По рефлексивному восприятию и рефлексивному ответу

 

Если интервьюер использует сложные вопросы, восприятие которых требует активизации когнитивных процессов, то оптимальной стратегией является искусственное акцентирование на сложных пунктах вопроса, что способствует рефлексивному типу восприятия ответа. Интервьюер должен смещать внимание респондента с рефлексии по поводу собственных слов на текст самого вопроса. Тем самым респондент будет вовлекаться в процесс интервью, а не в собственные рассуждения на тему, подсказанную вопросом. Однако данное суждение может относиться только к профанному типу вопроса, когда задача исследования заключается не в рефлексии по поводу изучаемого явления, а в зеркальном его отражении в сознании респондента. В этом смысле изучение общественного мнения и служит объектом для профанных вопросов; оно может определяться только как неосмысленное, коллективное действие. Экспертное понимание событий — это всегда противопоставление себя общественному мнению, а значит и разрушение его основ в собственном представлении.

Маркеры профанности или экспертности тех или иных вопросов задаются не формулировкой вопроса или его восприятием со стороны респондента, а представлениями исследователя и стоящими перед ним задачами. Поэтому экспертным могут сделать вопрос не только усилия разработчиков, но и процедура проведения интервью. Анализ и проектирование такой процедуры становятся уместными лишь при отчетливом понимании особенностей операционального перехода, который связан с проектированием опросного инструмента в связи с теми реальными или воображаемыми задачами, которые ставит исследователь. Эта проблема требует особого рассмотрения.

* * *

l Составляя вопросы, следует выделять семантически значимые слова и фоновую лексику. По семантически значимым словам желательно иметь список синонимов и возможных интерпретаций вопроса. Тем самым можно снизить вероятность ложных комментариев и уточнений со стороны интервьюера.

l В стандартизированном интервью необходимо стремиться к составлению простых вопросов. Когда в вопросе содержится несколько семантических конструкций, респонденты пытаются самостоятельно его трансформировать, выбирая более удобный вариант семантического задания. Если по тем или иным причинам невозможно отказаться от сложной формулировки вопроса, необходимо составить на него ряд комментариев, которые выделяли бы значимость каждой обсуждаемой темы.

l Длина вопроса — не жесткий критерий качества его составления. Если более короткие аттитьюдные вопросы, как правило, дают меньшие смещения, то увеличение длины поведенческих вопросов позволяет респонденту потратить больше времени на поиск в памяти релевантной информации, что увеличивает достоверность ответа. Аналогичное суждение распространяется на профанные и экспертные вопросы.

l Чтобы погасить агрессивное восприятие сложного вопроса, можно попросить респондента выслушать его до конца и в случае непонимания отдельных моментов не стесняться задать уточняющие вопросы. Это особенно относится к группе альтернативных вопросов, которые вызывают наибольшие трудности при восприятии их на слух.

l Задавая профанные вопросы, интервьюер должен четко отделять текст самого вопроса и возможные комментарии по поводу этого текста. Лучший способ коммуникации по профанным вопросам — ее отсутствие.

l Не следует надеяться на получение адекватных ответов на первые вопросы интервью. Они служат примером того, как надлежит отвечать на последующие вопросы, иначе говоря, выполняют буферную роль, определяя характер последующей коммуникации.

l Основной контроль поведения интервьюера должен быть смещен с артикуляции вопроса на последующую коммуникацию, возникающую как по поводу семантического задания вопроса, так и адекватности предоставляемого респондентом ответа, поскольку именно коммуникативный переход дает наибольшие отклонения от семантического задания вопроса.

l Корректная формулировка вопроса не гарантирует высокой адекватности получаемого ответа. Необходимо, чтобы определенный тип вопроса соответствовал релевантной для него стратегии проведения интервью. При стандартизированном интервью следует ограничивать возникающую у респондента рефлексию по поводу собственного ответа, но поддерживать ее по поводу прозвучавшего вопроса. Экспертное интервью, напротив, должно строиться на противоположных максимах.

l Для большинства респондентов политика не является значимой темой. Акцент на политической проблематике приводит к тому, что респондент не может утвердительно ответить на многие вопросы. Дискомфорт, возникающий в данной ситуации, негативно влияет как на достоверность ответов, так и на доброжелательный стиль интервьюирования. Для устранения излишнего акцентирования можно представить политическую тематику как одну из возможных тем для разговора, поместив в начале анкеты вопросы, затрагивающие другую область интересов.

l Следует стремиться к позиционированию интервью не как тестированию знаний респондента о политической ситуации, а как обсуждению его собственных представлений об этом. Следовательно, в анкету должны входить хотя бы несколько вопросов, действительно интересных и значимых для респондента. Это также снижает дискомфорт, который возникает у респондента при отсутствии возможности предоставить хотя бы несколько содержательных ответов.

l Регулярный пилотаж вопросов — необходимая процедура поддержания качества опросного инструмента.

 

Глава 3
ТЕСТИРОВАНИЕ ВОПРОСОВ

 

 

... какая-то женщина обирает билетики: по билетику что хочу, то и спрошу.

“Кем я был? ”

И сейчас же ответ готов:

“Родился в Скандинавии в 1561 году, а имя Сергей”.

 

А. М. Ремизов Взвихренная Русь.

 

Основные задачи эксперимента состоят в: (1) определении уровня адекватных ответов; (2) классификации ошибок и неточностей, допущенных в формулировках вопросов и влияющих на уровень адекватности; (3) выявлении наиболее вероятных причин возникновения ошибок. Следовательно, основная зависимая переменная — адекватность ответов. Вернее уйти от ее непосредственного оценивания, поскольку надежная процедура, с помощью которой это можно сделать, пока не разработана. Мы рассматриваем интервью как серию последовательных шагов, логически связанных между собой функциями перехода. Объектом исследования становится процесс интервью, а не отдельные вопросы или анкета в целом.

Тестирование вопросов построено на двух методах когнитивного интервью: артикулированного суждения и парафразы [DeMaio, Rothgeb, 1996; DeMaio et al., 1998; Jobe et al., 1993; Esposito et al., 1993]. Сразу после ответа на тестируемый вопрос респондента последовательно спрашивали о причинах выбора того или иного варианта и о смысле вопроса. Предполагалось, что таким образом можно не только получить ответы, но и выявить рефлексию причин подобных суждений [DeMaio et al., 1998], а также дать интерпретацию самих вопросов. Однако если обоснование выбора ответа (на вопрос “почему? ”) наблюдалось в 77% случаев, то объяснение смысла предлагаемых суждений (на вопрос “как Вы понимаете? ”) — только в 24% случаев. В основном респонденты продолжали аргументировать выбранную позицию, фактически отвечая на первый когнитивный вопрос. Причина в том, что ситуация интервью не позволяет сторонам, участвующим в опросе, занять рефлексивную позицию, так как требует выполнения непривычной коммуникативной роли[45]. Более того, респондент менее подготовлен к пониманию собственных высказываний, чем интервьюер. Кроме негативного вывода о невозможности привлечения респондента в качестве эксперта по собственным репликам, можно обозначить и позитивные следствия. Поскольку интервью должно рассматриваться как единый процесс, без разделения его на качественно различные состояния, становится оправданным привлечение нейросетевого подхода[46], в котором каждый оценочный модуль является лишь частью процесса, преобразующего информацию, и не может анализироваться в отрыве от общего контекста.

 

 

Рис. 3.1. Когнитивное представление ответа

 

Общая модель интервью представлена в трехшаговой схеме, разбитой в соответствии с основным и дополнительными вопросами, предлагаемыми респонденту (рис. 3.1). Схема отражает хронологическую последовательность, в которой задавались вопросы. Реакция респондента на каждый вопрос понимается в качестве базового оценочного модуля, который может находиться в двух состояниях: активном и пассивном. Активное состояние отражает адекватную реакцию респондента на задаваемый вопрос, пассивное — воспроизведение респондентом собственного текста, связанного с вопросом лишь отдельными фразами или смыслами, определяемыми самим говорящим[47].

Для построения оценочных модулей разработаны следующие переменные (Приложение 4):

 

R_1 ВАРИАНТЫ ОТВЕТА

R_2 ПОЛНОТА ОТВЕТА

R_3 УВЕРЕННОСТЬ ОБОСНОВАНИЯ

R_4 ОТВЕТ НА ПРОБНЫЕ ВОПРОСЫ

R_4_1 Перефразирование вопроса

R_4_2 Аргументация собственной позиции

R_4_3 Собственный текст

R_5 ЭПИЗОДЫ

R_5_1 Здравый смысл

R_5_2 Народная мудрость: пословицы, поговорки, расхожие выражения

R_5_3 Факты личной жизни

R_5_4 Информация из СМИ

RI_1 ОСМЫСЛЕННОСТЬ ДИАЛОГА

 

Сетевое представление процесса интервью (см. рис. 3.1) представляет собой обратную последовательность традиционной в когнитивном подходе четырехшаговой схемы ответа на вопрос: (1) понимание вопроса; (2) поиск адекватной информации; (3) вынесение суждения; (4) формулирование ответа [DeMaio, Rothgeb, 1996; Ericsson, Simon, 1984; Strack, Martin, 1987; Tourangeau, Rasinski, 1988, Tourangeau, 1984]. Пропущенный на схеме шаг когнитивного перехода “поиск адекватной информации”, операционализируется переменной “эпизоды” (приложение 9). Так как для отдельных значений данной переменной пока невозможно выделить прямую связь с адекватностью ответа, она не включена в схему сетевого представления процесса интервью.

Характеристика исследования. Первый этап тестирования был проведен в декабре 2000 года. Два квалифицированных интервьюера в полевых условиях опросили 10 респондентов. Экспериментальная группа выровнена по полу (5 мужчин и 5 женщин). Средний возраст респондентов составил 48 лет (s=18). Два респондента имели высшее образование, у восьми было образование от неполного среднего до среднего специального. Все интервью записывались на аудиопленку и затем расшифровывались.

Тестируемые вопросы составлены в форме альтернативных суждений (приложение 6). В начале серии вопросов интервьюер делал следующие пояснения (они содержались в начале анкеты): “На карточке дана шкала, левая часть которой отражает степень согласия с первым суждением, а правая ее часть — степень согласия со вторым, противоположным суждением. С каким из этих суждений и в какой степени Вы согласны, то есть где на этой шкале размещается Ваша личная позиция? ”.

 

Согласие с первым суждением	другое	Согласие со вторым суждением
сильное	среднее	слабое	сильное	среднее	слабое

 

Рис. 3.2. Карточка, предлагаемая респондентам

 

Респондент должен был выбрать суждение, с которым он согласен, а также указать степень своего согласия. Для этого ему предлагалась карточка с семибалльной шкалой (рис. 3.2)

Второй этап тестирования проводился в январе 2001 года. Для повторного пилотажа в основном выбирались вопросы, по которым были получены максимальные оценки адекватности при проведении первого пилотажного исследования. Вопросы, которые ранее вызывали у респондентов существенные трудности, были переформулированы — вопросы 2, 5, 9 (приложение 7). Тестируемые вопросы поставлены в конце стандартного вопросника ПЕНТА с включением следующего пояснения: “Теперь несколько вопросов о том, как должна быть устроена наша жизнь. Разные люди имеют разные представления — нас интересует ваше личное мнение, оценка, позиция”. Перед началом опроса респондента предупреждали, что часть его ответов будет записываться, что привело к увеличению отказов. Поскольку тестируемые вопросы располагались в конце большого интервью, интервьюеры пропускали часть когнитивных вопросов. Всего на аудиопленку было записано 20 интервью, которые включали в себя 12 тестируемых вопросов. В опросе участвовали 9 мужчин и 11 женщин. Средний возраст респондентов составил 44 года (s=11), 6 респондентов имели высшее или незаконченное высшее образование, 14 — среднее специальное или ниже.

ПЕРВЫЙ ЭТАП ТЕСТИРОВАНИЯ

В тестируемом вопроснике первый методический недочет был очевиден уже на этапе прочтения расшифровок интервью — это “удвоение” альтернативного вопроса с помощью предлагаемой респонденту семибалльной шкалы[48] (рис 3.2). Лишь в 7, 5% случаев был получен полный ответ на столь сложный вопрос[49]. В остальных 92, 5% случаев для выявления степени согласия респондента с выбранным суждением интервьюер был вынужден задавать дополнительные вопросы. Из-за того, что полная формулировка вопроса приводилась лишь в начале анкеты, к моменту получения ответа интервьюеры обычно забывали ее точный текст. Это повлекло за собой комплекс погрешностей: интервьюеры вносили значимые изменения в формулировку вопроса о степени согласия или пытались самостоятельно определить степень согласия респондента с тем или иным суждением, — что, естественно, снизило валидность записанных ответов.

В ответах 20% респондентов (рис. 3.3) доминировал собственный текст, лексически не связанный с семантическим заданием вопросов. Поскольку исследования с подобным набором переменных еще не проводились, оценить, насколько значим такой процент неадекватных ответов, пока не представляется возможным. Однако можно предположить, что такое соотношение довольно критично, так как выбранный способ операционализации отражает самые грубые лексические несоответствия (приложение 8). Осмысленным ответом признается любой текст, проговариваемый респондентом, если не возникает сомнений в выборе варианта ответа. Причем респондент может менять свою точку зрения, вводить в речь немотивированные отступления от обсуждаемой темы (что фиксируется переменной “ответ с комментарием”) или задавать уточняющие вопросы, говорить о полном непонимании смысла вопроса, в некоторых случаях отказываться отвечать и т.д. Такое вербальное поведение кодируется переменной “уточнение вопроса”. В группу неадекватных ответов попадают лишь самые несуразные и не поддающиеся интерпретации случаи[50]. Белсон, Миллерсон и Дидкотт [Belson et al., 1968] получили более высокий процент неадекватных ответов.Это привело их к весьма пессимистическому выводу, что даже простые анкеты не гарантируют адекватного восприятия вопросов[51]. Не связанная с вопросом речь сказывается и на осмысленности диалога в целом. Интервьюер не всегда способен перевести разговор на интересующую тему, что приводит к казусным ситуациям полного непонимания участниками коммуникации возникающих смыслов. Так, в 70% случаев (c²=52, 119 df=1 p< 0, 000), когда, отвечая на тестируемый вопрос, респондент начинал говорить несуразные вещи, последующий диалог был также бессмысленным.

Кодирование понимания вопроса основано на более жестких критериях адекватности ответа. Сегмент неадекватных ответов (31%) составляют респонденты, которые не отвечают на вопрос прямо и не продолжают начатый ранее разговор по аргументированию выбранной позиции. Прямым ответом на вопрос о понимании смысла суждений является их перефразирование, направленное на артикуляцию того, что подразумевается под каждым суждением. Поскольку такой ответ может быть воспроизведен лишь при выходе в рефлексивную позицию и требует дополнительной активизации когнитивных процессов, он встречается не так часто, о чем говорилось выше. В данном случае неадекватность выражается уже не спонтанной речью респондента, как в переменных “осмысленный ответ” или “понимание вопроса”, поэтому при кодировании были использованы неальтернативные переменные (рис. 3.1, приложение 8). Речь респондента, не связанная с общим контекстом вопроса, кодировалась отдельной переменной “собственный текст”, распределение которой показано на рис. 3.1 под графой “связность речи”. Если респондент, отвечая на вопрос о понимании суждений, не пытался их перефразировать, не продолжал аргументировать выбранную позицию и не отклонялся от заданной темы, то это означает, что он воспроизводил речевые акты, которые невозможно согласовать ни с одной из выбранных градаций. Такое вербальное поведение наблюдалось в 10% случаев. Оно отражает казус кодирования и подлежит более детальному последующему анализу.

По ходу предъявления респонденту дополнительных вопросов доля спонтанной речи увеличивается (рис. 3.3). Можно выделить три причины последовательного роста неадекватности ответов. Во-первых, увеличивается сложность семантического задания. Дополнительные вопросы открытые, и респонденты вынуждены активизировать собственный речевой запас. Во-вторых, часть респондентов может выбирать ответы произвольно. В-третьих, респонденты могут присваивать иные смыслы прозвучавшим вопросам и на их основе строить собственный ответ.

 

 

Рис. 3.3. Доля осознанных ответов и спонтанной речи

В когнитивном интервью

 

Если первая причина роста неадекватных ответов отражает эффект опросного инструмента, который объективно присутствует при проведении любого интервью, то последующие — косвенно указывают на область ошибок и неточностей, допущенных при составлении вопросов, что и представляет собой объект настоящего эксперимента. На рис. 3.4 представлен граф совокупного ответа: в соответствии с тремя шагами когнитивного интервью показано количество адекватных и неадекватных ответов, а также их соотношение.

Наиболее наполнен путь максимальной адекватности ответа — респондент ни разу не отклоняется от семантического задания интервью. Хотя доля адекватных ответов по каждому вопросу достаточно высокая — 80% и более, лишь в 57% случаев респонденты отвечали адекватно на все три вопроса. Из 160 адекватных ответов на тестируемый вопрос 20 становятся неадекватными на этапе обоснования ответа и 21 — на этапе понимания вопроса, что в сумме составляет 26% от осмысленных ответов на тестируемый вопрос. Данная цифра показывает верхнюю границу смещений. Нижняя граница определяется неадекватными ответами, полученными как на втором, так и на третьем шаге, и составляет 7%. Таким образом, адекватные ответы на тестируемые вопросы не гарантируют прохождение респондентом первых двух стадий когнитивного перехода: восприятие вопроса и вынесение собственного суждения. Отклонение от семантического задания основного вопроса не зависит от способа первоначальной коммуникации (однозначный ответ или ответ с комментариями и уточнениями) как на шаге понимания вопроса (c²=1, 63 p< 0, 202), так и на шаге обоснования ответа (c²=0, 23 p< 0, 877). Альтернативные вопросы сформулированы таким образом, что респондент может давать однозначные ответы, даже не задумываясь над точным смыслом вопроса. В этом случае изменение формулировки не оказывает влияния на восприятие вопроса, поскольку респондент не обращает внимания на детали вопроса [Krosnick, 1989]. Формальная адекватность ответа может сохраняться, поскольку интервьюер не имеет возможности оценить его релевантность без дополнительных комментариев. Если же возникает обсуждение вопроса, то ему могут быть приписаны дополнительные значения. Тодоров называет такую ситуацию “эффектом разговора” [Todorov, 1997, р. 388]. Если, отвечая на тестируемый вопрос, респондент начинает отклоняться от заданной темы, то вероятность того, что интервьюер сможет скорректировать разговор, снижается. Так, при обосновании ответа лишь в 37% случаев респонденты возвращались к заданной теме, а в последующем лишь 53% продолжали вести осмысленный диалог (рис. 3.4). Следовательно, представление о роли интервьюера как управляющего ситуацией опроса несколько преувеличено. Он выступает лишь участником диалога, а границы его влияния в значительной степени определяются принципами стандартизированного интервью, например, необходимостью воздерживаться от оценок и комментариев. Наиболее предсказуемы пути максимальной и минимальной адекватности ответа. Для дальнейшего анализа альтернативных вопросов введена числовая характеристика двух путей как суммы ответов, расположенных на их протяжении. Так, путь максимальной адекватности совокупного ответа равен 411, а путь минимальной адекватности ответа — 83 (рис. 3.4). Остальная область ответов менее предсказуема, поэтому она будет анализироваться лишь как дополнительный инструмент для понимания общих тенденций. В таблице 3.1 представлены вопросы, расположенные в порядке возрастания пути максимальной адекватности ответа. Если путь максимальной адекватности нескольких ответов совпадал, ранжирование производилось по пути минимальной адекватности. В соответствии с уровнем адекватности получаемых ответов все вопросы разбиты на четыре группы (Табл. 3.1, приложение 9).

 

Таблица 3.1

Матрица адекватности

 

вопрос	max	min	группа	X	Y	Z	(X+Y)

 

Примечание: X — вопрос относится к личной жизни респондента;

Y — тема часто обсуждается в обыденной жизни;

Z — вопрос содержит абстрактные категории.

 

В правой части таблицы (табл. 3.1) показаны значения дополнительных переменных, которые относятся непосредственно к тексту вопросов. Как правило, путь максимальной адекватности совокупного ответа больше у вопросов, которые, с одной стороны, не содержат абстрактных категорий, а с другой — относятся к личной жизни и часто обсуждаются. Исходя из распределения кодов на три дополнительные переменные, можно задать последовательность снижения адекватности получаемых ответов (рис. 3.5).

 

 

Рис. 3.4. Граф совокупного ответа

 

К сожалению, в рамках настоящего эксперимента невозможно подтвердить или опровергнуть гипотезу о присутствии такой последовательности, поэтому остается руководствоваться лишь здравым смыслом и предположением, как если бы этот смысл оказался верным. Введение подобного предположения в совокупности с разработанной ранее теоретической схемой эксперимента позволяет анализировать формулировки отдельных вопросов[52] (приложение 6).

 

 

Рис. 3.5. Условия адекватности

 

Вопрос 20 (об отношении к Горбачеву), вопрос 18 (о прослушивании телефонных разговоров), вопрос 9 (о необходимости работать), вопрос 4 (о продаже земли) и вопрос 17 (о допустимости концентрации власти в руках одного человека) не только попадают в первую группу по адекватности ответов, но и одинаково сформулированы. Они, так или иначе, относятся к частной жизни, затрагивают часто обсуждаемые темы и не содержат абстрактных категорий. Графы ответов по данным вопросам, также имеют одинаковую структуру, и только в вопросе 4 появляются неадекватные ответы на основной вопрос (приложение 9). Хотя перечисленные вопросы сформулированы наиболее удачно, некоторые изменения формулировок вполне оправданы. Например, вопрос 20 может быть сформулирован в одном предложении: “Как Вы считаете, если говорить в целом, Михаил Горбачев принес нашему народу больше пользы или вреда? ” При этом прежняя формулировка почти полностью сохраняется, а вопрос становится более коротким. Как показали многочисленные эксперименты, систематизированные Шуманом и Прессером [Schuman, Presser, 1996], более короткие аттитьюдные вопросы приводят к более адекватным ответам. Кросник объясняет это тем, что увеличение семантических единиц вопроса вызывает трудности его восприятия, поскольку респондент вынужден прикладывать большие усилия, чтобы держать в памяти всю информацию [Krosnick, 1991, р. 221]. Отрицательным фактором сокращения формулировки обычно называют уменьшение количества времени, которое дается респонденту на поиск релевантной информации и формулирование суждения, поскольку считается неловким молчать после того, как вопрос уже задан. Однако это относится лишь к экспертным опросам, когда респондент способен компетентно воспринять все нюансы предлагаемого ему текста. В то же время вопросы 4, 9, 17, 18 лучше оставить без изменения. Тестирование показало по ним хорошие результаты. Любые попытки их переформулировать приведут к изменению акцентов и смыслов, что, в свою очередь, может повлечь негативные последствия. Вопрос 8 представляет собой своего рода казус: с одной стороны, по нему получены хорошие результаты, с другой — суждения построены таким образом, что нельзя приписать вопросу однозначные коды (таблица 3.1, приложение 6). Последнее утверждение может свидетельствовать о том, что вопрос отсылает к разным объектам установки[53]. Опасность корректировки такого вопроса заключается в том, что установки, которые он отражает, носят несколько размытый и неустоявшийся характер и при незначительном изменении формулировки могут быть получены совершенно неожиданные результаты[54]. Пока не найдены причины, по которым ответы на этот вопрос не вписываются в разработанную теоретическую схему, целесообразно исключить его из списка вопросов, а в дальнейшем спланировать эксперимент, позволяющий интерпретировать полученные данные.

Вопросы 14, 10, 22, 21, 13 и 16 сформулированы таким образом, что получить на них адекватные ответы от людей, неискушенных в политике, очень трудно. Графы ответов на них представляют собой разветвленные схемы с утяжелением нижней части, относящейся к области спонтанной речи (приложение 9). Осмысленный ответ на эту группу вопросов получен в 67% случаев, обоснование ответа — в 56%, понимание вопроса — в 51% случаев. Только в 41% случае респонденты давали адекватные ответы на протяжении всего обсуждения. Возможно, вопросы 14, 22 и 21 не только относятся к общим политическим понятиям, по поводу которых респонденты впервые выносят собственные суждения, но и представляют собой формулировки, нетипичные для обыденной речи. Если респондент сталкивается с непривычными терминами, он, как правило, склонен придерживаться стратегии удовлетворения интервьюера, выбирая удобный или общепринятый вариант [Krosnick, 1991, р. 221]. До тех пор, пока для этих вопросов не найдутся более приемлемые альтернативы, их необходимо исключить из дальнейшего тестирования. Хотя интервью — это особый вид коммуникации, не нужно злоупотреблять излишним дистанцированием от правил обыденного разговора. Более того, это может вызвать ощущение дискомфорта у респондента и интервьюера. Вопрос 10 (приложение 6) составлен логически неправильно. Он относится к нескольким объектам установки, которые не могут выступать в качестве альтернативных суждений друг для друга. Улучшение вопроса с сохранением предложенной формулировки не представляется возможным, поэтому нужно выделить один объект установки и попытаться сформулировать релевантный ему вопрос. Второе суждение сформулировано более конкретно — оно может послужить исходным материалом для нового вопроса. Ошибка заключается в том, что, определяя установку в отношении помощи трудоспособным гражданам, исследователь не учитывает государственных служащих и рабочих государственных предприятий. Чтобы уйти от увеличения объема вопроса, можно изменить направленность с общего представления о помощи на ее конкретное выражение, например: “Как Вы думаете, обязано или не обязано государство помогать трудоспособным гражданам в поиске работы? ”. Вопросы 13 и 16 имеют один и тот же недостаток: они содержат категории, которые можно использовать лишь в экспертных опросах, предварительно уточнив понимание терминов (политические свободы, средства массовой информации). Составляя вопросы об установках, следует учитывать то, что респонденты более склонны давать ответы, удовлетворяющие тем или иным мотивам, чем взвешенно оценивать альтернативы и выбирать оптимальное для себя решение [Krosnick, 1991, р. 215]. Данные вопросы просто не доработаны: концепты, которые должны учитываться при их составлении, были включены в формулировки. Исправить положение можно, подобрав привычные для респондентов словоформы. Например, вопрос 16 перестроить следующим образом: “Должно или не должно государство запретить показ на телевидении эротических программ? ”. Если даже вопросы точно операционализируют концепт “свобода слова”, они могут привести к некоторым смещениям, вызванным дифференциацией установок. Например, часть респондентов может априорно положительно относится к эротике и при этом придерживаться консервативных позиций в других вопросах. Чтобы избежать этого, обычно используется серия вопросов с различной интерпретацией объекта установки. Стал уже классическим пример операционализации установки на свободу слова, сделанной Национальным центром исследования общественного мнения (National Opinion Research Center — NORC)[55] (табл. 3.2).

 

 

Таблица 3.2

Вопросы об отношении к свободе слова [56]

 

1.	Всегда встречаются люди, чьи идеи воспринимаются остальными людь­ми как вредные или опасные для них. Например, так воспринимаются те, кто выступает против церкви и религиозной жизни.
	A.	Если бы такой человек захотел выступить в вашем городе (посел­ке/со­обществе) с речью, направленной против церкви и религии, следует ему позволить говорить или нет?
		Да, позволить Не позволить Не знаю
Б.	Следует ли такому человеку позволить преподавать в колледже или университете или нет?
		Да, позволить Не позволить Не знаю
В.	Если бы несколько человек в вашем сообществе предложили изъять из общественной библиотеки написанную таким челове­ком книгу, на­правленную против церкви и религии, были бы Вы согласны с таким предложением или нет?
		Согласен Не согласен Не знаю
2.	Или представьте себе человека, который убежден, что черные генетически относятся к низшей расе.
	А.	Если бы такой человек захотел выступить в вашем сообществе с речью, заявляя, что черные относятся к низшей расе, следует ему позволить говорить или нет?
		Да, позволить Не позволить Не знаю
Б.	Следует ли такому человеку позволить преподавать в колледже или университете или нет?
		Да, позволить Не позволить Не знаю
В.	Если бы несколько человек в вашем сообществе предложили изъять из общественной библиотеки книгу, написанную им и декларирующую, что черные принадлежат к низшей расе, были бы Вы согласны с таким предложением или нет?
		Согласен Не согласен Не знаю

Изменение формулировок тестируемых вопросов должно быть направлено на их упрощение и предельную конкретизацию, что позволит освободиться от эффектов ответа, связанных с разной интерпретацией вопросов. Вопросы, составленные с учетом факторов точности и близости к обыденному сознанию, лучше задавать блоками. Благодаря этому исследователь не только избавляется от систематических смещений, но и получает возможность оценить силу установки, т.е. определить, насколько респондент уверен в собственных суждениях.

Вопросы первой и четвертой группы приближаются к идеальным типам: к корректно составленным вопросам, по которым исследователь получает устойчивые к смещениям ответы, и к вопросам, содержащим явные ошибки и неточности в формулировках. Вывод по идеальным типам вопросов тривиален: первые необходимо включать в анкету, вторые — отбросить. Вопросы, занимающие среднюю позицию — вторая и третья группы — представляют область неопределенности. Слишком малый объем выборки, небольшая дифференциация и вполне релевантное, с точки зрения здравого смысла, представление этих вопросов не позволяют сделать однозначные выводы об их качестве. Поэтому для дальнейшего анализа средних групп вопросов требуется дополнительное тестирование.

* * *

Необходимо отказаться от определения степени уверенности, предлогая респонденту карточки, в которой содержатся шкальные оценки. Альтернативой может служить сопоставление ответов на вопросы, описывающие одинаковый концепт. В таком случае распределение респондентов по некоторой шкале будет определяться не во время интервью, а при обработке данных. Это позволит снизить эффект ответа и эффект интервьюера.

l. Вопросы, которые следует дополнительно протестировать, могут быть представлены в следующем формате:

4. С каким из суждений Вы согласны в большей степени:

Первое суждение: “Граждане России должны иметь право продавать и покупать землю без всяких ограничений”.

Второе суждение: “Свободная купля и продажа земли частными лицами в России недопустима”.

1. с первым суждением

2. со вторым суждением

8. Вопрос снят

9. С каким из суждений Вы согласны в большей степени:

Первое суждение: “Работать или не работать — дело свободного выбора каждого человека”.

Второе суждение: “Все трудоспособные граждане страны обязаны работать”

1. с первым суждением

2. со вторым суждением

10. Как Вы думаете, обязано или не обязано государство помогать трудоспособным гражданам в поиске работы?

1. обязано

2. не обязано

17. С каким из суждений Вы согласны в большей степени:

Первое суждение: “Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы власть в России была отдана в руки одного человека”.

Второе суждение: “В стране должен быть хозяин — нашему народу нужна “сильная рука”.

1. с первым суждением

2. со вторым суждением

18. С каким из суждений Вы согласны в большей степени:

Первое суждение: “Для успешной борьбы с преступностью надо разрешить правоохранительным органам прослушивать телефонные разговоры граждан”.

Второе суждение: “Ни в коем случае нельзя разрешать правоохранительным органам прослушивать телефонные разговоры граждан”

1. с первым суждением

2. со вторым суждением

20. Как Вы считаете, если говорить в целом, Михаил Горбачев принес нашему народу больше пользы или больше вреда?

1. больше пользы

2. больше вреда

21. Вопрос снят

22. Вопрос снят

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: