Не задержусь на этом свете — Чужую жизнь не заживу,

Хоть солнцу радуюсь, как дети,

И не могу топтать траву.

Я был, я жил, души не чая Во всем, что было мне дано,

Почти совсем не замечая,

Как непроглядно, как темно.

Семен ВАКСМАН

ТАКИЕ ТИХИЕ ЩЕМЯЩИЕ

СЛОВА

Решетов читал тихо, зал умолк, и голос его глуховатый, замирающий на концах строчек, стал слышен и в кори­доре, где тоже теснился народ.

Кофточка застенчивого цвета,

Под косынкой — золотая рожь..

Женщина, тиха, как бабье лето,

Протянула запотевший ковш.

Ничего она мне не сказала,

Просто поспешила напоить...

Петь устала, говорить устала,

Только нежной не усталй быть.

Тихие, такие тихие щемящие слова...

Каким-то чудом ко мне попал его первый сборник стоимо­стью в шесть копеек, с облаками и ласточками на супероблож­ке — «Неж-ность» назывался он. И в названии этом другое слышалось — «Жен-ость», и это ухватил Борис Слуцкий в сво­ей коротенькой сопроводиловке к ранним стихам безвестного провинциального поэта...

Сразу запомнились эти восемь строчек — верный признак их естественности и силы. Непонятно, как все то, что бессло­весно жило во мне, преобразилось в эти простые слова. Так же легко легло — «Когда прощально кружат журавли...», «Уби­тым хочется дышать...», «Ищите без вести пропавших...» Ведь это как раз про моего отца, сгинувшего в сорок первом под Москвой —

И если всюду скажут: — Нету! —

Найдите их в себе самих.

...Именно друг мой Валера Бакшутов, царство ему небес­ное, который придумал название для поэтического клуба —«Лукоморье», и познакомил меня с Надей Гашевой, Робой Бе­ловым и — с Лешей Решетовым. Он так и остался для меня — Лешей. Я послал ему свой первый и единственный сборник стихов «Лик Земли».

Потом я увидел Лешу в один из его не столь частых приез­дов из Березников. Он был под хмельком. С кем-то здоровал­ся по ручкам, кого-то обнимал, но очень выборочно. Меня он обнял!

Запись от 20 октября 1967 года.

«— Здравствуй, Сеня.

— Ты помнишь меня?

— Зовут тебя Сеня, а фамилию твою не помню. Помню не­забвенные строчки — «Уже идет по рекам красноперка, и гру­ша дикая по берегам цветет».

— Скажи, действительно есть подземная трава? Без света, без хлорофилла.

— Вот реалисты хреновы, не верят, суки!

— Ты книжку мою получил?

— Спасибо. Надпись хорошая. Я ее листал и буду листать, пока не свиздят.»

Комментарий: «Судя по блокнотной записи, поразившее меня стихотворение Решетова

Опущу усталую главу:

Поздно для хорошего поэта Я узрел подземную траву И потоки косвенного света...

надобно датировать не 1969, как указано в сборниках, а вре­менем не позднее 1967 года».

В застолье говорил Решетов еще тише, чем с трибуны, но слова угадывались, потому что жадно слушались. Тлеющая сигарета ( по-моему, он курил «Приму») дрожала в его руке, зажатая двумя пальцами — большим и указательным, и каза­лось, что дрожит она в такт биению сердца.

— Если есть дар, с этим родятся. Это единственно точный разговор, потому что творчество, как и наука, познание — по­нятие философское. Что такое философия — вы знаете. Эта та­кая же загадка, как и вся жизнь. Если люди поймут смысл все полетит к чертовой матери. Творчество — это взгляд и пе­редача взгляда. Но что внутри этого — никто не знает. Не надо ничего ожидать определенного. Поэт работает в одиночестве.

С ним говорить или поздно, или рано. Ему невозможно помочь в процессе работы. Подсознание невозможно улучшить ника­кими разговорами. Мы дожили до предельного ханжества, притворства. Мы не понимаем синтаксиса Пастернака. Безгра­мотность современного чувства — невозможность пойти ва- банк. Может быть, потому, что кого-то приучили к нелепой мысли, что поэт — семи пядей во лбу. У Винокурова есть сти­хотворение — «мне писалось лучше в поездах — в тамбуре на­битой электрички...», и так далее, «сладко вдруг под вздохом защемило...», и так далее. Для поэта самое важное — оста­ваться не в детстве, инфантильности, а в отрочестве. Человек своим творчеством себя уравновешивает. Богатство души — нет! Душа обязана трудиться, и все такое — нет! Ведь человек борется сам с собой. Это, с одной стороны, омрачает картину, а с другой — дает какой-то шанс. Ведь искусство возникает там, где плохо. Так было у Ксении Некрасовой. А с хорошей жизни оно не возникает. Оно возникает ради хорошей жизни, а не с хорошей жизни. Леонид Леонов сказал: все произведе­ния — загубленные замыслы. А нам и Бог велел. Мне лично критические нравоучения не помогают. Спасибо, что остано­вили меня...

Как-то в Москве я купил экземпляров двадцать решетов- ской молодогвардейской «Лирики» и раздарил их друзьям, знакомым и полузнакомым. Люди ходили с этим сборником, прижатым к груди и зачитывали всех — «Откуда это чудо? Кто такой этот Алексей Решетов? » Не думаю, что кого-то мож­но было поставить с ним рядом...

Сейчас-то понимаешь, какое это счастье было — ловить ле- шины новые строчки — от Нади Гашевой, от Володи Михай- люка.

Решетов говорил о том, что творчество — это взгляд и пере­дача взгляда. Погрузимся в его строки и посмотрим его очами:

В лесу озябла клюквинка,

Меж кочек лед блестит,

И пар идет из клювика,

Когда снегирь свистит.

Жить хочется! Радость жизни, радость узнавания:

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться: