Титул императора как форма инкорпорации и форма государственного единства Российской империи.

⇐ ПредыдущаяСтр 23 из 77Следующая ⇒

Право на титул, сам титул в общем смысле издавна служили одним из важнейших видов государственных прав, удостоверяющих фактическое состояние дел либо серьезную претензию на то, чтобы изменить это фактическое состояние. Например, знаменитая Столетняя война (1337 - 1453) между Англией и Францией велась как раз из-за права на титул короля Франции, а не исключительно из-за узкоклассовых интересов господствующего слоя феодалов, что обычно ранее выставлялось в качестве непременного условия развития истории, согласно догмам исторического материализма.

Титул с юридической точки зрения представляет собой символ права на ту или иную вещь, причем под вещью можно понимать достаточно широкий круг объектов: от участка земли до государства in corpore включительно. Титул, таким образом, не представляет собой непосредственно право, но только указывает на него, говорит о его существовании; это, если угодно, имя права, того конкретного правомочия, в силу которого вещь принадлежит так называемому титульному лицу. Titulus, таким образом, становится равным causa, а раз так, то и необходимой частью права. Титул, будучи применимым в качестве символа права на государственную территорию, в монархиях будет иметь частноправовую окраску, но не природу. В частности, это будет выражаться в форме юридической конструкции монарха - собственника государства, однако эта частноправовая конструкция будет иметь публично-правовое отражение в том, что вещное право монарха реализуется как публичное право, как суверенитет, где сам монарх не частное лицо, а суверен - символ публичности государства, т.е. публичной власти в общем смысле. Титул монарха, таким образом, указывает на факт политического властвования (imperium) по форме владения (dominium).

Юридически в России титул Императора относился к так называемым преимуществам верховной власти, каковые вместе с правами верховной власти составляли суть государственной власти Империи. Именно лицо, обладавшее верховной властью, было выразителем внешнего и внутреннего единства государства, буквально же - носителем титула, соединяло элементы государства в одно целое: власть, население, территорию. Титул как преимущество верховной власти Империи, таким образом, становится выражением, знаком государственного единства. В силу своей природы титул при этом может указывать общее основание государственной власти в данной стране: " Король, Божией Милостью" или, например, как звучал титул некоторых королей варваров: cum consensus populi; настоящей эклектикой веяло, к примеру, от титула императора Наполеона III: par la grace de Dieu et la volonte dupeuple. Наконец, в России эта часть титула звучала как " Божиею поспешествующей милостью, Мы, NN, Император" (ст. 37 Осн. гос. зак. изд. 1892 г.; ср. ст. 59 Св. осн. гос. зак. изд. 1906 г.).

Далее, титул монарха может указывать на связь его с подданными, народом, подчиняющимся его верховной власти, суверенитету. Данная правовая связь монарха с подданными выражается, как правило, в именовании его монархом определенной страны в общем собирательном ее определении. Например: " Я, дон Хуан Карлос I, Король Испании" (преамбула Конституции Испании 1978 г.) или: " Мы, имярек, Король Нидерландов" (ст. 81 из статей Конституции 1972 г., временно остающихся в силе); как видим, эта часть титула действует даже в современных конституционных монархиях, хотя догма современной конституционности низвела монарха до роли простого уполномоченного народом-нацией лица. Впрочем, в Уставе о престолонаследии от 1810 г. Королевства Швеции эта сторона титула обозначена непосредственным указанием на subject'd imperium'a монарха: " Мы, Карл, Божией милостью Король шведов, готов и вендов и пр., и пр., и пр.". В России эта часть титула выражалась словосочетанием " Император Всероссийский" - последнее было официальным наименованием Государя.

Наконец, что важно в данный момент - это обозначение в титуле территориального предела (круга) власти монарха. Например, весьма удачный образец: " Мы, Франц-Иосиф I, милостью Божией и пр. в качестве наследственного и апостолического короля Венгрии и связанных с нею стран" (Закон II 1867 г. о жаловании привилегий Венгрии), причем выражение " связанных с нею стран" можно расшифровать при помощи титулатуры непосредственно венгерского короля: " Во имя Единой, Святой и Нераздельной Троицы, Андрей, милостью Божией наследственный король Венгрии, Далмации, Кроации, Рома, Сервии, Галиции и Лодомерии" (Золотая Булла 1222 г.); наконец, можно привести и совсем простой пример: " Генрих, милостью Божией Король Англии и пр." (Великая хартия Генриха III 1225 г.). Таким образом, общий титул монарха состоит из нескольких важных частей, указывающих, каждая в своем роде, на определенные объекты публично-правового властвования, но будучи сосредоточены в одном лице, в одном титуле, все эти три элемента тем самым являются обозначением единства государства, единства государственной власти, территории и населения.

Итак, территориальный титул Всероссийского императора, согласно ст. 37 (59) Осн. гос. зак., был следующим: " Божиею поспешествующею милостью Мы, NN, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсониса Таврического, Царь Грузинский; Государь Псковский и Великий князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Корельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; Государь и Великий Князь Новгорода низовския земли, Черниговский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский, и всея северныя страны Повелитель; и Государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли и области Арменския; Черкасских и Горских князей и иных Наследный государь и Обладатель; Государь Туркестанский; Наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг-Голстинский, Стормарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский, и прочая, и прочая, и прочая". Последняя часть общего территориального титула Императора, начиная со слов " Наследник Норвежский", правда, уже не отражала реальности, поскольку в 1773 г. Россия произвела размен Шлезвиг-Гольштейнского герцогства с Данией на графства Ольденбург и Дельменгорст. Связано это было с тем, что русский император Петр III по рождению был герцогом Гольштейнским, но по материнской линии связан был с Романовыми (он приходился внуком Петру I, а по отцовской линии он был внучатым племянником Карла XII - так исторические противники примирились в своем потомстве! ). В указанный год произошел размен, поскольку Павел, тогда великий князь, цесаревич и наследник российского престола, наследовал своему отцу герцогство Гольштейнское. Графства Ольденбург и Дельменгорст тогда же передали родственнику Петра III - принцу Фридриху Августу Гольштейн-Готторпскому, но титул указанных владений был оставлен за Русским Императорским Домом в качестве почетной части его титулатуры.

Необходимо заметить, что ст. 38 (60) Осн. гос. зак. вводила понятие сокращенного и краткого титула, по силе, впрочем, равного полному. Дополнительным источником регулирования круга территориального властвования русского монарха следует признать ст. 39 (61) Осн. гос. зак., где приведено описание российского государственного герба, изображенного соответственно на большой, средней и малой государственных печатях.

Наконец, после конституционных реформ 1905 - 1906 гг. российские основные государственные законы получили новое содержание и структуру, в частности первый раздел их был совершенно изменен и посвящался теперь вопросам государственного единства. Напомним, ст. 1 Осн. гос. зак. изд. 1906 г. гласила: " Государство Российское едино и нераздельно".

Наконец, на государственное единство, нераздельность территории Империи указывали достаточно ясно и четко манифесты о кончине и вступлении на престол российских монархов. В этих актах наиболее часто употребимой формулой, практически ставшей со временем conditia sine qua non, были слова о " прародительском престоле и нерасторжимых с ним престолах владений Российских". Фактически это ясная юридическая формула, говорящая, что единство России коренится в ее монархе, последнее не понимали деятели февраля 1917 г., ложно понадеявшись, что лозунгами смогут удержать народы в едином, но уже обезглавленном теле Империи.

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒