Марксизм и теория международных отношений сегодня

 

Марксизм до недавнего времени был доминирующей версией среди западных критических теорий: он сочетал мощный анализ истории человечества в целом с детальным политэкономическим анализом эволюции индустриального капитализма и концепцией всеобщей эмансипации, которая могла быть реализована через классовую борьбу. Никакой другой подход к политике и истории не действовал в таком масштабе. Только по этой причине исторический материализм содержит то, что было названо «незаменимыми» идеями (Elias 1994: 119); он продвинул свое видение всеобъемлющей исторической социальной науки, равных которому нет до сих пор.

Это мало влияет на понимание марксизмом основных подходов к международным отношениям. Как отмечалось ранее, доминирующее мнение заключалось в том, что марксизм изучает, в основном, сферы класса и общественного производства и не привносит ничего существенного в анализ государства, национализма и войны, или дипломатии, баланса сил и международного права. Нет никаких сомнений в том, что приход к власти в некоторых странах марксистов показывал то, что у них не было реального понимания геополитических сил. Неореалисты, такие как Уолтц (1979) определили свою позицию по отношению к недостаткам классического марксизма, в частности, при описании подхода Ленина к империализму, как противоположному тому, что должно быть в теории международной политики. Таковы некоторые причины, по которым марксизм практически отсутствует в основных интерпретациях международных отношений, особенно в США.

Неореалистическая позиция не смогла превзойти марксизм в его подходах – как метод критического социального анализа, который не только описывал доминирующие властные структуры, но и стремился понять зоны сопротивления

 

[133]

 

и возможности социальных механизмов, которые способствовали бы укреплению свободы человека. Те, кто признает отличительный характер марксизма как критической теории, нашли повод оспорить его описание общества и политики и видение универсальной эмансипации. Центральным здесь является его неспособность решать проблемы расового, этнического и гендерного неравенства или неспособность включить их в свои концептуальные рамки без особого предания марксистскому характеру. Возможно поэтому судьба марксистов – быть подвергнутыми критике с обеих сторон – то есть, представителями как основных, так и, за редкими исключениями, критических подходов.

И все же марксизм остается важной исследовательской традицией и жизненно важным источником идей для многих аналитиков теории международных отношений. Как поясняется в этой главе, это наиболее очевидно в трудах учёных, отвергающих то, что они видят, как упрощённые представления о мировой политике, сводящие всё к логике анархии. Крайне важным является убеждённость в том, что современную международную систему следует понимать в сочетании с развитием капитализма на протяжении последних нескольких столетий, а также появлением современной мировой системы с отличительными структурами гегемонии, неравенства и зонами сопротивления. Необходимо также подчеркнуть сохраняющуюся актуальность марксизма для исследования глобализации. Большая часть литературы о глобализации создаёт впечатление, что это – новое направление развития мировой политики, требующее новых форм политической теории и практики. Но, как эта глава попыталась показать, Маркс в 1840-х годах был в центре внимания анализа глобализации, и неомарксисты, такие как Франк и Валлерстайн, считают современную фазу глобализации последней стадией в процессе, который тянется уже много веков, или даже на протяжении многих тысячелетий, как описано в более поздних работах Франка (Frank and Gills 1993). Историческое воздействие капитализма имеет центральное значение для тех подходов, которые следуют логике Маркса, думая, что он был сделан главным агентом глобализации в истории человечества (см. Rosenberg 2000).

Последний момент указывает на то, что марксизм не отказался от попытки всеобъемлющего описания человеческой истории. Действительно, собственные комментарии Маркса о ранних обществах стали стимулом для этого. Маркс утверждал, что война была одним из условий созданий первых человеческих обществ (van der Pijl 2007). Их членам пришлось бороться с природой, чтобы удовлетворить их основные материальные потребности, но они также должны были использовать силу, чтобы защитить свои ресурсы от мародеров или захватчиков. Это не были несвязанные виды деятельности в ранних обществах, равно как и они не были полностью раздельными в развитии человечества, хотя уникальность заключается в том, что анализ их взаимодействия происходит с точки зрения долгосрочной перспективы. Изучение взаимосвязи между способами производства и режимами международных отношений у Ван Дер Пийля (2007) особенно примечательно по этой причине – и свидетельствует о сохраняющейся

 

[134]

 

значимости марксистской традиции изучения мировой истории и исторической социологии.

 

Вывод

Несмотря на высказанные критические замечания, марксизм внёс свой вклад в теорию международных отношений по крайней мере в следующих трёх аспектах. Во-первых, исторический материализм с его акцентом на производство, имущественные отношения и класс – это важный противовес реалистической и неореалистической теориям, которые утверждают, что борьба с помощью военной мощи за национальную безопасность устанавливала характер мировой политики на протяжении тысячелетий. Во-вторых, марксисты и неомарксисты разработали современную мир-системную теорию, которая направлена на то, чтобы показать, как отношения между обществами были сформированы, а также формы, в которых протекает глобализация капиталистической системы производства. Третий аспект, впервые появившийся в критике Маркса по поводу либеральной политической экономики, заключается в том, что объяснения социального мира редко столь объективны и невинны, насколько они могут показаться. Они могут, однако, непреднамеренно выполнять роль, позволяющую несовершенным социальным механизмам «функционировать более гладко». Это является основой для его концепции критической социальной теории, которая направлена на получение знаний о том, как люди – все люди – могли бы жить без форм господства, которые появлялись снова и снова в нашей истории. На таких основах установлены отличительные формы критической международной теории. Нужно сомневаться, что критическая теория может быть просто марксистской, но были предложены причины для того, чтобы думать, что она может продолжать извлекать важные идеи из марксистской традиции. Возможно, ещё многое предстоит сказать для подтверждения того, что вся критическая теория продолжается и должна продолжаться в «духе марксизма».

 

[135]

 

⇐ Предыдущая12131415161718192021Следующая ⇒

Поделиться: