Принципы правового статуса человека и гражданина

Когда говорят про правовой статус, обычно понимают совокупность прав и обязанностей, принадлежащий носителю этого статуса. Существуют различные правовые статусы. В самом широком смысле – это статус человека, в более узком смысле – правовой статус гражданина, еще более узком – статус Президента РФ и т.д. В конституционном праве для нас чрезвычайно важно раскрыть правовой статус человека и гражданина в самом широком смысле. Для того, чтобы понять эти права, нужно определить их содержание, и как следствие, можно определить правовой статус. Конституционные права бывают двух видов: личные заградительные права и права на услуги государства. Эти права имеют разную структуру, правовую природу, разный объем обязанности государства.

Если речь идет об определении объема этих прав. Должны существовать какие-то подходы для того, чтобы во всех случаях этот объем определялся, толковался примерно одинаково. Такую функцию выполняют принципы правового статуса.

Первый принцип закреплен во второй статье КРФ: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства». Т.е. права и свободы человека не сопоставимы ни с чем другим (интересами общества, государства и т.д.). В случае различных коллизий мы должны толковать правовые нормы так, чтобы интересы человека были на первом месте. Если в конфликт входят права двух людей, правовую норму нужно истолковать так, чтобы максимально обеспечить осуществление прав обоих лиц. Или, если это невозможно, следует уступить одному лицу в интересах другого и обосновать это. Статья 2 КРФ дает множество практических следствий, одно из которых заключается в следующем: государство не может отказываться от предоставления конституционных благ, если у государства отсутствуют средства. Эта статья устанавливает и другие правила. Следует обратить внимание на слово «признание» в тексте 2 статьи КРФ – т.е. государство исходит  из того, что права человека существуют и без него. У государства есть обязанность сделать так, чтобы эти права нашли свое максимально полное осуществление. «Соблюдение» означает, что государство должно воздерживаться от нарушения этих прав, это еще одна обязанность государства. В действиях государства в качестве приоритета поставлены интересы человека и гражданина. Эта статья также говорит, что не существует других интересов, которые бы противостояли интересам человека. «Защита» означает, что в содержание каждого конституционного права входит возможность требовать его защиты от государства. Это чрезвычайно важное достижение конституционной мысли и до сих пор еще до конца не рассмотрено. Обязанность государства не только не мешать осуществлению прав человека, но и защищать это право от посягательств извне.

Этот принцип самый могущественный, потому что находится в 1 главе конституции. Часть 2 статьи 17 КРФ говорит: «Никакие другие положения настоящей Конституции не могут противоречить основам конституционного строя Российской Федерации». Т.е. все права, содержащиеся во второй главе, не могут истолковываться так, чтобы противоречить первой.     

Второй принцип – неотъемлемость и неотчуждаемость прав. Этот принцип закреплен в части 2 статьи 17 КРФ: «Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения», т.е. человек не может отказаться от этих прав или отступить от них. Эти права никто не может отнять у лица, и само лицо не может эти права передать. Этими свойствами обладают только основные права. Международный правопорядок может требовать от нас признания тех прав, которые в Конституции не содержатся (части 4 статьи 15 КРФ). Это означает только, что мы не будем их признавать правами, принадлежащими от рождения. Конституция уже не гарантирует, что такие права будут у нас всегда, борьба за признание соматических прав осуществляется путем широкого толкования основных прав, содержащихся в Конституции.

Третий принцип – универсальность прав человека (часть 1 статьи 17 КРФ). «Универсальность прав человека» означает, что основные права имеют абсолютно одинаковое содержание не зависимо от того, в какой стране они осуществляются. Часть 1 статьи 17 КРФ говорит: «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией». Эти общепризнанные нормы имеют целый перечень конституционных прав. Расширение этого перечня означает автоматическое расширение этого перечня прав во всех странах.

Если уже есть какой-то перечень, то мы должны исходить из такого же понимания этих прав при толковании своей Конституции. Например, КС говорит, что права и свободы, закрепленные в Конституции, и права и свободы, закрепленные в Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» - это одни и те же права. При толковании конституционных прав нужно всегда учитывать такое понятие как «международные стандарты в области прав человека». В международном порядке выработались основные требования к определенным конституционным правам человека, и эти требования обязательно должны соблюдаться во всех станах. Обычно это международные требования невелики: государство должно признавать защиту прав человека в другой стране. Например, проходят выборы в Беларуси, и международное сообщество должно признаваться международным сообществом.

Если у нет универсальности, т.е., например, Франция объявляет самый высокий уровень стандартов прав человека, а другие страны так не считают, то это может привести к множеству споров и конфликтов. Основная идея такого института, как Совет Европы, обеспечивающего права, закрепленные в Европейской конвенции «О правах человека…», в том, чтобы создать единый правовой порядок на территории объединенной Европы, включая Россию. Для этого создан ЕСПЧ, который, толкуя права и выявляя нарушения положений Конвенции каким-либо государством-участником, обеспечивает тем самым единое понимание этих прав на всем европейском пространстве.

В качестве международных норм, устанавливающих стандарты прав и свобод человека, выступают нормы Устава ООН 1945 года, Всеобщей декларации прав человека 1948 года, пактов о гражданских и политических правах, Конвенции о защите прав ребенка и т.д. Это дает следующее практическое действие: когда мы будем выявлять содержание прав, закрепленных в КРФ, мы должны е выпускать из внимания те стандарты прав человека, которые существуют на международном уровне. Мы не можем изолировано толковать нормы, но это и не значит, что мы должны идти точно вслед международному толкованию, т.к. там зачастую содержатся очень расплывчатые формулировки.

Четвертый принцип – непосредственное действие прав человека. Этот принцип очень сложный. Наша Конституция говорит, что права и свободы человека являются непосредственно действующими, т.е. не требующими посредников. Эти права дают нам какие-то возможности и обязывают государство к чему-то. На самом деле большинство конституционных прав требуют для своего осуществления принятия государством огромного количества НПА. Например, статья 46 КРФ говорит: «Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод». Это право не может быть непосредственно действующим в таком буквальном понимании. Для реализации этого права нужны суды, судьи, процессуальный регламент. Строго говоря, это право уже нельзя назвать непосредственно действующим.

Идея непосредственности прав человека развивалась в процессе наблюдения за личными правами человека. А вот когда речь идет о тех правах, которые требуют что-либо от государства, возникает проблема: являются ли они непосредственными. Такая проблема возникает, в первую очередь, в политических правах. Они не являются классическими правами на услуги государства, но содержат такой элемент. Такими правами являются, например, избирательные права. Такие права не могут действовать как таковые.

Что тогда значит понятие «непосредственно действующее»? Обычно это означает, что конституционные права предъявляют требования к государству создать режим их максимально полного обеспечения. Это означает, что из каждого конституционного права мы выводим требование к государству что-то сделать, даже если это касается личных заградительных прав. Таким образом, нормы должны находиться в корреляции с конституционными правами. В противном случае нормы не будут являться конституционными и КС отменит эти положения законодательства. Если эти положения нарушают смысл конституционных прав, происходит умаление последних.

Конституционные права потому являются непосредственно действующими, что дают право требовать от государства, во-первых, создавать не противоречащее Конституции законодательство, во-вторых, право жаловаться в КС (часть 4 статьи 125).

Есть такие права, которые, действительно, не требуют для своего осуществления никакой конкретизации, например, право на жизнь.

Мы видим, что 18 статья КРФ связывает человека (права) и государство (обязанности). Это называется вертикальным эффектом конституционных прав. Но последнее время в Европе возникла идея, что конституционные права могут действовать не только вертикально, но и горизонтально, т.е. определенные конституционные права возлагают обязанности не на государство, а на других людей. Сама конституция об этом ничего не говорит, но при этом, на каждом лежит обязанность подчиняться Конституции и соблюдать ее. Посмотрим часть 2 статьи 15 КРФ: «Органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы». Это дает основание говорить, что граждане могут и от других граждан требовать соблюдения своих конституционны прав. Так, мы можем говорить о горизонтальном эффекте конституционных прав. В данном случае речь, в первую очередь, идет о личных заградительных правах, но выявить объем обязанности гражданина гораздо труднее: что конкретно требуется от человека. Как конкретно должен способствовать гражданин осуществлению права на жизнь? Но если мы откроем 35 статью КРФ (защита права собственности), то содержание обязанности человека становится уже более понятным.

В Германии, например, считается, что ставка по займу больше 25% неконституционна, т.к. это нарушает достоинство личности. То, что достоинство личности находится под защитой государства, и ничто не может являться основанием для его умаления, служит ограничением не только для государства, но и для всех остальных.

Пятый принцип – принцип недопустимости умаления и неконституционного ограничения конституционных прав. Этот принцип очень важен, т.к. способствует выявлению объема конституционных прав. Откроем часть 2 статьи 55 КРФ: «В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина». А в 1 части этой же статьи сказано, что перечисление в КРФ основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина. Мы получаем следующие запреты: на умаление, на отрицание, на отмену. Грань между ними достаточно тонкая. Отрицание, т.е. непризнание государством каких-то прав, ничего не делает для их осуществления и действует пассивно. Нельзя так толковать конституционное право, чтобы от него ничего не осталось. При отмене государство убирает право, устраняет вообще возможность его толкования. У каждого конституционного права есть минимальное содержание, и для его ограничения есть предел. Умаление конституционного права, как и ограничение, уменьшает объем права. Для наглядного примера представим слабо накаченный мяч – это существующий объем права. Когда мы сжимаем мяч, появляются деформации и объем мяча внешне уменьшается – это ограничение права, но оно допустимое. Это ограничение идет с внешней стороны, но возникает вопрос: до какой степени можно ограничивать право? Если сильно надавить на мяч, он лопнет (отрицание права), значит, существует определенный предел. Умаление означает, что мы до такой степени уменьшили объем права, что оно стало ненужным в таком объеме, перестало достигать ели, для которой оно создано.

Что жетакое ограничение права? Это самый сложный вопрос. Откроем часть 3 статьи 55 КРФ: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Если мы с чем-то хотим бороться, то ограничиваем это право. Например, в стране есть две газеты, в одной из которой печатаются статьи, где выражается несогласие с действиями власти. Власть решает ограничить свободу слова. Может ли она это сделать, ссылаясь на то, что это мешает осуществлению государственной политики? Ограничением права не может называться такое, при котором конституционное право уменьшается в объеме. Есть разница между допустимым и не допустимым ограничением права. Вернемся к наглядному примеру с мячом. Если мяч сдавлен, он деформируется, но со временем восстанавливает свою форму – это допустимое ограничение, а если мяч остается смятым, т.е. его объем визуально меньше исходного, то такое ограничение считается недопустимым. Найти грань между недопустимым и допустимым ограничением – главная задача конституционного права. КС практически всегда решает именно эту задачу. Ограничение права может быть допустимым только тогда, когда все конституционные права не теряют своего значения (2 статья КРФ).

Необходимо научиться пользоваться частью 3 статьи 55 КРФ так, как это заложено в Конституции. Для того чтобы определить правомерность ограничения прав используется следующий тест:

1. Надо установить, есть ли вообще ограничение права. Надо установить, есть ли у человека такое право. Либо право может быть, но то, что человек считает ограничением, входит в содержание объема этого права. Откроем часть 2 статьи 29 КРФ: « Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства». Это не является ограничением по часть 3 статьи 55 КРФ, т.к. с самого начала нет свободы слова в отношении пропаганды расового и др. превосходства.

2. Определить, является ли это ограничение обоснованным. Обоснованность состоит из двух критериев. Формальный критерий – обоснованным является только такое ограничение, которое установлено законом. Законы бывают двух видов: федеральный закон и закон субъекта федерации. Могут ли последние ограничивать права? Да, это разрешается самой Конституцией РФ в статье 72. Возникает проблема: с одной стороны сказано, что ограничивать права могут только федеральные законы, а с другой – самой Конституцией разрешается субъектам федерации принимать законы, которые априорно будут эти права ограничивать. Это противоречие неразрешимо и обусловлено недостаточно развитой юридической техникой. Ни в одном федеральном государстве не может существовать ограничения конституционных прав только в федеральном законе, потому что это буквально означает уничтожение федерализма, а федерализм – это основа конституционного строя (1 глава КРФ). Мы не можем так истолковать статью 55 КРФ, находящуюся во 2 главе так, чтобы это противоречило первой главе КРФ.

Сама форма ограничения (закон) – это процессуальная гарантия. У закона самая сложная процедура принятия. Парламент принимает закон и это коллективное принятие решения. Нижняя палата избирается населением, контролируется им. Закон в свою очередь может делегировать какие-то полномочия органов исполнительной власти. В этом случае, если органы исполнительной власти принимают ограничивающие конституционные права акты, такое ограничение будет допустимо, если этот орган исполнительной власти действует в пределах полномочий, установленных законом. КС РФ никогда не признает неправильное ограничение конституционных прав, если ограничение введено законом субъекта федерации, исходя из принципа федерализма. Сам текст Конституции может быть несовершенен, мы так должны истолковать текст Конституции, чтобы не терялся смысл этих норм, даже когда нормы входят в противоречие друг с другом.

Второй, материальный критерий: соблюдаются ли цели ограничения, указанные в Конституции РФ. Цели, которые Конституция кладёт в ограничении конституционных прав, содержатся в части 3 статьи 55 КРФ. Эти цели сформулированы максимально обще, причём эти цели не противоречат друг другу. Они есть ничто иное как совершенно разные категории. В части 3 статьи 55 КРФ без какой-либо системы накиданы примерные цели  ограничения конституционных прав. Из-за того что цели ограничения не определены должным образом конкретно, под ними можно подразумевать всё что угодно. Например, безопасность государства может пониматься как возможность ограничения свободы передвижения в том случае, если в город приезжает Президент РФ. Или противоположный пример: чтобы защитить права и свободы граждан, устанавливается возраст, с которого можно осуществлять продажу алкогольной продукции. В данном случае цель – охрана здоровья граждан. Но таких целей бывает недостаточно. Цели должны рассматриваться не абстрактно, не сами по себе, а так, как они должны приниматься в демократическом обществе.

Права, закреплённые в Конвенции есть ничто я знаю как права, закреплённые в нашей Конституции, поэтому ЕСПЧ, решая дела об ограничении прав, не только указывает на цели, но и объясняет, почему цель должна применяться так или иначе. Мы должны помнить, что такое демократия. В демократическом обществе существуют некоторые принципы. Например, мы знаем, что демократического общество - это такое общество, которое основано на принципе толерантности к различным точкам зрения. В демократическом обществе власть принадлежит народу, а народ осуществляет власть посредствам выборов. Следовательно, у каждого одинаковые возможности на влияние. Отсюда вытекает принцип, что все равны, мнение каждого равно мнению другого. Значит, невозможно навязывать мнение другому человеку.

Демократическое общество основано на приоритете прав человека. Это закреплено в статье 1 Конституции: «Российская Федерация - Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления». И откроем часть 1 статьи 15 КРФ: «Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу… ». Таким образом, демократическое государство означает, что оно является и правовым, а правовое государство провозглашает права и свободы человека высшей ценностью (статья 2 КРФ). С этой точки зрения могут быть демократические неправовые государства. Современное понятие демократия - это не только власть принадлежит народу, но и при этом сохраняется приоритет прав человека. Когда ЕСПЧ сейчас говорит о демократическом государстве, он подразумевает не только государство, где власть избирается народом, но и то общество и государство, которые обладают такими ценностными признаками: 1 - соблюдения прав человека и гражданина; 2 - принцип толерантности. В каждой статье Конвенции «О правах человека…» есть определённые ограничения. А в КРФ об ограничении говорится не в каждой статье. Конвенция понимает, что разные конституционные права могут по-разному принимать определённые цели ограничений. 3. На третьем этапе мы узнаем, это ограничение соразмерно цели или нет. Требование соразмерности вытекает из части 1 статьи 55 КРФ. Если у нас не соразмерное ограничение конституционных прав, мы можем впасть в умаление права. Необходима корреляция с целью. «Соразмерная» - это: · Существует ли причинно-следственная связь между ограничением и целью? Другими словами, действительно ли такое ограничение приведет к достижению цели? · Применяется ли эти ограничения разумным образом? Ограничения не применяются разумным образом, когда, например, человек 50 лет назад участвовал в разработке ядерного оружия и решил съездить лечиться в Германию, а его не пускают. Это ограничение явно неразумно, т.к. сведения пятидесятилетней давности потеряли секретность. Сами цели могут быть обоснованными, но в конкретном случае ограничение уже не имеет разумных оснований.

Гарантией от необоснованного ограничения является детальность закона. Например, инструкции очень подробны, очень детально разработаны, военные, дисциплинарные уставы и т.д. · Существует возможность проверки соблюдения ограничений. Очень важный пункт! Например, где-то была ликвидирована банта террористов, дом был окружен, террористы предупреждены, после чего террористы открыли огонь, тогда их взорвали. Кто будет проверять, были ли там террористы, кого именно взорвали? Проверка не будет проведена, потому что эти действия – государственная тайна. Когда был захвачен театр в Москве, чтобы ликвидировать террористов, был применен газ, от которого пострадали и заложники. Пострадавшие обратились в ЕСПЧ и выиграли дело, т.к. формула газа была засекречена, и государство не стало раскрывать секретные сведения. Без проверки невозможно было понять, были ли ограничения правомерны в данном случае.  Каждый раз, применяя ограничение по 55 статье КРФ, мы обязаны полностью задействовать анализ по всем этим пунктам. Это один из подходов гарантии конституционных прав. *На экзамене потребуется соответствующее умение использовать часть 3 статьи 55 КРФ, дать полный анализ по всему тексту. Есть и другой подход – классическое правило любой демократии: свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого. Посмотрим часть 3 статьи 17: «Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц». Для чего может быть введено ограничение прав? Надо помнить, что 2 статья КРФ – это не просто декларация, она носит нормативное значение. Если мы применяем ограничение, то в силу части 2 КРФ интересы общества, государства не могут быть противопоставлены интересам человека. Когда мы используем ограничение прав, мы каждый раз должны находить права других лиц в противопоставленном праве. Статья 17 КРФ в этом плане намного легче, она говорит, что само право не ограничивается, ограничивается только возможность его реализации при определенных параметрах, она не уменьшает право в объеме, как статья 55 КРФ. Сложность применения 17 статьи КРФ состоит в том, что она требует установления содержания не только конституционного права, которое мы ограничиваем в осуществлении, но и того, ради которого первое ограничивается. Дело в том, что Конституция РФ не устанавливает никакой иерархии конституционных прав. Юридически все конституционные права абсолютно одинаковы. А часть 3 статьи 55 КРФ для своего применения всегда требует иерархии прав. Таким образом, с точки зрения части 3 статьи 17 КРФ невозможно оправдать смертную казнь, а с точки зрения часть 3 статьи 55 – возможно. Во многих других случаях результаты применения этих статей совершенно разные. Во всем мире используются разные подходы. Например, часть 3 статьи 55 КРФ не применяется в англо-саксонской правовой системе, потому что при таком подходе человек не является высшей ценностью. Ее применение не требует больших усилий, но все равно остается возможность совершения ошибок, которые позволяет избежать применение части 3 статьи 17 КРФ. Каждый раз нужно хорошо знать объем каждого конституционного права. Шестой принцип - принцип равенства. Это самый главный правовой принцип, на основе которого строится вообще вся теория. Он закреплен в статье 19 Конституции РФ. Часть 1 статьи 19 КРФ: «Все равны перед законом и судом». Он чрезвычайно прост в формулировке и так же сложен в применении.

Используются слова личность, лицо, индивид. Это означает, что все индивидуальные характеристики стираются перед лицом закона. Возьмем для примера часть 1 статьи 40: « Каждый имеет право на жилище».

Права нужны, чтобы сделать общественные отношения стабильными. Таким образом, поведение людей примерно упорядочивается. Предсказуемость поведения может быть только тогда, когда мы знаем, что нам будет то же самое что и ему за совершение преступления или проступка. Как только правила становятся неодинаковыми, начинается произвол. В таком случае порядок отношений расшатывается.  

Существует идея справедливости, на основе которой существует все общество. В юриспруденции идеи справедливости заменяет принцип равенства, потому что справедливость каждый оценивает по-своему, индивидуально. Без принципа равенства не получится никакого правового государства. Нужно абстрагироваться от индивидуальных свойств объектов, чтобы обеспечить стабильность отношений. Часть 2 статьи 19 КРФ говорит, какие критерии не могут быть положены в основу дифференциации. Это такие критерии, которые обычно называются дискриминирующими. Они классические: пол, возраст, национальность, расовые признаки и т.д. Право, не смотря на то, что кладет в основу принцип равенства, не исключает дифференциации правового регулирования. Эта дифференциация достаточно широка. Например, Президент Российской Федерации обладает такими правами, которыми мы не обладаем. Женщины обладают некоторыми преимуществами перед мужчинами: женщины получают отпуск по беременности. Это неравенство. Оно возникает потому, что невозможно регулировать какие-то области жизни, не понимая их особенности. Хотя, принимая каждый раз их особенности, мы боимся затронуть другие. С юридической точки зрения является важным ограничение одновременно двух явлений: допустимой правовой дифференциации и дискриминации. Оба этих явления в широком смысле нарушают равенство, но дискриминация - это не конституционно, а допустимая правовая дифференциация - конституционно. Примеры дискриминации содержатся, например, в Русской Правде: размер наказания зависит от социального положения человека и т.д.

С принципом равенства работать очень сложно. Он легко применяется в случае личных заградительных прав, а когда речь идет о правах на услуги государства – все становится сложнее, т.к. у государства есть усмотрение.  

Итак, когда мы говорим о равенстве, мы подразумеваем:

I. Никакие индивидуальные особенности личности не влияют на действие закона;

II. Равенство перед судом: к ответственности привлекается лицо, независимо от его положения. В этом аспекте очень долго боролись за равенство. Это наиболее болезненный пункт. Без какого либо критерии регулирования отношений, это регулирование трудно представить, а, как говорилось выше, такой критерий, как справедливость не может быть задействована. Идея равенства сама заменяет справедливость, справедливость отражается через формальное равенство. Правоведение никогда не стремится к фактическому равенству. Это утопическая идея.

Формальное равенство означает, что создаются правила. Которые будут действовать одинаково для всех. Главная забота – бороться против неправомерного нарушения этого равенства. Отсюда вытекает два следствия: принцип равенства существует, но от него есть отступления допустимые и недопустимые. Их зачастую очень сложно разграничить. Неправомерное отступление, как говорилось выше, называется дискриминацией. Дискриминация не допускается Конвенцией «О правах человека…» и другими документами.

Чрезвычайно важно понять, где граница между понятиями «дискриминация» и «не дискриминация». Дискриминация будет иметь место тогда, когда государство по-разному относится к лицам в аналогичных ситуациях без какого-либо объективного и разумного основания.

Можно выявить целый ряд признаков, по которым определяется, имеет ли место дискриминация или нет. Нужно понять:

1. Что проведено какое-то различие вообще;

2. Аналогичны ли ситуации;

3. Есть ли объективное и разумное основание этого различного положения;

4. Есть ли разумное основание.

Принцип равенства никогда не применяется сам по себе, всегда действует с каким-либо другим правом. Т.е. нужно установить, в отношении какого права есть дискриминация. Если нет права, то нет и дискриминации. Но нарушения права может не быть, а дискриминация присутствовать.

Объективное различие должно касаться самого существа права. Надо установить основания для различного обращения. Нужно сопоставить это основание с целью предоставления права.

Часть 2 статьи 19 КРФ перечисляет примерные основания, которые, в большинстве случаев, не могут являться обосновывающими правомерное различие: «Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности».

Но есть примеры, когда эти критерии являются основанием для правомерного различия: мужчину не берут в женскую сборную по волейболу, т.е. отказывают в трудоустройстве (статья 37 КРФ). Но данный признак, критерий имеет существенное значение в данной работе.

Или вот такой пример: человек нанимает водителя, перед приемом на работу он устанавливает определенные критерии (мужчина, болеющий за «Зенит»). А к нему на работу пытается устроиться женщина, болельщик «Спартака», после отказа они идут в суд и жалуются на дискриминацию. Что в данном случае является основанием для различия и будет ли оно объективно обусловленным? Объективно обусловленное основание – это такое основание, которое позволяет согласовать различие положения с целью существования права. В данном случае качества водителя, указанные в требованиях работодателя, не имеют значения для выполнения работы водителя, не влияют на возможность осуществления трудовой функции. В наших конкретных случаях право трудоустройства предоставляется не в целом, а применительно к конкретной работе, которая может объективно ставить разные условия. Таким образом, это будет различное отношение к людям в одинаковом положении, но это отношение будет обусловлено.

Когда речь идет об обязанности мужчин защищать Родину (статья 59 Конституции РФ), мы не можем говорить о дискриминации, потому что с самого начала эта обязанность находится в правовом статусе. А если бы в Конституции было сказано, что каждый должен нести данную обязанность, а Федеральный Закон говорил, что обязаны только мужчины, тогда можно было бы сказать, что есть дискриминация.

Например, то, что женщины выходят на пенсию на пять лет раньше, чем мужчины, объективно обуславливается тем, что женщина тратит часть своей жизни на рождение и воспитание детей.

Чтобы основание было разумным, необходимо сопоставить цель ограничения и результат, который получен вследствие этого ограничения. Классический пример – женские и мужские спортивные команды. Такое разделение проводится с целью заведомо не дискриминационной, чтобы не терялся смысл самого соревнования.

Может быть и так, что различие объективно обусловлено, но не имеет разумного основания. Допустим, родители, нанимая няню ребенку, выбирая по расовому признаку, читая, что именно женщины негроидной расы лучше всех умеют справляться с детьми – это пример такого явления. В действительности это приведет к тому, что многие группы работником будут дискриминированы. Если ограничение не приводит к широкому дискриминационному основанию, его можно считать разумным. Основания, перечисленные в части 2 статьи 19 КРФ в основном не только объективно не обусловленные, но еще и не разумные.

Во-первых, нахождение основания для различия не носит правовой характер. Характер зачастую физический, социальный, моральный и т.п.

Во-вторых, принцип равенства говорит о том, что личные характеристики человека утрачивают правовое значение.

В-третьих, есть случаи позитивной дискриминации, случаи, когда дискриминация разрешается. Это явление, при котором государство дает преимущество каким-либо группам лиц на основании дискриминационного критерия для того, чтобы улучшить положение этой группы, т.к. вследствие исторических, культурных, экономических причин, эта группа является более отсталой. Например, в Индии до сих пор не изжил себя кастовый строй и некоторым группам лиц предоставляются какие-то преимущества, чтобы преодолеть эти условия. Позитивная дискриминация отличается от обычной целью – в первом случае дискриминация нацелена на улучшение общественного мнения о той или иной группе населения. Эти преимущества даются несмотря ни на что, чтобы устранить фактическое неравенство. Позитивная дискриминация, как правило, выводится из содержания самого права.

Возникает очень важный вопрос: как обеспечить принцип равенства при регламентировании государством осуществления прав на услуги государства. Содержание таких прав каждый раз устанавливается государством самостоятельно в пределах конституционных прав. Эти права государство может регулировать так, чтобы кому-то давать больше пав, а кому-то меньше. Очень сложно найти объективный критерий, вследствие которого льготы и преимущества будут считаться не дискриминационными. Обычно считается, что, если государство предоставляет минимальный уровень конституционного права, то если кому-то дается больше, по усмотрению государства, это уже не дискриминация. Эта точка зрения неправомерна. Если нет явных оснований, указанных в статье 19 КРФ, льготы могут предоставляться.

Подводя итог, следует сказать, что все принципы конституционно-правового статуса личности имеют значение не сами по себе, а применительно к конкретным конституционным правам. Их главная цель – помочь установить содержание конституционных права, разрешить конституционные коллизии, решать проблемы, связанные с конкуренцией конституционных прав, позволяют ответить на вопрос: «почему одни права могут быть ограничены в пользу других прав? ». Они позволяют сказать, какое должно быть правовое регулирование. Без этих принципов, которые служат инструментами, нельзя было бы решить ни одну проблему, связанную с конкуренцией конституционных прав.

Права человека

Право на жизнь

Самое важное - регламентировать невозможность вмешательства в это право. Поэтому все акты говорят: право на жизнь охраняется законом, т.е. никто не может быть произвольно лишён жизни. Это запрет на посягательство на это право извне, запрет пересекает границу права на жизнь. С этой точки зрения это классическое заградительное право, оно носит личный характер здесь. Это фундаментальное право, право первого поколения. Право на жизнь характеризует человека как физическую, биологическую сущность. Имеется в виду жизнь не в социальном плане а и в биологическом. Т.е. право на жизнь это не значит, что если мне не дают еды, это не жизнь. Это нормальное функционирование, запрет прерывать жизнь. В этом смысле это личное право.

Это право заградительное, потому что никто не может вмешиваться в осуществление этого права. Право на жизнь противостоит обязанность государства защищать это право, и мы видели, что везде это проводится достаточно чётко.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: