Фейерабенд П. «Против методологического принуждения»

Критическое исследование науки должно ответить на два вопроса:

1) Что есть наука — как она действует, каковы ее результаты?

2) В чем состоит ценность науки? Действительно ли она лучше, чем космология хопи, наука и философия Аристотеля, учение о дао? Или наука — один из многих мифов, возникший при определенных исторических условиях?

На первый вопрос существует не один, а бесконечно много ответов. Однако почти каждый из них опирается на предположение о том, что существует особый научный метод, т. е. совокупность правил, управляющих деятельностью науки. Процедура, осуществляемая в соответствии с правилами, является научной; процедура, нарушающая эти правила, ненаучна. Эти правила не всегда формулируются явно, поэтому существует мнение, что в своем исследовании ученый руководствуется правилами скорее интуитивно, чем сознательно. Кроме того, утверждается неизменность этих правил. Однако тот факт, что эти правила существуют, что наука своими успехами обязана применению этих правил и что эти правила “рациональны” в некотором безусловном, хотя и расплывчатом смысле, — этот факт не подвергается ни малейшему сомнению.

Второй вопрос в наши дни почти не ставится. Здесь ученые и теоретики науки выступают единым фронтом, как до них это делали представители единственно дарующей блаженство церкви: истинно только учение церкви, все остальное — языческая бессмыслица…

В идеале современное государство является идеологически нейтральным. Идеология, религия, магия, мифы оказывают влияние только через посредство политически влиятельных партий… И финансовая поддержка различных идеологий не превосходит той финансовой поддержки, которая оказывается политическим партиям и частным группам. Государство и идеология, государство и церковь, государство и миф четко отделены друг от друга.

Однако государство и наука тесно связаны. На развитие научных идей расходуются громадные средства… В общеобразовательных школах изучение почти всех областей науки является обязательным. В то время как родители шестилетнего малыша могут решать, воспитывать ли из него протестанта, католика или атеиста, они не обладают такой свободой в отношении науки. Физика, астрономия, история должны изучаться. Их нельзя заменить астрологией, натуральной магией или легендами…

Наконец, принятие или отбрасывание научных фактов и принципов полностью отделено от демократического процесса информирования общественности, обсуждения и голосования. Мы принимаем научные законы и факты, изучаем их в школах, делаем их основой важных политических решений, даже не пытаясь поставить их на голосование... Современное общество является “коперниканским” вовсе не потому, что коперниканство было подвергнуто демократическому обсуждению, поставлено на голосование, а затем принято большинством голосов. Общество является “коперниканским” потому, что коперниканцами являются ученые, и потому, что их космологию сегодня принимают столь же некритично, как когда-то принимали космологию епископов и кардиналов.

Это слияние государства и науки ведет к парадоксу, мучительному для демократии и либерального мышления.

Либеральные интеллектуалы выступают за демократию и свободу. Они твердо защищают право свободного выражения мнений, право исповедовать любую религию, право на работу. Либеральные интеллектуалы выступают также за рационализм. Их рационализм и их восхищение демократией представляют собой две стороны медали. Как наука, так и рациональное мышление приводят к демократии, и только они пригодны для решения технических, социальных, экономических, психологических и т. д. проблем. Однако это означает, что религии, свобода исповедания которых столь пылко отстаивается, и идеи, беспрепятственного распространения которых столь настойчиво требуют, не вызывают достаточно серьезного к себе отношения: их не принимают во внимание в качестве соперниц науки. Их, к примеру, не принимают в качестве основ воспитания, финансируемого обществом. Эту нетерпимость либерализма почти никто не замечает..

Однако, нетерпеливо восклицает читатель, разве такой способ действий не вполне оправдан? Разве на самом деле нет громадного различия между наукой, с одной стороны, и религией, идеологией, мифом — с другой? Это различие настолько велико и очевидно, что указывать на него излишне, а оспаривать смешно. Не содержит ли наука фактов и гипотез, которые непосредственно отображают действительность, так что мы можем их понять и усвоить, в то время как религия и мифы устремляются в область грез, где все возможно и где очень мало общего с реальным миром? Тогда, быть может, не только оправданно, но даже желательно устранить религию и мифы из центра духовной жизни современного общества и на их место поставить науку?! Терпение!

На все эти вопросы имеется простой, ясный, но несколько неожиданный ответ.

Мифы должны быть оттеснены от базиса современного общества и заменены методами и результатами науки. Однако частные лица имеют право изучать их, описывать и излагать. Посмотрим, как осуществляется это право.

Частное лицо может читать, писать, пропагандировать то, что ему нравится, и может публиковать книги, содержащие самые сумасшедшие идеи… Однако финансирование общеобразовательных школ и университетов находится в руках налогоплательщиков. Благодаря этому за ними остается последнее слово при определении учебных планов этих институтов. Граждане Калифорнии, например, решили перестроить преподавание биологии в местном университете и заменить теорию Дарвина библейской концепцией книги Бытия и осуществили это: теперь происхождение человека объясняют фундаменталисты, а не представители научной биологии. Конечно, мнение специалистов учитывается, однако последнее слово принадлежит не им. Последнее слово принадлежит решению демократической комиссии, в которой простые люди обладают подавляющим большинством голосов.

Достаточно ли у простого человека знаний для принятия таких решений? Не наделает ли он нелепых ошибок? Не следует ли поэтому решение фундаментальных проблем предоставить консорциуму специалистов? В демократическом государстве — безусловно нет.

Демократия представляет собой собрание зрелых людей, а не сборище глупцов, руководимое небольшой группой умников. Но зрелость не падает с неба, ее нужно добывать трудом. Она приобретается лишь тогда, когда человек принимает на себя ответственность за все события, происходящие в жизни страны, и за все принимаемые решения. Зрелость важнее специальных знаний, так как именно она решает вопрос о сфере применимости таких знаний. Конечно, ученый считает, что нет ничего лучше науки. Граждане демократического государства могут не разделять этой благочестивой веры. Поэтому они должны принимать участие в принятии важнейших решений даже в тех случаях, когда это участие может иметь отрицательные последствия…

Мы видим, что существуют как общие политические, так и особые практические аргументы против расширения сферы авторитета науки. С общей точки зрения авторитет демократического решения следует всегда ставить выше авторитета даже самых лучших специалистов и наиболее выдающихся форумов ученых. Однако аргументы в пользу ограничения науки и рационализма тем самым еще далеко не исчерпаны.

…Экзотические медицинские школы способны диагностировать и излечивать болезни, которые западным медикам представляются совершенно непонятными. Еще более важны последние результаты археологии и антропологии. Они показывают, что современные “отсталые народы” и люди далекого прошлого (древнекаменного века и последующих эпох) известные нам связи и процессы … представляли необычным способом и на основе этого особого способа представления открывали неизвестные нам и недоступные науке связи. Способ представления и метод исследования объединялись в мифе, который соединял отдельных людей в племя и наполнял смыслом их жизнь. Этот миф содержал не только житейскую мудрость, он также включал в себя знания, которых нет в науке, хотя наука, как и всякий другой миф, может обогащаться и изменяться благодаря им. Процесс усвоения этих знаний уже начался. И когда ученый претендует на монопольное обладание единственно приемлемыми методами и знаниями, это свидетельствует не только о его самомнении, но и о его невежестве.

Это возвращает нас ко второму из двух вопросов, поставленных мной в начале этого предисловия: какова ценность науки? Ответ ясен. Мы обязаны науке невероятными открытиями. Научные идеи проясняют наш дух и улучшают нашу жизнь. В то же время наука вытесняет позитивные достижения более ранних эпох и вследствие этого лишает нашу жизнь многих возможностей. Сказанное о науке справедливо и в отношении известных нам сегодня мифов, религий, магических учений. В свое время они также приводили к невероятным открытиям, также решали проблемы и улучшали жизнь людей. Нельзя забывать, сколькими изобретениями мы обязаны мифам!.. В сравнении с этими достижениями наука и связанная с ней рационалистическая философия сильно отстают, однако мы этого не замечаем. Запомним хотя бы то, что имеется много способов бытия-в-мире, каждый из которых имеет свои преимущества и недостатки, и что все они нужны для того, чтобы сделать нас людьми в полном смысле этого слова и решить проблемы нашего совместного существования в этом мире.

Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. – М.: Прогресс. 1986. С.126-139.

Вопросы для анализа

1. Какие вопросы ставит автор? Проследите логику его ответов. Сформулируйте свое мнение.

2. Какова связь современного государства и науки, по утверждению Пола Фейерабенда? Является ли государство идеологически нейтральным?

3. Может ли население участвовать в решении научных проблем? Какую позицию занимает автор?

4. Признание ценности науки означает ли расширение ее авторитета на все сферы жизни? Как отвечает Фейерабенд? Каков Ваш ответ?

Философия техники

Важнейшая характеристика человека – способность создавать орудия труда, изменять среду своего обитания, производить вещи для удовлетворения потребностей. Условием, средством и результатом этой преобразующей деятельности человека является техника. Как феномен техника выступает в виде машин, орудий, различных технических устройств и сооружений. К технике относятся также и знания, необходимые для создания искусственных систем и обеспечения их функционирования. Техническая (или технологическая) составляющая присутствует во всякой человеческой деятельности. В этом смысле мы говорим о технике земледелия, технике изготовления вещей, технике игры на музыкальном инструменте и т.п.

Понятие «техника» происходит от греческого «техне» (искусство, мастерство, умение). Хотя техника привлекала внимание мыслителей еще в древности, предметом философского осмысления она становится только в конце XIX века. Это связано с осознанием той роли, которую техника стала играть в современной цивилизации. Она затрагивает все сферы жизни человека, поэтому возникла потребность в ее комплексном всестороннем анализе, в осмыслении ее сущности и закономерностей развития. Результатом подобной рефлексии стало формирование особой дисциплины – философии техники.

Философия техники зарождается в Германии в конце XIX века. Проблемы, связанные с пониманием техники, ее роли в культуре, ее влияния на природу и на человека, ставили как инженеры, так и философы. Первыми были немецкие философы Эрнст Капп и Фред Бон. В 1877 году Эрнст Капп пишет книгу «Основные направления философии техники», в которой он рассматривает технические орудия как продолжение (проекцию) органов человека, обсуждает этические и экологические аспекты развития техники. Фред Бон посвящает технике одну из глав своей книги «О добре и долге» (1898 г.). Понятию техники он придает предельно широкое значение, рассматривая ее как сам способ целенаправленной деятельности, общие правила деятельности человека.

Во Франции философские проблемы техники стали предметом внимания социолога Альфреда Эспинаса. В России пионером в философии техники был инженер Петр Климентьевич Энгельмейер. Он внес большой вклад в разработку теории инженерного творчества.

В ХХ столетии интерес к проблемам техники только возрастал, так как технический прогресс становится взрывным, тотальным и непредсказуемым. Философия техники получила свое развитие в работах самых ярких мыслителей ХХ века – О. Шпенглера, М. Хайдеггера, Л. Мэмфорда, Н. Бердяева и др. Многие из них видят непосредственную связь техники с кризисом культуры и цивилизации, ставят во главу угла вопросы сущности техники и ее значения для судеб человечества. С позиций гуманизма критикуются технократические ценности и установки современного общества.

Во второй половине ХХ века философия техники выделяется как самостоятельная дисциплина. Единой парадигмы философии техники нет. Различные исследования объединяет общность проблематики. Она охватывает широкий круг методологических, социально-философских, философско-антропологических вопросов. Философия техники имеет своим предметом всестороннее изучение феномена техники, осмысление сущностных характеристик техники, ее места и роли в развитии культуры, общества, человека. Одно из направлений философии техники – анализ технического развития в контексте глобальных проблем современности.

Техника является неотъемлемой стороной жизни современного человека. Она органически связана ценностями, традициями, идеалами и противоречиями общества. Техническое мышление становится ориентиром общественной жизни, изменяет социальные, политические и культурные процессы. Изучение техники должно помочь в поисках путей выхода из кризиса, который переживает современная цивилизация. Сегодня все чаще звучат призывы ограничить экстенсивное развитие техники, пересмотреть традиционное понимание технического прогресса, поставив во главу угла гуманистические ценности.

Вопрос о сущности техники – не только теоретический, он выходит в область практических действий. Можно выделить несколько основных характеристик техники.

Во-первых, техника есть сфера деятельности, природы и культуры. С одной стороны, техника выступает как средство и цель человеческой деятельности, она используется как инструмент для удовлетворения потребностей человека. С другой стороны, техника выступает как бытие природы, реализация ее сил, процессов и энергий. Таким образом, техника выступает как деятельно-природное образование, как осуществление активности человека посредством использования сил и энергий природы. Однако техника воплощает в себе и бытие культуры. Она отвечает не только утилитарным потребностям человека и общества. В технике воплощаются культурные представления о мире, определенные культурные ценности.

Во-вторых, техника выступает как артефакт, как искусственная предметность. Она специально изготавливается человеком, при этом используются особые знания, опыт, организация (технология) деятельности. Являясь артефактом культуры, техника существует, прежде всего, как материальный предмет, а не как знак.

В-третьих, сущность техники раскрывается в ее «демиургической» природе, то есть в способности человека посредством техники творить, создавать мир в соответствии с собственными целями. В ХХ веке техническая активность человека достигла таких масштабов, что сравнялась с геологическими и космическими процессами, все больше превращая биосферу в техносферу. Вооруженный мощной техникой современный человек чувствует себя всемогущим, способным воплотить в действительность любой проект. Это может привести к уничтожению природы и самого человека.

Отмеченные характеристики техники не являются исчерпывающими. Понимание техники всегда исторично, оно меняется в связи с изменением способа существования человека. Поскольку при использовании ручных орудий труда значение имело умение человека ими работать, постольку под техникой понималось искусство, мастерство. В условиях ремесленного производства наряду с мастерством в производственном процессе возрастает роль орудий. Техникой теперь называют не только искусство работника, но и средства его труда. Не случайно английское слово technolodgy означает и технику и технологию. С переходом к крупному машинному производству, когда мастерство рабочего отступило на задний план, под техникой стали понимать материальные средства труда. В настоящее время, когда техника внедрилась во все сферы человеческой деятельности, ее понимают более широко. Это искусственно созданные технические устройства (артефакты) и различные виды деятельности по их созданию (технология), а также совокупность знаний, которые используются в процессе технической деятельности. Сегодня к сфере техники относится не только использование, но и само производство научно-технических знаний.

Важное место в современной цивилизации занимает фигура инженера. Слово «инженер» произошло от латинского корня ingeniare, что означает «творить», «создавать», «внедрять». К нему близки по значению русские слова «изобретательный», «искусный», «хитроумный». Слово ingenious было впервые применено к некоторым видам военных машин во II веке. Инженерная деятельность тогда носила, в основном, военный характер – это создание военных машин и фортификационных сооружений.

Первые инженеры появились в эпоху Возрождения. Они вышли из среды ученых, обратившихся к технике, или ремесленников, приобщившихся к науке. Первые инженеры – это одновременно художники-архитекторы, специалисты по фортификационным сооружениям, артиллерии и гражданскому строительству, естествоиспытатели и изобретатели. Например, Леон Батиста Альберти, Леонардо да Винчи, Никколо Тарталья Джироламо Кардано и др. В этот период формируется особый стиль инженерного мышления. Он объединяет в себе черты художественного, практического (технического) и научного мышления. Непосредственную роль в становлении профессии инженера сыграло экспериментальное естествознание Нового времени. Инженер, в отличие от ремесленника, в своей деятельности целенаправленно использует научные знания о природе.

Полный цикл инженерной деятельности включает в себя следующие основные виды действий: изобретательство, конструирование, проектирование, инженерные исследования, технология и организация производства, эксплуатация и оценка техники, процесс ликвидации устаревшей или вышедшей из строя техники. В ХХ столетии происходит внутренняя дифференциация инженерной деятельности, разделение ее на отдельные операции.

В современном мире значительно расширилась область инженерной деятельности. Она связана не только с созданием артефактов и формированием искусственной среды, но касается также изменений внутренней природы человека и глубокими преобразованиями общества. Инженерный подход часто доминирует при решении задач развития образования, культуры, социальной сферы. Установка на исключительно техническое решение всех проблем чревата разрушительными последствиями и для природы, и для самого человека. Многие исследователи говорят о кризисе традиционной инженерии, который побуждает искать новые подходы к развитию техники. Делается вывод о необходимости экологизации и гуманизации техники. Остро стоит проблема осознания ответственности инженеров и проектировщиков за последствия их деятельности. Общество должно контролировать инженерные проекты, вводить ограничения в проектировании и использовании техники ввиду того, что она может обладать большим разрушительным потенциалом.

Тексты для анализа

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒