ОРИГЯНАЛЬН. ПИСЬМЕННОСТЬ. КИРИЛЛЪ ТУРОВСШЙ. 809

Сказаше о черноризчестБмъ чину им^еть за свою принадлеж­ность Кириллу свидетельства совершенно прямыя и весьма авторитет­ная '), такъ что со всею вероятностно должно быть усвояемо именно ему. Общая мысль его есть та, чтобы преподать наставлешя монахамъ, указывая поучаюпце образы въ Ветхомъ и въ Новомъ ЗавътЬ и чуть ли вообще не представляя—что впрочемъ не ясно—ВетхШ и Новый За-ветъ образами монашества. Оно разделяется на три части: въ первой части, которая состоитъ изъ случайно взятыхъ прим4ровъ и не имй-етъ настоящаго единства, преподаются монахамъ наставлешя: чистоты отъ ветхозаветной жертвы (какъ эта жертва да не будеши короставъ и хромъ и слепъ), покорешя отъ новозаветной жертвы—свечи (свеча ли еси, токмо до церковныхъ дверш въ своей воли буди и о томъ не разсматряй, како и чимъ тя потваряють) и т. д.; къ наставлешямъ присоединяются < приводы >, въ которыхъ обличаются монахи, живупце не по монашески. Эта часть не только не имеющая общаго единства, но не особенно удовлетворительная и въ частномъ изложенш, несмотря на то есть лучшая въ сказаши, исполненная действительная на-зидашя. Во второй части «о Ароняхъ ризахъ и скимномъ образе> говорится о ветхозаветныхъ первосвященническихъ одеждахъ, знаме-нующихъ падете человека въ Адаме, и объ одеждахъ монашескихъ, соответствующихъ имъ и знаменующихъ искуплеше человека Хри-стомъ. Эта часть, позволяя говорить себе не" обинуясь, совершенно неудовлетворительна, —она преисполнена техъ недостатковъ, которые мы указали выше въ толкованш на притчу о душе человеческой, именно—въ ней крайняя темнота, произволъ и натянутость толкованШ и ухищренное остроум1е, выходящее изъ всякихъ должныхъ границъ. Въ третьей части объясняется, почему монахи называются носящими ангельскш образъ, и именно—что они представляютъ собой образъ не небесныхъ безплотныхъ ангеловъ, но ангеловъ земныхъ, < сиречь пре-подобныхъ мужъ законодавецъ, иже въ Ветхомъ и Новомъ Законе въ телеснЬй чистотЬ благоугодно послужиша (пожиша? )>.

Слово о м1рскомъ сану и о монашескомъ чину ²), по надписа-нно адресованное Печерскому игумену Василгю, на самомъ деле, если

осв. Евгешя (а до преосв. Евгевдя и въ славянскомъ подлинник* послаше къ игу­мену Васшию было напечатано въ X части Прибавлл. къ творр. свв. отцц.).

') Въ Сгнодальной Кормчей ХШ в., по которой оно напечатано въ Памят-никахъ Калайдовича, въ его надписанш читается: „Кюрила епископа Туровскаго".

²) Въ другпхъ сппскахъ оно надписывается _гПритча о e'Liopnant челов-Ьц-Ь и о мнншьствЪ и о души и о покаянш'^: .

53 83:

810

Т. I. ГЛ. IV. ПРОСВЫЦЕШЕ.

только не интерполированъ известный въ настоящее время его текстъ, адресовано не сему Василно и не въ ПечерскШ монастырь, а брат­ству какого-то другаго неизв'Ьстнаго монастыря, ибо въ заключете слова авторъ обращается не къ одному лицу, а ко многимъ (ваше отечество, ваши души, вашъ покой) и выше говорить о Печерскомъ монастыри въ KieBi какъ о чужомъ и достороннемъ для этихъ мно-гихъ лицъ. Посредствомъ притчи, не оригинальной впрочемъ, а заим­ствованной и только приспособленной къ данному случаю '), въсловь показывается отношеше между м1рской жизнью и монашествомъ, именно что м1ръ—суета, а монастырь—прибежище спасешя и что худая мо­нашеская жизнь безконечно честнее и блаженнЬе светлой жизни Mip-ской. Ничего нельзя сказать относительно того, принадлежитъ или не принадлежитъ это слово Кириллу, но, несколько строго судя, едва ли можно признать за нимъ какое нибудь другое достоинство кромь¹ при­точной занимательности.

Послан1е къ Василш игумену Печерскому усвояется Кириллу Туровскому предположительно, но едва ли справедливо. Главное ос-новаше для предположетя есть то, что къ сему игумену писано Ки-рилломъ предшествующее слово; но, какъ мы сказали выше, существую­щая данныя заставляюсь считать слово писаннымъ не къ нему. По-слаше есть ответь на Васюпево послаше къ автору, въ которомъ этотъ спрашивалъ о великомъ и святомъ образе схимы, желая въ него облечься. Отв'ЬчающШ наставляетъ вопрошающаго—во-первыхъ, возложить на себя схиму только поели зр'Ьлаго и неспйшнаго разсуж-дешя, во-вторыхъ — сдъмавъ это, вести себя достойно великаго при-нятаго образа.

Отъ словъ Кирилла Туровскаго, которыя, какъ пpoизвeдeнiя на-стояще ораторсшя, представляютъ собою исключеше, обращаемся къ тому, что не составляетъ въ нашемъ отдъчгб исключешя, т. е. къ сло-вамъ и поучешямъ, которыя принадлежать къ естественному намъ роду письменности первобытной или къ словамъ и поучешямъ, кото­рыя писаны не ораторами и не писателями образованными, а слага­телями такими же только грамотными, какъ все наши писатели пе-рюда до-монгольскаго по правилу.

Слагать слова и поучешя и нравоучительныя статьи, им^юпуя форму тЬхъ и другихъ, для человека только грамотнаго есть дЬло весьма трудное. Слово и поучеше не нсторичесшй разсказъ, гд'Ь и обшдй планъ дается самой iiCTopieil собьтя и въ частностяхъ остается

') Сухомл. ЫУ sqq.

ОРЛГИНАЛЬН. ПИСЬМЕННОСТЬ. ЛУКА ЖИДЯТА.                      811

только разсказывать бывшее; здесь въ общемъ и въ частностяхъ нужно въ собственномъ смысл'Ь слова сочинять. Для человека только гра-мотнаго, не учившагося сочинять школьнымъ образомъ, искусство это, какъ известно, есть искусство величайшей трудности, ибо и логика и слово совсЬмъ ему не повинуются. Весьма естественно поэтому, что пер1одъ до-монгольск1й представляетъ намъ весьма не много словъ и поучетй или им'бющихъ ихъ форму нравоучительныхъ статей, при-надлежащихъ писателямъ только грамотнымъ. Собственно говоря, мы весьма мало въ нихъ и нуждались. У насъ была весьма богатая от-носнтельнымъ образомъ нравоучительная литература, въ виде церков-ныхъ словъ и въ вид'Ь нарочитыхъ сочиненш, въ переводахъ съ гре-ческаго. Единственное, чтб въ этомъ роди действительно требова­лось, —это обличительныя слова или статьи противъ пороковъ, спе­циально бывшихъ свойственными до-монгольскому русскому обществу. Были однако у насъ немнопе люди, которые ознаменовали себя и въ семъ роди писательства, при чемъ ознаменовали себя главнымъ об­разомъ не столько какъ писатели въ собственномъ смысл'Ь этого слова или оригинальные, сколько какъ компиляторы, составлявпне слова и поучешя посредствомъ выбора изъ существовавшихъ въ славянскомъ переводе источниковъ греческихъ.

Писатели разделяются на две группы: на известныхъ по име-намъ и неизвестныхъ (анонимовъ).

Въ весьма недлинномъ ряду писателей, известныхъ по именамъ первое место по хронологическому порядку занимаетъ епископъ Нов­городски Лука Жидята, замечательный темъ, что онъ есть и вообще или самый первый или, по крайней мере, второй (после митрополита Иларшна) нашъ писатель.

Лука былъ поставленъ въ епископы по избранш Ярослава въ 1036-мъ г. Въ 1055-мъ году онъ былъ оклеветанъ своими холопами предъ митрополитомъ, вследств1е чего былъ вызванъ въ Шевъ, где содержался въ заключенш три года. Оправдавшись загЬмъ, бывъ осво-божденъ и возвращенъ на каеедру, онъ умеръ после 23-летняго правдешя въ 1058-мъ или въ 1059 году.

Епископъ Лука ознаменовалъ свою писательскую деятельность чрезвычайно немногимъ, онъ оставилъ после себя и всего одно нра­воучительное сочинеше, имеющее размеры самаго краткаго поучешя ').

') Напечатано въ Русскихъ Достопамятностяхъ, ч. I стр. 7; по новому списку, представляющему нъкоторыя от.пшя, —преосв. Макаргемъ въ Исторш, т. I, изд. 2 стр. 278, и въ третай разъ г. Пономаревымъ въ первомъ выпуски Памятни-ковъ древне-русской церковно-учительной литературы.

53*

812

Т. I. ГЛ. IV. ПР0СВ$ЩЕН1Е.

Сочпнеше это, въ дошедшпхъ до насъ спискахъ имеющее наднисаше поучешя, обыкновенно принимается за действительное поучеше, ска­занное въ церкви. Но если бы это было такъ, то возникали бы не легко разрйшимыя недоумйшя. Если епископъ Лука имйлъ способность и охоту слагать и сказывать поучешя, то почему онъ ограничился только однимъ? Если онъ не имйлъ къ сему ни способности ни охоты, то кто заставлялъ его писать и это одно? Таия недоумйшя распола-гаютъ думать, что поучеше епископа Луки не есть обыкновенное по­учеше, а что-то другое. Всего вйроятнйе видеть въ немъ поучитель­ное послаще къ паствй или поучеше, адресованное къ ней письменно при случай какого-то разлучешя съ нею, —временнаго или вйчнаго. Нить никакого препятств1я разуметь и послйднш случай, т. е. видъть въ поученш Луки его предсмертное завйщаше, обращенное къ паствй. Но намъ представляется болйе вйроятнымъ разуметь одинъ изъ дер-выхъ случаевъ. Мы сказали выше, что въ 1055-мъ г. Лука по окле-веташи своихъ холоповъ былъ вызванъ въ Шевъ къ митрополиту: представляется намъ вйроятнымъ думать, что именно при семъ случай и было адресовано имъ наше поучеше къ своей паствй. Что во вся-комъ случай оно не есть обыкновенное поучеше, сказанное въ церкви, а именно поучеше, написанное кь паствй при какомъ-то особенномъ случай, это подверждается н имъ самимъ. Въ его заключенш гово­рится: < Вогъ же мира со всймивами>, —эти слова прощащя, нисколько не умйстныя въ обыкновенномъ поученш, могутъ идти именно только къ указанному нами письменному поученш по особенному случаю. Мы сказали, что поучеше въ дошедшихъ до насъ спискахъ надпи­сывается поучешемъ, но оно надписывается не просто поучешемъ, но поучешемъ къ братш—< поучеше епископа Луки къ братш >. Этопри-бавлеше < къ братш > также даетъ знать, что его нужно разумйть не какъ обыкновенное поучеше, сказанное въ церкви, а какъ поучеше болйе общее, обращенное ко всей паствй.

Если смотрйть на поучеше епископа Луки, какъ мы на него смотримъ, то очень можетъ быть, что оно сочинено не имъ самимъ, а по его приказание и отъ его лица кймъ нибудь другимъ. Какъ бы то ни было, поучеше, весьма необширное, представляетъ собою рядъ краткихъ и общихъ наставленш въ вйрй и добромъ поведеши хри­стианскому < Се 6parie, —начинается оно, —первйе всего сш заповйдь извйстно должны есмы вси крестсане держати — вйроватп въ единъ Богъ, въ Троици славимъ—въ Отца и Сына и Святаго Духа, якоже научили апостоли, святш отцы утвердиша: Вйрую въ единаго Бога до

⇐ Предыдущая64656667686970717273Следующая ⇒

Поделиться: