Звукоподражательная подсистема

Звукоподражательную подсистему составляют звукоподражания (ЗП) ( ономатопея ), в основе которых лежит закономерная, не произвольная, фонетически мотивированная связь между фонемами слова и лежащими в основе номинации звуковым признаком денотата ( плюхнуться, кукушка, гром, тарахтеть - передача речевым звуком звука неречевого).

ЗП-подсистема представляет в языке акустический денотат, который состоит из нескольких классов и типов звучаний. Акустическими параметрами [высота, громкость, время, регулярность (периодичность) колебаний, диссонантность] звучания - денотата обусловливается выбор того или иного типа фонем, входящих в состав ЗП-слова. В основе номинации ономатопов лежат признаки объектов, воспринимаемые в слуховой модальности человека, т.е. их звучания.

В настоящее время не имеется хоть сколько-нибудь системного описания ЗИС русского языка. Все предварительные попытки не могут считаться удовлетворительными, поскольку представляют лишь сферу акустического денотата (ЗП-слова) русской ЗИ-лексики (Карпухин 1979; Казарин 2000), тогда как неакустический денотат (ЗС-слова) описан лишь частично, на уровне артикуляторной ономатопеи (Шляхова 1991).

Закономерность подобного положения дел обусловлена, с одной стороны, периферийностью фоносемантических исследований в русистике, с другой стороны, доминированием в сознании большинства лингвистов лингвосемиотического принципа произвольности языкового знака. На сегодняшний день даже не описан ЗИ-материал русской речи, нет фоносемантических словарей, что и приводит к неудовлетворительным попыткам системного представления ЗИС русского языка.

Мы не претендуем на законченное описание ЗИС русского языка и классификацию русских ЗИ-единиц, а лишь пытаемся включить русский материал в контекст общей фоносемантики, поскольку окончательное решение этой проблемы едва ли возможно вообще, а тем более без скрупулезного описания и представления эмпирического материала по отдельным языкам. 

Акустические ономатопы. Под акустическими ономатопами пони-маются слова, воспроизводящие фонемными средствами неартикуля-торные акустические звучания внешней среды (бах, кап-кап, динь-динь, шуршать и пр.). Среди акустических ономатопов в зависимости от их соотносимости с денотатом выделяется три класса типов звучаний: А. Удар (недиссонанс). Б. Неудар (тон, шум) (недиссонанс). В. Диссонанс (диссонирующие удары, собственно серии ударов и диссонирующие неудары). Класс А и класс Б противопоставлены друг другу (удар/ неудар), а класс В являет собою тип звучания, “промежуточный” между классом ударов и елассом неударов. Сочетания типов звучания образуют два гиперкласса: АБ (совмещает черты класса ударов и класса неударов и тяготеет к классу ударов) и ВАБ (совмещает черты всех трех классов и тяготеет к классу диссонирующих ударов).

 Соответственно выделяется девять типов звучаний: 1. Удар. 2. Тоновой неудар. 3.Чисто шумовой неудар. 4. Тоношумовой неудар. 5. Квазиудар. 6. Чистый диссо-нанс. 7. Тоновой квазинеудар. 8. Чисто шумовой квазинеудар. 9. Тоношумовой квазинеудар.

На языковом уровне им соответствуют три класса и два гиперкласса ономатопов: А. Инстанты. Б. Континуанты. В. Фреквентативы (квазиудары, чистые диссонансы, квазинеудары). АБ. Инстанты - континуанты. ВАБ. Фреквентативы квазиинстанты - континуанты. В классах и гиперклассах выделяется ряд типов, которые соответствуют различным видам акустического звучания денотата (Воронин 1982).

 Здесь можно говорить и об общих денотативных зонах живой и не-живой природы, выделяемых Ю.Казариным (Казарин 2000).

Артикуляторные ономатопы. Артикуляторные ономатопы (фоно-интракинемы) относят к ЗС-подсистеме ЗИС языка: “фоноин-тракинемы содержат звуковой (фонический) компонент, который, од-нако, в них вторичен, производен; принципиальные особенности их оп-ределяются не им, а артикуляторным компонентом. Поэтому кинемы бо-лее справедливо рассматривать в рамках неакустического денотата” (Во-ронин 1982: 74).

Артикуляторные ономатопы номинируют звуковые процессы, про-исходящие в полостях носа, рта и горла человека: рефлекторные (соп-ровождающие те или иные ощущения) и “выразительные” (сопро-вождающие эмоции) движения.

 Здесь снова возникает сложность “прямолинейного” распределения языковых единиц в жестких рамках. С.В.Воронин, относя данные единицы к сфере ЗС ( интракинесемизмы ), называет их ономатопами (resp. ЗП). Действительно, подобные единицы можно рассматривать и в рамках акустического денотата, поскольку воспроизведение рефлекторных и “выразительных” движений в речи происходит в рамках слуховой модальности, где на первый план выдвигается звуковой (фонический) компонент, который и дает возможность говорящему воспроизвести в речи эти процессы ( апчхи, кхе-кхе, ха-ха и т.п.). Здесь явное подражание, т.к. в основе номинации лежит звук, “внешний” звук, поэтому можно говорить о том, что мы имеем дело не с фоно-интракинесемизмом как таковым, а с его звуковой проекцией в речи.

 Следует заметить, что на письме довольно трудно отделить зафиксированный “звуковой жест” (например, в ремарках и драматических репликах обозначение кашля, вздоха, смеха и пр.) от собственно артикуляторного ономатопа, т.е. “зву-кового жеста”, оформленного фонемными средствами и выступающего в качестве языковой единицы. В звучащей речи различие слова-ономатопа и физиологического рефлекторного движения не вызывает сомнения, т.к. здесь артикуляторный ономатоп отчетливо произносится (ср.: Я отвечу тебе презрительным ха-ха; А ху-ху не хо-хо?; А малый чих да чих: простыл, видно где-то; У нее все хи - хи да ха-ха ). Впрочем, даже в письменных текстах “звуковой жест”, фонемно оформленный, становится единицей речи, а потом и языка.

Кроме того, акустико-артикуляторные звучания, происходящие в полостях носа, рта и горла человека, могут иметь рефлекторный (чиха-ние, кашель, храп и пр.), условно-рефлекторный (смех, плач, крик и пр.) и нерефлекторный (речь, говорение) характер, что позволяет уточнить классификацию ономатопов. Вслед за С.В.Ворониным считаем воз-можным рефлекторные и условно-рефлекторные звучания относить (с определенными оговорками) к общему типу, а слова, репрезентирующие их в речи, - к артикуляторным ономатопам ¹⁵.

Даже плач и смех, которые на первый взгляд представляются рефлекторными движениями, в действительности могут являться как рефлекторными (слезы от боли и смех при истерике; улыбка младенца и смех идиота), так и социально регулируемыми, а потому не могут однозначно квалифицироваться как безусловно-рефлекторные, по-скольку внешнее выражение эмоций имеет четкую историческую и со-циальную (resp. семиотическую) предопределенность (ср., напр., Сар-донический смех и скупая мужская слеза; пасхальный смех и кроко-диловы слезы): “смех есть особого рода рефлекс, но рефлекс, свой-ственный только человеку и поэтому имеющий свою историю” (Пропп 1978: 178).

Все наиболее распространенные концепции смеха (“некоторая ошибка и безобразие” Аристотеля; “негативизм” Т.Гоббса; контраст, противоречие, лежащие в основе комизма у И.Канта и Г.Гегеля; “нисходящая несообразность” Г.Спенсера; “безобразное” К.Фишера; “экономия” З.Фрейда; “несоответствие” Шопенгауэра; “юмор юродства” Г.Бёлля; “карнавальный, гротескный” смех М.Бахтина и др.) рассматривают смех как отклик на какую-либо отрицательную ценность, известную “меру зла”, т.е. включают его в определенную семиосферу. “Мимический компонент смеха свидетельствует о том, что смех развивался в тесной связи с социальной коммуникацией” (Минский: 299). “Возможно, задумавшийся роденовский молчаль-ник, уткнувшийся подбородком в кулак, назван скульптором не “Человеком”, но “Мыслителем”. Для того чтобы предстать символическим изображением “Человека”, он должен улыбнуться” (Карасев 1990: 368).

“Одни и те же движения могут выступать и как рефлекторные дви-жения (в ответ на сенсорный стимул), и как “выразительные” движения (при эмоциях)” (Воронин 1982: 72). Являясь социально и исторически обусловленными, “выразительные” движения генетически восходят и в значительной мере продолжают иметь условно рефлекторный характер, что позволяет рассматривать их в рамках артикуляторной ономатопеи.

Здесь также можно говорить об общей денотативной зоне, свойственной знаковому, социально обусловленному (условно-рефлекторному) и “формальному”, несемиотическому, обусловленному биологически (рефлекторному) движению. Совершенно очевидно, что фоносфера артикуляторной ономатопеи лежит на границе биологической и семиотической сфер.

Среди артикуляторных ономатопов выделяется три класса (А. Носовые. Б. Ротовые. В. Горловые), которые включают 36 типов (Воронин 1982).

Ономатопы говорения. На наш взгляд, нерефлекторные акустико-артикуляторные звучания, характеризующие процесс речи, целее-сообразно выделить с особую группу, репрезентированную в языке ономатопами говорения (так называемые лексика говорения, произ-носительные глаголы).

Под говорением в данном случае понимается конкретное произнесение, артикуляция, происходящие в звуковой форме, следовательно, воспринимаемые в слуховой модальности человека. Эта лексическая группа, весьма многочисленная в языке, изображает звуки говорения в отрыве от конкретного смысла того, о чем говорится, представляя процесс речи в его целевых, модальных, физиологических, акустических и прочих характеристиках.

Под ономатопами говорения понимаются единицы, воспро-изводящие фонемными средствами нерефлекторные акустико-артику-ляторные звучания, характеризующие процесс речи, говорения ( тары-бары, ля-ля-ля, у-у-у, говорить, болтать, зудеть, шептать, треп, бормотать и пр.) в отрыве от конкретного смысла речи. На уровне оно-матопов говорения действует ЗИ закон кросс-уровневой контактности, при котором в один класс ономатопов могут включаться единицы раз-ных уровней (слово, слог, фонема), в том числе и разных грамма-тических показателей.

Лексика говорения неоднократно рассматривались в историческом, лексико-семантическом, конструктивно-семантическом, функционально-стилистическом, этимологическом, концептуальном, семиотическом аспектах (Кодухов 1961; Ко-четкова 1977, 1978; Ничман 1966; Матвеева 1979; Степанова 1970; Милых 1975, 1985; Васильева 1971; Набокина 1985; Скитова 1964; Голос и ритуал 1995; Мир звучащий и молчащий 1999; Логический анализ языка: Язык речевых действий 1994; Гловинская 1993; Зализняк 1990; Шляхова 2000; Язык о языке 2000), однако собственно ФС-аспект не представлен в этих работах.

В акустико-артикуляторном плане говорение - явление сложное. “При описании звуков речи учитываются их артикуляторные, аку-стические и перцептивные характеристики” (Бондарко 1990: 165). Артикуляторно-акустические признаки репрезентируются в ЗП сфере, перцептивные - на уровне звукосимволизма. Вероятно, специфика по-добного звучания и позволяет относить звуки речи, оформленные фо-немно, как к ЗП, так и ЗС-подсистеме ЗИС языка.

Возникновение звука в артикуляторном тракте может реализовываться тремя способами, а следовательно, с акустической точки зрения звуки речи имеют три кА-чества источника: 1) голос (периодические модуляции голосовыми складками воз-душного потока, подаваемого из легких); 2) турбулентный шум (генерация шума ту-рбулентными завихрениями воздушного потока в сужениях речеобразующего аппа-рата); 3) импульс или взрыв (возбуждение звука путем скачкообразного изменения давления воздуха при резком раскрытии смычки в артикуляторном тракте).

С одной стороны, ономатопы говорения могут включаться в арти-куляторные ономатопы, поскольку в основе общности этих групп лежит воспроизводство звуков, образуемых в полостях носа, рта и горла че-ловека (артикуляторном тракте). С другой стороны, ономатопы говоре-ния выделяются на фоне других артикуляторных ономатопов 1) по хара-ктеру денотата (говорение - неговорение); 2) в силу особенностей своей природы и семантики (это не рефлекторные и не условно рефлекторные движения); 3) по значимости фонического (звукового) компонента (при-нципиальные особенности артикуляторных ономатопов определяются артикуляторным компонентом, тогда как в ономатопах говорения артикуляторный и акустический компоненты одинаково значимы).

Настолько же правомерна и противоречива возможность включения ономатопов говорения в сферу акустических ономатопов, где находим корреляцию типов звучания с акустическими параметрами: голос (тон), турбулентный шум (диссонанс), взрыв (удар). Однако здесь очевидны различия акустической природы звуков, положенных в основу номинации (артикуляторный / неартикуляторный). Ср. табл.1 и табл.2.

Таблица 1

Характеристика голоса

Звукосимволическая	Звукоподражательная
Гибкий, грубый, хмурый, мрачный, уг-рюмый, мертвый, кислый, холодный, мягкий, жесткий, сочный, метали-ческий, теплый, твердый, сладкий, высокий, низкий и пр.	Плаксивый, хриплый, ворчливый, звонкий, надрывный, сюсюкающий, натужный, лающий, придушенный нудный,, рыдающий, писклявый, пронзительный, журчащий и пр.

 

Таблица 2

Глаголы говорения

Соотносимые с артикуляторными ономатопами	Соотносимые с акустическими ономатопами
Стонать, хрипеть, сопеть, пыхтеть, фыркать, визжать, заикаться, шамкать, скулить, реветь, рявкать, кричать, вопить, выть и пр.	Тараторить, чеканить, шипеть, скрипеть, скрежетать, шуршать, звенеть, трубить, греметь, гудеть, ляпнуть, бухнуть, ботать  и пр.

 

На уровне ономатопов говорения довольно трудно строго разграни-чить типы звучания, поскольку их денотат являет собою очень сложную и постоянно меняющуюся акустико-артикуляционную сущность: в слитной речи “реализуется непрерывный переход от одного артикулято-

рного уклада к другому, что приводит к непрерывному изменению аку-стической картины” (Галунов 1990: 28). Специфика денотата не позво-ляет представить единую и строгую акустическую картину изображения говорения, однако даже семантическая классификация этих ономатопов позволяет соотносить означаемое и означающее в рамках выделенной фоносемантической группы.

Возможно, что существование ономатопов говорения на грани ЗП и ЗС, акустики и артикуляции косвенным образом отражает переход акустических звучаний биосферы в семиосферу, являя собою мету особого статуса звуков говорения в пространстве фоносферы.

Подзывные слова и подражания голосам животных и птиц. За рамками описанных групп остаются слова клича (подзывные), лек-сические апелленты ( цып-цып, баси-баси, кис-кис ), и отгона, лекси-ческие репелленты ( кыш, брысь, пшёл ), животных и подражания голосам животных и птиц, номинация их “говорения”( му-у, мяу, гав, пи-пи-пи ), которые не укладываются в строго обозначенные рамки. Здесь также выделяется общая денотативная зона, которая не позволяет одно-значно квалифицировать эти единицы.

С одной стороны, эти единицы можно рассматривать в рамках аку-стического денотата как “внешнее” звучание по отношению к человеку. Тогда в рамках акустических ономатопов следует выделять звучания живой (биофакты: зоофакты и фитофакты) и неживой природы. С другой - можно исследовать их в рамках артикуляторной ономатопеи как “внутреннее” звучание, поскольку процессы рефлекторного характера (чихание, кашель, храп, сопение, рев, крик, визг и пр.) свойственны и животным. Тогда среди артикуляторной ономатопеи необходимо выделять артикуляторное неговорение человека и животного. Здесь снова встает вопрос об общей денотативной зоне, которую можно считать также и переходной.

 

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: