Основы классификации русских ЗИ-слов

Общие замечания. Первую попытку классификации обширного материала русских ЗП сделал С.А.Карпухин (Карпухин 1979), который предложил несколько классификаций: 1) стилистическую (по характеру функционирования и стилевой принадлежности): традиционные, малоупотребительные, специального характера (орнитологические); 2) структурную: простые (один слог) и сложные (два и более слога). Вслед за А.И.Германовичем С.А.Карпухин предлагает и семантическую (по денотативной соот-несенности) классификацию: подражания непроизвольным звукам человека, подражания голосам животных, подражания голосам птиц, подражания звуковым явлениям природы, неодушевленных предметов (Германович 1961; Карпухин 1979).

 Предложенная многомерная классификация, однако, охватывает лишь сферу акустического денотата, причем ее незначительную часть, поскольку квали-фицируются лишь аномальные формы (ЗП, лексоиды), куда не включаются многие первообразные ЗП, междометия и междометные глаголы.

Другую классификации ЗИ-единиц русского языка предложил Ю.Казарин, который выделяет их на основании денотативной со-отнесенности только в сфере акустического денотата, т.е. предложена классификация единиц ЗП подсистемы ЗИС языка (см. рис. 5).

Достоинствами этой классификации являются включение всех единиц ЗП подсистемы (независимо от их морфологической офор-мленности) и четкое представление акустической сферы и ее отражение на языковом уровне (Казарин 2000: 163 и след.).

Однако в целом эта классификация не идет дальше предложенного К.С.Аксаковым (Аксаков 1860) и С.А.Карпухиным. Акустическая сфера представлена лишь в самом общем виде, а потому исследователь вынужден давать длинные ряды, перечисляя акустические факты, и заключать их неизменным “и т.п.”.

 

Денотативное пространство

акустической сферы действительности

[фонетическая (звуковая) картина мира]

 

     Звуки неживой природы                                    Звуки живой природы

                                                                                               (биофакты)

Натурфакты Артефакты                Фитофакты Зоофакты Антропофакты

 

Рис. 5

 

Натурфакты - звуки, производимые атмосферными явлениями (ветер, снег, вода, осыпь камней, горные лавины, ледостав, таяние снегов, капель и т.п.); артефакты - звуки, производимые неодушевленными предметами, машинами, механизмами, приспособлениями искусственного происхождения, изготовленными человеком (шум поезда, автомашины; стук молотка, кайла; щелканье цепи; визг пилы; гудение электромотора; рев реактивного двигателя; стук тележных колес и т.п.). Фитофакты - звуки, производимые растениями (проращивание, рост, высыхание, разрушение и т.п.); зоофакты - звуки, производимые живыми существами (не человеком), насекомыми, животными: движение, взаимодействие, поедание, воздействие на окружающую среду, звуки, производимые конечностями (крыльями, лапами и т.п.); голоса животных и т.п.; антропофакты - звуки, производимые голосом (речевым аппаратом) человека, а также его частями тела и организмом в целом: говорение/ речь; крик; плач; смех; движение; падение и т.п. 

Однако существенным представляется выделение Ю.Казариным “об-щих денотативных зон” в сферах живой и неживой природы (“звуки, производимые в процессе движения, падения, полета и т.п.”) и между звучаниями зоофактов и антропофактов (“звуки, производимые голосом/ голосовыми связками животного и человека, а также вообще живым организмом”).

Не менее значимым является постановка вопроса о национальной специфике русской акустической картины мира, что, на наш взгляд, иллюстрируется поверхностными примерами (Казарин 2000: 164-165).

Ср., например, по Ю.Казарину, “наличие существенных несоответствий в сфере языковой “синонимии” звукоподражательной лексики двух разных языков” демонстрируется несовпадениями такого рода: свинья - хрюкать, хрю-хрю (рус.) и grunt, squel (англ.) и др. Однако это примеры существенных соответствий ЗП лексики двух языков, ибо все единицы структурируются на основе вибранта и заднеязычных согласных, а также лабиализованных гласных верхнего подъема заднего ряда. Автор же интерпретирует это в рамках конкретного звука (resp. фонемы), а не “звукотипа” (resp. фонемотипа).          

Таким образом, в существующих классификациях русской ЗИ лексики за пределами остается ЗС подсистема ЗИС русского языка. Но более существенным недостатком классификаций является очевидный разрыв взаимосвязи содержания и его формального выражения. Выделение групп ономатопов проводится на основании семантического критерия, тогда как соотношение звуковой оболочки фоносе-мантической единицы с ее содержанием (отличительная и принци-пиально значимая черта) остается здесь за пределами осмысления, т.е. предлагается семантическая, а не ФС классификация.

 Более естественной представляется классификация по отношению к денотату и возможности воспроизведения звучания с физической и физиологической стороны, т.е. с учетом как лингвистических, так и экстралингвистических факторов (в первую очередь акустики и психо-акустики). 

Если для изображения звуков, производимых человеком, эта возможность “чрезвычайно проста, т.к. имитацией естественного звука, производимого человеческим ртом и носом, является в сущности его намеренное повторение, воспроизведение, очень мало страдающее в отношении натуральности (например, чихание, хохот)” (Газов-Гинзберг 1965: 27), то в других случаях “человек, создающий звукоподражательное слово, должен расчленить неартикулируемый поток звуков на фонемно-членимый комплекс” (Серебренников 1977: 182).

Признак звука, лежащий в основе номинации, может иметь артикуляторный и акустический (неартикуляторный) характер, что позволяет выделять артикуляторные (“внутреннее” звукоизображение) и акустические (“внешнее” звукоизображение) ономатопы (Газов-Гинзберг 1965; Воронин 1982).

 

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: