Духовные ценности и экономическое развитие

В XX в. история поставила вопрос о том, возможно ли дина­мичное экономическое развитие стран Востока, России без фор­мирования у них системы ценностей, сходной с западной культурой. Многие современные идеологи утверждают, что законы хозяйственного развития, наукоемкие технологии всегда инва­риантны к локальным культурам, что они есть этапы некоего " общечеловеческого" пути. Столь же универсальными им ка­жутся и методы современного предпринимательства, которое ес­ли и имело в момент своего генезиса связи с определенной духов­ной культурой, то в " зрелом возрасте" их совершенно утратило и поэтому может прижиться в любой социокультурной среде. Та­кая точка зрения, игнорирующая опыт развития как Востока, так и Запада, неубедительна. При серьезном рассмотрении ста­новится очевидным, что все явления современной хозяйствен­ной жизни — производственная и деловая культура, система ме­неджмента, маркетинг, реклама — основываются на господству­ющих в конкретном обществе системах ценностей, менталитете общества. Для обоснования данной позиции совершим истори­ческий экскурс.

М.Вебер одним из первых поставил вопрос о значимой и опре­деляющей роли социально-культурных факторов в формирова­нии специфической системы общезначимых мотиваций предпри­нимательской деятельности капиталистического типа, о возник­новении особой картины мира и системы ценностей, которые позже были названы культурой " модернити".

Уникальность протестантизма состоит в том, что в процессе Реформации произошла трансформация потусторонней аскезы в посюстороннюю, деятельность в миру стала рассматриваться как обязанность, возложенная Богом на верующего. Отсюда призна­ние высокой нравственной ценности занятия бизнесом и расши­рение производства приобретает характер морального и религи­озного долга, прославления Бога прибыльным трудом. Профес­сия для протестанта имеет особый духовный смысл: она отождес­твляется с божественным призванием, это то конкретное место в миру, на котором человек должен служить Всевышнему. Сущ­ностью профессиональной деятельности является ее рациональ­ный, систематический характер, и этим его трудолюбие отлича­ется от усердия традиционного ремесленника. Не просто труд как таковой, а лишь рациональная деятельность в рамках про­фессии угодна Богу. Тем самым акцент делается на методичес­ком характере профессиональной мирской аскезы.

Особое значение для протестанта имеет доход, приносимый его деятельностью: у верующего нет возможности узнать о своей судь­бе иначе как из результатов профессиональной деятельности. Ес­ли в делах сопутствует успех, значит, он избран к спасению, если нет, то все равно надо выполнять религиозный долг по преобразо­ванию мира и служению Богу. Как обращение к Богу в молитве не имеет предела, так и служение Ему в миру не знает конца. Поэто­му деятельность, в том числе и предпринимательская, не может прекратиться. Протестант-предприниматель должен распоря­диться данным Богом богатством исключительно для приумноже­ния славы Божьей, а не для удовлетворения собственных потребностей. Протестантская этика проповедует скромность в быту, от­каз от роскоши и развлечений.

Помимо специфики хозяйственной этики Вебер рассматрива­ет и такие существенные для становления капитализма момен­ты, как положение личности в социокультурной системе, формы социокультурного универсализма и — что наиболее значимо — уровень сквозной рационализации всего образа жизни.

Этика протестантизма утверждала в сознании верующего, с одной стороны, принцип безличных отношений, подчинение аб­страктным этическим (юридическим) нормам, а с другой — неза­висимость и полную индивидуальную ответственность личности, что создавало предпосылку для формирования буржуазного соз­нания, основанного на формальной рациональности, т.е. ориен­тации поведения на универсальные абстрактные принципы пра­ва, законы рыночной экономики.

Уникальность протестантской концепции состоит в том, что она отказалась от универсализма любви, отнесла нравственность и сотериологические ожидания к частной жизни индивида, до­пустив тем самым безличные вещные и юридические отношения как норму социальной жизни, создав не только духовную основу буржуазных отношений, но и социально-психологическую осно­ву для последующей секуляризации.

Подводя некоторые итоги, отметим причины, по которым, согласно Веберу, восточные ценностные системы не создали ду­ховных предпосылок капитализма.

Индуизм с его потусторонним мистическим идеалом, требу­ющим углубления в созерцание или предельной незаинтересо­ванности в мирских делах, не создал высшей легитимизации для предпринимательской деятельности, не дал надобыденных стимулов производительного накопления и инвестиций. Конфу­цианство с мирской этикой, ориентирующей на приспособление к обстоятельствам мира, хотя и признает пользу богатства, но не создает духовных ориентации на выход за пределы повседнев­ности, на бесконечное развитие производства. Сказанное не оз­начает, что Вебер считал эти культуры неспособными к капита­листическому развитию, и это подтверждается реалиями наше­го времени.

Во второй половине XX в. произошли существенные измене­ния во всех сферах жизни. На смену классическому обществу приходит постиндустриальное. В рамках этих глобальных изме­нений вызывают особый интерес изменения, произошедшие в социокультурных предпосылках производства и предпринима­тельства, а также в связанных с.чими областях — культуре пот­ребления, менеджмента, развлечений и т.д.

Сущность постиндустриального общества, по мнению многих исследователей, составляют тотальные антизаладные тенденции на Западе, связанные с нарастающей несовместимостью экономи­ко-технологических и социокультурных реалий конца XX в. с мо­делью модерна. Сегодня осознается невозможность принять безличное, оторванное от человека производство, основанное на' раци­онализме и ценностном универсализме. Человек постиндустри­ального общества стремится выделиться из массы, проявить свою уникальность. Культура этого общества в отличие от раннебуржуазных нравов, осуждавших любые отступления от общепринятых норм поведения, отличается широким плюрализмом ценностей, стилей поведения. Молодежь заполняет вакуум, образовавшийся после утраты прежнего значения протестантской этики и " рели­гии труда", новыми формами духовности. Особенно широко рас­пространяются восточные учения — Общество трансценденталь­ной медитации. Общество сознания Кришны и другие направле­ния, которые вошли в сознание постиндустриального общества в рамках движения контркультуры. В них выразились протест про­тив потребительства, мещанского благополучия и одновременно ориентация на расширение возможностей человека, превращение его в центр мироздания.

Ценность творческой самореализации личности находит вы­ражение в новых формах предпринимательства и профессио­нальной деятельности. Новые виды занятости, именуемые " мик­ропредпринимательством" и " самостоятельной занятостью", ос­новываются на использовании новейших технологий, позволяю­щих выполнять работу на персональных компьютерах дома.

Усложнение и интеллектуализация труда в постиндустриаль­ном обществе сопряжены со сложными формами рекреации: ес­ли монотонный физический труд в индустриальном производ­стве для восстановления сил требовал сна и " грубых развлече­ний", то новые виды деятельности требуют и интеллектуального досуга. Одна из тенденций современного развития — повышение интереса массовой аудитории к высокой художественной культу­ре. Отмечается рост посещаемости театров, музеев,, увеличение продаж книг, рост количества профессиональных артистов и ху­дожников. В США, где особенно устойчив культ спорта, затраты населения на посещение культурных мероприятий стали превы­шать затраты на спортивные зрелища. Все это, несомненно, сви­детельствует о влиянии переосмысления духовных ценностей на образ жизни.

В связи с изменением системы ценностей встал вопрос о за­мене парадигмы менеджмента — о переходе от " философии контракта", основанной на нацеленном на вознаграждение и потребление индивидуализме, к " философии команды", пред­полагающей совместную работу во имя достижевлв» общей це­ли. Принципы управления меняются: от жесткого контроля и подчинения с учетом должностной иерархии на лидерство, вы­текающее из высокой квалификации, умения ставить и решать новые задачи, видеть перспективы дела.

Однако смена ценностных ориентиров происходит медленно и трудно, культурные ценности и стереотипы оказываются ус­тойчивыми. Государство, в модели которого изначально не зало­жена забота о частном бизнесе,, неохотно оказывает ему финансовую поддержку. С другой стороны, в частности, американские предприниматели не спешат отказываться от прибылей во имя национальных интересов, подкрепляя свое нежелание менять приоритеты утверждением, что акционеры не одобряют подоб­ной политики. Таким образом, для американского общества ос­новным смыслом предпринимательской деятельности выступает по-прежнему прибыль, а не соблюдение интересов нации.

Иначе обстоит дело в Европе и особенно Японии. Японская культура основывается на прочных межличностных связях, ус­тойчивом коллективизме. Отсюда привязанность японцев к фир­ме как к семье (знаменитая фирма-семья). Принципами органи­зации производства являются пожизненный наем с постепенным ростом зарплаты и продвижением по службе за выслугу лет, иде­ология общей судьбы и общих тягот. Фирма действительно ста­новится для японца семьей, приверженность которой культиви­руется не только с помощью специальных этических кодексов, совместных мероприятий, но и глубокого укоренения в созна­нии. Японец интроверсен, т.е. его сознание обращено внутрь кол­лектива, и мнение последнего решающее. Не случайно японскую культуру называют " культурой стыда", а американскую — " культурой вины". В этом состоит ее отличие от американской " философии контракта", согласно которой общность объединяет изначально изолированных индивидов и лишь в интересах дела объединенных общей судьбой.

Отсутствие жесткой иерархически выстроенной системы цен­ностей, плюрализм и гетерогенность присущи японской культу­ре, в которой на месте центральных ценностей находится поня­тие " ничто", один из главных принципов японской идеологии. Это обусловливает ориентацию японцев на контекст, на реаль­ную ситуацию и приспособление к ней. Японцам не свойственны рефлексия по поводу промахов и поражений, поиски виноватых, отречение от прежних " заблуждений". Напротив, они ориенти­рованы на поиск решения новых проблем. Так, после поражения в войне японцы быстро восстановили экономику и вышли в чис­ло лидеров.

В условиях постиндустриальной экономики проявилось многообразие форм предпринимательства и менеджмента, ин­дивидуализма и корпоративизма, обусловленное не только раз­личными технологиями и хозяйственными укладами, но и, мо­жет быть даже в большей степени, самобытными ценностными факторами, делающими основанные на них системы уникаль­ными и эффективными.

Все сказанное очень актуально для нашего общества, имею­щего передовую науку, ряд высокотехнологичных отраслей промышленности и желающего перехода к информационному состоянию. Но постиндустриальный этап развития связан с но­вой системой ценностей, которая должна демонстрировать из­менения во всем социокультурном комплексе, а главное, требу­ет принятия новой философии развития хозяйства в целом. Наукоемкие технологии ждут от " экономического человека" не просто " энергии наживы" и трудовой самоотдачи, а прежде все­го интеллектуального творчества. Капитал приобретает новую историческую форму — информации и знаний. И задача иссле­дователей — определение духовных предпосылок постиндус­триальной экономики.

⇐ Предыдущая34353637383940414243Следующая ⇒

Поделиться: