Роль имама в утверждении смиренности

 

Нет сомнений в том, что имаму отведена весьма значимая роль в обретении и утверждении смиренности молящимися за ним людьми. Связь между имамом и теми, кто молится за ним, можно уподобить электрическому заряду, переходящему от одного тела к другому, либо передаче тепла от одного объекта к другому. Смиренность, присутствующая у имама, будь то в молитве с чтением Корана вслух или же с чтением Корана про себя, неизбежно будет оказывать воздействие на тех, кто молится за ним. Имам в молитве подобен военачальнику в сражении: на него возлагается тяжелая ноша и он несет главную ответственность как за победу, так и за поражение.

Молитва представляет собой ратное поле в миниатюре: в ней есть предводитель, которому следует повиноваться. В противном случае молитва станет недействительной. Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) сказал: «Не боится ли тот, кто поднимает свою голову, опережая имама, того, что Аллах превратит ее в голову осла либо превратит его облик в облик осла? » [20] .

Ряд, в который выстраиваются мусульмане при совершении молитвы, подобен шеренге, которую образуют участники сражения. Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) выстраивал мусульман перед совершением молитвы подобно тому, как выстраивал их перед битвой, – «словно они – прочное строение».

Как военачальнику требуется наличие определенных качеств и условий, так и тому, кто стоит в коллективной молитве впереди других, необходимо наличие определенных качеств и условий. В сводах хадисов и трудах по мусульманскому праву этому вопросу традиционно отводится отдельная глава. Имам должен больше всех знать наизусть из Корана, лучше всех быть знакомым с Сунной и обладать наиболее звучным голосом.

Ярче всего роль имама в деле обретения и утверждении смиренности проявляется в молитве с чтением Корана вслух. Сколько же посторонних мыслей приходится преодолевать имаму при совершении молитвы! Воистину, руководство молитвой является великой ответственностью, возложенной на плечи имама, а вовсе не свидетельством его преимущественного положения. В качестве указания на величину этой ноши достаточно одного того обстоятельства, что если имам поступит верно, то это пойдет в зачет как ему самому, так и молящимся за ним, если же он допустит ошибку, то она будет отнесена к нему одному. Если он станет предстоятелем в молитве для людей, когда они испытывают к нему неприязнь, то его молитва не поднимется выше его собственной головы. Именно этим объясняется тот факт, что многие ученые избегали этой ответственности и предпочитали уступить эту ношу другим в стремлении обезопасить и себя и окружающих.

Но если кто-либо задаст вопрос: «Что вы скажете о человеке, который руководит молитвой, совершаемой вслух, и при этом его сердце остерегается совершения ошибок в чтении либо упущений в нем? Что в этом случае в его пользу, что – нет? » На подобный вопрос имам аль-Мухасиби (да смилуется над ним Аллах) дал следующий ответ: «Ответ на этот вопрос состоит из двух частей: что пойдет в зачет имаму, а что окажется против него. Что касается первой части ответа, то сюда относится совершение молитвы в таком состоянии, при котором в сердце имама будет преобладать стремление совершить ее должным образом, с правильным чтением в ней Корана –таким, каким он был ниспослан Пророку (да благословит его Аллах и приветствует), без акцента и ошибок. Если имам будет знать, что все это вызывает благоволение его Господа, и в его сердце будет главенствовать стремление к этому и желание избежать недостатков, чтобы совершить молитву (вмененную в обязательном порядке) совершенным образом, если он будет стремиться к тому, чтобы Всевышний Аллах услышал именно такое чтение им Корана, какое Он желает услышать от Его рабов во время их предстания перед Ним при совершении обязательных молитв, а также правильно читать Книгу Аллаха вне молитвы, то такой имам заслужит вознаграждение за свою осторожность и получит воздаяние в зависимости от степени своего устремления и намерения.

Более высоким будет положение того и тот удостоится большей награды, кто, наряду со старанием избежать ошибок в чтении речи своего Господа и упущений в ней, станет обращаться к Нему не только словами, но и сердцем, будет понимать то, что читает из Корана, и осмыслять то, что говорит Всевышний. Такой человек, помимо стремления избежать ошибок и упущений, уделяет внимание пониманию того, что читает из речи Всевышнего Аллаха, осознает, перед Кем он стоит и к Кому обращается, старается снискать благоволение Того, к Кому он стремится в своей молитве и в своих воззваниях.

Более высоким, чем это, будет положение того, в ком подобное устремление окажется сопряжено с огромным желанием, доброй надеждой, жаждой того, чтобы Аллах оказался доволен его молитвой, принял его, невзирая на присутствующие в нем недостатки, отвратил его от тех ослушаний, от которых он не успел избавиться прежде, очистил его от того, чем он оскверняет себя. Он надеется на это, будучи связанным с Аллахом и с тем, что есть у его Господа, стремясь снискать Его благоволение и выказывая повиновение. При этом каждое мгновенье ока – а то и чаще – он ожидает того, чтобы Всевышний смотрел на него с благоволением и любовью. Но вместе с этим его сердце исполнено величайшего страха, его движения осторожны, страх обострен, он сломлен вследствие отречения от мирского, испытывает боязнь из-за прежних грехов и ослушаний, которые он все еще продолжает совершать и от которых до сих пор не уклонился. Он стоит перед своим Господом в состоянии осквернения (абстрактного), не имея уважительных причин в оправдание того, что он не совершил из возложенного на него. Он страшится гнева своего Всемогущего и Великого Господа, опасается того, что навлечет на себя Его недобрый взор, что Он встретит его во гневе, не проявит к нему милость, не ответит на его обращение, не внемлет его мольбам, отдалит от Себя его голос и не примет его молитву (раз он по праву заслуживает такого отношения со стороны своего Господа). Его сердце будет исполнено страха и надежды при том, что он с обостренным вниманием и пониманием читает речь своего Господа. Порой его сердце бывает готово воспарить от радости вследствие бурного чувства, вызванного надеждой на то, что его Господь посмотрит на него благоволящим и одобряющим взглядом. Порой оно едва не расплавляется вследствие скорби и готово вырваться из груди из-за боязни, в приступе страха перед тем, что его Господь посмотрит на него взглядом, исполненном гнева и злобы, отчего он сникает в состоянии отчаяния и удрученности.

Он пребывает между этими двумя состояниями, вникает в смысл речи своего Господа вследствие преобладающего в его сердце – в большинстве совершаемых им молитв – почитания Того, перед Кем он стоит, возвеличивания Того, к Кому он устремлен, любви к Тому, Кто облагодетельствовал его обращением к Нему. В таком состоянии он пребывает до самого завершения молитвы.

Что касается имама, который остерегается совершения ошибок в чтении Корана либо упущений в нем, но при этом оказывается, что его старания идут ему во вред, то в сердце его преобладает страх осуждения со стороны тех, кто молится за ним, в случае если он ошибется либо допустит упущение. Он желает прослыть среди них человеком, знающим Коран наизусть и читающим его красиво, наставниками которого были известные знатоки. Имама может постигать это искушение как во время самой молитвы, так и перед ней, отчего он часть ночи или дня читает определенную суру, которую намеревается прочесть в коллективной молитве, и исправляет ошибки во избежание ее прочтения перед людьми без предварительной подготовки. Его действия не вызваны стремлением к лику Всемогущего и Великого Аллаха, он обеспокоен лишь тем, чтобы избежать замечаний со стороны. Если он усовершенствует чтение и запомнит вызывавшие у него обеспокоенность ошибки и упущения, то возрадуется, но не вследствие возможного приближения к Всемогущему и Великому Аллаху. Если же он ошибется или допустит упущение, то станет скорбеть и сожалеть, но не из-за страха перед Аллахом. Достаточно в качестве беды того обстоятельства, что все его радости и печали, связанные с молитвой, не будут иметь отношения к достижению довольства его Господа. Он будет переживать радость и печаль, оставаясь далеким от понимания того, что читает из речи своего Господа, и от того, чтобы совершать Его обязательное предписание с участием разума. Такой человек не получит вознаграждения за то, что он читает из Корана вне молитвы, поскольку его чтение лишено страха перед Всемогущим и Великим Аллахом, в нем нет стремления приблизиться к Нему и желания удостоиться награды. Тем не менее, подобное чтение при совершении обязательной молитвы избавит человека от возлагаемой на него ответственности совершения обязательного, но при этом его чтение окажется неполноценным, ибо он не стал читать Коран полностью в том виде, в каком его низвел Всевышний и в каком Он желает слышать его чтение от Своих рабов.

В горшей беде окажется тот, кто до начала молитвы станет оттачивать чтение суры, в которой содержатся устрашения, возбуждающие печаль и скорбь, способствующие улучшению сердца и отражающиеся в его убеждениях, но при этом в его собственном сердце не будет страха и скорби ради Всевышнего Аллаха. Он будет читать Коран в стремлении вызвать эти чувства у тех, кто молится за ним, чтобы они желали видеть его своим предстоятелем в молитве. Такой человек приступает к молитве с определенным намерением, затем читает заблаговременно подготовленную суру, печалит свой голос, делает паузы при отрезках, содержащих устрашение, предполагающих печаль и скорбь, чтобы вызвать эти чувства у тех, кто молится за ним. Сам же он при этом пренебрегает тем, о чем читает, будто ему гарантирована безопасность и ему не следует страшиться, поскольку его обезопасил Сам Всевышний. Он устрашает других и ввергает их в печаль, а сам словно в этом и не нуждается, тогда как это необходимо ему более, чем кому-либо.

В еще более плачевном положении и еще более небрежным окажется тот, кого люди сделают своим предстоятелем в молитве, но он при этом будет являться худшим из них вследствие скверности устремления. Тем самым он вызовет гнев своего Господа. Однако вместе с этим он может оказать некоторое полезное воздействие на молящихся позади, вызвав в них решимость покаяться или совершить добрые дела в будущем либо спровоцировав у них переживания и страх. Такой человек стремится спасти других через собственную погибель, вызывает у них страх, обрекая при этом себя на больший страх Судного дня, когда ему придется предстать и держать ответ перед Всемогущим и Великим Аллахом. Ибо его устремления и помыслы связаны не с Аллахом, он устрашает тех, кто стоит за ним, своим чтением, полагая, что сам пребывает в безопасности и ему не грозит гнев Всевышнего. Найдется ли человек в положении более странном, чем это? Кто же устрашает посредством безопасности и вызывает тоску посредством небрежения тем, по чему он стремится вызвать тоску?

В наихудшем же положении и в наибольшей беде окажется тот, кто занимаемое им место имама станет использовать, чтобы снискать среди людей высокое положение и услышать слова похвалы. Он будет читать Коран вызывающим печаль и впечатляющим образом, чтобы люди увидели в этом свидетельство того, что он принадлежит к числу богобоязненных и опечаленных, стремящихся к награде Всевышнего и тоскующих по встрече с Ним»1.

Пусть слова аль-Хариса аль-Мухасиби не удивляют тебя, дорогой брат, и не спеши обвинить его в порочном новшестве из-за того, что никто из ученых его времени не говорил подобного. Имам аль-Мухасиби жил на стыке второго и третьего столетий по мусульманскому летоисчислению, то есть в золотую эпоху в истории исламской общины. И если уже тогда встречались имамы, подобные описанным, то что же тогда остается говорить о нашем времени?

Эти два вида имамов встречаются в каждое время и в каждом месте. И в целом слова аль-Мухасиби не выходят за рамки сказанного Пророком (да благословит его Аллах и приветствует): «Коран является аргументом либо за тебя, либо против». Суть моего совета тем, чьим испытанием стало имамство, – сделать искренними свои деяния и совершать их честно, остерегаться лицемерия и притворства, сделать единым устремление и объект устремления. Первое означает честность, которая велит ни на что не отвлекаться от чтения Корана при совершении молитвы, располагать сердце между страхом и надеждой. Второе означает искренность, которая предполагает устремление только к Пречистому Аллаху в надежде на Его милость и в страхе Его наказания. Признаком этого будет отсутствие радости вследствие похвалы со стороны людей, равно как и отсутствие печали из-за их осуждения и отсутствие стремления к тому, чем они располагают. Такой человек будет оказывать воздействие на окружающих, и смиренность, присутствующая в его сердце, будет передаваться тем, кто молится позади него.

В качестве недостатка у официально назначаемых имамов во многих мусульманских странах можно указать на то обстоятельство, что в молитвах, совершаемых вслух, они ограничиваются чтением лишь определенных аятов, тогда как могут знать Коран наизусть полностью. Поэтому молитва отчасти совершается механически, в ней отсутствует смиренность, и как следствие люди лишаются огромного блага.

Вариативность при чтении аятов, молитвословий и при обращении к Всевышнему с просьбами в молитве раскроет перед молящимся новые смыслы, их разнообразное содержание скажется на них благотворным образом. Подобная практика является Сунной Пророка (да благословит его Аллах и приветствует). Как известно, начиная молитву, он произносил различные молитвословия, о чем будет сказано в четвертой части настоящей книги. То же можно сказать и применительно к сурам, которые читал Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует). Среди них были как суры длинные из среднего ряда («Падающее», «Гора», «Каф»), так и короткие из среднего ряда («Солнце», «Скручивание», «Землетрясение»). Известно также, что он читал такие суры, как «Римляне», «Йа Син», «Стоящие в ряд», «Мухаммад», «Посылаемые».

На имама также возлагается обязанность читать Коран с соблюдением правил таджвида и с улучшением голоса в соответствии со словами Всевышнего: «и читай Коран размеренным чтением»1. Читая Коран, Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) отчетливо произносил каждую букву. Он мог читать суру нараспев таким образом, что она казалась длиннее, чем в действительности.

Размеренное и медленное чтение более располагает к размышлению и смиренности, чем чтение быстрое и поспешное. Присутствию смиренности также способствует улучшение голоса при чтении. Вот некоторые из наставлений Пророка (да благословит его Аллах и приветствует), с этим связанные.

Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) сказал: «Украшайте Коран своими голосами. Поистине, красивый голос добавляет Корану красоту». Под «украшением голоса» здесь подразумевается не растягивание и не чтение, подражающее песням распутного содержания, но, как сказал ас-Сахави (‘Али ибн Мухаммад ибн ‘Абд ас-Самад ас-Сахави) в своей поэме «Ан-Нунийа»:

Не считай, что таджвид – это излишнее растяжение,

Либо растяжение там, где его нет, – по выбору,

Либо удвоенной произносить хамзу после долгого алифа,

Либо жевать букву подобно пьяному,

Либо произносить хамзу, будто готовясь к рвоте,

От чего слышащий сбежит от тошноты.

У каждой буквы есть мера, так не преступай же ее

И не уменьшай меру.

Истинным украшением чтения Корана является голос, проникнутый грустью. Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) сказал: «Одним из тех, кто читает Коран наиболее красиво, является тот, услышав чтение которого вы думаете, что он боится Аллаха» [21] . Однако имаму следует всячески остерегаться смиренности лицемера, то есть не показывать в своем голосе больше смиренности, чем ее присутствует в его сердце. К сожалению, иногда дело доходит до того, что некоторые имамы – да простит им Аллах – имитируют плач, вызывая тем самым отвращение у молящихся. Если на имама нахлынут чувства и им овладеют эмоции, вследствие чего он не сможет сдержать плач от впечатления, вызванного проникновенным чтением аятов, то за это он не понесет упрека. Как известно, в некоторых молитвах Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) можно было услышать, как из его груди вырывался стон наподобие звука кипящего котла, то есть его грудь «бурлила» и «кипела» вследствие плача.

Со слов ‘Абдуллаха сообщается, что Шаддад сказал: «Стоя в последнем ряду, я слышал плач ‘Умара ибн аль-Хаттаба, читавшего аят: “Мои жалобы и печаль обращены только к Аллаху…” ».

Абу Бакр (да будет доволен им Аллах), читая Коран, не мог сдерживать слез. Подобное проявление чувств является следствием и проявлением глубочайшей смиренности. Однако следует опасаться принужденности, чрезмерности и притворства в плаче, если сердце в действительности пребывает в небрежении. Ибо это приведет к пагубным последствиям, о величине которых известно только одному Аллаху. И наибольший вред они принесут сердцам людей искренних.

Таковы некоторые факторы, задерживающие и укрепляющие смиренность, о которых нам удалось здесь рассказать. В действительности их намного больше, и число их различается от человека к человеку в зависимости от присутствующих в нем сомнений и страстей, препятствующих утверждению смиренности. С другой стороны, утверждение смиренности будет зависеть от степени твердости веры человека и искренности его устремлений.

Молим Всевышнего Аллаха даровать нам сердца, исполненные смиренности, внушить нам Его поминание, наставить к совершению угодных Ему дел. И прибегаем к Нему, Пречистому, от отсутствия в наших сердцах смиренности, бесслезных глаз, ненасытных желаний и безответных взываний. И да пребудет благословение Аллаха и мир над пророком Мухаммадом, его близкими и сподвижниками.

 

⇐ Предыдущая23242526272829303132Следующая ⇒

Поделиться: