Неверие иудеев или вопрос «как?»

 

Иудеи просят знамения, чтобы увидеть дела Христовы и уверовать в Него. Указывают на то, что отцы их ели манну, которая была с неба. Христос же им пытается показать, что не Моисей давал им хлеб с неба, но Отец Небесный даст истинный хлеб. То были лишь тени грядущего. Истинный Хлеб есть Тот, - говорит свт. Кирилл Алуксандрийский, - Кому является присущей сила питать всю вселенную и доставлять миру совершенную жизнь».[23] Христос является истинной Пищей, «Он есть истинная манна, хлеб небесный, подаваемый от Бога Отца всякой твари разумной».[24]

Вкушение от этого Хлеба необходимо, так как «раз вкусившие от Него и чрез приобщение некоторым образом соединившиеся с Ним оказываются выше и самых уз смерти».[25]

Итак, истинный Хлеб есть Тот, Который сообщает нашей природе бессмертие, будучи Сам таковым по природе. Господь Сам о Себе сказал: «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах» (Ин. 3, 13); «Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда. Но Я сказал вам, что вы и видели Меня, и не веруете» (Ин. 6, 35 – 36).

Евхаристия полностью преобразует вкушающего ее в жизнь, так, что само существо человека становится выше тления и смерти. И это все благодаря Плоти Христовой, «посредством которой проникает в нас свойство Единородного, то есть жизнь».[26] Он есть Тот, Кто питает нас «в вековечную жизнь чрез подаяние Святого Духа и сообщение Своей Плоти, влагающей в нас причастие Бога и уничтожающей мертвенность (сущую) от изначального проклятия».[27]

Свт. Кирилл говорит: «Святое Тело Христа животворит тех, в ком оно будет, и укрепляет к бессмертию, соединяясь с нашими телами, ибо разумеется тело не другого кого, но Самой Жизни по природе, имеющее в себе всю силу соединенного с ним Слова и как бы наделенное Его свойством, а вернее уже и исполненное Его действенности, посредством которой все оживотворяется и сохраняется к бытию».[28]

То есть Спаситель внедряет в нашу природу Свою собственную жизнь посредством причастия к Своей Плоти. Как Он и Сам говорит: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную» (Ин. 6, 54).

Господь говорит: «Я есмь хлеб жизни» («Ε γ ώ ε ἰ μ ι ὁ ἄ ρ τ ο ς τ ῆ ς ζ ω ῆ ς ») (Ин. 6, 35). Ядущий этот Хлеб не умрет, но будет иметь в себе жизнь, потому что Христос есть Сама Жизнь. Спаситель иногда говорит иудеям прикровенно и загадочно, а иногда без всякой двусмыслицы, просто и ясно, чтобы они уже не имели никакого извинения в своем невежестве и неверии. О вкушении Своей Плоти Он говорит им прямо, как пишет свт. Кирилл: «Итак, ничего теперь уже не сокрыв, Христос говорит: “Я есмь хлеб живый, с неба сшедший”. То, говорит, были прообраз и сень. А теперь выслушайте ясно уже и неприкровенно (возвещаемое): “Я есмь хлеб живый; если кто станет есть от хлеба сего, жив будет во век”. От того хлеба (манны) евщие умерли, ибо он не был животворен, - а вкушающий этот хлеб, то есть Меня, или Плоть Мою, “жив будет во век”».[29]

Нет никакого извинения неверующим иудеям, ибо они были «учителями» и «книжниками» Израиля, в их власти и желании была возможность усвоить себе Божественные истины. Тот, кто хотел, уверовал, как пишет свт. Кирилл: «“Все очевидно для разумевающих и просто для обретающих знание”, по написанному (Притч. 8, 9), а для неразумных темно и очень простое».[30]

Господь научает, что «хлеб жизни» есть Его Плоть: «Отцы ваши ели манну в пустыне, и умерли. Хлеб же сходящий с небес таков, что ядущий его не умрет... хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ин. 6, 49 – 51).

 Свт. Кирилл сравнивает сверхъестественное действие Плоти Христовой с чудом ее вознесения. «Если вы думаете, что Моя Плоть не может сообщить вам жизни, то, как же это она взойдет на небо подобно пернатому? - говорит он, - А если она восходит вопреки природе, то, что же воспрепятствует ей и животворить».[31]

Вопрос «как? ». Необходимость вкушения Плоти Христовой;

 

Иудеи говорили между собой: «Как Он может дать нам есть Плоть Свою? Иисус же сказал им: Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого, и пить Крови Его; то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6, 52). Свт. Иоанн Златоуст, толкуя это место, говорит, что вкушать Тело Господне не только не невозможно, но и весьма необходимо, он настаивает на этом: «Истинно говорю вам, - говорит Христос, - если кто не будет есть Плоти Моей и пить Крови Моей, тот не будет иметь жизни в себе. Так как иудеи пред сим говорили, что это невозможно, то Он показывает, что не только не невозможно, но и весьма необходимо. Поэтому и присовокупляет: “Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь, имать живот вечный, и Аз воскрешу его в последний день” (Ин. 6, 54)… Он, чтобы разрешить такое недоумение и показать, что ядущий Его Плоть и пьющий Его Кровь действительно не умрет навсегда, упомянул о воскресении».[32]

Спаситель говорит: «Плоть Моя истинно есть брашно, и Кровь Моя истинно есть пиво» (Ин. 6, 55). «Что значат эти слова? – спрашивает свт. Иоанн Златоуст. – Или Он хочет им сказать то, что Плоть Его есть истинное брашно, спасающее душу, или же уверить их в сказанном, так чтобы они не считали слов Его загадкою и притчею, но знали, что непременно должно есть Его Тело ».[33]

Отсюда следует, что Евхаристию он понимал в буквальном смысле, а не как-то духовно.

Свт. Иоанн Златоуст, подобно свт. Кириллу Александрийскому, говорит, что вопрос «как? » нельзя допускать в области тайны, потому что вслед за этим, как тень за человеком следует неверие. Вопрос «как? » - иудейский вопрос, он и не требует ответа, он уже решил для себя. Поэтому в слове «как» уже слышится другое слово – «невозможно». Святитель поясняет, что Господь очень благовременно завел речь о Таинстве, тем самым насторожил их внимание «Посему иудеям не соблазняться следовало, а напротив спросить и узнать. Но они удаляются.… Таким образом, причина соблазна заключалась в их неразумии, а не в непонятности речи…. Но не понимали также и ученики… Что воскресли пророки, это они знали, хотя Писание говорит об этом и не так ясно; но чтобы кто-нибудь ел плоть, о том никогда не говорил ни один из пророков. И, однако ж, ученики поверили Христу (выделено нами – П. Х.), следовали за Ним и исповедали, что Он имеет глаголы живота вечного.… Отчего же, скажешь, с некоторыми случилось противное, и они обратились вспять? Причина – в их неразумии. Как скоро придет на мысль вопрос: «как? », - вместе с тем является и неверие.… Оттого смущаются и они, говоря: “како может Сей нам дати плоть Свою ясти? ” (Ин. 6, 52). Если ты теперь спрашиваешь: «как? » - то отчего не говорил того же о хлебах? Как из пяти Господь сделал такое множество? Очевидно, они тогда думали только о том, как бы насытиться, а не о том, чтобы уразуметь чудо.… Для того-то Христос наперед и совершил то чудо над хлебами, чтобы они, наученные им, веровали уже и тому, что Он после говорил. Итак, иудеи в то время не получили никакой пользы от сказанного; а мы уже на самом деле пользуемся сим благодеянием. Поэтому и нужно знать чудо сих таинств – в чем оно состоит, для чего дано и какая от него польза. “Едино тело”, сказано, мы бываем, “и уди от Плоти Его и костей Его” (Еф. 4, 4). Да внимают этим словам посвященные! ».[34]

Что еще можно добавить к словам святителя? «Посвященные» в область тайны пользуются этим благодеянием «на самом деле» посредством Таинства Евхаристии, и, тем самым, бывают «единым телом», «удами» от Плоти Его и от костей Его.

А свт. Кирилл говорит: «мы должны в восприятиях Божественных тайн иметь веру несумнительную (свободную от совопросничества) и ни к чему из сообщаемого нам не поставлять этого «как? ». Иудейское это слово и потому служащее причиною крайнего наказания... Итак, становясь более искусными в приобретении полезного, даже и посредством глупости других, откажемся говорить это «как? » по отношению ко всему, что бы ни совершал Бог».[35]

Мы не можем познать природу Бога, мы не знаем, как Бог совершает те или иные деяния, но, признавая всемогущество Божие, предоставляем вере исход всякого деяния Божия.

Свт. Кирилл призывает верующих оставить слово «как? » и обратить внимание на следующий пример: «... подумай о том, что вода по природе холодна, но когда, влитая в котел, приблизится к огню, тогда как бы забывает свою природу и переходит в свойство (теплоту) сильнейшего огня. Таким же, следовательно, образом и мы, хотя и тленны по природе плоти, но, присоединением к Жизни оставив свою немощь, преобразуемся в ее свойство, то есть в жизнь. Да, действительно, надлежало не только душе воссозидаться чрез Святого Духа в обновление жизни, но и грубому сему и земному телу посредством такого же, сродственного ему, приобщения (к Телу Христову) освящаться и призываться к бессмертию».[36]

Иудеям следовало приложить все усердие, чтобы поверить Господу и уразуметь слова Его: «Ведь им надлежало немедленно же принимать слова Спасителя, так как они уже ранее видели много дивных проявлений Его Божественной силы и непреодолимой власти над всем, - а о недоступном их разумению им следовало любопытствовать и просить у Него наставления в том, относительно чего они могли бы оказаться в затруднении. Опять неразумно говорят это «как? » о Боге, как будто не зная, что такая речь оказывается преисполненною всякого богохульства... безумием оказывается для них столь священная тайна».[37] Они, будучи «душевными», не принимали того, что «от Духа Божия», ибо слова Господни «суть дух и жизнь» (Ин. 6, 63). Святой отец дерзкое неверие слову Божию называет здесь богохульством.

Далее свт. Кирилл приводит пример чудес Божиих, которые тоже не поддаются вопросу для разума: «как? »: «А если ты упорствуешь, иудей, говоря это «как? », то выскажу тебе и я невежество твое... Как вышел ты из Египта? Как, скажи мне, Моисеев жезл превращен был в змея? Как поражена была проказою рука, а потом снова восстановилась...? Как вода перешла в природу крови? ».[38]

Примечательно, что святой отец говорит об изменении природы: если и вода изменилась в кровь, то неужели не может Бог хлеб претворить в Тело, а вино в Кровь? Много и других примеров показывает святитель, благодаря которым вопрос «как? » не имеет места, иначе надо будет отвергнуть вообще все чудеса Божии и сказать: «как? »

Подобно пишет и преп. Исидор Пелусиот: «В рассуждении Бога не может иметь места вопрос: «как? » Единое Его хотение есть уже чудное дело».[39] Он же в другом месте говорит: «Когда действует сила Божия, да не имеет места вопрос: «как? ». Ибо хотя многое и бывало и бывает выше естества и последовательности помыслов; однако же, нет ничего выше Бога, зиждущего все удобно и сверх ожидания».[40]

Иудеям здесь следовало проявить подвиг веры, вместо того презрения, которое они имели не только к словам Его, но и к Нему Самому: «...надлежало, напротив, веруя Христу и немедленно склоняясь к словам Его, спешить узнать скорее образ благословения, а не оскорблять Его, неосмотрительно говоря: “как может Сей нам дать Плоть Свою есть? ”».[41]

Господь на протяжении всей беседы с иудеями проявлял Свое долготерпение и Премудрость. Он не останавливается в Своей речи, но дальше подводит их мысль к разумению. Он говорит им: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6, 53). Если данный отрывок переводить с греческого языка буквально, то получится: «Аминь, аминь говорю вам: если не съедите (φ ά γ η τ ε ) Плоть (σ ά ρ κ α ) Сына человека и выпьете (π ί η τ ε ) Его Кровь, не имеете жизнь в себе самих». Причем слово «σ ά ρ ξ » понималось в более грубом смысле, оно означало: мясо, плоть, тело, вообще человеческую природу. Евангелист Иоанн показывает еще более чувственное понимание Евхаристии, в отличие от синоптиков, у которых стоит термин «σ ώ μ α ».

По мысли свт. Кирилла, Господь, «не вдаваясь в спор с малоумием неверовавших, снова предлагает им животворное познание таинства», говорит то, «чрез что они могут достигнуть вечной жизни». Спаситель не вдруг открывает всю красоту Таинства, не говоря еще о том, каким образом «Он даст им Плоть Свою есть, ибо ведал, что они находятся во тьме и отнюдь не могут понимать неизреченное таинство». Но сначала подготавливает их, показывая те благие последствия, какие будут для них «из этого ядения». Он побуждает их к желанию жить, чтобы по этой причине они научились верить, так как научиться могут только те, которые уже уверовали. Итак, «наперед вкоренив в себе веру, потом уже надлежало приступать к разумению того, чего они не знали, и исследование не должно являться раньше веры».[42]

«Вот почему уже уверовавшим, - продолжает святитель, - разломив хлеб, Он дал, говоря: “приимите, ядите, это есть Тело Мое”. Подобно же и чашу, обнесши по всем, говорит: “пейте из нея все, ибо это есть Кровь Моя Завета, за многих изливаемая в оставление грехов” (Мф. 26, 26 – 28).

Мы видим отсюда, что Христос не изъясняет образа таинства тем, которые «еще разумели» и «отказывались верить без исследования», но тем, кто уверовал «со всею ясностию оказывается раскрывающим его». Грозные слова произносит святой отец на тех, которые остались без Евхаристии: «Совершенно непричастными и чуждыми жизни святой и блаженной остаются те, кои чрез таинственное благословение (Евхаристию) не приняли Иисуса». И далее объясняет, почему это так необходимо: «потому, что Он есть Жизнь по природе, поскольку родился от Живого Отца. Но точно также животворно и святое Его Тело, неизреченным образом соединенное с животворящим все Словом. Посему и считается Его (Телом) и как Одно Оно (Слово) мыслится вместе с ним (Телом)... И если животворна была Плоть Спасителя, как соединенная с Жизнью, сущей таковою по природе, то когда вкушаем ее, тогда имеем жизнь в себе самих, соединяясь и мы с ним, как и она соединена с вселившимся в нее Словом».[43]

Свт. Кирилл говорит, что иудеям следовало понять слова Господа и внимать Ему, что Он говорит истину, ибо Он не только человек, но Бог – Слово. Подобало также и веровать, что и Тело Его должно быть животворным.[44]

«Жестоко есть слово сие»;

«Многие из учеников Его, слыша то, говорили: какие странные слова (по-славянски: " жестоко есть слово сие"; по-гречески: " Σ κ λ η ρ ό ς ε σ τ ι ν ο λ ό γ ο ς ο ὗ τ ο ς! " ). Кто может это слушать? » (Ин. 6, 60).

Свт. Кирилл говорит, что отвергать возвышенное учение только потому, что оно не понятно есть особенное свойство невежд.[45]

Учение Спасителя о Евхаристии не содержит в себе ничего вымышленного или неудобовместимого и «водянистого», но эта пища – учение, вполне «съедобно» для ума. Так говорит святитель: «Христово таинство не имеет в себе ни неудобоприемлемости, зависящей от изобилия вымыслов, ни водянистости и разжиженности... А все то, что во Христе, есть истинно, удобоприемлемо и съедобно для ума, и ничего не заключает в себе рыхлого или водянистого. Оно приводит желающего понять к благопристойности, а не располагает к чувственным удовольствиям и плотоугодию».[46]

Не веровать в действительное вкушение Тела и Крови Господа, значит показывать тем самым свою немощь, свою приземленность. Сказано: «Мнози же слышавше от ученик Его, реша: жестоко есть слово сие» (Ин. 6, 60). Свт. Иоанн Златоуст поясняет, что значит слово «жестоко»: «Значит – неудобоприемлемо, превышает их немощь, наводит великий страх. Они думали, что Он говорит нечто такое, что выше Его достоинства и далеко превосходит Его силы; почему и говорили: " кто может Его послушати", желая, может быть, тем оправдать себя, потому что намерены были отстать от Него».[47]

Говорит о том, что предметы духовные следует и понимать духовно: «Сомневаться же в том, как Он сошел с неба, и думать, что Он – сын Иосифа, и спрашивать: " како может нам дати Плоть Свою ясти", - было делом плотского слушания, между тем, как все это следовало понимать духовно. Но откуда, скажешь, они могли понять, что такое значит: есть Плоть? Потому-то им и следовало выждать удобного времени и расспросить, а не оставлять Его. «Глаголы, яже Аз глаголах вам, дух суть и живот суть» (Ин. 6, 63), то есть, божественны и духовны, не заключают в себе ничего плотского, и не подлежат естественному порядку, но чужды всякой этого рода необходимости и выше законов, действующих на земле, и имеют смысл другой, особенный…. Ибо кто предметы духовные станет понимать чувственно, тот не приобретет никакой прибыли. Что же, разве Его Плоть не есть Плоть? Без сомнения, - Плоть».[48]

Несмотря на то, что здесь свт. Иоанн говорит о духовном, а не чувственном понимании слов Господа, из этого не следует заключать, что здесь присутствует только духовный аспект. На это указывает его собственное уточнение: «Что же (после всего сказанного), разве Его Плоть не есть Плоть? Без сомнения – Плоть».

Святитель Игнатий (Брянчанинов), комментируя эту же мысль, пишет: «Услышали установление люди, омраченные плотским мудрованием и неверием, не захотели получить объяснения от Бога о Божественном установлении, произнесли о Божественном установлении свой суд в осуждение и погибель себе. Жестоко слово сие, сказали они, кто может его послушати? От сего мнози от ученик Его, всуе носивших имя учеников, идоша вспять и ктому не хождаху с Ним. И ныне наветуются сомнением о великом таинстве те, которые только носят имя христиан, придерживаются наружных обычаев христианских, а по жизни и сердечному залогу чужды христианства…. Слово сие произнесено Богом, принявшим человечество для спасения человеков: и потому внимание к слову и суждение о нем не должны быть поверхностными. Послушание слову должно быть принято верою, от всей души, как должен быть принят и Вочеловечившийся Бог».[49]

Господь говорит, что слова Его суть «дух и жизнь» (Ин. 6, 63). Чтобы воспринять эти слова и усвоить, нужно уверовать. Но Спаситель знал, что есть некоторые, которые не веруют (Ин. 6, 64). После беседы Христа многие из учеников отошли от Него и больше не ходили с Ним (Ин. 6, 66). С ними случилось то же, что некогда и с теми, которые не вняли словам Иисуса Навина и не поверили ему. Как те отвергались от вождя с его «жестокими» словами, так и эти отошли от Вождя спасения, призывающего войти в «землю обетованную» - в новое и блаженное Царство.

Выводы:

1. Христос является истинным Хлебом, манна – только прообраз его.

2. Необходимо вкушать Плоть Христову, так как в ней – жизнь. Тело Христово животворит тех, в ком оно будет.

3. Нет извинения неверующим в Тело и Кровь Христовы.

4. Вопрос «как? » недопустим в области тайны.

5. Вера первична, исследование вторично.

6. Учение Христово о Евхаристии не содержит в себе ничего «странного», напротив, исполнены здравого смысла и премудрости.

7. Неверующий в Таинство имеет немощный и приземленный ум.

 

Вера апостолов

«Не хотите ли и вы отойти? »;

«Тогда Иисус сказал двенадцати: не хотите ли и вы отойти? Симон Петр отвечал Ему: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни, и мы уверовали и познали, что ты Христос, Сын Бога живого» (Ин. 6, 60 – 69).

Вот и апостолы Христовы поставлены лицом к лицу перед выбором: «не хотите ли и вы отойти? » Если бы и они поколебались, то также были бы отосланы Господом, как и прочие неверующие. «Ведь у Бога ценятся не те поклонники, кои велики по своему количеству, но те, кои отличаются правою верою, хотя бы их оказалось и очень мало».[50]

Господь открыл Свое учение о тайне Святой Евхаристии, но народ не понимает и не верует, даже многие из учеников Его отошли от Него. И что же? Он не стал их переубеждать, не стал говорить, что они не так все поняли, что это надо понимать в другом смысле. Напротив, довел Свою беседу до конца, предоставив слушателям дело выбора. Да, учение это было для них непонятно, но это не оправдывает их неверия. Не понимали и апостолы, но уверовали, и исповедали, что это слова «Христа, Сына Бога живого», и потому слова эти – «глаголы вечной жизни».

Для людей, которые больны глазами, очень тяжело находиться при ярком свете, или при сильном солнечном освещении. Но в этом солнце и яркий свет не виноваты, но сам человек не имеет способности, чтобы ясно взирать на свет. Так и Божественное учение о Таинстве Евхаристии для иудеев было соблазном, было «ярким светом» для слепых. «Для имеющих нездоровый ум, - пишет свт. Кирилл, - оказываются ненавистными и противными наставления строгие и приосененные возвышенными и трудными мыслями, хотя бы они и были весьма полезны, напротив, любезными и весьма приятными – ничтожные, хотя бы в них совсем не было ничего полезного».[51]

Итак, иудеи не поверили словам Господа, даже многие из учеников Его отошли от Него. Но истинные последователи Христовы верили словам Его. Апостол Петр от лица всех апостолов исповедал веру в Него: «Господи! К кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни! » (Ин. 6, 68). Неверующие говорили: «жестоко слово сие», называли слова Его странными, которые невозможно и слушать. Не так говорят уверовавшие, но напротив: «Ты имеешь глаголы жизни вечной». Далее ап. Петр говорит: «И мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога Живаго» (Ин. 6, 69). Примечательно, что на первом месте стоит вера, а потом уже познание, а не наоборот. Свт. Кирилл Александрийский пишет: «… идущие к восприятию божественных учений наперед должны как бы раскрывать сердца свои влечением к ним. Восприняв, таким образом, они соделают бременеющую душу свою как бы некою плодоносною почвою… Простая вера наперед полагается в нас подобно некоему основанию, а знание уже потом понемногу построяется на ней».[52]

Святитель восхваляет веру апостолов: «Дивна вера святых апостолов, пламенен образ исповедания, досточудно и высоко разумение. Они справедливо не отходили назад и не падали, подобно некоторым невеждам, или тем, кои называли учение Спасителя жестким, а также и не легкомысленно и опрометчиво были призваны к вере, но, наперед удостоверившись и истинно расположившись к тому, что Тайноводитель был преисполнен животворных глаголов и есть Наставник небесных учений. Весьма тверда такая вера. Не таковая же весьма легко может отметаться и, не имея удостоверения своим корнем, быстро исчезает из души человеческой».[53]

Итак, апостолы тоже поняли слова Спасителя буквально, но не смутились, напротив, исповедали, что слова Его – «слова вечной жизни». Поэтому им «некуда идти», если и чего-то пока не понимают, они пребудут со Христом и будут верить Ему. Так веровали в Таинство Евхаристии святые апостолы, так они веровать научили и нас. Эту веру всегда содержала и содержит Церковь.

Тайная Вечеря

 

При установлении Таинства Евхаристии Господь взял хлеб, и сказал: «сие есть Тело Мое», и, взяв чашу: «сия есть Кровь Моя». Здесь мы видим, что Спаситель наименовал хлеб и вино Своими Телом и Кровью. Он не сказал: «в хлебе, который Я дам Плоть Моя есть», но «Хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя» (Ин. 6, 51). Эта Плоть Того Самого Христа, Который претерпел смерть, ради нашего спасения. Ап. Павел пишет: «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? » (1 Кор. 10, 16). Апостол как бы говорит: «разве это не есть то самое? Естественно, это есть то самое. Это само собой разумеется».

Христос устанавливает Таинство не прежде, но непосредственно перед Своими страданиями и накануне ветхозаветного праздника пасхи. Это не случайно. «Он упраздняет, - пишет свт. Иоанн Златоуст, - самый главный праздник иудеев, призывая их к другой, страшной Вечери, и говорит: «примите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за многия ломимое» (1 Кор. 11, 24). Каким образом ученики, услышав это, не смутились? Оттого, что Христос и прежде много важного говорил им об этом Таинстве.… И Сам пил из чаши (здесь и далее выделено нами – П. Х.), для того, чтобы ученики, услыша это, не сказали: что такое, мы пьем кровь и едим плоть? – и от того не смутились. Итак…, Он Сам первый совершил это, побуждая их приступить к приобщению Таин без смущения. С этою-то целию Он и пил собственную Кровь ».[54]

Одна и та же Жертва. Одно и то же Тело;

Свт. Иоанн Златоуст настаивает на той мысли, что всякая Евхаристия имеет совершенное тождество с той самой Вечерей, которую установил Спаситель. Он пишет: «И в пятницу и в субботу, и в воскресный день, и в день мучеников – совершается одна и та же жертва. “Елижды бо, - говорит, - аще ясте хлеб сей, или чашу сию пиете, смерть Господню возвещаете (1Кор.11, 26).” Поэтому никто не должен приступать иначе к первой, и иначе к последней. Одна в них сила, одна благодать, одно и то же Тело (выделено нами – П. Х.); не более свято одно, чем другое, и последнее не ниже первого».[55] Причем «одно и то же Тело» Спасителя присутствует в каждой Евхаристии.

В другом месте святитель показывает преемственность совершения Таинства и его совершенное тождество и силу: «Приношение (в Евхаристии) одно и то же, кто бы ни совершал его – Павел или Петр; оно то же самое, которое Христос преподал ученикам; то же самое и ныне совершают священники; последнее нисколько не ниже первого, так как и это не люди освящают, а сам Тот, Кто освятил его и тогда. Как слова, произносимые священником, те же самые, которые изрек Господь, так и приношение то же самое…. Так все зависит от веры. Итак, и это приношение есть Тело Христово так же, как и то, а кто думает, что оно ниже того, тот не знает, что Христос и ныне присутствует и ныне действует».[56]

Итак, то, что совершается ныне священниками, есть то же самое, что совершил Христос – это приношение единого Тела Христова.

Один Агнец – один Христос: «Мы постоянно приносим одного и того же Агнца, а не одного сегодня, другого завтра, но всегда одного и того же. Таким образом, эта жертва одна. Хотя она приносится во многих местах, но разве много Христов? Нет, один Христос везде, и здесь полный, и там полный, одно Тело Его».[57]

Таинство совершает Сам Христос;

Мы знаем, что как тогда, Таинство установил и совершил Сам Христос, так и теперь. Святитель пишет: «Действия этого таинства совершаются не человеческою силою. Тот, Кто совершил их тогда, на той Вечери, и ныне совершает их. Мы занимаем место служителей, а освящает и претворяет (выделено нами) Дары Сам Христос».[58]

Подобно и в другом месте: «И теперь присутствует Христос, устрояя Трапезу. Не человек Тот, Кто претворяет предлежащее в Тело и Кровь Христову (выделено нами). Священник стоит, только исполняя образ, и приносит молитву, а все совершает благодать и сила Божия. «Сие, - говорит, - есть Тело Мое». Это изречение прелагает предлежащее (выделено нами – П. Х.)».[59]

И еще подобная цитата в этом же слове: «Не человек претворяет предложенное в Тело и Кровь Христовы, но Сам распятый за нас Христос. Представляя Его образ, стоит священник, произносящий те слова, а действует сила и благодать Божия. «Сие есть Тело Мое», сказал Он. Эти слова претворяют предложенное».[60]

Здесь святитель явно учит о преложении Святых Даров в Тело и Кровь Господни, причем говорит, что преложение совершает Сам Христос, как тогда, так и теперь.

Итак, Евхаристия – это Тайная Вечеря, та самая, которую Христос установил, мы присутствуем на ней. В нас должно быть такое расположение духа, как будто мы вместе с апостолами присутствуем на этой Вечери и от Самого Христа принимаем эту жертву.[61] И теперь та же самая ночь, в которую Христос был предан, в которую и установил это Таинство.[62]

Св. Ипполит Римский тоже об этом пишет: «Поклоняемое и Пречистое Тело и Кровь каждый день приносятся на таинственной трапезе, в воспоминание первой трапезы, таинственной Вечери... Божественное Свое Тело и Святую Свою Кровь дал нам вкушать и пить во оставление грехов».[63]

Подведем некоторые итоги сказанному:

1. Хлеб, который мы преломляем, есть Тело Христово. Христос – установитель Тайной Вечери и Евхаристии. Это – Его истинное Тело и Кровь. Но чтобы ученики, услышав это, не смутились, Он и Сам пил из чаши, - пил «Свою Собственную Кровь».

2. Одна и та же Жертва приносится в Евхаристии, когда и где бы она не совершалась, и имеет абсолютное тождество с Тайной Вечерей. Одно и то же Тело Христово на каждой Евхаристии.

3. Сам Христос совершает Таинство, Сам претворяет Святые Дары в Тело и Кровь Свои.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: