Правовые формы территориальных приращений Российской империи.

⇐ ПредыдущаяСтр 22 из 77Следующая ⇒

Этот вопрос тесно смыкается с проблемой регулирования статуса территории в международном праве. Причем особенность настоящего учебника требует применения критерия историзма, т.е. ставит общее требование рассматривать правовые формы приращений с точки зрения того временного состояния права, когда эти приращения были сделаны. Принцип, известный в международном праве как " принцип интемпоральности права". Современное международное право сильно заидеологизировано и как следствие этого содержит целый ряд двусмысленных принципов. Порождением своеобразных двойных стандартов, особенно в литературе советского периода, было и то, что в ней либо не рассматривались юридические основания создания великой державы, либо лицемерно называли их " русским империализмом" или " великодержавным шовинизмом русского царизма", западные же аналоги подобных " исследований" строились и строятся на пещерном виде русофобии.

Но мы готовы принять и этот тезис! В юридическом контексте он будет иметь форму animo domini - духа, стремления удерживать собственное жизненное пространство, в том числе и вооруженной рукой. Однако в международном праве указанный принцип имеет и второе значение: намерение не просто удерживать территорию, но и инкорпорировать ее в общее пространство государства, распространить на него свою высшую власть, одним словом, превратить этот участок земной суши в единую и неделимую часть государства. В то же самое время необходимо отдавать себе отчет в том, что animo domini, являясь общей целью, даже идеей, выражающей сущность государственной власти по отношению к занимаемому пространству, представляет собой общее правовое основание владения, causa possessionis к удержанию во власти государства собственной территории, т.е., говоря иначе, без великодержавия нет и не может быть самого государства; великодержавие есть принцип государственного права, определяющего скелет государственной власти, ту ее основу, на которой она только и может существовать. Наконец, последнее замечание в данном ряду размышлений. Описанный выше принцип сообщает правовой характер конкретным действиям не только по удержанию, но в первую очередь по приобретению или приращению государственной территории.

Подводя итог, можно выделить следующие правовые формы приращения территории Российской империи.

Наиболее часто употребимой была, конечно же, форма уступки России части территории, входившей в состав другого государства. Такую форму в международном праве принято называть цессией (cessio), понимая под ней договорную уступку или передачу части территории. Сразу же надо заметить, что такой способ приобретения территории часто определяется как производный, в отличие, например, от прямых способов приобретения.

Выше было указано довольно много примеров международно-правовых сделок, правоприобретателем по которым выступала Россия. Правовым основанием к цессии как общему производному способу приобретения территории следует считать несколько видов правоотношений сложных составов. Так, в первую очередь различают завоевания (debellatio), примеров в отечественной истории множество: покорение Кавказа, Финляндии, Прибалтики и др. Далее, можно указать и на такое основание, как размен (permutaio) территорий, в истории Российской империи подобные случаи были, например, в 1875 г. Россия разменяла с Японией Курилы на Сахалин, в 1878 г. Россия разменяла с Румынией Добруджу на Бессарабию. Такой распространенный в древности способ приобретения территории, как захват (occupatio), принято понимать как захват ничейной территории (terra nullis). Надо отметить, что в таком своем виде оккупация является уже прямым способом приобретения территории и ее необходимо отличать от производных форм завладения.

Однако оккупация иногда может быть и производным способом, и в таком своем виде она будет основанием для цессии. Так, в истории Российской империи, как и во времена Московского царства, можно наблюдать примеры захвата (occupatio) территории, ранее принадлежавшей другим государствам, т.е. это захват не terra nullis. Основанием к подобному завладению может быть желание населения данной территории присоединиться к России; наиболее яркий пример - это присоединение Грузии. Другой пример - когда государство прекращает свое существование ввиду отсутствия в нем намерения к продолжению собственного огосударствленного существования. Здесь наглядный пример демонстрирует Польша.

Довольно редким основанием к возникновению верховных прав для Российской империи на ту или иную территорию следует считать факт кондоминиума, т.е. совместного владения с другим государством частью земного пространства. Например, кондоминиум России и Китая на Синьцзян до его дереликции Китаю. Напомним, что под дереликцией понимают оставление территории с одновременным или позднее выраженным решением окончательного отказа от права на территорию. Кондоминиум на Синьцзян в период с 1871 по 1881 г. заключался в том, что верховные суверенные права на него оставались за Китаем, а реальное владение - за Россией.

Наконец, можно указать на еще одно производное основание к уступке территории, имевшее место в русской истории. Очень часто претензия государства на ту или иную территорию обусловлена тем, что оспариваемая область является своего рода географическим продолжением владений данного государства. Нередко такие территории называют Hinterland (букв. " внутренние области", " задние земли" ). В истории России было всего два случая приобретения территории именно через такое основание: (1) в 1809 г. так были приобретены Аландские острова; ч. 2 ст. 5 Фридрихсгамского мирного трактата гласила: " В равном расстоянии от берегов ближайшие острова к твердой земле Аландской (de la terre-ferme d'Aland) и Финляндской будут принадлежать России, а прилежащие к берегам Швеции будут принадлежать Ей"; (2) в 1916 г. Россия объявила продолжением Сибирского плато все острова и земли как открытые, так и могущие быть открытыми в будущем в определенном секторе Северного Ледовитого океана. Необходимо заметить, что Аландские острова попали под действие принципа внутренних областей потому, что во время зимы между ними и Финляндией образуется регулярное сообщение по льду Ботнического залива, во всяком случае именно этот факт послужил русским представителям на переговорах со Швецией предлогом присоединения Аландов к Великому княжеству Финляндскому. Интересно и то, что паковый лед в самом северном океане Земли также может служить до сих пор аргументом в пользу прав России в арктическом секторе.

Известный в международном праве принцип давностного владения (usucapio) территорией к России, по всей видимости, может быть применен в качестве своеобразной causa remota, послужившей основанием к отвоеванию ранее принадлежавших России земель. В данном случае он должен пониматься не совсем буквально.

Непроизводные или прямые основания к приобретению территории имели также место в истории Империи. Выше мы уже вскользь касались этой проблемы; здесь же хотим обратить внимание на то, что occupatio как непроизводное основание к территориальному завладению может быть применена к североамериканским владениям России и к Приморью. Поскольку вопрос об Аляске в настоящий момент утратил свое значение, то, очевидно, следует более подробно остановиться только на основании завладения Россией Приморьем.

До включения последнего в состав Российской империи, как известно, оно находилось в кондоминиуме России и Циньской империи. Но на практике кондоминиума не получилось, он так и не был реализован; поскольку со стороны Китая в этом сложном правоотношении как раз отсутствовали какие-либо признаки animo domini, то, следовательно, нельзя принять кондоминиум Приморья в качестве значимого правового основания к его завладению. В силу этого правовое основание к завладению Россией Приморьем состоялось в качестве оккупации ничейной земли. Статья 1 Айгунского договора 1858 г. гласила об общем владении Дайцинского и Российского государства, ст. 9 этого же трактата одновременно предполагала возможность пересмотра условий о совместном владении на основании фактической невозможности осуществления кондоминиума, предполагая объект неосуществленного совместного владения terra nullis: " Неопределенные части границ между Китаем и Россиею будут без отлагательства исследованы на местах доверенными лицами от обоих Правительств, и заключенное ими условие о граничной черте составит дополнительную статью к настоящему трактату". Именно на эту статью Айгунского договора ссылается ст. 1 Пекинского 1860 г. договора, совершенно ничего уже не говоря о каком-то кондоминиуме.

Непременным условием действенности оккупации в качестве производного или прямого основания к завладению является ее реальный и действительный характер появления уже не раз упоминавшейся нами animo domini оккупирующего государства. В международном праве этот принцип довольно долго существовал в форме обычая (usus), однако в 1885 г. он был, так сказать, кодифицирован в ст. 35 Заключительного акта Берлинской африканской конференции, называемого еще иногда Договором о Конго.

Формой описанных выше правовых оснований с внешней стороны были международные договоры, как двусторонние, так и многосторонние (пример последнего - Венский акт 1815 г., Берлинский акт 1878 г. и др.), которыми обеспечивалась передача России прав верховного суверенитета на новые территории. Другой внешней формой можно назвать нотификацию в качестве способа одностороннего письменного уведомления других государств о состоявшемся вступлении в верховные права на новую территорию. Данный способ оформления прав на приращенную территорию был кодифицирован в международном праве ст. 34 уже упоминавшегося Договора о Конго 1885 г. До этого момента роль нотификации выполняли торжественные миссии или посольства, направляемые в соседние государства с целью уведомления о состоявшемся приращении.

Внутренняя сторона актов, регулировавших приращение территории, заключается во введении ее в corpus государства посредством акта внутреннего законодательства. Такой акт получил название инкорпорационного от названия самой процедуры - incorporatio - и содержит в себе две составляющие в виде специальных правовых целей (ratio), которые он преследует: первая - регулирование пространственного объекта инкорпорируемой территории, что может выражаться, например, в установлении новой административной системы управления присоединенной территории; вторая - регулирование положения или правовой связи населения вновь приобретенной территории с государством-инкорпорантом, что чаще всего выражается в факте приема в подданство населения приращенной области. В идеале необходимо, чтобы инкорпорационный акт содержал не менее двух только что отмеченных моментов.

В России, надо заметить, подобные действия оформлялись соответствующими актами: манифестами о присоединении приобретенной территории к Империи и торжественной присягой населения на верность Всероссийскому императору. Однако поскольку форма правления Империи была монархической, то особое значение для государственного единства и суверенитета имел титул русского царя.

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 212223 24 25 26 Следующая ⇒