Н. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ. Получил Ваши две открытки и имел в руках корректуру балета

Сентября 1931 г., Москва

Дорогой Сергей Сергеевич,

получил Ваши две открытки и имел в руках корректуру балета. Но, к сожалению, именно только имел в руках. Ноты застали меня, когда я только на один вечер и утро заезжал в Москву с дачи, причем заезжал по неприятнейшим лечебным делам с температурой около 39°. Все же успел проиграть, но, конечно, соответственно своему состоянию очень невнятно. Не знаю, как Вы сами о нем думаете, но мне новый балет показался в какой-то мере родным братом «Блудному сыну». Не то в манере трактовки материала, не то в смысле самого характера техники. По материалу же он мне, пожалуй, даже больше нравится — он как-то глубже и не то мягче, не то теплее. Жаль, что я его так мало и в такую неудачную пору имел. Кое-где, впрочем, красным карандашом отметил мои опечаточные сомнения. Асафьеву послал тогда же, ибо перспектив на Москву и рояль в то время близких не было. Очень надеюсь, что теперь скоро балет появится из печати, и я получу от него полное удовольствие. С таким же нетерпением буду ждать квартет и фортепианные пьесы ор. 52. Между прочим, о последних: Берлину (пианисту) посылать не надо, так как он трус, и на мой категорический вопрос, будет ли он Вас играть публично, что-то начал мямлить. Ну его к Бетховену! Адрес Оборина надо уточнить: Солянка, д. 1, кв. 111 (сто одиннадцать), Софроницкого, Каменского и Юдиной на днях (когда впервые явлюсь на службу) узнаю и пришлю.

Я это лето, несмотря на приличные условия (жил в отличном месте в семье Ламма) и чудесную погоду, провел весьма сомнительно: полтора месяца ушло на изнурительную возню с фурункулезом, завершившимся мерзким карбункулом на лице, от которого я совсем собрался подыхать, но выкарабкался благодаря наскоку живших там же, где и я, профессоров-хирургов. Лишился только (и, верно, надолго) своих величественных украшений — и усов, и бороды! Лечение общее тянется и посейчас (прививки). Хорошо еще, что начальство мое смилостивилось и на две недели продлило отпуск — как в Музгизе, так и в консерватории. Музыкой, естественно, вовсе не занимался, так как чувствовал себя действительно мерзко и в высшей степени умственно бессильным.

<стр. 363>

Что будет дальше — не знаю. Вчера я вернулся в город, чтобы эти 3 4 дня посвятить прослушиванию своего первого (из новых, конечно) квартета — перед сдачей его в печать. Он оказался трудным и требует зубрежки.

После 15-го я пошлю Вам кое-что из вышедших моих нот: симфоньетту, квартет № 3 и 1-ю симфонию в 4 руки. Между прочим, мне от Вас хочется получить некоторые сведения. Я стал разбираться в Ваших опусах и обнаружил кучу пробелов. Как распределены опуса 5, 6, 7, 8? Ор.[?]—«Маддалена»? Что под опусом 30? «Огненный ангел» — op. 37? Затем, что под op. 44, 46, 47, 48, 49, 50? Что значит «Au Borysthène», и почему нет обозначения номеров и что они изображают? Как поживает однорукий концерт? Какая скука — быть так отрезанным от того, что интересует. У нас из-за издательского и исполнительского кризиса настоящая музыкальная жизнь совсем замерла.

Всего доброго. Крепко обнимаю Вас.

Ваш Н. Мясковский

11/IX 1931. Москва

С. С. ПРОКОФЬЕВ — Н. Я. МЯСКОВСКОМУ

Сентября 1931 г., Сибур

Villa Croix Basque, Ciboure (Basses Pyrénées), France

19 сентября 1931

Дорогой Николай Яковлевич.

Какая трогательность: после долгого молчания мы одновременно 11 сентября написали друг другу! Теперь опять возникает вопрос, чья очередь, поэтому спешу Вам написать.

Во-первых, как грустно, что Вы проболели все лето, хотя думаю, что без усов и бороды Вы должны быть очень милы. Нельзя ли фотографию, хотя бы любительскую? Во-вторых, Ваше суждение о новом балете правильное, несмотря на 39-градусную температуру при его просматривании. Он, действительно, написан в манере «Блудного сына», но с некоторым дальнейшим смягчением и углублением. Сюжет «У Днепра» незначительный; разрабатывая его с Лифарем, мы сначала имели в виду построить крепко сколоченный хореографический и музыкальный костяк и брали за основу настроение мягко-лирическое, прерываемое бодрыми вспышками. Этим мы надеялись достигнуть стройности. Поэтому и отдельные номера будут носить формальные названия, вроде танец мужчин, женская вариация, pas de deux и т. д. За выуженные ошибки большое спасибо. Так как корректура остается у Асафьева, я пишу ему и прошу прислать список опечаток, отмеченных красным карандашом. Ведь так? А если Вам покажется, что это недостаточно ясно, то, может быть, Вы ему черкнете пояснительное словцо?

<стр. 364>

Вот список требуемых Вами опусов: ор. 5 — симфоньетта, которая также получает и 48-й опус, то есть выходит 5/48. Пусть говорят, что композитор нагнетает опусы, но произошло это оттого, что симфоньетта всегда была под 5-м опусом, а теперь я ее так перекроил, что нельзя не поставить нового, иначе будет ложное указание на период работы над нею. Ор. 6 — «Сны», но я не думаю, что когда-нибудь выпущу эту пьесу. Op. 7— два женских хора с оркестром, может быть, когда-либо приведу их в порядок. Op. 8 — «Осеннее»—-эту вещь тоже можно играть после подчистки. Op. 13 — «Маддалена». Op. 30 — некая партитура, которую Вы сами прокорректировали и выпустили в свет. Op. 37 — «Ангел», ор. 44 — III симфония, ор. 46 — «Блудный сын», ор. 47— IV симфония, ор. 48 — см. ор. 5, ор. 49 — сюита из «Игрока», которая выйдет под отдельным опусом, потому что по существу это почти новое сочинение, хотя и частично на старый материал. Op. 50 — квартет, который, между прочим, будет исполняться в Москве 10 октября заезжим ансамблем Броза¹ — его европейское турне организовано американским Coolidge Foundation*, тем самым, которое заказало мне квартет. В Москву он приезжает через ВОКС.

Крепко обнимаю Вас. Жду с большим интересом Ваши ноты: симфоньетта мне всегда нравилась, а первая симфония дорога, как юношеское воспоминание. Поправляйтесь хорошенько и пишите.

 

Ваш С. Пркфв

⇐ Предыдущая102103104105106107108109110111Следующая ⇒

Поделиться: