Глава 6. БЕЛОРУССКАЯ ФИЛОСОФСКАЯ И ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ IX—XX ВВ.

История формирования философской и общественно-поли­тической мысли белорусского народа уходит своими корнями в глубокую древность. Ее зарождение связано с образованием древнерусского государства — Киевской Руси. К этому времени на белорусских землях уже возникли Полоцк, Туров, Заславль и другие города, ставшие экономическими и политическими центрами местных княжеств. В период правления князя Вла­димира Святославовича (конец Х в.) Полоцкое княжество было включено в состав Киевской Руси. В последующем, на протя­жении двух веков, политическая организация и культура бело­русских земель были тесно связаны с этим общим государ­ственным объединением всех восточнославянских племен, в рамках которого формировались древнерусская народность и ее своеобразная культура.

Важное значение для духовной жизни Древней Руси имело христианство, ставшее в 988 г. государственной религией. Принятие христианства способствовало распространению обра­зования, изданию рукописных книг, развитию литературы и письменности, становлению определенной системы философ­ской, общественно-политической, этической и эстетической мысли. Однако официальная культура, основанная на христи­анском мировоззрении, не была единственной культурой Древ­ней Руси. Задолго до нее существовала глубинная народная культура — фольклор, для которого было характерно генети­чески связанное с мифологией образное представление о приро­де и человеческой жизни, о единстве истины, блага и красоты. Отразившееся в фольклоре народное мировоззрение оказало су­щественное и плодотворное влияние на духовную жизнь лю­дей, а позднее — на процесс формирования и развития белорус­ского, украинского и русского этносов. В фольклоре содержались не только нравственные убеждения народа, начала при­кладных наук, но также и его предфилософия. Фольклорная афористика (пословицы, поговорки и др.) выступала как своего рода квинтэссенция народной мудрости, обладающая гносеоло­гической и мировоззренческой ценностью.

В Х—XI вв. на белорусских землях появляются первые ли­тературные памятники, содержавшие фрагменты трудов ан­тичных авторов и мыслителей более позднего времени. Наряду с ними распространяются произведения, общие для трех брат­ских культур, — " Повесть временных лет", " Слово о полку Игореве", " Слово о законе и благодати" и др.

Выдающимся мыслителем Киевской Руси в период ее рас­цвета был наш соотечественник Кирилл Туровский (ок. ИЗО — ок. 1182). Его " Поучения", " Слова" и религиозные стихи были широко известны в древнерусском обществе. Вопрос о взаимо­отношении души и тела Кирилл Туровский решал в теологичес­ком плане, заявляя, что душа нетленна, бессмертна и свободна. Вместе с тем в " Притче о человеческой душе и телеси" имеется суждение о взаимозависимости души и тела, суть которого зак­лючается в том, что душа постоянно нуждается в помощи тела, как и тело в свою очередь — в поддержке души; сила разума и тела — в их взаимопомощи. Разум для Кирилла Туровского — высшая ценность человеческой жизни. Он призывал к просве­щению и " книжному почитанию", приводящему человека к ду­шевному равновесию и счастью. В литературном и философ­ском наследии Кирилла Туровского содержатся также выска­зывания, свидетельствующие о его интересе к логике и оратор­скому искусству. Лишь в процессе постоянного чтения и приоб­ретения теоретического навыка, считал он, человек постигает искусство доказательства. Не утруждающий же свой мутный ум, не могущий по порядку изложить течение мыслей подвер­гается насмешкам, подобно слепому стрельцу, не могущему по­пасть в намеченную цель.

В теологии Кирилл Туровский придерживался той точки зре­ния, согласно которой Христос имел исключительно божествен­ную природу. По его мнению, рассказ о сотворении Богом челове­ка " по образу и подобию своему" явился причиной " человекооб­разного" представления Бога. А это, полагал Кирилл Туровский, ересь, поскольку Бог " не имеет меры и качества" и не может быть представлен в пространстве и времени.

В литературном наследии Кирилла Туровского нашли отра­жение также эстетические представления раннего средневе­ковья. Его проповеди и " Слова" являются образцом ораторского искусства, которое призвано не только поучать, но и доставлять удовольствие слушателям. Кирилл Туровский отмечал ценность чувственной красоты, но ставил ее значительно ниже духовной. В соответствии с ортодоксальным христианством в красоте зем­ной он видел отблеск красоты божественной. Идеал красоты у не­го — " божественные ангелы". Плотские вожделения " отражают красоту образа". Высшее украшение человека — добродетельная жизнь.

Уже в эпоху Киевской Руси зарождается процесс, который со временем приведет к этнической консолидации, возникновению белорусской народности и формированию национального само­сознания. Последнее есть акт осознания народом своего предназ­начения и места в мире, задач, интересов и целей; наконец — осознание ценности своей этнической и духовной специфики. Элементы этого процесса зафиксированы в летописях, где отра­жены достаточно сложные взаимоотношения между Киевом и Полоцком, Киевом и Новогрудком, а также другими белорусски­ми землями.

В XIV—XVI вв. формируется белорусская народность со своим языком. Статутом 1566 г. белорусский язык был офици­ально узаконен как государственный язык Великого княжес­тва Литовского.

Испанский философ Ортега-и-Гассет отмечал, что примерно к 1600 г. общества, именуемые нациями Европы, достигают той стадии созревания, которую по аналогии с живыми организмами можно назвать облитерацией (зарастанием " родничков" ). Любая система складывается из отдельных частей, и первая стадия в развитии организма как такового завершается, когда части его слиты и пригнаны одна к другой во внутреннем единстве, обособ­ленном от внешней среды. Согласно философу, Испания и Фран­ция к этому времени осознали себя единой нацией, как бы осо­бым, непохожим на других, неповторимым существом. Француз и испанец впервые отдали себе отчет в том, что каждый из них не просто человек как таковой, некий представитель рода людского, но и особый, универсальный образец человеческого существова­ния. " Это должно было обратить каждый народ к его собствен­ным глубинам, удивлению перед самим собой, осознанию своих неповторимых особенностей. Весь этот неповторимый рисунок самососредоточения решает судьбу нации вплоть до наших дней" [8].

Образование белорусской народности в этот период связано с благотворным влиянием эпохи Возрождения. Достоянием бе­лорусов наряду с традиционными произведениями религиоз­но-морального содержания становятся труды, посвященные вопросам истории, географии, права, медицины. Распростра­няются работы по астрономии, математике, а также сочинения античных авторов. Следует отметить также преемственную связь с древнерусской духовной традицией, влияние на культу­ру православия греко-византийского мира и западных ветвей христианства.

Значительная роль в развитии социально-политической и духовной жизни отечества принадлежала и Реформации. Под­рывая авторитет официальной теологии и связанной с ней схоластической мысли, она давала возможность индивидуальному человеческому разуму решать религиозные и нравственные вопросы. Почти все ренессансные гуманисты Беларуси были либо близки Реформации (Ф. Скорина, Л. Зизаний), либо явля­лись ее непосредственными функционерами (С. Будный, В. Тя-пинский и др.).

В 1543 г. во главе Великого княжества Литовского стал Си-гизмунд Август. Именно при нем в государстве стали широко распространяться учения Мартина Лютера и Жана Кальвина. Активно способствовали этому процессу белорусские магнаты Николай Радзивилл Черный, Юрий Радзивилл Рыжий и дру­гие, усилиями которых на литовско-белорусских землях соз­давались кальвинистские соборы и открывались кальвинис­тские учебные заведения. В них, как свидетельствуют источ­ники, занимались не только дети знатнейших особ Литов­ско-Белорусского государства, но и ученики из Польши и Пруссии. Видный белорусский ученый-этнограф и обществен­ный деятель XIX в. А. Киркор подчеркивал в данной связи:

" Радзивилл Черный, действуя так настойчиво в деле Кальви-нова учения, кажется, имел в виду политическую цель: сде­лать эту веру народною" [9].

Особое место в белорусском Возрождении занимает Фран­циск Скорина (прим. 1486—1551) — первопечатник, просвети­тель и мыслитель-гуманист, деятельность которого составила целую эпоху в развитии национальной культуры. Скорина не только совершил на белорусской земле революцию, подобную революции Гуттенберга. Великий гуманист был первым, кто понял, каким путем белорусский народ должен войти в семью европейских народов, не утрачивая своей самобытности. Этот путь определялся реформационной идеей Евангелия как пря­мой взаимосвязи человека и Бога посредством Слова. Он по-но­вому выстраивал всю архитектонику бытия возрожденческого человека, наполняя его понятным смыслом, вселяя уверен­ность в собственные силы, указывая земные цели, нравствен­ное выполнение которых позволяло надеяться не только на спа­сение, но и на приобщение к божественному совершенству.

В предисловиях к Библии наиболее полно раскрылся патрио­тизм Скорины. Используя содержание некоторых библейских книг (" Юдифь", " Эсфирь" и др.), он доказывал, что обязанность каждого человека — трудиться на благо своего народа, " не жа­леть всякого тружения и скарбов... для отчизны своея", беско­рыстно служить ей, защищать от врагов и, если нужно, то отдать и самою жизнь за нее. Широко известны сегодня слова о любви к родине, приведенные в предисловии к " Юдифи": " Понеже от прирождения звери, ходящие в пустыни, знаюсь ямы своя; пти­цы, летающие по воз'дху, ведають гнезда своя; рибы, плываю-щие по морю и в реках, чують виры своя; пчелы и тым подобная боронять ульев своих, — тако ж и люди, игде зродилися и ускор-млены суть побозе, к тому месту великую ласку имеють". Патри­отизм Скорины не был созерцательным. Он не только любил свою родину, но и стремился сделать для нее как можно больше. Именно так следует оценивать разностороннюю деятельность на­шего славного соотечественника.

Белорусский вариант ренессансного гуманизма в лице Скори­ны имел свою специфику — идея индивидуальной субъективной свободы, столь характерная для итальянского Возрождения, ог­раничивалась у нашего земляка интересами общего добра.

Скорина делает также попытку пересмотреть ортодоксаль­но-христианскую трактовку проблемы человеческого сущес­твования. Белорусский гуманист утверждает самоценность человеческой жизни. В предисловии к " Притчам Соломоно­вым" он говорит о том, что главное предназначение человека заключено в совершенной земной жизни. В комментариях к " Екклезиасту" Скорина фиксирует множественность смысло-жизненных позиций реального человека, плюрализм его цен­ностных ориентации. Для Скорины высшее благо — благо земное, т.е. интеллектуально насыщенная, нравственно совер­шенная и общественно полезная жизнь на земле. Человека он рассматривает как бы в трех измерениях — как существо ра­зумное, нравственное и общественное. В основе этической концепции Скорины лежит идея о необходимости и возмож­ности постоянного совершенствования человеческой приро­ды. Он твердо убежден, что именно это определяет совершен­ство общественной жизни. Согласно белорусскому гуманисту, понятие морали имеет двойственную основу — индивидуаль­ный разум и божественное откровение. Естественный нрав­ственный закон " написан в сердце каждого человека", он дан ему Богом вместе с разумом и свободной волей, благодаря че­му человек имеет возможность сделать свой нравственный вы­бор. Истоки нравственности Скорина видел в самом человеке, его разуме, личном отношении к Богу. Тем самым философ подрывал этический онтологизм Аврелия Августина и Фомы Аквинского (добро объективно по природе, существует до че­ловека и приобщение к нему возможно при посредничестве церкви). По мнению Скорины, счастье человека заключается в том, чтобы делать добрые дела для ближних, " познавать мудрость и истину", заниматься науками. Без мудрости и без добрых обычаев невозможно достойно жить " людям посполи-тым" на земле. И в этом взгляды Скорины совпадают со взгля­дами наиболее видных гуманистов Европы.

В 1522 г. громко заявило о себе ренессансное поэтическое слово Беларуси. В этом году выдающийся поэт-гуманист и про­светитель Николай Гусовский (прим. 1470—1533) создал в Риме свою знаменитую " Песню о зубре..." Гусовский выступил не только как поэт, но и как выразитель передовых для своего вре­мени общественно-политических и эстетических взглядов, как популяризатор истории и культуры белорусских земель, как представитель возрожденческого реализма. " Всякий народ не без племени-роду, — писал он, — и свитки летописаний деянья его сохраняют". В поэме ярко выражен патриотический при­зыв к единению европейских народов перед угрозой турецкого нашествия, прославлялась деятельная, свободная, гармонично развитая и мужественная личность. Все части поэмы объединя­лись темой родины, преданности родной земле, ответственнос­ти за ее судьбу. Зубр в поэме — это аллегория родного края, символ его могущества.

Преемниками традиций Скорины стали Сымон Будный (прим. 1530—1593) и Василий Тяпинский (прим. 1540—1603). Деятель­ность Будного оставила заметный след в истории белорусского Возрождения — открытие типографии в Несвиже, а также изда­ние в 1562 г. на белорусском языке лютеранского " Катехизиса" и оригинального произведения " Оправдание грешного человека перед Богом" нужно рассматривать как пример большого граж­данского мужества философа. С помощью родного языка Будный хотел научить " истинной вере" свой народ. В предисловии к " Ка­техизису" даже к могущественным Радзивиллам он обращается с призывом: " Абы ваши княжецкие милости не только чужезем­ных языцех кохали, але бы тежь ваши княжецкие милости и то­го здавна славного языка словенского размиловали и оным бави-

ти рачили".

В своих взглядах на мир Будный исходил не из религиоз­ных догматов, а из научного знания. Свобода мысли белорус­ского гуманиста проявилась в критике библейских текстов. Он отрицал божественную природу Христа, веру в бессмертие ду­ши и загробный мир. Выступая сторонником рационально-на­туралистического подхода к религиозно-философским вопро­сам, Будный выражал прогрессивное требование эпохи, для ко­торой прежде всего было характерно обращение к человеческо­му разуму.

Большой интерес вызывает гуманистическая трактовка Будным сущности человека. Человеческая личность, по мне­нию Будного, должна быть не только свободной, но и непри­косновенной. Свобода, считает он, дает человеку возможность самоутвердиться и делает его поистине великим. В решении проблемы свободы Будный уже отходит от признания божес­твенной предопределенности и допускает наличие свободной воли. Именно отсюда вытекает его обоснование права непри­косновенности личности, закрепляемое за шляхтой и мещана­ми соответствующими положениями. Этим объясняется так­же отрицательное отношение гуманиста к смертной казни. Подобные взгляды были, безусловно, прогрессивными для своего времени. Будный осознавал их радикализм и не рассчи­тывал на широкое признание современников, но он выражал надежду, что его мысли будут по достоинству оценены потом­ками.

Сочинения Будного, его идеи оказали значительное влия­ние на деятельность В. Тяпинского — видного белорусского гу­маниста-просветителя и переводчика. В " Предисловии" к Еван­гелию Тяпинский подверг резкой критике духовенство, высту­павшее противником развития науки и образования. Просвети­тель ратовал за открытие школ на родном языке, доступных простому народу. Любовь к Родине, горячее стремление помочь ее духовному возрождению красной нитью проходят через все " Предисловие" Тяпинского. Здесь получает свое дальнейшее развитие идея Скорины об огромном значении родного языка для развития культуры белорусского народа. Как и знамени­тые предшественники, просветитель-гуманист стремился с его помощью пробудить национальное самосознание народа. Тя­пинский говорит о славном прошлом белорусского народа. Этот народ " зацный и достипный", заслуги его велики, однако нас­тоящее положение безотрадно. Равнодушие к родному языку, религиозная неразвитость, низкая общая культура — тому под­тверждение. В действительности " зацные" уже отреклись от своей национальности, а среди народа из-за недостатка науки господствует " простота грубая". В этом общем падении духов­ности прежде всего виноваты служители церкви — высшие и низшие. " Духовные учители" сами не знают родного языка. Возрождение народа Тяпинский видит в распространении про­свещения, поэтому " с зычливости ку моей отчизне" он берется за перевод Евангелия на белорусский язык.

В истории развития политических учений в Беларуси вид­ное место занимает Андрей Волан (прим. 1530—1610) — фило­соф и правовед, идеолог реформационного движения. Родился Волан недалеко от г. Ошмяны. Образование получил в универ­ситетах Франкфурта-на-Одере и Кенигсберга. Наиболее ярко его талант проявился в области социально-политической мыс­ли. Учение философа изложено в его произведениях " О полити­ческой или гражданской свободе" (1572), " Речь к сенату" (1572), " О государе и его особых качествах" (1608). Сущность государства Волан определял исходя из учения Аристотеля. Мыслитель рассматривал его как союз людей, созданный для всеобщей пользы, конкретно проявляющейся в охране жизни и имущества населения. Взгляды Волана на общество, личность и государство соответствовали основным положениям теории общественного договора. На государство он смотрел как на яв­ление, исторически обусловленное. Философ признавал сущес­твование догосударственного общества и считал, что необходи­мость в государстве возникла лишь при появлении угрозы ес­тественным правам людей.

В основе учения Волана о праве лежит " право натуры", т.е. естественное право. Отправным пунктом в определении сущ­ности и назначения права он считал справедливость — " никому не делать обиды, каждому отдать то, что ему принадлежит". Право должно быть стражем всеобщей свободы и справедливости. В вопросе происхождения права философ стоял на рациона­листических позициях. Что касается взаимоотношений разума и права, то он рассматривал разум как причину появления пра­ва вообще.

Гуманистическая направленность воззрений Волана особен­но ярко прослеживается в его учении о врожденных свойствах " человеческой натуры". Важнейшим из них мыслитель считал стремление к свободе и равенству. По степени их воплощения в реальность он определял совершенство общества. Волан при­шел к выводу, что " поистине свободными можно назвать жите­лей только такого государства, где право в равной степени всем

служит".

Идея правового общества и государства получила обоснова­ние в произведениях Льва Сапеги (1557—1633). Его социаль­но-политические и историософские взгляды были изложены в " Предисловии" к Статуту 1588 г., а также в письме к архиепис­копу Юзефу Кунцевичу от 12 марта 1622 г. В письме автор ут­верждал, что церковь и духовенство обязаны служить интере­сам общества, оказывая помощь государственным органам в поддержании общественного порядка.

Философы и юристы школы естественного права, как из­вестно, считали, что человек от природы наделен вечными и неизменными, общими для всех людей основными правами. Сапега не был согласен с ними. Он считал, что права придума­ны людьми для их общей пользы и создают их те, кто имеет власть. Основное назначение права, по мнению Сапеги, — га­рантировать народу свободу личности, безопасность и право собственности. Философ считал, что назначение права — пре­сечение действий потенциальных преступников и применение наказания для совершивших преступления. Он рассматривал его как узду, которая сдерживает каждого наглеца и насиль­ника. Но самое главное состоит в том, что право обеспечивает

людям свободу.

В " Предисловии" к Статуту Сапега подчеркивал, что если го­сударь отступает от своей обязанности и заботится только о лич­ных интересах, а не общем благе, то его называют не государем, а тираном: " Где правит человек по своему усмотрению, там господ­ствует дикий зверь, а где господствует право, там правит сам Бог". Сапега был сторонником юридического просвещения граж­дан. Он считал, что гражданин, который своей свободой похваля­ется, а " прав своих знать и понимать не хочет", заслуживает осуждения и презрения. Особенно стыдно не знать тех прав, кото­рые " не чужим, а своим языком написаны".

Гуманизм с его критической и рационалистической мыслью способствовал активизации реформационного движения, рас­пространению просвещения и научных знаний. Он пробудил от средневекового сна общественную мысль Беларуси.

Во второй половине XVI в. Великое княжество Литовское бы­ло втянуто в изнурительную и кровопролитную Ливонскую войну, длившуюся 25 лет (с 1558 по 1583). В этот же период католи­ческая церковь, потесненная Реформацией в Западной Европе, предприняла духовную экспансию на белорусских -землях. В 1569 г. (год заключения Люблинской унии) в Великом княжес­тве Литовском начал свою деятельность орден иезуитов. В 1579 г. им была основана Виленская иезуитская академия. Одновремен­но в ряде городов Беларуси (Полоцке, Несвиже, Орше, Бресте, Гродно, Хойниках, Витебске, Минске, Слуцке, Слониме и др.) возникают иезуитские школы антипротестантской, а позднее и антиправославной направленности. В основу иезуитского образо­вания была положена доктрина трех ступеней послушания, сформулированная еще Игнатием Лойолой: неукоснительное ис­полнение учеником того, что ему предписано; принятие воли Всевышнего (через учителя) как своей собственной; допусти­мость любых поступков за счет стирания грани между мораль­ным и аморальным.

Подчинив себе всю систему образования на землях Великого княжества Литовского, орден иезуитов за полвека уничтожил протестантизм, вытеснил православие, осуществил через массо­вое окатоличивание денационализацию белорусского народа. Поэтому возвращение к традиционной вере — православию и ее защита в данных условиях были равнозначны утверждению на­ционально-культурного самоопределения белорусов.

В XVII в. вместе с католицизмом на смену возрожденчес-ко-реформационным идеям в Беларуси приходит западно-евро­пейская схоластика. Наиболее видный ее представитель — Ме-летий Смотрицкий (прим. 1575—1633), пытавшийся соединить православную веру с философией Платона и канонизированно­го Аристотеля. Среди белорусских мыслителей были и такие, которые, не порывая со схоластикой, вместе с тем не мирились с ее крайностями, боролись за развитие просвещения и науч­ных знаний. К числу их исследователи справедливо относят Си­меона Полоцкого (1629—1680), " виленского магистра филосо­фии" Альберта Дыблинского и др.

В данный период открыто заявило о себе материалистическое мировоззрение в лице мыслителей-атеистов. Наиболее яркими представителями были мозырский земский судья Стефан Лован и уроженец брестской земли Казимир Лыщинский (1634—1689).

Лыщинский окончил иезуитскую школу в Бресте и Вилен-скую духовную академию, однако впоследствии резко переме­нил свои взгляды. Все то, что его как мыслителя волновало, он изложил на латинском языке в труде " О несуществовании Бо­га". Иезуиты не простили ему отступничества и радикализма воззрений. Лыщинский был привлечен к суду и приговорен к сожжению на костре вместе с его произведением. На просьбу смягчить приговор король Речи Посполитой оказал ему " ми­лость", повелев казнить путем отсечения головы. (Казнь состоя­лась 30 марта 1689 г. на площади Старый рынок в Варшаве).

Отрицание существования Бога — основное и высшее дости­жение атеистической мысли как самого Лыщинского, так и его времени. Атеизму Лыщинского присуща достаточно четкая соци­альная направленность. Отвергнув Бога как творца Вселенной, он не считал незыблемым и существующий общественный порядок. В трактате философ высказал также догадку о выполнении рели­гией социального заказа власть имущих. Атеизм Лыщинского — вершина развития атеистической мысли Беларуси XVII в.

Наступление католической реакции в лице ордена иезуитов сопровождалось яростными атаками на белорусский язык. Хо­рошо понимая, что язык является " кровью духа" народа, его исторической памятью, они добивались повсеместного искоре­нения этой памяти родной культуры. В 1697 г. белорусский язык был официально запрещен в государственном делопроиз­водстве и книгопечатании Речи Посполитой.

Однако, несмотря на это, в последней трети XVIII в. в Беларуси под влиянием не только французского Просвещения, но и творчес­тва прогрессивных белорусских мыслителей конца XVII — начала XVIII в. получают распространение идеи Просвещения. Вырази­тели этих идей Б. Добшевич, К. Нарбут, М. Почобут считали сво­боду мысли обязательным условием развития науки. Взгляды большинства белорусских просветителей развивались в русле те­ории " натурального права", которая была изложена в труде Т. Млоцкого " Свидетельство об истоках натурального права" (1779). Автор не был согласен с тезисом Гоббса о решающей роли силы в историческом процессе, склоняясь в своих воззрениях к теории " общественного договора" Руссо.

Последующие события (война 1812 г., а также русифика­торская политика царизма) вызвали кризис идеологии и фило­софии Просвещения и вместе с тем их своеобразный ренессанс в Виленском университете. Это выразилось, в частности, в появ­лении философских работ Яна и Андрея Снядецких, в исполь­зовании идей Просвещения в деятельности легальных и тай­ных обществ шубравцев, филоматов, филаретов, " военных дру­зей" и др.

Положение белорусского этноса в начале XIX в. определя­лось не только процессом формирования национального само­сознания. Лишенный всех форм государственности и культур­ной автономии, он, по существу, оказался беззащитным перед иноэтническим ассимиляторским воздействием царских влас­тей. Главное направление национальной политики на " воссое­диненных" с империей землях было определено еще Екатери­ной II. Однако осуществлялась она непоследовательно. После 1773 г. (год запрещения папой Климентом XIV ордена иезуи­тов) Россия стала единственной страной в мире, где орден иезуи­тов получил возможность действовать легально. Полоцк, в ко­тором была создана иезуитская академия (1812), стал своеоб­разной метрополией ордена, продолжавшего окатоличивание и полонизацию коренного населения Беларуси.

После подавления восстания 1830—1831 гг. отношение царских властей к национальной политике на белорусских землях радикально меняется. Создается специальный коми­тет по делам западных губерний. В государственных и учеб­ных заведениях запрещается использование польского языка, вместо него повсеместно вводится русский. В 1832 г. властями закрывается Виленский университет, а в 1840 г. " для искоре­нения у жителей Северо-Западного края всякой мысли о са­мостоятельности существующего у них законодательства, ко­торая может служить некоторым препятствием для слияния их с коренной Россией", был отменен Статут Великого кня­жества Литовского.

В 1840—1850-е гг. среди широких слоев местной интелли­генции растет интерес к изучению белорусского фольклора, бы­та, а также исторического прошлого Беларуси. Постепенно из польскоязычного литературного движения выделяется так на­зываемая белорусская школа. Начинается второе специфичес­ки национальное Возрождение, связанное со становлением бе­лорусского языка и литературы. Важное место в нем принадле­жало Я. Чечоту, Я. Борщевскому, В. Сырокомле, отдельные произведения которых были написаны на белорусском языке. В творчестве же такого писателя, как В. Дунин-Марцинкевич, бе­лорусский язык становится основным. В 40-е годы композитор А. Абрамович делает первые попытки создания национальных музыкальных произведений. В 1852 г. осуществляется поста­новка первой белорусской оперы " Крестьянка" (музыка С. Мо-нюшки и К. Крыжановского, либретто В. Дунина-Марцинкеви-ча). Центрами интеллектуальной жизни становятся кружки А. Киркора в Вильно, В. Дунина-Марцинкевича — в Минске, А. Вериги-Доревского — в Витебске. Вместе с тем этническое самоопределение значительной части белорусской интеллиген­ции все еще зависело от ее политической ориентации. Только отдельные ее представители понимали, что белорусы " владеют всеми условиями для самостоятельного развития и имеют на то все права, к сожалению, не осознаваемые народом". Одним из них был Константин (Кастусь) Калиновский (1838—1864). Печат­ное и рукописное наследие Калиновского немногочисленно — семь номеров газеты " Мужыцкая прауда", революционные ин­струкции, призывы, приказы, а также известные " Шсьмы з-пад шыбенщы". Однако оно содержит ряд глубоких идей и те­оретических положений.

Калиновский последовательно раскрывал сущность крепос­тнической эксплуатации во всех ее формах, резко критиковал враждебную народу государственную машину абсолютизма, ре­шительно выступал за отмену в будущем обществе всех классо­вых, национальных, религиозных привилегий и ограничений. Значительное место он отводил обоснованию демократических форм правления, считая наилучшей из них демократическую республику. До тех пор, пока белорусский народ не станет свободным, подчеркивал революционер-демократ, в обществе не может быть справедливости, богатства и знания. Калиновский был приверженцем всеобщего образования и воспитания, кото­рыми должно заниматься непосредственно государство, под­черкивал необходимость развития науки и культуры на род­ном, белорусском, языке.

Публицистика в газете " Мужыцкая прауда" свидетельство­вала об определенной зрелости национального движения. Од­нако поражение восстания под руководством Калиновского (1863—1864) стало настоящей национальной катастрофой, от­бросившей общество в его национальном развитии на несколь­ко десятилетий назад. Лучшие представители демократичес­кой интеллигенции погибли во время боевых действий, были казнены либо сосланы в Сибирь. В Беларуси устанавливается жесточайший военно-полицейский режим. Запрещается печа­тать белорусские книги латиницей, что фактически означало полное запрещение белорусскоязычных публикаций.

Во второй половине 80-х гг. в Минске возникает группа ли­беральной интеллигенции, которая состояла из ученых М. Дов-нар-Запольского, В. Завитневича, А. Слупского, поэта Я. Лучи­ны и др. Они стремились пробудить национальное самосозна­ние легальными средствами. Для этого использовались первая частная в Беларуси газета " Минский листок", а также издан­ные в 1889—1893 гг. календари. На их страницах публикова­лись статьи о белорусском этносе, его истории и языке, произ­ведения Я. Лучины и В. Дунина-Марцинкевича. Несмотря на ограниченное содержание, обусловленное как цензурой, так и собственными взглядами авторов, именно эти издания, по свиде­тельству современников, " пробудили белорусское националь­ное движение".

Большое влияние на формирование национального самосозна­ния оказало творчество Франтишка Богушевича (1840—1900), " ду­ховного отца белорусского возрождения", по выражению М. Го-рецкого. В предисловии к сборнику " Дудка беларуская" (1891) и других произведениях он изложил свою концепцию относительно истории белорусов, подчеркнул преемственность политико-госу­дарственных и культурных традиций Великого княжества Литов­ского, их связь с современными ему умонастроениями, выразив­шимися в желании освободить свою " землицу Беларусь" от соци­ального, политического, религиозного гнета, возродить культуру и гражданский престиж родного языка. Последний он рассмат­ривал как " от Бога нам данный" и " святой для нас", считая его " одеждой души", основой существования нации, и призывал бе­речь родной язык, " чтобы не умерли". " Шмат было тик1х наро-дау, што страц1л1 наперш мову сваю, так як той человек перад скананнем, которому мову займе, а потым i зуам замерлЛ" — напоминал и предостерегал Богушевич.

После снятия в 1905 г. запрета на белорусскоязычные пуб­ликации возникают белорусские издательства: " Загляне сонца i у наша аконца" в Петербурге; " Наша шва", " Наша хата" и " Палачашн" в Вильно и др. Особая роль среди них принадлежа­ла " Нашай н1ве", благодаря которой была взращена и призвана к ответственной миссии своего времени могучая плеяда буду­щих белорусских писателей-классиков, крупных обществен­но-политических и культурных деятелей, подлинно нацио­нальных идеологов — Я. Купала, Я. Колас, А. Пашкевич (Цёт-ка), М. Богданович, А. Гарун, 3. Бядуля, братья А. и И. Луцке-вичи, Е. Карский, В. Ластовский, Б. Тарашкевич, В. Голубок, Я. Лесик, Я. Дроздович и др.

Следует также отметить, что значительная часть буржуаз­но-либеральной интеллигенции этого периода все еще продол­жала идентифицировать себя с русской культурой, упрощенно сопрягая ее главным образом с идеями веховцев и религиозных модернистов. Выразителями подобных взглядов были публи­цисты Я. Окунь, Д. Мейчик, В. Самойло и др. На страницах га­зеты " Северо-Западный край" они ставили вопросы политичес­кой ориентации " русской интеллигенции", апеллировали к аб­страктной идее личности, выражали неприятие революции и национально-освободительной борьбы белорусского народа.

Подъем революционного и национально-освободительного дви­жения в Беларуси значительно активизировал деятельность пред­ставителей революционно-демократического направления. В ми­ровоззрении и творчестве Я. Купалы, Я. Коласа, А. Пашкевич, М. Богдановича все более отчетливо стало проявляться осознание необходимости революционного решения основных социальных проблем. Выступая от имени трудового народа, они в своей об­щественно-политической программе на первый план выдвигали требования общедемократического характера — уничтожение самодержавия, демократизация общественной жизни, свободное развитие национальной культуры. В статье " Незалежнасць" Я. Купала подчеркивал: " Бачым з практым, вынесенай на сваей скуры, што залежнасць дзяржауная, ад каго б ш было, бокам за-лежнаму народу вылезе. Вось аднак поуная дзяржауная неза-лежнасць можа даць праудз1вую свабоду i багатае 1снаванне i добрую славу нашаму народу".

Указывая на утрату белорусами фундаментальных ценнос­тей родной культуры и предчувствуя катастрофические ее пос­ледствия, М. Богданович писал:

Народ, Беларуск! Народ!

Ты — цёмны, сляпы, быццам крот.

Табою заужды пагарджал!,

Цябе не пушчал! з ярма

I душу тваю абакрал!, —

У ей нават мовы няма...

Максим Богданович одним из первых поставил и начал разра­батывать ряд методологических и историографических вопросов прошлого. Этому были посвящены его статьи " Белорусское возрождение", " Кто мы такие? ", " Новая интеллигенция" и др. В первой дана периодизация национально-освободительного движения на протяжении XIX — начала XX вв. и сформулиро­ваны его конкретные требования. В статье " Новая интеллиген­ция" провозглашалась идея открытости белорусского народа, его культуры. Вместе с тем Богданович предостерегал от абсо­лютизации внешнего влияния во избежание денационализа­ции белорусского народа.

Созданием белорусской литературной классики, восстанов­лением публицистической печати и книгопечатания, фунда­ментальными историческими исследованиями ученых, станов­лением национальной школы в театральном и изобразительном искусстве завершается довольно продолжительный по времени период национального Возрождения — вторая его волна.

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: