Звукосимволическая подсистема

Наибольшее число признаков, лежащих в основе номинации ЗС-слов, приходится на долю зрения: динамика (движение мгновенное/ длительное, быстрое/ медленное, резкое/ мягкое, ровное/ неровное, прерывистое/ непрерывное, беспорядочное/ скользящее); статика (удаленность: близко/ далеко; размер: большое/ маленькое; форма - округлая/ искривленная/ заостренная/ вытянутая) (Воронин 1982).

Через обоняние (восприятие запахов) и вкус (сладкое, соленое, кис-лое, горькое) номинация происходит через приятные/ неприятные ощущения.

 Английский психолог М.Керк-Смит предложил нескольким испытуемым явно непосильную для них задачу. Во время решения задачи на их обоняние воздействовали незнакомым для них запахом. Когда позднее им давали понюхать то же вещество, запах пробуждал у них отрицательные эмоции, связанные с испытанной ранее неудачей. У людей безотчетно портилось настроение, опускались руки (Наука и жизнь 1984, №3: 88-90). Ср. у М.Булгакова: “Более всего на свете прокуратор ненавидел запах розового масла, и все теперь предвещало нехороший день, так как запах начал преследовать прокуратора с рассвета. Прокуратору казалось, что розовый запах источают кипарисы и пальмы в саду, что к запаху кожаного снаряжения и пота от конвоя примешивается проклятая розовая струя” («Мастер и Маргарита»).

 Осязание дает номинацию через тактильные (гладкое/ шеро-ховатое; твердое/ жесткое/ мягкое/ упругое), температурные (горячее/ холодное) и болевые (режущая, колющая, тупая, острая, ноющая боль) ощущения.

Ср., например, лингвистической универсалией является связь с губными звуками обозначения округлого, выпуклого, шарообразного (рус. облако, обруч, колесо, опухоль; англ. ball “мяч, шар”, pot “горшок, котелок”, bleb “волдырь, пузырек воздуха”). Во всех языках лабиализация известна как способ выражения пейоративной оценки (рус. тупой, болван, уо, дурак, мурло; англ. goon “тупица, болван”, booby “болван, олух”; кит. mъtouren “дубина (о тупом человеке) и т.п. При этом в русском языке дурак «круглый» (можно сказать «лабиализованный»).

 На основе анализа целого ряда неродственных языков выделены достаточно объективные критерии для “опознания” ЗС-слова: семанти-ческие (эмоциональность и экспрессивность, образность семантики, кон-кретность семантики, обозначение простейших психофизиологических процессов); грамматические (морфологическая гипераномальность); словообразовательные (редупликация); структурно-фонетические (фо-нетическая гипераномальность, относительное единообразие формы, фонетическая гипервариативность (метатеза, протетический сонорный, чередование гласных и согласных); функциональные (стилистическая ограниченность) (Воронин 1982). Однако главным критерием опреде-ления ЗС-слова является этимологический анализ, поскольку сферы ЗП и ЗС не только переплетаются, наслаиваются, пересекают друг друга, но и в процессе эволюции языка утрачивают связи со звукоизоб-разительной природой, переходя в сферу немотивированности.

Звукосимволические слова. Кроме ономатопов, которые так или иначе привлекали внимание русистики, абсолютно неисследованными остаются основные группы звукосимволических слов русского языка, в основе которых лежит понятие кинема (жестовые и мимические движения): интракинемы (процессы в сфере сознания человека) и экстракинемы (мимические подражания “внешним” неакустическим объектам по их форме, размеру, движению: обозначение округлого, большого/ малого и пр.).

Надо заметить, что эта сфера звукоизобразительности исследована слабо во всех языках, что определяет значительные перспективы для исследованияв этой области.

В области интракинем выделяются такие группы ЗС слов, как мимеоинтракинсемизмы (обозначение таких мимеоинтракинем, как улыбка, мимика презрения (лексические пейоративы) и пр.), сенсоинтракинесемизмы (обозначение “рефлекторных” движений), эмоинтракинесемизмы (обозначение “выразительных” движений тела: мимика, пантомимика, вокальная мимика (интонация и тембр); волеинтракинесемизмы (обозначение движений, сопровождающих волевые акты: напр., сжимание губ - мимика упрямства или упорства); метаинтракинесемизмы (например, движения, сопровождающие реше-ние задачи: морщить лоб, шевелить губами и пр.) и др. (Воронин 1982).

Перед русской фоносемантикой открываются значительные перс-пективы в сфере звукосимволизма: если сенсоинтракинесемизмы час-тично описаны в рамках артикуляторной ономатопеи (Шляхова 1991), то относительно других групп ЗС-слов вопрос в рамках русской фоносемантики специально не поднимался.

Предварительная классификация русских ЗИ-слов

В ЗИС русского языка в той или иной мере исследованы группы ар-тикуляторных и акустических ономатопов и ономатопов говорения, которые и составляют основу предлагаемой для описания класс-сификации. Предварительно можно представить следующую классифи-кацию (см. рис. 6).

Однако это лишь первый шаг к классификации русских ЗИ-слов, поскольку представляется необходимым введение в сферу русской зву-коизобразительности единиц так называемой зауми, заумной речи; уточнение и детализация единиц внутри выделенных групп; стремление к корреляции всех критериев при выделении групп ЗИ-единиц; воз-можно более детальное выделение и описание групп ЗС-слов и включе-ние их в рамки общей классификации; выяснение природы и соотноше-ния универсального и этнического в русской звукоизобразительности; выявление специфики семантики ЗИ-единиц и пр.

Подобная классификация может вызвать возражения, поскольку акустические/ артикуляторные ономатопы и акустические ономатопы/ ономатопы говорения находятся в оппозиции “внешнее”/ “внутреннее” звучание (по источнику звучания), тогда как артикуляторные ономатопы/ ономатопы говорения, являясь “внутренним” звучанием, противопоставлены по семантическому признаку, хотя и с учетом природы денотата. Возможно, что эта так называемая естественная классификация, где нет полной соотносительности признаков, более точно отражает структуру и взаимоотношение ФС-явлений. Общие (переходные) денотативные зоны отражают, на наш взгляд, существование фоносферы в рамках биосферы и семиосферы одновременно, что и обусловливает невозможность определения четких границ перехода от биологического к семиотическому. Артикуляторные и акустические ономатопы лежат на границе перехода биосферы в ноосферу, а ономатопы говорения и ЗС-слова - на границе ноосферы и семиосферы.