Раздел 3. «ОСНОВЫ ХРИСТИАНСКОЙ НРАВСТВЕНОСТИ».

Раздел 3. «ОСНОВЫ ХРИСТИАНСКОЙ НРАВСТВЕНОСТИ».

 

О ЕВАНГЕЛЬСКИХ БЛАЖЕНСТВАХ И ХРИСТИАНСКОЙ ЖИЗНИ

Добродетели и противоположные им страсти.

Два пути жизни и смерти. [1]

1. Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

2. Блаженны плачущие, ибо они утешатся.

3. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

4. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

5. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.

6. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

7. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.

8. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.

9. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах… (Мф.5.3—12).

Заповеди Блаженства как лествица добродетелей в жизнь вечную. Их общее содержание, взаимосвязь. Понятие о деятельной и созерцательной жизни. Связь и различие заповедей Божиих и заповедей Блаженства.

Смотри схему № 1. Добродетель веры приобретает силу в надежде, которая приобретается исполнением заповедей Блаженства; условно изображающих, с помощью соответствующих добродетелей, лествицу к спасению. Каждая добродетель соответствует духовному устроению человека в меру его возраста от младенца (по апостолу Павлу " младенцев во Христе" ) до верных мужей, пришедших в " разум истины" и готовых даже до крови пострадать за Христа (воспринять мученический венец).

Заповеди Божии и заповеди Блаженства связаны идеей спасения. Различаются степенью применимости (использования), заповеди Божии (применяются для жизни) " жестоковыйными" людьми с " необрезанными" сердцами. По заповедям Блаженства (данных Господом Иисусом Христом) стремятся жить и живут, кто в Боге видит не только законодателя, а и Отца и уже не только стремятся исполнить все Его заповеди, но и более того боится чем либо прогневать, испортить отношения Отца и сына. Ибо исполняет волю Отца не ради страха наказания, как в первом случае, а ради сохранения любви и укрепления в надежде.

Нашим покровителем, ходатаем и помощником является Господь Иисус Христос. Он и помогает нам шествовать по «лествице» добродетелей от силы в силу. Без Христа даже невозможно ничего сделать доброго: " без Меня не можете делать ничего". Ибо Он нас искупил от греха, смерти и проклятия, и через Него мы приобретаем спасение.

Деятельная жизнь включает добросовестное исполнение заповедей Божиих (1-10) и шествование от силы в силу по заповедям Блаженства - до шестой заповеди (чистых сердцем).

Созерцательная жизнь не отменяет деятельную жизнь, а наоборот восполняет, дает правильное направление. Созерцательная жизнь это как дар за правильную деятельную жизнь. Условно её пределы начинаются в земной жизни, можно сказать, с 6-й заповеди чистоты сердечной, т. е. как продолжение деятельной жизни и уходит в вечность, в лицезрении Христа.

 

Добродетели в соответствии с заповедями Блаженства и противоположные им страсти.

Два пути жизни и смерти.

Два дара Господь даёт при правильном духовном христианском подвиге - дар видения своих грехов и дар покаяния. За правильно усвоение двух первых даров Господь дарует третий - дар мученичества.

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

 

Дар видения своих грехов — это первый дар христианину от Господа.
Является началом пути крестоношения и возрастания в надежде на помощь Господа Иисуса Христа и всех членов Церкви Божией.
Добродетель смирения, воздержания	Страсть чревоугодия

Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Итак, я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим. Итак, тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха (Рим.7.19—25).

 

Духовная жизньхристианина, как и путь крестоношения начинается не с видения ангелов, не с обнаружившихся сверхъестественных способностей (экстрасенсорных), не с говорения на разных языках, а с познания свой немощи духовной, ощущения своей греховности. Этого дара и должен в первую очередь просить христианин, и получив его сохранить до конца жизни.

Внутренний закон противоборства

Все мы, братия желаем спасти свою душу и достигнуть царствия небесного, и нет такого христианина, который бы не думал и не помышлял об этом. Есть у нас и желание служить и угождать Богу и делать добро, но чтобы действительно делать добро и жить Богоугодно, к этому мы оказываемся по большей части несостоятельными и бессильными. Иногда мы как будто и начинаем делать добро, но скоро ослабеваем и оставляем его, нас постоянно обуревают страсти, телесные похоти и греховные влечения, и мы часто не находим в себе сил бороться с ними. Если же побеждаем и страсти, то одолевают нас худые помыслы и желания, мирские привязанности и заботы, которые постоянно отвлекают нас от служения Богу, увлекая к грехам и порокам, так что мы бессильны бороться против всех этих искушений, но постоянно поддаёмся им и падаем.

 

Кто такие нищие духом?

Сознавать постоянно и видеть это свое нравственное бессилие в достижении спасения собственными силами, в угождении Богу. Не видеть за собою никаких заслуг пред Богом и никаких добродетелей, а постоянно считать себя духовно немощными, грешными и не имеющими никаких добродетелей, которыми бы мы могли оправдаться пред Богом, это и значит быть нищими духом. Нищий духом, поэтому, тот, кто постоянно видит только своих грехи, сознает свое духовное бессилие в борьбе с ними и в стремлении к добру и не видит никаких своих добродетелей.

Не отчаивайся

Но это постоянное сознание своей духовной немощи и бессилия достигнуть спасения собственными силами никогда не должно доводить нас до безнадежного отчаяния получить спасение, а напротив должно только постоянно будить и усиливать в нас желание и жажду к достижению его при содействии благодатной помощи. По этому оно должно обращать и приводить нас к Богу, заставляя постоянно и неотступно искать у него благодатной помощи. Мы часто, начиная делать добро и видя множество препятствий и соблазнов, отвлекающих нас от пути добра, и свое бессилие бороться с ними, падаем духом и говорим: " где уже нам спастись, спасение в мире, тем более в заключении не возможно! " Это не правда.

 

Не надейся на себя

Наше малодушие показывает только то, что мы, приступая к служению Богу и делу своего спасения, не с того начинаем, с чего бы следовало начинать, не так исполняем и самое дело служения Богу. Мы все надеемся только на себя, хотим достигнуть спасения только своими собственными силами, не надеясь на помощь Божью, не ища и не призывая Его благодати, отчего эта помощь и не является к нам. Но одни наши усилия достигнуть спасения, без благодатной помощи от Самого Бога, всегда оказываются недостаточными. " Горе душе, говорит преподобный Макарий Египетский, если она остается только при одной себе, надеется только на дела свои и не имеет общения с Духом Святым. Она умирает, не сподобляясь вечной жизни. Почему? Потому что без Духа Божия и Его благодати она бессильна бывает делать добро, как земля без дождя и солнца не способна производить никаких растений и остается бесплодною". Поэтому, при желании делать добро, угождать Богу и достигать своего спасения, должны мы прежде всего и постоянно обращаться к Богу с молитвою о благодатной помощи, просить Его неотступно, сокрушенно, слезно, чтобы Он Сам наставил нас на путь спасения, помог нам делать добро и спас нас ими же ведает судьбами. Бог, как призвал нас ко спасению чрез веру в него, так и спасти нас может своею благодатью: Благодатию есте спасени чрез веру: и сие не от вас, Божий дар, не от дел, да никто же похвалится.

 

Сравнение с младенцем

Сам по себе человек в делании добра и достижении спасения подобен беспомощному младенцу. Младенец ничего не может сделать сам для себя. Он не может сам достать себе пищи, не может даже просить, чего ему требуется, ибо и сам не сознает ясно, что ему нужно, не может встать на ноги, чтобы прийти к матери. Но он кричит, плачет, призывая к себе мать, движется, бьется, как бы ища ее. И вот мать сжаливается над ним сама подходит к нему, побуждаемая материнскою любовью к дитяти, берет его на руки, прижимает к груди с великою любовью и нежностью, и кормит его. Так бессильны и мы; чтобы воспрянуть к деланию добра к богоугождению, часто не знаем даже, с чего нам начать и как приняться за добро, а когда и начнем, то не находим в себе силы воли, чтобы продолжать делать его, а потому ослабеваем и оставляем его. Но когда мы взываем ко Господу и неотступно молимся, чтобы Он сам помог нам своею благодатью, научил нас делать добро и угождать Ему, подкрепил нашу волю, поддержал наши силы, то человеколюбивый Господь не оставляет нас своею помощью.

 

" … мой кувшин совсем не давал мне есть"

Вот другой подвиг усиленного постничества. Преподобный Макарий Александрийский был великий постник. Услышав раз, что один инок вкушает хлеба не более одной литры в сутки, т.е. менее восьмой части фунта, он и сам стал подражать ему. Переломав все свои сухари и опустив их в кувшин с водою, он положил съедать в сутки не более того, сколько достанет рука, а горло у кувшина было узкое. Велико было изнурение тела, рассказывал потом сам преподобный. " Захвачу, бывало, больше кусков рукою, а узкое горло не дает мне их вынуть: мой кувшин совсем не давал мне есть". Так питался он три года. Но, не довольствуясь и этим подвигом, он перешел к другому еще более строгому. Узнав, что иноки Тавеннисскаго Антониева монастыря во всю четыредесятницу употребляют пищу невареную, он и сам не стал вкушать ничего приготовленного на огне, а питался одними сырыми овощами. Так подвизался он непрерывно семь лет. Не довольствуясь, однако же, и этим подвигом, он сам решился идти в Тавеннисский монастырь. Переодевшись в мирское одеяние, он явился к его настоятелю преподобному Пахомию Великому, и принятый им, как мирянин, вступил в его обитель. Спустя, немного времени наступила четыредесятница. Старец видит, что каждый инок возлагает на себя различный подвиг, один принимает пищу вечером, другой через пять дней; иной всю ночь стоить на молитве, а днем сидит за рукодельем, а всех иноков в обители было более тысячи четырех сот. Тогда и Макарий избрал себе подвиг. Наломавши большое количество пальмовых ветвей, он стал в углу, и в продолжение всей четыредесятницы, до самой Пасхи, не принимал хлеба, не касался воды, не садился, не ложился и ничего не вкушал, занимаясь только молитвою сердечною и плетением корзин из пальмовых ветвей. Видя такой подвиг, смутились духом даже самые строгие иноки и говорили своему настоятелю: " откуда ты привел к нам сего бесплотнаго человека на осуждение наше? " и научились смирению — не превозноситься своими подвигами.

… тот только имеет от Бога великое воздаяние и похвалу, кто постится добровольно… кто ропщет, озлобляется, терпя по принуждению и необходимости, тот терпит без пользы.

В одно время преподобный Пахомий Великий, отлучаясь из своего монастыря в Панополь для устроения там иноческого общежития, приказал братии, чтобы в отсутствие его ни в чем не нарушался монастырский устав. Но когда он возвратился, к нему тотчас же пришел отрок, бывший еще под искусом в его монастыре, и стал жаловаться, что в его отсутствие братия ничего не варили ни овощей, ни каши. Святой, выслушав его, с улыбкою сказал: " не скорби, чадо, я повелю, чтобы варили", и тотчас же отправился на поварню, где готовилась пища. Нашедши там инока, служившего поваром, он спросил его: " скажи мне, брат, сколько времени ты не варишь пищи? " " Два месяца", отвечал инок. " Зачем же ты презрел заповедь, данную тебе относительно не нарушения монастырского устава" ? — спросил преподобный. Инок стал оправдываться тем, что старцы вовсе не едят вареной пищи и довольствуются сухоядением; а для одних детей, новоначальных, не стоило издерживать крупу и масло. " Но чтобы не быть в праздности, добавил он, я плел корзины". " Сколько же ты их сделал? " — спросил Пахомий. " Пять сот", отвечал инок. Тогда святой велел тотчас же развести огонь и принести корзины и, сжигая их одну за другою, сказал: " как ты пренебрег заповедь мою относительно варения пиши для братии, так и я не щажу твое рукоделье. Ты, самовольно принудив братию поститься, сделал их невольные подвиги тщетными, поэтому и я долговременный труд твой делаю тщетным. Разве не знаешь, что тот только имеет от Бога великое воздаяние и похвалу, кто постится добровольно и отказывается от предложенного ему варения и яств. А кто не ест поневоле, потому что нет у него пищи, тот не может ожидать никакой похвалы и воздаяния от Бога, твоя леность и нерадение, принудившие братию поститься, сделали, таким образом, то, что столь продолжительное воздержание братии потеряло свою цену" . Также точно и добродетель терпения и перенесения обид имеет цену пред Богом только тогда, когда она подъемлется добровольно, и несется без ропота, без озлобления, охотно. Получает пользу, поэтому тот, кто, имея возможность получить помощь и избежать терпения, отказывается от этой помощи и терпит ради Бога добровольно. А кто ропщет, сетует, озлобляется, терпя по принуждению и необходимости, тот терпит без пользы. Поэтому, если бы ты вздумал принудить ближнего к терпению насильно, отказав ему в помощи и защите, то, и сам ты сделал бы недоброе дело, выразил бы чувства злые и нехристианские, и его принудил бы к терпению для души его бесплодному. Если ты откажешь в помощи и защите требующему помощи и защиты, то этим еще более обидишь и огорчишь его и сам явишься немилосердным, бездушным, злым, жестоким соучастником наносимой ближнему обиды.

 

Выводы

Так, братья, и нам в желании достигнуть спасения, в борьбе со страстями и искушениями, в делании всякого добра никогда не должно полагаться только на себя, но, прежде всего, неотступно просить Бога о благодатной помощи, на нее только надеяться и призывать. Не своими только силами, а этою благодатною силою и помощью Божьею, не видимо посылаемою нам, спаслись все праведники, подвижники, пустынники, отшельники, явив удивительные и нечеловеческие дела и подвиги борьбы со страстями, умерщвления плоти и высоких евангельских добродетелей. Подкрепляемые этою невидимою благодатною помощью подвизались мученики и исповедники, перенося терпеливо бичевания и раны, мучения и истязания плоти невозможные для одних сил человеческих, но возможные только при содействии благодатной помощи Божией. Призвав на помощь эту благодать Божию, они оставались невредимыми в огне, исцелялись от ран, укрощали ярость диких зверей, ходили по водам и творили многоразличные и удивительные чудеса, являя необыкновенную твердость духа и мужество среди мучений и обнаруживая нечеловеческие силы в терпении и перенесении этих мучений. Но те, которые полагались на свои только силы и не призывали в помощь благодати Божией изнемогали от легких ран, обессиливали от одного только вида мучений и падали, отрекались от Христа, не испытав даже мучения. Так и во всяком, добром деле, доколе мы надеемся на благодать Божию и с твердою верою просим у Бога Его благодатной помощи, мы стоим в добре, проявляем иногда великую твердость духа и силу воли в борьбе с препятствиями и побеждаем их, потому что благодать Божия помогает нам. Но коль скоро мы начинаем рассчитывать только на свои собственные силы и забываем о благодатной помощи, то и в легких даже и незначительных подвигах добродетели изнемогаем и падаем, оставляем подвиг часто из за одного только страха пред его трудностью, перестаем творить добро иногда по одному только предубеждению против его непосильности.

 

Время утешения.

Плач во спасение и погибель

Люди благочестивые смотрели на земную жизнь свою, как на время плача и слез, и ожидали радости и утешения только в жизни небесной. Поэтому они всю жизнь свою проводили в слезах и плаче, постоянно устремляя свой, духовный взор к веку грядущему, и чая только там себе утешения. Они плакали не о мирских и телесных лишениях и утратах, не о благах земных, которые они презирали, и для которых у них не было слез, а плакали о своей душе и о благах духовных, небесных. Именно высших благ они жаждали, которых и боялись потерять своими грехами, а потому оплакивали их. Поэтому их плачь, был всегда плачем благочестивый, во спасение; их слезы были слезы богоугодные. То оплакивали они грехи свои пред Богом, то смиренно сокрушались и скорбели о том, что мало подвизаются в добрых делах и угождают Богу, то, наконец, проливали слезы умиления пред Богом. А потому у них и покаянная сокрушенная скорбь о грехах сопровождалась слезами, и помышление о своих добродетелях вызывало смиренные слезы, и даже самая духовная радость, их посещавшая, не обходилась без слез. Вся жизнь их проходила в слезах и плаче.

Чтобы видеть этот плач во всей его глубине сердечной скорби и во всем обилии и продолжительности слез, пойдем, благочестивый слушатель, в глубину безлюдных и непроходимых пустынь, заглянем в пещеру, или тесную убогую келью старца отшельника.

 

" С чего начну раскаяние… (с)блуда ли, или убийства? "

Вот в безлюдном и никем не посещаемом месте одной финикийской пустыни мы видим пещеру, служившую некогда местом для погребения умерших людей. Вход в нее затворен, но мы приникнем к небольшому отверстию, оставленному в нем, и посмотрим, что делается внутри пещеры. Там в одном углу собраны кости некогда погребенных здесь и давно уже истлевших людей, а посредине ее стоит, преклонивши колена на землю, суровый, дивный старец подвижник. С великим воплем и рыданием ударяя себя в грудь, он так взывает к Господу в покаянной молитве: " Боже мой! " Как я воззрю на Тебя? С чего начну раскаяние мое, какого греха отпущения прежде всех начну просить — блуда ли, или убийства? Будь милостив мне недостойному, дай прощение моих лютых грехов, преблагий Владыка! " Это - праведный Иаков, по попущению Божию впавший в тяжкий грех блуда и убийства, кается пред Богом в этих своих грехах, и молит о помиловании и прощении. Вот уже десять лет, как он безысходно несет в этой пещере тяжелый подвиг глубоко сокрушенного покаяния, дни и ночи проводя в непрестанной молитве, слезах и воздыханиях, с плачем и рыданиями ударяя себя в грудь и исповедуясь пред Богом в грехах своих. Не будем ни о чем спрашивать сего дивного старца, видя и без того его слезы покаяния, ибо он ни с кем не беседует, никому не говорит ни слова из вопрошающих людей, и отверзает уста свои только для покаянной молитвы к Богу. Но пойдем далее и перенесемся мыслию в другую пустыню заиорданскую.

 

" О чем так сокрушаешься? "

Вот мы и опять в таком же диком, суровом и безлюдном месте другой негостеприимной пустыни за рекою Иордан. И опять мы видим, стоит коленопреклоненная женщина, погруженная в молитву к Богу с плачем и рыданиями. На ней нет никакой одежды, ибо одежда её истлела от продолжительности времени. Неприкрытое тело то опаляется зноем, то страдает от ночного холода. Нет у нее никакого жилища, даже пещеры. Но вот она в изнеможении от долгих трудов, борьбы, поста и бдения падает на землю и, проливая потоки слез, не перестает взывать к Богу о помощи Подойдем к ней поближе, это преподобная мати Мария Египетская оплакивает свои прежние грехи порочной молодости. Спросим ее: О чем так сокрушаешься и так скорбно плачешь, преподобная мати Мария? Как же мне не плакать, отвечает она, искушения одолевают меня и не дают мне покоя даже в этой пустыни. Здесь нет и простой воды, а мне хочется тех дорогих вин, которые прежде пила я без меры. Язык мой против воли настраивается повторять те безумные песни, которые прежде утешали меня. Тщетно стараюсь я бороться со своими злыми навыками. Всего более мучат меня и одолевают дурные мысли и греховные желания. И вот тогда, простершись по земле, я взываю к Богу о помощи, и не встаю до тех пор, пока не усмирится мое сердце. Так мучусь я вот уже семнадцать лет. Семнадцать лет борюсь с этими искушениями, с того самого времени, как покинула греховный мир и удалилась сюда в пустыню. Сокрушаюсь, плачу и прошу Бога, чтобы Он умиротворил мое сердце и дал покой моей душе". Трудна, как видите, братия, и борьба со страстями и грехами, особенно когда мы, долго предаваясь им, свыкаемся с ними. Много проливается людьми благочестивыми и праведными слез в борьбе с греховными мыслями, порочными желаниями и влечениями, до тех пор Господь не пошлет им свою умиротворяющую благодать Святого Духа и не даст душевный мир и покой. Но, поучившись и этому благочестивому плачу, взывающему к Богу о благодатной помощи в борьбе с искушениями, пойдем далее и остановимся по пути на малое время в городе.

 

" 0 чем плачешь, отче? "

Вот Александрия, город ближайший к Нитрийской пустыне в Египте. Сюда только что пришел преподобный Памва — великий подвижник Нитрийской пустыни, оставивший пустыню на самое короткое время и то по вызову святого Афанасия архиепископа Александрийского. Едва он вошел в город, как навстречу ему попалась одна явно грешная женщина в богатом наряде. Посмотрел на нее преподобный и горько заплакал. " 0, чем плачешь, отче? " -вопрошает его бывшая с ним братия. " Две причины слез моих, отвечает им подвижник: во-первых, плачу о гибели души этой женщины; во- вторых, плачу о самом себе, о том, что не столько забочусь об украшении души своей, сколько эта женщина заботится об украшении тела. Она желает нравиться и угождать людям и тщательно украшаться; я же мало стараюсь украсить душу, чтобы угодить Богу". Приложим и этот плачь к сердцу. Это-слезы смирения, плачь души, жаждущей добродетели и сокрушающейся о том, что мало мы подвизаемся в добрых делах и угождаем Богу; чтобы безбоязненно и бестрепетно явиться в светлый и украшенный чертог Отца Небесного. Оставим город, зайдем теперь в скит пустынный.

 

От постоянных слез… выпали у него даже ресницы

Вот сидит со своей тесной и убогой кельи старец Арсений великий. Он был некогда богат и знатен, изучил всякие науки, но теперь отрекся от мира, чтобы служить одному Богу. В строгом посте и безмолвии проводит он свою жизнь, ест один сухой хлеб, и то в малом количестве, спит не более часа в целые сутки, посвящая все остальное время молитве и рукоделию. Вот и теперь молча, он плетет корзину из пальмовых ветвей, весь погруженный в молитву и богомыслие, и из очей его постоянно падают слезы. Так плакал он всю жизнь. Плакал, и сидя в своей кельи за рукоделием, плакал постоянно, ибо ум его был постоянно погружен в богомыслие. Плакал он и стоя на молитве. Молитва, его была такова, что продолжалась всю ночь и, когда наступал день воскресный, то он, выходя вечером в субботу из кельи и, ставши задом к заходящему солнцу, простирал руки к нему и стоял в таком молитвенном положении до утра, когда восходящее солнце начинало светить ему в лицо. От постоянных слез и повседневного плача выпали у него даже ресницы из глаз, а за пазухою он постоянно держал плат, чтобы отирать им слезы. Спрашивать ли нам, братия, у сего див наго старца, о чем он так плачет? Но нам нет нужды предлагать ему этот вопрос, когда он сам объяснил братии причину этих своих слез в час своей смерти. Когда наступил этот час смертный, то ученики и братия, пришедшие проститься с ним, увидели, что преподобный опять плачет. Видя его плачущим, ученики спросили: " ужели и ты боишься смерти, отче? " И отвечал им преподобный: " воистину страх этот был во мне во все дни иночества моего, от самого того дня, когда я принял на себя сей образ" . Таким образом, постоянно устремляя мысли к Богу и к вечности, он всегда имел в памяти час смертный и то возбуждал в сердце своем страх грозного суда Божия и наказания, то умилялся размышляя о нескончаемом блаженстве праведников, а потому и плакал. Великое у него было умиление сердечное.

 

" О чем ты плачешь? "

Спасался некогда в покинутом идольском капище один благочестивый старец, но враги спасения постоянно и всеми силами старались препятствовать ему, искушали, соблазняли и старались отвлечь его мысли от Бога. Наконец в одно время они открыто пришли к нему и сказали: " выйди из нашего места! " " Вы не имеете места", отвечал им старец. Тогда они напали на него и, схватив за одежду, потащили вон из капища, но старец уперся в двери и, изнемогая, воскликнул: " Господи, помоги мне, спаси меня! " При этих словах бесплотные враги тотчас же исчезли и совсем оставили его. Заплакал тогда старец. " О чем ты плачешь? " спросил его невидимый голос. " О том, что ненавистники веры и добродетели осмеливаются так дерзко издеваться над рабом Господним" отвечал старец. " Ты сам виноват, возразил небесный голос, потому что забыл обо Мне; сам видишь, как только призвал меня, я и пришел к тебе на помощь".

 

" … нам стыдно и есть, смотря на тебя плачущего! "

Зайдем еще в обитель преподобного Пахомия и здесь мы увидим также удивительный пример необыкновенного умиленного плача. Жил здесь один инок, в мире бывший скоморохом, принятый и постриженный самим великим Пахомием. Сначала он оставил свое занятие, а потом, спустя некоторое временя, опять стал возвращаться к своим прежним привычкам и снова стал творить свое скоморошество, на соблазн юным братьям. Несколько раз вразумлял и увещевал его преподобный, чтобы он исправился и оставил свои прежние привычки, но, не видя такого исправления, наконец, решил выслать его из обители. Раскаялся тогда инок, оставил свое скоморошество и по молитве преподобного приобрел такое сокрушенное покаяние, что по все часы из очей его истекали слезы, как потоки, а потом достиг такого умиления сердечного, что плакал постоянно и никак не мог воздержаться от слез. Даже во время трапезы, когда братья просили его воздержаться от слез, он не мог остановиться, и отвечал: " ей хочу удержаться, но отнюдь не могу". О чем ты плачешь? спросила его раз братия — нам стыдно и есть, смотря на тебя плачущего! " На это инок ответил им " как же вы хотите, братия моя, чтобы я не плакал, когда я вижу здесь мужей святых мне грешному служащих, которых и праха ног я не достоин! Не должен ли я плакать, что мне грешному скомороху служат такие честные и богоугодные мужи! Плачу во все дни, да не буду пожен огнем, множества ради грехов моих". Сам преподобный Пахомий дивился таковому его смиренному покаянию умилению и говорил, что от самого построения обители он не видывал еще такого смирения и умиления, какое видит в этом брате.

 

Напутствия

Но довольно уже нам, братия, путешествовать, довольно мы видели плача и слез. Воздадим хвалу Богу, дивному во святых своих, и возвратимся к себе, чтобы собраться с мыслями и понять все нами виденное. О чем же плачут люди благочестивые, какая причина их слез? Плачут они и о грехах своих, глубоко, скорбно и сокрушенно каются в прежней своей греховной жизни, долго оплакивают и каждое свое греховное падение. Этими слезами они омывают свои грехи, пробуждают в душе страх и отвращение к ним и благодатью Божьею очищаются от них. Плачут и о своей лености, о своем нерадении в служении Господу, сокрушаются о своем бессилии делать добро и угождать Богу. Этими слезами смиренномудрия они возбуждают и поощряют себя на беспрерывные и трудные подвиги высоких добродетелей, заставляют себя быть в постоянном служении Богу, угождать ему и приближаться к нему постом, молитвою, бдениями и трудами умерщвления плоти, служения ближним, делами милосердия, и, получая на помощь благодать Божию, постоянно совершенствуются и достигают высоты своего спасения. Плачут, наконец, и от умиления сердечного, когда умиротворенная благодатью Божьею душа их достигает духовной радости. Тогда они плачут, возносясь постоянно мыслию к Богу и умиляясь душою пред ним. И все это плач духовный, печаль по Богу и о спасении души, слезы благочестия. Они очищает душу от грехов, привлекает к ней благодать Божию и помогает ей украситься добродетелями, как светлою одеждою, чтобы безбоязненно явиться в вечность и предстать пред лицом судии всех Бога. Долго ли продолжается этот плач? Когда и где ждать обещанного за него Господом утешения? Утишаются кающиеся грешники и здесь на земле, когда получают о Бога умиротворяющую благодать св. Духа и начинают вкушать душевный и мир и покой, достигают даже духовной радости. Так праведный Иаков получил такое утешение и успокоение души и совести чрез десять лет покаяния. Преподобная Мария Египетская получила покой и умиротворение души чрез семнадцать лет тяжелой и трудной борьбы с искушениями в заиорданской пустыни. Но это утешение не полное. Полное и окончательное утешение последует в жизни вечной, когда ни плача, ни вопля, ни болезни не будет для них, и отымет Бог всякую слезу от очей их (Апок.7.16; 21.4).

 

Может быть, мы не должны защищать своих ближних от обид, наносимых своими же ближними. Этим мы предоставим им средство и случай к терпению. Может быть, мы погрешаем, своею защитою лишая их этой добродетели - терпения?

Есть, братия, также большое различие между обидою, причиняемою нам самим, и обидою, наносимою ближнему, и иначе должно относиться к своей личной обиде, иначе к обиде ближнего. Свою обиду может каждый из нас терпеть. Но если мы, видя брата обижаемого и просящего защиты, откажемся защитить его, хотя бы с такою, по-видимому, благовидною мыслью, чтобы доставить ему, случай к терпению, то мы этим поступком выразим не христианские чувства и обнаружим отсутствие любви к ближнему, холодность. Таким образом сделаемся сами как бы участниками этой обиды наравне с самим обидчиком — врагом: " Кто не со Мною, тот против Меня" (Лук.11.23), говорит Спаситель. Отказываясь от защиты своего ближнего, чтобы доставить ему, случай к терпению, мы этим самым выразили бы желание, чтобы ему нанесена была эта обида, а это желание вовсе не христианское и свойственно врагу, а не доброжелателю, почему и делает желающего соумышленником и соучастником этой обиды, неправды или оскорбления. Желающий, чтобы воры обокрали его ближнего и видящий совершение этого воровства, но не воспрепятствовавший ему, потому что он желал, чтобы кража была совершена, есть враг своего ближнего и соучастник воровства. Так же, если мы видим обиду, наносимую нашему ближнему и не хотим защитить его, а в тайне сердца наоборот желаем, чтобы причинена была ему эта обида, тогда мы делаемся соучастниками обиды и врагами своего ближнего.

 

Наставления

Во всех этих примерах вы, братия, видите, что побеждает злобу и исправляет порок любовь, облеченная в кротость и смирение, выраженная кротким, сострадательным словом, или участливыми слезами.

" отойди прочь: с отрекшимися от Бога я не хочу говорить! "

А вот и пример благоразумной строгости для вразумления заблуждающихся, хотя и преисполненной той же кроткой любви. И строгость не сварливая, не злоречивая, но исполненная любви и участия, всегда может приносить добрые плоды особенно в жизни семейной и домашней. Однажды один из учеников преподобного Паисия Великого, отлучившись из обители, встретил на пути еврея, который, вступив с ним в разговор, стал хулить Христа и говорил, что Иисус Христос был простой человек, и что Мессия еще не приходил. Ученик, выслушав еврея, отвечал равнодушно: " может быть и так". Возвратившись к преподобному, он заметил, что преподобный обращается с ним не так как прежде, а отворачивается от него и не говорит с ним. Это огорчило его, и он спросил: " почему, отец святый, ты отворачиваешься от ученика своего и презираешь его? " " Я не знаю тебя, мой ученик был христианин и имел на себе крещение благодати; если же ты тот самый то почему благодать Божия оставила тебя, и образ христианина отнят от тебя? Разве что случилось с тобою, расскажи! " " Я ничего не сделал, отвечал ученик, прости меня, отец святый». Но преподобный не смягчил своего гнева и сказал: " отойди прочь с отрекшимися от Бога, я не хочу говорить! " Ученик горько заплакал и стал снова уверять, что он ничего не сделал. " С кем говорил ты на пути? " - спросил преподобный Паисий: " С одним евреем". " Что же он сказал тебе, и что ты отвечал ему? Он мне сказал: тот, кого вы почитаете Христом, не есть Христос, а Христос еще должен придти; а я отвечал ему: может быть и так" . Тогда старец воскликнул: " что же может быть хуже слов твоих, которыми ты отрекся от Христа и святого крещения? Уйди от меня, и плачь о грехе своем! " Ученик тут понял, как он тяжко согрешил. Он пал на колена и со слезами просил у старца, чтобы он простил ему и помолился Богу о его прощении. По молитве старца Господь в видении открыл ему, что Он прощает грех отрекшемуся. Видите, братия, что только любовь кроткая и сострадательная, а иногда и строгая может исправлять других, а не гнев и раздражение, всегда выражаемые бранными язвительными и укоризненными словами. Поэтому надобно сдерживать свой гнев, который правды Божией не творит, надобно обуздывать свой язык от бранных слов, которые никому не приносят пользы, а только вред. Надобно тщательно заботиться и наблюдать за собою, чтобы никакое гнилое слово не исходило из уст твоих, потому что за каждое слово праздное воздадим мы ответ день судный. И если и впадет человек в некое прегрешение, то такового должно исправлять в духе кротости.

 

Сравнения.

Как бывают голод и жажда телесные, так есть алкание и жажда духовные. Голодный ищет пищи, жаждущий стремится к воде, чтобы насытиться; так и алчущий и жаждущий духовно стремится к праведности, т.е. спасению и оправданию пред Богом, почему и жажду духовную можно назвать жаждою спасения. Итак, алчущие и жаждущие правды суть те люди, которые усиленно стремятся к достижению праведности, или спасения и оправдания пред Богом и деятельно подвизаются в достижении этого спасения. Спасение достигается нами посредством освобождения от грехов и угождения Богу благочестивою жизнью и подвигами в добродетелях. Поэтому алчущие и жаждущие правды суть те люди, которые постоянно и усиленно стремятся к таковому служению и угождению Богу своею жизнью и делами.

12345678910Следующая ⇒

Поделиться: