмешательства в деятельность субъекта расследования (ч. 2 ст. 294 УК РФ (гл. 4.2.1), путем дачи взятки (ст. 291 УК РФ (гл. 4.2.16), шантажа и т.п.;

2) если при этом он осознает, что своими незаконными действиями подстрекает, способствует должностному лицу в принятии заведомо, бесспорно для обоих незаконного решения.

То есть соучастия в преступлении, предусмотренном ст. 300 УК РФ, не будет, если защитник действует:

1) незаконными методами, но при этом субъективно, возможно ошибочно полагает, что добивается принятия законного решения об освобождении от уголовной ответственности;

2) добивается заведомо для него незаконного решения об освобождении, но идет к цели с применением законных, процессуально и этически допустимых средств и методов защиты (ходатайства, жалобы, собирание оправдательных доказательств и т.д.);

3) незаконными методами, осознает, что добивается принятия незаконного решения, но полагает, что он обманывает следователя, думает, что следователь прекращает дело по ошибке, ввиду слабой квалификации и т.д. (Приложение 23).

Последнее утверждение основано на анализе определения соучастия.

Напомним, им является умышленное совместное(разрядка моя — Ю.Г.) участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления (ст. 32 УК РФ). То есть оба соучастника, и адвокат и следователь, должны совместно и умышленно стремиться к незаконному освобождению обвиняемого от ответственности.

Примеров подстрекательства к незаконному освобождению в практике предостаточно. Так, «вовлеченный» адвокат предлагает взятку следователю за то, чтобы тот заведомо незаконно прекратил дело в части, в отношении одного из обвиняемых по групповому делу. Оба юриста понимают, что это явно для них незаконное решение может быть отменено руководителем следственного органа, стать достоянием общественности и т.д.

Поэтому в большинстве случаев оба соучастника тщательно маскируют совершаемое преступление. Вот основные способы маскировки:

1) из дела изымаются важные документы, уничтожаются либо фальсифицируются доказательства обвинения (ст. 292, 303, 325 УК РФ и др.);

2) в ходе расследования умышленно допускаются процессуальные нарушения, влекущие признание недопустимыми важных обвинительных доказательств;

3) по делу сознательно допускается неполнота, односторонность, характерно низкое качество расследования. Именно поэтому иногда коррумпированные руководители правоохранительных подразделений, желая «похоронить» определенное уголовное дело, под различными предлогами забирают его у опытного, принципиального следователя и передают его заведомо неопытному, неквалифицированному, но зато лояльному. «Неудачу» расследования легко списать на «плохих подчиненных»;

4) фабрикуются, фальсифицируются доказательства защиты, организуется дача ложных показаний свидетелями, потерпевшими, ложные экспертные заключения и т.д.;

5) допускается заведомо неверная оценка доказательств с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности и достаточности;

6) используется заведомо неверное толкование уголовного закона или бланкетного законодательства, особенно по делам об экономических, служебных и иных сложных в квалификации преступлений, где много противоречий, как на уровне следственной практики, так и на уровне доктрины, но при этом мало или вообще нет актов судебного толкования и др. (см. приложение 24).

В дополнении к этому при необходимости используются разнообразные методы воздействия на вышестоящих должностных лиц, в чьей компетенции находится контроль и надзор за законностью расследования, с тем, чтобы принятое заведомо незаконное решение «устояло», т.е. не было отменено.

Недобросовестные адвокаты часто подстрекают следователей, дознавателей к принятию преступного решения путем шантажа, угроз, иного психического насилия, особенно в отношении молодых, неопытных, неквалифицированных должностных лиц. То есть далеко не всегда используется подкуп. В ход идут общие знакомые, друзья, давление через родственников и т.п.

Если говорить о другом виде соучастия — о пособничестве в незаконном освобождении от уголовной ответственности (ч. 5 ст. 33 и 300 УК РФ), то необходимо особо отметить, что адвокат не может быть привлечен за пособничество в форме бездействия в анализируемом преступлении. Если даже он осознано ничего не делал и подзащитный незаконно освобожден — его поведение не наказуемо. Нужно признать, что и в форме действия факты пособничества в этом преступлении встречаются реже, нежели факты подстрекательства, и их правовая оценка достаточно сложна и неоднозначна.

В случае пособничества, как и по ранее описанному преступлению, инициатива находится в руках следователя. У того может быть масса причин к совершению этого преступления. Это и личные интересы, и просьбы вышестоящего руководства, других влиятельных лиц, и подкуп со стороны заинтересованных лиц, в данном случае, совершенный помимо, в обход адвоката, т.е. дача взятки «напрямую» должностному лицу.

Своеобразным примером может служить и незаконное прекращение уголовного преследования в отношении лица, которое оказывало, либо якобы оказывало, содействие следственным органам, а чаще оперативно-розыскным подразделениям в их окруженной строгой тайной работе. То есть бывает так, что к следователю подходит оперуполномоченный, а то и руководитель оперативного подразделения, и просит каким-либо, но подразумевается что незаконным образом, освободить от ответственности конкретное содействующее лицо.

В Законе «Об ОРД» в общем-то, существует норма, позволяющая освободить от уголовной ответственности лицо из числа членов преступной группы, совершившее противоправное деяние, не повлекшее тяжких последствий, и привлеченное к сотрудничеству с органом, субъектом ОРД, активно способствовавшее раскрытию преступлений, возместившее нанесенный ущерб или иным образом загладившее причиненный вред (ч. 4 ст. 18 Закона «Об ОРД»). Но возможно это только в соответствии с законодательством РФ, т.е., как правило, по нереабилитирующим основаниям при соблюдении определенных условий (ст. 28 УПК РФ и др.).

Иногда, под прикрытием «интересов дела», такие условия и основания нарушаются. Часто сами следователи и оперативники создают видимость законности прекращения с использованием вышеперечисленных способов маскировки. Адвокат будет пособником такого преступления только в том случае, если он принимает активное участие в этих способах маскировки, т.е. в создании условий для незаконного освобождения от уголовной ответственности. Он может подговорить подзащитного, других лиц к даче заведомо ложных показаний, собрать фиктивные оправдывающие доказательства и т.п. При этом делать ему все это весьма легко. Он почти ничем не рискует. Ведь он применяет незаконные средства защиты «с санкции», «под крышей» должностных преступников, лишь содействуя их планам, а за это еще и получает деньги.

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 212223 24 25 26 Следующая ⇒