Конфуций исполняет обязанности судьи в царстве Лу . Китайская гравюра .

их добрых делах и не содействует в дурных. А вот мелкий человек — на­оборот".

Конфуций вообще редко упоми­нал о вещах значимых, существенных, ведь чем больше толковать о них, тем сильнее становится неприятие таких речей учениками. В книге «Беседы и суждения" подчёркивается, что Учи­тель редко говорил о выгоде, о судьбе, о человеколюбии. Человеку не дано познать свою судьбу, так что же гово­рить о ней? Зачем рассуждать о том, что людям недоступно, например о «сокровенном», о Дао, о пустоте, об ис­токах всего сущего, как это делали дао­сы? Учение Конфуция как бы намерен­но заземлено на практическую жизнь. И здесь отразилось характерное китай­ское мировосприятие: цивилизация, породившая одно из самых глубоких мистических течений, живёт весьма прагматично, «не рассуждает о выгоде", но постоянно следует ей, так же, как любой китаец стремится даже из мело­чи извлечь свой интерес.

ЗЕМНОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ НЕБЕСНОГО РИТУАЛА

«Нельзя смотреть на то, что противоре­чит Ритуалу, нельзя слушать то, что про­тиворечит Ритуалу, нельзя говорить то, что противоречит Ритуалу". В этом вы­сказывании — исток и суть учения Конфуция. Подчинённость Ритуалу, правилам поведения, культурному нача­лу — вот смысл жизни человека.

Ритуал — это встреча небесного и земного, особого рода символиче­ское действие, позволяющее человеку познать себя в пространстве Космоса. Начиная с Чжоуской эпохи именно Ри­туал становится фундаментальным по­нятием, вокруг которого строилась вся культура.

Идеалом Конфуция был перво­правитель Юй. Легенды приписывают ему спасение Китая от потопа: Юй су­мел изменить течение рек, и вода схлынула. Что же в Юе вызывало вос­хищение Конфуция? «Он с пренебре­жением относился к напиткам и пище, но проявлял немалое почтение к душам умерших и духам. Он не забо-

тился о своей одежде, но стремился придать особую красоту траурному одеянию и головному убору». Значит, Юй всегда был готов пожертвовать со­бой, своим благополучием и даже эле­ментарной сытостью ради исполнения обрядов почитания предков.

Смерть любого человека воспри­нималась не просто как обычная кон­чина, подчинённая законам природы (например, гибель животного); это было космическое событие. Так мож­но ли пренебречь этим? Ведь и приход человека в мир, и его уход из жизни — звенья очень сложной цепи какого-то мистического процесса. Обычному че­ловеку не дано понять, зачем он рож­дается и почему так быстро умирает, не успев совершить и малой доли то­го, что задумал. Для Конфуция ясно лишь одно — в самом факте челове­ческой жизни заложен глобальный смысл человека как существа культур­ного; вся жизнь должна быть превра­щена в Ритуал, тем более её заверше­ние. И Конфуций активно проповедует разнообразные похоронные обряды.

Когда скончался ученик Конфу­ция Янь Юань, остальные ученики ре­шили устроить пышные похороны, считая, что именно это соответствует

истинному Ритуалу. Но их удивили слова Конфуция: «Этого делать не сле­дует». Учитель боялся, что богатый внешний ритуал заглушит в душах учеников внутреннее, личностное пе­реживание. Более того, Конфуций ви­дел в учениках своих детей и на умер­шего Янь Юаня смотрел как на сына. Разве может даже самый пышный по­хоронный обряд возместить утрату собственного ребёнка? Увы, ученики не поняли всей мудрости совета Учи­теля и поступили по-своему. Конфуций не стал их корить, он лишь с грустью произнёс: «Янь Юань смотрел на меня как на родного отца. А теперь я не могу видеть в нём сына. Увы, в этом не мой грех, дети, а ваш».

Б этом эпизоде — всё величие ис­тинного Учителя. Ведь лучшие учени­ки не послушались его, а он не бранит­ся, хотя из-за них Конфуций «потерял сына», т. е. не смог исполнить насто­ящего, внутреннего Ритуала, как того требовала смерть ученика. Такова ки­тайская традиция: истинный наставник не поучает, а лишь незаметно и плав­но подводит к правильному поступку. Конфуций оставляет ученикам свобо­ду выбора, уважая личность в человеке, не ограничивает их и даже позволяет ошибиться. Ведь именно тогда учени­ки сами способны осознать, что сдела­ли, покаяться и больше не повторять ошибку. Не страшно совершать прома­хи — непозволительно их не замечать и повторять вновь и вновь. Конфуций как-то изрёк «Лишь та ошибка являет­ся ошибкой, которая не исправлена».

Не стоит думать, что Конфуций, прослыв мудрецом, сразу научился влиять на умы людей и поступки пра­вителей. Сколько раз он стремился объяснить сущность правильного по­ведения и истинного Ритуала, а от него отворачивались, к его словам не прислушивались, к нему самому от­носились порой с недоумением! И тог­да Конфуций уходил.

В одной местности мудрец попы­тался вернуть население к отправлению древних ритуалов, и люди возмутились. Мэн-цзы писал, что, «когда Конфуций был судьёй в царстве Лу, его советам не следовали. Он участвовал в жертво­приношении, но после этого не полу­чил, как надлежит, часть жертвенного

животного. Поэтому Конфуций поки­нул царство, даже не дождавшись, пока с него снимут официальную шапочку. Тот, кто не понимает, считает, что Кон­фуций поступил так из-за мяса, но тот, кто понимает, знает, что Конфуций сделал так потому, что царство Лу не следовало истинному Ритуалу».

Правильно ли он поступил? Хоро­шо ли сделал, оставив официальный пост из-за такой, казалось бы, мелочи? И на это у Мэн-цзы есть замечатель­ный ответ: «Поступки благородного мужа не всегда доступны пониманию обычного человека». Ведь Конфуций не просто не получил небольшой ку­сочек мяса жертвенного животного. Жертвоприношение — это установле­ние магической связи с Небом и духа­ми, а следовательно, по мнению Кон­фуция, его попытались отлучить от Неба. Этого душа благородного мужа не может пережить, это не по Ритуалу.

Действительно, истинное пони­мание Ритуала весьма затруднено, это не обычный церемониал, жесты кото­рого можно просто заучить. Ритуал нужно пережить, ощутить душой.

ЧЕЛОВЕКОЛЮБИЕ И ГУМАННОСТЬ

Как ощутить Ритуал душой? Отвечая на этот вопрос, Конфуций начинает говорить об особом качестве, отлича­ющем человека от любого другого

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: