Дворцовый переворот Соломона и изменение политического курса

⇐ ПредыдущаяСтр 20 из 40Следующая ⇒

В конце своей жизни Давид был настолько болен, что фактически отстранился от управления страной. Правда, библейский текст, сообщая о тяжелом состоянии царя, делает упор не на болезнь, а на его старость: «И состарился царь Давид, вошел в [преклонные] лета; и покрывали его одеяниями, но не становилось ему теплее» (3 Цар. 1: 1). Учитывая, что это говорится о человеке, которому едва минуло 70 лет, его нездоровье скорее объяснялось болезнью, нежели чрезмерной дряхлостью. Приближение кончины царя привело к возобновлению борьбы за власть между его сыновьями. На этот раз престол еще при живом отце оспаривали два кандидата — Адония и Соломон; у каждого из них была своя группа сторонников, своего рода политическая партия. Речь шла не только о личных амбициях этих людей, но и об интересах тех групп, которые за ними стояли.

Так, Адонию поддерживали два наиболее известных соратника Давида — священник Эвйатар и военачальник Йоав. Первый представлял интересы северной священнической династии из Шило и тех левитов, которые присоединились к северным племенам. Второй командовал племенным военным ополчением Израиля и Иудеи. Эта партия ориентировалась на интересы всех древнееврейских племен и хотела продолжить политику Давида, характерную больше для первого периода его царствования, то есть когда она была сбалансированной и отвечала потребностям как южных, так и северных колен. В какой-то степени это была общенациональная партия, если подобное определение может быть применимо к группе сановников того времени.

Ей противостояли сторонники Соломона: священник Цадок, пророк Натан и начальник наемной гвардии Бенаяху (Ванея). Цадок и Натан выражали интересы ааронидов, йевусейского жречества и той части левитов, которые после раскола колена Леви остались с южными племенами. Бенаяху и его гвардейцы-наемники были естественными конкурентами Йоава и племенного ополчения. Давид всегда старался, чтобы обе эти силы уравновешивали и дополняли друг друга, но когда он из-за старости и болезни фактически устранился от управления государством, обе армии и их командующие стали соперничать друг с другом за влияние на царя и его политику. В любом случае, интересы племенной аристократии и наемной гвардии царя были противоположны. Если первая боролась за максимально большую автономию, то вторая — за усиление царской власти и бюрократического аппарата. Сторонники Соломона представляли интересы исключительно южных племен, точнее, Иудеи, поэтому его партию можно было бы определить как проиудейскую. Она больше всех нуждалась в наемной гвардии Давида, зависела от нее, что соответствовало интересам самих наемников. К тому же для гвардии, желавшей сохранить свое привилегированное положение, было выгодно поддерживать и привилегированное положение Иудеи среди древнееврейских племен — это усиливало ее зависимость от них и ослабляло позиции племенного ополчения в случае его противостояния с наемниками. Общенациональная партия, напротив, предпочитала опираться на племенное ополчение северных и южных племен и опасалась чрезмерного усиления наемной гвардии. Нам не известно, насколько полно Адония выражал интересы северных племен, но, безусловно, он их учитывал несравненно больше, чем Соломон, представлявший проиудейскую партию. Не исключено, что если бы победил Адония, то объединенное царство не распалось бы вслед за смертью Соломона.

Адония был старшим и согласно правовым нормам того времени считался официальным наследником отца. Вероятно, сам Давид хотел передать ему власть. По крайней мере, то, что сообщает Библия, лишь подтверждает это предположение: «Адония, сын от Хаггит, возгордившись, говорил: я буду царем. И завел себе колесницы, и всадников, и пятьдесят человек скороходов. Отец же никогда не стеснял его вопросом: почему ты так делаешь? » (3 Цар. 1: 5–6). О том, что Адония был главным кандидатом на престол, говорит и его собственное красноречивое признание, сделанное в разговоре с Бат-Шевой, матерью Соломона: «Ты знаешь, что царство принадлежало мне, и весь Израиль обращал на меня взоры свои, как на будущего царя; но царство отошло от меня и досталось брату моему, ибо от Господа это было ему» (3 Цар. 2: 15). Именно Адония занимался государственными делами в периоды обострения болезни отца, на что указывает тот факт, что «он советовался с Йоавом, сыном Церуи, и с Эвйатаром, священником; и они помогали Адонии» (3 Цар. 1: 7). Вряд ли сын царя, не имея согласия отца, осмелился бы устроить всенародное празднество по случаю своего восхождения на престол, и тем более сомнительно, чтобы преданные Давиду сановники и другие сыновья царя (кроме Соломона) позволили бы себе провозглашать здравицы: «Да живет царь Адония! », не зная об окончательном выборе царя.

Однако другой кандидат на престол оказался расторопнее своего брата. Пока Адония вместе с большинством сановников Давида и старейшинами Иудеи праздновал свое воцарение неподалеку от Иерусалима, в опустевшей столице происходили драматические события совсем иного рода. Сторонники Соломона, заручившись поддержкой наемной гвардии Давида (главной военной силы в городе), совершили дворцовый переворот, провозгласив своего кандидата новым царем. Воспользовавшись беспомощным состоянием смертельно больного Давида, они вынудили его изменить решение и дать согласие на провозглашение царем другого сына — Соломона. В ход были пущены все средства: мольбы и упреки его жены Бат-Шевы (Вирсавии) — матери Соломона, грозные предупреждения пророка Натана и дворцовые интриги начальника гвардии Бенаяху. Таким образом, пока Адония праздновал, Соломона помазали на царство. То обстоятельство, что это произошло еще при жизни Давида и с его формального согласия, давало полную легитимизацию Соломону и лишало сторонников Адонии всяких шансов на успех. Любая попытка сопротивления с их стороны была бы истолкована как мятеж и была бы жестоко подавлена наемной гвардией Давида.

Новый царь не обладал великодушием своего отца и после прихода к власти жестоко расправился со своим братом-соперником и с теми, кто его поддерживал. Хотя Адонии удалось спрятаться в святилище-убежище при Ковчеге Завета, его сначала выманили оттуда ложными обещаниями, а потом убили под предлогом того, что он не отказался от мысли о престоле. Военачальник Йоав, уже старик, был убит прямо у жертвенника Господу, где он пользовался законным правом неприкосновенности. Биньяминитского вождя Шимри, которого в свое время великодушно простил Давид, заставили жить только в Иерусалиме под присмотром царских слуг, а затем казнили под тем предлогом, что он ненадолго отлучался из города. Другой сподвижник Давида, священник Эвйатар, весь род которого был наказан смертью за помощь Давиду, был изгнан Соломоном в свою вотчину, городок Анатот. В этой связи позднейшие редакторы Ветхого Завета, аарониды, не удержались от комментария, выражавшего удовлетворение тем, что с этих пор первосвященство перешло от северной династии к их, южной. Именно редакторы-аарониды вложили в уста умиравшего Давида наказы, которых: он, видимо, никогда не отдавал: казнить военачальника Йоава и вождя биньяминян Шимри. Тот факт, что Соломон был всего лишь одним из самых младших сыновей Давида, уже не смущал носителей традиции. Судя по всему, у «дома Иакова» всегда были проблемы с «первородством», поэтому аарониды привыкли прибегать к всевозможным ухищрениям, чтобы оправдать главенство младших над старшими. Началось все с основателя дома — патриарха Иакова, который далеко не самым честным путем обошел своего старшего брата Эсава. Его примеру последовал Йеуда, возобладавший над более старшими Реувеном, Шимоном и Леви. Ничего удивительного, что и царь Давид оказался самым младшим из своих братьев. Поэтому воцарение Соломона было безусловным продолжением этой традиции «дома Иакова», когда младшие по различным причинам и предлогам обходят старших.

Главной заслугой правления Соломона (968–928 гг. до н. э.? ) носители традиции считают возведение великолепного Храма в Иерусалиме. Однако строительство Храма не означало усиления тенденции монотеизма, оно в действительности преследовало совсем другую задачу, чисто политическую: сделать Иерусалим, город царя, главным религиозным центром в стране и подчинить основной государственный культ его полному контролю. Одновременно имелась в виду и другая цель: поднять значение Иудеи, родной области царя, в тогда еще обширном государстве Соломона. Новый царь пренебрег осторожностью Давида, который в свое время отказался от мысли строить центральный храм, чтобы не осложнять отношения с влиятельными священническими династиями, оспаривавшими первенство друг у друга. Новый религиозный центр в Иерусалиме ущемил интересы северных племен и лишь укрепил у них намерение положить конец гегемонии южных колен даже ценой полного разрыва с ними.

Годы правления Соломона, как, впрочем, и время Давида, вовсе не были периодом господства монотеизма ни в объединенном царстве, ни в самом Иерусалиме. Носители традиции, восхваляющие Соломона, вынуждены были признать, что «сердце его не было полностью предано Господу, Богу своему, как сердце Давида, отца его. И стал Соломон служить Ашторет — божеству Сидонскому, и Милькому — мерзости Аммонитской. И делал Соломон неугодное пред очами Господа, и не следовал полностью за Господом, как Давид, отец его. И построил Соломон капище Кемошу — мерзости Моавитской, на горе, которая перед Иерусалимом, и Молоху — мерзости сынов Аммона. Так сделал он для всех своих чужестранных жен, которые приносили воскурения и жертвы своим богам» (3 Цар. 11: 4–8). Откровенное идолопоклонство Соломона приводило его к столкновениям даже с верными ему священниками-яхвистами. Не случайно в библейском тексте имеется следующая цитата: «И разгневался Господь на Соломона за то, что отклонилось сердце его от Господа, Бога Израилева, Который два раза являлся ему, и заповедал ему, чтобы он не следовал иным богам; но он не исполнил того, что заповедал ему Господь» (3 Цар. 11: 9–10). Естественно, что последовавший после смерти Соломона раскол его царства носители традиции интерпретировали, как наказание Господа за идолопоклонство. Точно так же они объясняли и неудачи в его внешней политике, приведшие к потери многих владений, завоеванных еще Давидом.

Если Давид завоевал огромные территории и провел большую часть жизни в войнах, то внешняя политика Соломона носила ярко выраженный мирный, оборонительный характер. Соломон предпочитал строить крепости и крепостные стены, в отличие от своего отца, который брад их штурмом и разрушал. Правда, политика мира имела свою цену, и немалую. Практически все сорок лет правления Соломона представляли собой череду территориальных утрат и отступлений, поэтому обширная держава Давида в конце жизни его сына превратилась в скромное государство, чьи границы не выходили за пределы собственно Ханаана. Соломон потерял все приобретения Давида в Сирии, но самой большой трагедией стала утрата Дамаска. С этого времени непрерывно усиливавшееся арамейское Дамасское царство стало главным врагом северных племен. Второй по значению неудачей Соломона стала его неспособность быстро справиться с мятежом в Эдоме, который возглавил царь Адад. Эдомитяне, разгромленные и покоренные Давидом и его военачальником Йоавом, воспряли духом после их смерти и сумели доставить немало неприятностей Соломону.

Куда более удачно складывались отношения с Египтом. Очевидно, египтяне были серьезно встревожены возникновением у своей северо-восточной границы мощной державы Давида, поэтому постарались наладить тесные связи с его наследником. Вероятно, брак Соломона с дочерью фараона объяснялся не столько его собственными внешнеполитическими успехами, сколько тем впечатлением, которое произвели на египтян военные победы его отца. Но, пожалуй, успешнее всего развивались отношения с небольшим северным соседом — финикийским городом Тир, хотя они и не имели существенного военного и политического значения, а ограничивались лишь сферой торговли.

В целом, внешнюю политику Соломона вряд ли можно назвать впечатляющей или успешной. Его главным достижением было сохранение мира с соседями, пусть и ценой уступок. Правда, заплатить за этот относительный мир пришлось уже не самому царю, а его преемникам. Соломона мало привлекали территории соседних государств или военные походы с целью их грабежа, зато он очень интересовался международной торговлей. Именно в этой области он достиг наибольших успехов. С помощью финикийского царя Хирама, правителя города Тира, он построил морской флот в Эцион-Гевере, близ современного Эйлата, и осуществил целый ряд прибыльных торговых экспедиций в экзотические страны Офир и Таршиш (пока окончательно не идентифицированные). Вероятно, только при Соломоне объединенное царство включилось в активную международную торговлю. Отголоском этой деятельности царя является упоминание в Библии о визите в Иерусалим правительницы Саббейского царства (из южной Аравии).

Внутренняя политика Соломона характеризовалась широкомасштабным строительством по всей стране, созданием пышного и многочисленного царского двора и содержанием дорогостоящей наемной армии. Царь построил не только знаменитый Храм, который, судя по библейским описаниям, мог считаться одним из богатейших и красивейших сооружений того времени; он возвел не менее роскошный дворец для самого себя, не пожалев средств для приглашения мастеров из Финикии и закупки материалов со всех концов древнего мира. Он усилил крепостные стены Иерусалима и вел обширное строительство в Хацоре, Мегиддо, Гезере, Бейт-Хороне, Баалот и даже в далеком Тадморе. Библейский текст сообщает, что Соломон построил «города для запасов, которые у него были, и города для колесниц, и города для конницы» (3 Цар. 9: 19). Все эти склады, казармы и конюшни были необходимы для постоянной армии царя, «у которого было тысяча четыреста колесниц, двенадцать тысяч всадников и сорок тысяч стойл с лошадьми для колесниц» (3 Цар. 4: 26; 10: 26). Чтобы понять, как дорого обошлось создание подобной армии, можно воспользоваться теми же библейскими данными: «Колесница из Египта получаема и доставляема была за шестьсот [шекелей] серебра, а конь — за сто пятьдесят» (3 Цар. 10: 29). Что можно было купить за эти деньги в то время, говорит нам следующий пример. В конце своей жизни царь Давид для постройки жертвенника Господу приобрел за пятьдесят серебряных шекелей большой участок земли вместе с гумном и стадом скота у йевусея Аравены (Орны) под Иерусалимом. То есть вся собственность зажиточного крестьянина составляла лишь двенадцатую часть от стоимости одной боевой колесницы!

Не ограничиваясь дорогостоящей сухопутной армией, Соломон позволил себе построить собственный торговый флот в Эцион-Гевере на Красном море, опять-таки наняв для этого многочисленных мастеров из Финикии. Массу средств должен был пожирать и огромный двор Соломона, ведь «у царя было семьсот жен и триста наложниц» (3 Цар. 11: 3). Естественно, чтобы иметь возможность вести грандиозное строительство, содержать большую армию и флот, пышный восточный двор с огромным гаремом, нужно было обложить все население страны тяжелыми налогами и заставить его нести нелегкие трудовые повинности. И, действительно, Библия достаточно подробно сообщает об этом: «И царь Соломон наложил повинность на весь Израиль, повинность же составляла тридцать тысяч человек. И посылал он их в Ливан по десять тысяч в месяц попеременно… Еще было у Соломона семьдесят тысяч носильщиков и восемьдесят тысяч каменотесов в горах; кроме начальников, поставленных Соломоном над работой, три тысячи триста надсмотрщиков управляли народом, выполнявшим работы» (3 Цар. 5: 13–16).

Кроме того, в уплату за кедровые и кипарисовые деревья, доставленные с гор Ливана, за золото и мастеров из Финикии, Соломон отдал царю Хираму 20 израильских городов в Галилее, на севере страны. Даже если все эти цифры, приведенные Библией, сильно преувеличены, все равно речь идет о колоссальном налоговом бремени и изнурительных трудовых повинностях, наложенных только на северные племена и ханаанское население. Не приходится удивляться, что именно пышность двора Соломона, его большая армия и широкий размах строительства в сочетании с пренебрежением интересами северных племен заложили предпосылки для политического кризиса объединенного царства. Новый мятеж северных колен был лишь вопросом времени. На этот раз (после уничтожения династии Саула) руководство северянами перешло снова к традиционному лидеру «дома Иосифа» — колену Эфраим. Недовольных возглавил один из его вождей — Йаровам, сын Невата. Однако восстание было подавлено в самом начале, и Йаровам бежал в Египет, где находился вплоть до смерти Соломона.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒