Глава 3. Маленькая миротворица

Так, нежданно-негаданно, и приключилось в жизни старого Оливера это странное происшествие. Старик уселся в кресло, где он обыкновенно выкуривал на ночь трубку, и задумался, осторожно растирая колени. Что и говорить, давненько ему не приходилось нянчить маленьких детей, и даже такая малютка как Долли грозила стать для него непосильным бременем. Ее забавные крохотные одежки были раскиданы по всей кровати, и, кроме него, некому было собрать их и аккуратно развесить на спинке стула. Встряхивая ее платьице, он заметил, как из кармашка вылетел и упал на пол листок бумаги, сложенный вчетверо и запечатанный сургучом. Оливер подобрал его. Оказалось, что письмо адресовано ему самому. «Мистеру Джеймсу Оливеру, продавцу газет» - значилось на нем. Он нетерпеливо взломал печать и сразу узнал почерк своей дочери.

«Дорогой отец, - писала она. - Мне очень, жаль, что я когда-то так сильно Вас огорчила. Это дитя - дочка Вашей бедной Сьюзен, и дай Бог, чтобы она стала маленькой миротворицей между нами. Я уверена, что Вы не откажете в приюте своей внучке. Я уезжаю в Портсмут на три дня, так как мой муж завербовался на военную службу, и в эту пятницу его полк отбывает на корабле в Индию. Вот я и подумала, что не стоит везти с собой малышку в другой город, и сказала себе: оставлю ее с отцом, и, быть может, за эти несколько дней, глядя на ее милые повадки, мой батюшка сменит гнев на милость. И когда я приеду из Портсмута, мы заживем втроем в мире и согласии, дожидаясь возвращения моего бедного мужа. Потому что он и вправду очень добр ко мне, когда трезвый, а ведь непьющий мужчина - большая редкость. Пожалуйста, простите меня великодушно, простите Христа ради, - если только я смею поминать Его имя, - и позаботьтесь о моей дочурке, а в пятницу я вернусь.

Остаюсь, как и прежде, Вашей верной и почтительной дочерью, Сьюзен»

Горячие слезы катились по щекам старого Оливера, когда он читал эти строки. Он перечел письмо дважды, тихонько проговаривая каждое слово. Так, значит, это была его родная внучка, его дитятко! И, конечно же, Сьюзен назвала ее Дороти, в память о матери, его дорогой жене, умершей много лет назад. Правильно, ведь Долли - уменьшительное от Дороти. В молодости он часто называл свою милую женушку этим именем. Оливер тяжело поднялся и, погасив газ, зажег свечу. Со свечой в руке он подошел к кровати, чтобы насладиться лицезрением своего нового сокровища. Нежное личико Долли разрумянилось от сна, светлые кудряшки в беспорядке разметались по подушке. Стекла его очков совсем затуманились, так что Оливеру, чтобы лучше разглядеть свою внучку, пришлось как следует протереть их носовым платком. Кончиком пальца он осторожно коснулся ямочки на пухлой детской щечке и, всхлипнув от радости, прошептал: «Благодарю Тебя, Боже! » Вернувшись в свое кресло, он еще долго не мог прийти в себя и, качая головой, приговаривал что-то счастливо-бессвязное; наконец он зажег трубку и закурил, откинувшись на спинку кресла и глядя на спящего ребенка, и только тогда ощутил блаженное спокойствие.

«Господи, Боже мой! - вполголоса сказал он, попыхивая ароматным дымком. - Господи, Боже мой, как Ты добр ко мне! И то сказать, разве не обещал Ты, говоря: “Не оставлю вас сиротами; приду к вам”? И я хорошо знаю, что это значит, - да будет имя Твое благословенно! Сколько раз благой Дух Твой даровал мне утешение и возвеселял мое сердце! Я знаю, Ты и прежде никогда не оставлял меня в одиночестве. Нет, нет, Господи, это было бы на Тебя не похоже! Ты всегда был рядом со мной, а теперь вот привел ко мне эту крохотную девчурку. Нет, те, кто думают, что я одинок, не знают Тебя, Господи, и меня тоже не знают. Потому что Ты здесь, со мной и с моей внученькой. Да, да, да! »

С выражением глубочайшего довольства он повторял свое «да» опять и опять, пока не выкурил свою трубку и не улегся в постель. Сон долго не шел к старику. Слишком много мыслей вертелось у него в голове, да к тому же он боялся, что дитя среди ночи проснется и захочет чего-нибудь необыкновенного, чего у него не окажется.

В комнате было жарко и душно, и где-то вдалеке погромыхивали раскаты грома. Но постепенно его душу, взбудораженную этим нечаянным счастьем, охватили глубокий мир и покой. Его внучка рядом с ним, а через три дня к нему вернется дочь!

О, с какой радостью он примет ее! Ни словом, ни взглядом он не напомнит дочери о ее былом своеволии и непослушании, о бессердечном пренебрежении к отцу, так долго не знавшему, где она и что с ней случилось. В том, что дочь покинула своего отца, была немалая доля и его вины, ведь когда-то он так грубо и жестоко обошелся с нею. С тех пор он многое передумал и понял.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: