Постиндустриальное общество или насаждение технологической отсталости?

Реформистские критики социализма предлагали множество моделей переустройства общества, альтернативных марксистской. Одной из таких теорий, пытающихся отодвинуть социалистические идеи на второй план, является концепция «постиндустриального общества», затушевывающая, по сути, классовые противоречия внутри стран и противоречия между странами с разным уровнем технологического развития.

По мнению сторонников концепции, западные страны вступили на путь постиндустриального общества, в котором ведущую роль играют не механическая энергия, а информация, все более развивается доля наукоемких производств, все более развивается «сфера услуг», в т.ч. и их экспорт. Согласно Д. Беллу, «основной класс в нарождающемся социуме – это прежде всего класс профессионалов, владеющий знаниями»[29]. «Если борьба между капиталистами и рабочими в пределах фабрики характеризовала индустриальную систему, то постиндустриальное общество отмечено борьбой между профессионалами и массой как внутри организаций, так и внутри сообщества»[30]. Если рассматривать эти посылы с точки зрения марксизма, то мы убедимся, что называть классом профессионнальные группы – это значит называть квадратное зеленым.  Что же такое общественный класс с точки зрения марксизма? По Ленину «Классы — это большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают»[31].

Владение какой-либо компетенцией не является владением средством производства. Компетенция – это лишь часть производительной силы, которая должна еще соединиться с вещественным капиталом. Владение более широких слоев населения знаниями – не позволило опрокинуть монополию крупных собственников средств производства и систему наемного труда. Максимум, квалифицированная рабочая сила может дороже оплачивается ввиду больших издержек. Некоторые так не считают. П. Друкер утверждает, что в противоречии труда и капитала «ни одна из сторон не является ни зависимой, ни независимой, они взаимозависимы» [32]. Т. Сакайя считает, что «тенденция к отделению капитала от работника сменяется на противоположную - к их слиянию» [33] . С этими авторами соглашается отечественный исследователь постиндустриальных концепций доктор эк. наук В. Иноземцев, для которого «частная собственность на средства производства информационных продуктов фактически заменяется личной собственностью»[34]. Компьютер программиста или дизайнера может, отчасти, являться средством производства, однако, такое «средство производства» никак не сможет помочь ему одолеть компанию, которой он продает свои услуги (например, дизайнер – типографскому предприятию). Единственный «профит» работника – это возможность выполнить заказ дома, на диване, а не в офисе. Причем высокопроизводительный компьютер часто нужно покупать за свой счет. Послушаем, что говорят представители корпораций, а именно, вице-президент корпорации General Electric: «Мне не известны оригинальные новые товары, будь то электробритва или электрогрелка, разработанные какой-либо крупной лабораторией или корпорацией… Крупные корпорации захватывают позиции, скупают то, что считают нужным, и поглощают мелких разработчиков новых конструкций»[35]. Вопреки мнению В. Л.  Иноземцева, который считает, что «интеллектуалы» по определению «не ощущают себя эксплуатируемыми как класс»[36] угнетение работников умственного труда никуда не исчезло; и они не превратились в какой-то особый класс, способный влиять на собственников фирм. С. А. Ермолаев полемизирует с Иноземцевым:  «По иронии судьбы, как раз в 1999 году, когда вышла цитируемая статья Иноземцева, представители «новой экономики» стали движущей силой знаменитой акции протеста в Сиэтле, городе, где господствует высокотехнологичный сектор и где по этой причине, в соответствии с логикой Иноземцева, волнений не ожидали»[37].

Д. Белл писал, что постиндустриальный цикл должен распространиться не только в развитых странах, но и «на более широкой арене, в мировом масштабе»[38]. Однако могут ли «развивающиеся страны» пройти тот путь, который прошли «развитые»? Концепция Белла не оправдалась. Большинство стран бывшего соцблока вместо постиндустриалиации получило деиндустриализацию, заполонение рынка иностранными товарами и капиталами ТНК. Исследователь постиндустриальных концепций и В. Л. Иноземцев признает неравенство между «третьим миром» и «постиндустриальным» первым миром. Однако, он затушевывает систему зависимости «третьего мира» от «первого», оправдывая её. Описывая явление отсталости третьего мира он заключает: «Происходящие в современном мире процессы существенно отличаются от тех, что имели место в прошлом. Меритократия достигла абсолютного господства как над народами своих собственных стран, так и над другими странами и народами. При этом впервые в истории представители высшего класса распоряжаются богатством, которое они не присвоили в ходе эксплуатации угнетенных социальных групп, а в значительной мере создали своим творчеством, не отняли силой, а обрели в результате эквивалентного рыночного обмена»[39].

Справедливо оценивает Р. Хейлборнер «постиндустриальное общество»: «мы должны рассматривать его как стадию капитализма, а не как шаг за пределы капитализма»[40]. И этой «стадией» капитализма является простой империализм, основанный на неравномерности технологического развития. Верно замечает Ю. И. Семенов что ни одна проблема капитализма не разрешена «постиндустриальным развитием». Структурные особенности капитализма сохраняются и в постиндустриальном обществе а «специфически «капиталистические» отношение с третьим миром приобрели еще более тревожный характер, в результате чего проблема «капиталистического империализма» снова стала центральной»[41]. В. Л. Иноземцев затушевывает тот естественный для капитализма факт, что монополизация технологических разработок является прямой причиной завышения цен на них при обмене на сырье и на комплектующие к изделиям, произведенным по этим технологиям, а следовательно, порождает неэквивалентный обмен! Для Иноземцева такой обмен – справедлив, корпорации развитых стран всего добились «своим трудом», причем «творческим»! Для него рабочие тайваньского завода Foxсonn производящего комплектующие к изделиям Apple, Microsoft, Sony получают эквивалентную вложенному труду оплату, и видимо, поэтому систематично заканчивают жизни самоубийствами, сбрасываясь с крыш фабричных общежитий[42]. Таким образом, постиндустриалистские концепции успешно используются для затушевания, и даже оправдания экспансии ТНК в менее развитые страны. Эта экспансия (в марксистской терминологии – империализм) является одним из столпов, на котором держится капитализм. Рассмотрим её.

      1.2.4. Империалистическая система эксплуатации

     Пытаясь решить проблему кризиса перепроизводства финансово-промышленные группы развитых капиталистических стран еще в начале ХХ века начали искать 1) рынки сбыта товаров и особенно 2) места вложения перенакопленного в национальных рамках капитала на мировом рынке. Финансово-промышленные группы развитых капиталистических стран стали активно вывозить капиталы в менее развитые страны, и/или совершенно неразвитые. Поскольку ФПГ развитых стран, некогда получили монополию на новейшие разработки, постольку они смогли продавать свои товары и свои технологии по завышенной цене на рынках «неразвитых» капиталистических стран, покупая у них дешевые товары «первого передела» (сырье, промышленные изделия с незначительной степенью обработки), получая сверхприбыль. Этот процесс хорошо описан в концепции «цепочек стоимос­ти»[43]. Поскольку обмен между монополиями развитых и рынками неразвитых стран является неэквивалентным, постольку предприниматели неразвитых стран должны иметь средства на оплату предоставляемых товаров и услуг. Но где взять эти средства? Получить кредит у тех же «развитых стран», который отнюдь не отличается низкой процентной ставкой для стран зависимых (избавляясь, кстати говоря, от лишней денежной массы, вызывающей инфляцию). Но, поскольку все капиталисты не ведут дела себе в убыток, постольку и кредиты, и проценты по ним ложатся тяжелой ношей именно на плечи народов (а не элит) зависимых стран, которые испытывают двойную эксплуатацию: со стороны «своей» буржуазии и со стороны «иностранной»; элиты зависимых стран все более напоминают «колониальную администрацию». Из-за получения сверхприбылей предприниматели «развитых» стран смогли на время внедрить т.н. «социальное государство», т.е. делать уступки рабочим. Этот процесс начался еще в «классическом» капитализме. В письме от 7 октября 1858 г. Энгельс пишет Марксу: «английский пролетариат фактически все более и более обуржуазивается, так что эта самая буржуазная из всех наций хочет, по-видимому, довести дело в конце концов до того, чтобы иметь буржуазную аристократию и буржуазный пролетариат рядом с буржуазией»[44]. В силу этого некоторые мыслители начали даже называть современный «первый» и «третий» мир высшим и низшим классом[45]. Но это очень условно. Транснациональная эксплуатация не устраняет внутринациональную, классовую. Так называемое «социальное государство» развитых стран (стимулирование спроса кредитами и бюджетной помощью) начало сворачиваться еще при Тэтчер и Рейгане и остатки его стремительно уничтожаются: даже в относительно благополучных странах, таких как, например, Франция, мы наблюдаем крупные рабочие протесты против реформ направленных на упрощение процедуры увольнения[46]. Развитые страны отнюдь не являют пример «разумного капитализма», в отличие от «неправильного» отечественного. Их временное благополучие зиждется на эксплуатации «третьего мира», где, по мнению сторонников капитализма, развивается, якобы, «неправильный» и «дикий» капитализм.

      Надо отметить: товарное производство содержит в себе зародыши неравноценного обмена, а следовательно, эксплуатации. Как отмечал Энгельс в «Происхождении семьи, частной собственности и государства» пастушеские народы, имевшие в собственности стада могли через обмен превратить в должников другие общины, имея превосходство в виде скота. И превратить некоторых членов той общины, которая не имеет возможности расплатиться – в своих рабов (главы общин расплачивались, напр., живым товаром, он же часто был и «деньгами»)[47]. Примерно такая же схема наблюдается и сегодня, при развитом товарном капиталистическом производстве, когда в обмен на кредиты и технологии буржуазия развитых стран получает долю собственности в чьей-либо национальной экономике и/или заключает выгодные контракты на прямую оплату кредитов тем товаром, на производство которого был дан кредит. Детально ознакомиться со схемой такой капиталистической экспансии на примере ведущих стран Евросоюза и его периферии (особенно таких стран как Греция, именуемая часто «долговой колонией ЕС»)[48].  

Капитализм не может разрешить своих противоречий; они могут быть вынесены за пределы «развитых стран» и лишь на время.  Социализм снова становится актуальным, особенно в странах зависимых от ТНК.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: