Глава 18. Для Долли места нет

Старый Оливер негромко позвонил в дверной колокольчик, так как Долли, казалось, снова задремала у Тони на руках, которые от холода понемногу стали затекать и коченеть. Дверь открыл привратник, и Оливер с Тони удивленно воззрились на него - этот человек был им совсем не знаком. Они не знали, что старый привратник взял отпуск, и вместо него на один день поставили нового. Старый Оливер заговорил дрожащим голосом, указывая на Долли:

— Это моя внучка. Она очень больна, но я знаю, что здесь ее очень скоро вылечат. Нам бы хотелось увидеть доктора и поговорить с ним.

— У нас все переполнено, - отвечал привратник, преграждая им дорогу.

— Как переполнено? - переспросил Оливер.

— А вот так. Под завязку. Все койки заняты. Мест нет. Мы с утра уже отказали нескольким больным, а они, между прочим, пришли днем, как полагается, а не на ночь глядя. В такое время мы никого не принимаем.

— Но моя внучка тяжело больна, - настаивал старик. - Это ведь больница, не так ли? Это здесь лечат маленьких детей, когда они заболеют?

— Это детская больница, - сказал привратник. - Но только у нас больных полным-полно. Как говорится, яблоку негде упасть. Не можем принять, даже тяжелобольного. Вот что, вы заходите, посидите тут минутку- другую, а я кликну кого-нибудь из сестер.

Старый Оливер и Тони вошли в приемный покой и сели на скамью. Уже знакомая им широкая лестница с невысокими ступенями, по которым без труда взбирались детские ножки, вела наверх, к теплым, просторным палатам, где маленькие пациенты, наверное, уже засыпали. У Тони просто в голове не укладывалось, что там нет места - и для кого? Для их милой голубки Долли, которая так любила навещать его в этой больнице и с такой радостной готовностью согласилась прийти сюда! Он невольно всхлипнул - так горько стало ему от этой мысли, Долли застонала и беспокойно зашевелилась в его руках. Старый Оливер, обхватив обеими руками набалдашник своей палки, уронил на них свою голову и сидел так, пока сверху не раздались легкие шаги. По лестнице к ним спускалась сестра милосердия.

— Мне кажется, здесь какое-то недоразумение, сударыня, - проговорил старый Оливер, окидывая просторный покой отсутствующим взглядом. - Ведь это детская больница, не правда ли? Я приношу сюда больную внучку, а она действительно тяжело больна, можете мне поверить, и что же? Ваш привратник говорит мне, что для нее нет места. Я думаю, здесь какая-то ошибка.

— Нет, - сказала сестра, - к сожалению, так оно и есть. У нас и вправду переполнены все палаты, и мы не в состоянии больше принять ни одного ребенка. Правда и то, что до вас мы уже были вынуждены отказать в приеме нескольким больным. А кто вас рекомендует?

— Я не знал, что нужна рекомендация, - уныло отвечал Оливер. - Я принес сюда внучку, потому что она серьезно заболела, и я подумал, что вы могли бы позаботиться о ней лучше, чем мы с Тони, вот и все. Мне и в голову не приходило, что потребуются какие- то рекомендации, и я не знаю, где их можно взять.

— Мистер Росс мог бы нас рекомендовать! - живо вставил Тони.

— Даже при этом условии, - продолжала она, - мы не сможем принять вашу девочку, пока для нее не освободится койка.

— Вы, может быть, не знаете, - с горячностью прервал ее Тони, - но год назад мистер Росс принес меня сюда, и я поправился и стал еще сильнее, чем был. Здесь все были ко мне так добры, что, как только наша Долли захворала, я сразу подумал: нужно бежать сюда! Я уверен, если бы доктора узнали, кого к ним принесли, они бы сразу же ее приняли. Вы только скажите им, что пришли Тони и Долли, и увидите, как они обрадуются и тут же велят ее принять!

— Мне очень больно вам отказывать, - сказала сестра со слезами на глазах, - но, увы, это невозможно. Чтобы принять вашу девочку, нам пришлось бы отправить домой кого-то из наших пациентов, а среди ночи мы этого сделать никак не можем. Приходите завтра. Может быть, к утру кому-то из детей станет лучше, и мы сможем освободить местечко для вашей Долли. Позвольте, я взгляну на бедняжку?

Она приподняла воротник синей куртки, прикрывавший личико Долли, и с жалостью поглядела на нее. Голубые глаза девочки, казавшиеся неестественно огромными на изможденном, меловом лице, горели нездоровым лихорадочным блеском. Долли потянулась к сестре и через силу улыбнулась.

— Положите Долли в беленькую постельку, - пролепетала она, - у окошка, где солнышко. Тогда Долли скоро поправится и вернется домой, к дедушке.

— Ну что же я могу сделать! - воскликнула сестра, и слезы побежали у нее по щекам. - Больница переполнена, и мы не можем никого принять, ни одного ребенка. Приносите ее завтра утром, и мы, быть может, сумеем ей помочь.

— И сколько же детей у вас лежит? - спросил старый Оливер.

— У нас всего семьдесят пять коек, - печально отвечала сестра, - и все они заняты. Сейчас зима, а зимой у нас всегда переполнено.

— Всего семьдесят пять! - повторил старик. - Только семьдесят пять, - а в Лондоне сотни и сотни больных детей! Если они живут в таких домах, как у меня, где никогда не видно солнца, то нечего удивляться, что они болеют. Скажите, сударыня, нет ли другой больницы, куда мы могли бы отнести нашу девочку?

— Есть еще две-три детских больницы, но они очень далеко отсюда и к тому же совсем небольшие, гораздо меньше нашей. Я уверена, что там тоже свободных мест нет. Боюсь, во всем Лондоне для больных детей найдется не больше полутора сотен коек.

— Значит, для моей Долли места нет? - безнадежно сказал он.

Сестра только молча покачала головой, прижимая к лицу платочек.

— Эх! - скорбно воскликнул Оливер. - Я даже не знаю, что сказал бы на это наш дорогой Господь!

Он сделал знак Тони, и мальчик поднялся, ощущая странную тяжесть на сердце. Старый Оливер отложил свою палку и, взяв на руки Долли, уложил ее головку себе на грудь.

— Давай-ка я понесу се, Тони, - сказал он. - Она стала такая легонькая, совсем невесомая, даже для своего старого, немощного дедушки. Хочу понести ее на руках, сколько смогу.

— Постойте, - сказала сестра, помогая закутать малышку и нежно целуя ее на прощанье, - мы вот что сделаем. Скажите мне, где вы живете, а как только вернется доктор, он ненадолго отлучился, я с ним поговорю. Может быть, он зайдет к вам домой посмотреть, что с вашей внучкой. Он очень знающий врач и по-настоящему любит детей.

— Благодарю, благодарю вас, сударыня, за вашу доброту! - растроганно отвечал Оливер.

На мгновение у него на душе стало легче, но стоило ему ступить за порог и задохнуться от порыва резкого ветра, стоило увидеть мягкий свет в больничных окнах и представить себе довольных детей, которым и тепло, и покойно, как прежняя горечь овладела им. Он шел, спотыкаясь и пошатываясь на каждом шагу, хоть ноша его не была тяжела, но Тони так и не смог уговорить старика снова доверить его рукам эту драгоценную ношу. Они шли по безлюдным улицам, среди красивых, богатых домов, откуда доносились то взрывы смеха, то звуки музыки, и все-таки мальчик слышал каждое слово, которое произносил старый Оливер.

— Господи, - говорил он, - всего семьдесят пять детишек из бесчисленного множества могут найти там пристанище! А сколько их еще болеет и чахнет на темных улицах и в глухих переулках, таких, как мой? О чем только думают Твои люди? У них ведь тоже есть детки, которые дороги их сердцу и которые, несмотря на все родительские заботы, тоже могут захворать. Когда это случается, они посылают за доктором и делают для своих детей все, что в их силах, не считаясь с затратами. Когда же их чада выздоравливают, эти люди не задумываются над тем, каково приходится детям бедняков, которые болеют и умирают, потому что некому их вылечить, некому о них позаботиться, как я забочусь о своей маленькой голубке. О Господи, Господи! Не дай ей умереть! Но как бы Ты ни распорядился, я смиренно приму Твою волю, ибо Ты знаешь, что для нее лучше, и любишь ее больше, чем я. Господи милосердный, призри на мою голубку - Ты видишь, как она больна!

Путь домой был долгим и мучительным, но вот и он подошел к концу. Они внесли Долли в дом и уложили на кровать. Девочка совсем проснулась и выглядела необычайно умиротворенной. Когда Оливер и Тони склонились над ней, она мирно им улыбнулась. Тони встретился с нею глазами, и было в светлом взоре девочки нечто такое, от чего странная дрожь охватила его. Он отошел, так и не сказав ни слова, и забрался в свою постель под прилавком. Там он лег лицом вниз и уткнулся в подушку поглубже, чтобы заглушить рыдания. Что будет с Долли? Отчего он так испугался? Отчего ему так невыносимо было глядеть в это кроткое, спокойное личико?

Глава 19. Золотой город

Тони лежал в темноте, охваченный неизъяснимым страхом и печалью, пока не услышал слабый голос Оливера, звавший его. Мальчик поспешил к нему. Старик по-прежнему сидел у постели Долли. Он успел снять с малышки верхнее платье, а белую ночную рубашку надел на нее поверх белья, чтобы ночью ей теплее было спать, ручки и ножки были у нее совсем холодные. Пока они ходили в больницу, огонь в очаге погас, и каминная решетка чернела угрюмо и сиротливо. Собираясь в отчаянной спешке, они оставили в комнате страшный кавардак, и теперь яркий огонь газового рожка безжалостно освещал разбросанные пожитки. Но Тони не замечал царившего вокруг беспорядка; его взгляд был прикован к Долли: бледная щечка, разметавшиеся по подушке курчавые волосы и огромные глаза, подернутые странной пеленой. Беппо, пробравшись на кровать, примостился рядом со своей маленькой хозяйкой и подсунул голову ей под руку. Эта слабенькая крохотная ручка, бессильно лежавшая на постели, изредка вяло шевелилась: Долли пыталась погладить своего лохматого дружка. Старый Оливер сидел подле внучки и не сводил с нее глаз. Его била сильная дрожь. Тони упал на колени у кровати и обхватил Долли обеими руками, как будто хотел помешать невидимой силе, угрожавшей ее забрать.

— Не плачь, дедушка, - тихонько проговорила она. - Не надо. И ты, Тони, не плачь. Дедушка, я умираю?

— Да, милая, - простонал старый Оливер сквозь рыдания.

— А куда я ухожу? - спросила Долли едва слышно.

— Ты уходишь к нашему Владыке и Господу. Он любит маленьких деток. Он носит их на руках, и они никогда не плачут, не болеют и больше не умирают.

— А там красиво, где Он живёт?

— Там так красиво и хорошо, что невозможно описать. Там всегда светло, потому что Сам Господь Иисус сияет ярче солнышка. Улицы в Его городе сделаны из чистого золота, и маленькие детки, которые там живут, всегда видят своего Небесного Отца.

— Долли тоже пойдет туда, - серьезно сказала малышка.

Потом она улыбнулась и долго лежала с этой мечтательной улыбкой, перебирая пальчиками ухо Беппо. Глаза Тони заволокло слезами, но и сквозь слезы он ясно видел личико своей дорогой Долли. Неужели ничего нельзя сделать? Неужели никто не может ей помочь?

— Хозяин, хозяин! - вскричал он. - Если ваш Господин Иисус здесь, с вами, он может ее спасти! Попросите его, хозяин!

Но старый Оливер его не слышал. Его глаза и слух, обострившиеся, как в дни молодости, были прикованы к умирающей внучке; ко всему остальному он был глух и слеп. Голос Тони не проникал в его сознание.

— А дедушка придет туда? - прошептала малышка.

— Да, милая, очень скоро, - отвечал он, и на ясную улыбку, озарившую его лицо, Долли ответила такой же улыбкой. - Очень, очень скоро, моя голубка. Ты встретишь меня там, когда я приду.

— Долли будет ждать дедушку, - пробормотала она. Каждое слово давалось ей с видимым трудом. - И Тони она тоже будет ждать. Долли будет стоять у дверей и очень волноваться, если Тони не придет домой.

Она беспокойно ворочалась на постели, перебирала тонкими ручками одеяло и вытягивалась так, словно сильно устала и хотела лечь поудобнее. Тяжелые веки понемногу смежились и скрыли ее голубые глаза. Долли тихонько вздохнула, как дети, наигравшись за день, блаженно вздыхают, погружаясь в сон. Старый Оливер ласково положил дрожащую руку ей на лоб.

— Господи, - произнес он, - прими мою голубку. Отдаю ее Тебе.

Тони почудилось, будто густая тьма обрушилась на него; он словно бы летел в бездонную пропасть, падая все ниже и ниже, туда, где царит беспросветная ночь. Очнувшись, он увидел, что старый Оливер горько рыдает, качаясь из стороны в сторону, а Беппо лижет руку Долли и тявкает тихо и отрывисто, как он обыкновенно лаял, приглашая свою маленькую хозяйку поиграть с ним. Черты Долли были спокойны, и только загадочная улыбка застыла на лице, такой странной улыбки Тони раньше никогда у нее не видел. Ему отчего-то стало страшно, и он отвел глаза. Потом осторожно взял безвольные ручки Долли и сложил их крестом на груди. Потом убрал Беппо с кровати и прикрыл улыбающееся личико простыней.

— Хозяин, - плача, сказал он, - она умерла?

Старый Оливер только мучительно простонал в ответ.

Тони обхватил его рукой и помог подняться.

— Садитесь в свое кресло, хозяин, - сказал он.

Старый Оливер послушно, как ребенок, побрел туда,

куда Тони повел его, и сел в кресло, где он частенько сидел, покуривая и с нежностью глядя на внучку. Мальчик вложил трубку ему в руку, но дрожащие пальцы разжались, трубка полетела на пол и вдребезги разбилась. Тони растерялся. Что делать? Кого звать на помощь?

«Господи! - взмолился он. - Если Ты и вправду любишь моего старого хозяина, сделай для него что- нибудь, потому что я не знаю, как мне быть теперь, когда Долли больше нет! »

Он сел на старый ящик, обреченно поглядывая то на старика, то на неподвижную маленькую фигурку, распростертую на кровати. Отчаяние завладевало его сердцем. В то, что случилось, поверить было невозможно. Подумать только, всего несколько часов назад он, веселый и беспечный, возвращаясь домой, бодро перескочил через прилавок, а кажется, будто с тех пор прошло несколько долгих лет!

Долго ли он просидел так, Тони и сам не знал, но очнулся от горестных раздумий, заслышав громкий, отчетливый стук в дверь. Он поспешно вскочил и, выбежав в лавку, спросил, кто там.

— Энтони, - послышался знакомый голос, - я привел доктора. Он осмотрит вашу девочку.

Тони открыл дверь и, не успел мистер Росс шагу ступить, как мальчик обхватил его обеими руками и, уткнувшись лицом ему в грудь, горько зарыдал.

— Вы пришли поздно! - воскликнул он. - Слишком поздно! Долли умерла, и я боюсь, что и мой хозяин скоро меня покинет. Они не смогли ее принять, и когда мы принесли ее домой, она умерла!

Доктор и мистер Росс вошли в заднюю комнату, и Тони молча указал им на кровать, где лежала Долли. Услышав незнакомые голоса, старый Оливер поднялся. Опираясь на плечо Тони, он неверными шагами подошел к кровати и откинул простыню, прикрывавшую лицо его дорогой внучки.

— Я не ропщу, - сказал он. - Мой возлюбленный Господь не может сделать ничего дурного. Он еще придет ко мне, и будет говорить со мной, и утешит меня. Просто сейчас я слеп и глух ко всем, и даже к Нему. Нет, я Его не забыл, а Он не забыл меня. Но только теперь мне нужно столько всего сделать, а я ума не приложу, с чего начать.

— Предоставьте это нам, - сказал мистер Росс, подводя старика обратно к креслу. - Может быть, у вас есть сосед, к которому вы могли бы пойти сегодня переночевать? Вы уже в преклонных летах, и бессонная ночь повредит вашему здоровью.

— Нет, таких соседей у меня нет, - отвечал тот, качая головой. - Но если бы даже их была целая сотня, я бы все равно остался дома. Я не боюсь остаться с моей голубкой, нет, нет! Когда будет сделано все, что положено, я лягу в свою постель и буду на нее глядеть. Пока она здесь, я не чувствую себя одиноким.

Через час все необходимое было сделано. В углу комнаты на ящике, накрытом покрывалом, лежала Долли под белой простыней из грубого полотна - последней простыней, оставшейся от приданого покойной жены

Оливера, которая соткала ее собственными руками. Старик выполнил свое обещание: после ухода мистера Росса и доктора он лег в постель, обратившись лицом туда, где спала его голубка, и задремал. Тони уснуть не мог. Притушив газовый рожок, он сел у очага и так просидел всю ночь с Беппо на коленях. Душу его щемила невыразимая, тихая печаль, смешанная с каким- то странным трепетом. Это малое дитя, которое еще вчера играло с ним, обнимало и целовало его, сегодня ушло в другой, не видимый глазу мир, и мир этот, еще вчера казавшийся ему бесконечно далеким и пустым, внезапно приблизился и наполнился. Да, должно быть, он находился совсем близко - иначе Долли не могла бы так быстро уйти туда; и он, конечно же, не был пустым, потому что отныне в нем обитала Долли. И еще: уходя, она сказала, что будет поджидать его у дверей и очень волноваться, если Тони так и не придет домой...

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться: