Три теоретических подхода к репрезентациям

⇐ ПредыдущаяСтр 9 из 56Следующая ⇒

Вычисления и ментальные репрезентации. Ког нитивисты часто используют такие термины, как об работка информации, ментальные вычисления, ма нипулирование символами и следование правилам (rule following), как взаимозаменяемые. Обычно го ворится, что эти процессы производят ментальные (внутренние) репрезентации или приводят к ним. Принятие решений, вспоминание, мышление и дру гие когниции — это процессы, оперирующие репре зентациями. Мир репрезентируется внутренне в сим волической форме. Этот конструкт репрезентации может носить бескомпромиссный характер и не до пускать никаких исключений:

«Мир недоступен нам прямо или непосредствен но, как и какие либо его свойства... Все, что нам из вестно о реальности, опосредуется, причем не только органами чувств, но и сложными системами, интерпретирующими и реинтерпретирующими сенсорную информацию» (Neisser, 1967, р. 3).

«Мы наивно полагаем, что окружающий нас внешний мир нам дан; он просто существует... Нам всем кажется, что мы воспринимаем (experience) окружающий мир совершенно пря мым образом. Однако кажущаяся непосред ственность этого опыта должна быть более или менее иллюзорной, поскольку мы знаем, что каж дый бит получаемой нами информации о явлени ях внешнего мира проходит через наши органы чувств либо прошел через них в прошлом. Вся эта информация, насколько нам известно, опосреду ется рецепторной активностью и передается в мозг в форме кодов, подобных сигналам азбуки Морзе, так что то, что мы переживаем как «реаль ный мир», находящийся вне нас самих, не может быть не чем иным, как репрезентацией внешнего мира». (Attneave, 1974, р. 493).

Другими словами, когнитивисты, разделяющие данную точку зрения, утверждают, что все, кажуще еся нам реальным, это не более чем иллюзия. Мы жи вем в удвоенном мире, внутреннем иллюзорном мире, который мы знаем, и внешнем реальном мире, который мы не знаем. Вслед за приведенной цитатой Эттнив (Attneave) утверждает, что данная точка зре ния в принципе не может быть неверной. Позднее Басс (Buss, 1995) заявил, что большинство психоло гов, как правило, не имеют представления о том, что поведение — это всего лишь внешнее проявление, по верхностное событие, требующее для своего осуще ствления многообразных когнитивных механизмов, без которых оно невозможно.

Символические репрезентации мира — это мен

тальные события, имеющие место между двумя фи

зическими событиями: «регистрацией энергии орга нами чувств и использованием нервных импульсов для высвобождения энергии, приводящей к мышеч ному сокращению» (Johnson Laird, 1993, р. xiii). Было предложено два (с некоторыми вариациями) механизма, посредством которых мир внутренне ре презентируется нашим компьютерным мозгом. Один из них включает образы конкретной сенсорной мо дальности. Их львиная доля приходится на зрение, однако сторонники данной точки зрения утвержда ют, что репрезентация может осуществляться в лю бой модальности, например, в виде запаха (цветущая сирень) или звука («Звездное знамя»*) Эти образы являются аналогами реального объекта или события и носят название «аналоговых репрезентаций» («analogical representations»). Второй тип репрезен тации называется «пропозициональной репрезента цией» («propositional representation»). Репрезента ции данного типа не ограничены той или иной сен сорной модальностью, но подобны языковым. Они состоят из идей и подчиняются комбинаторным пра вилам. Следует отметить, что те когнитивисты, кото рые относят себя к «элиминативистам» (от англ. eliminate — устранять), настаивают на том, что ре презентаций не существует; существуют лишь фун кции мозга. Они устраняют репрезентации. Одна из разновидностей данного подхода называется теори ей «тождества» («identity» theory), ибо, согласно данной точке зрения, функционирование мозга и ра зум тождественны. «Неэлиминативисты» («non eliminativists») же настаивают на реальности репре зентаций, которые вырабатываются благодаря дея тельности мозга. Данная точка зрения известна также под названием «эпифеноменализма» или

«эмерджентизма»: репрезентации появляются или возникают в результате биологических операций, осуществляемых мозгом, и не тождественны самим этим операциям. Эта точка зрения существует в раз личных вариациях. Гарфилд (Garfield, 1990a, 1990b), будучи «натуралистом», утверждает, что репрезента ции являются не внутренними состояниями организ ма (или компьютера), а отношениями организма (или компьютера) и окружающей среды, точно так же как быть родителем — это не внутреннее состоя ние, а наличие определенных отношений со своим потомством. Роль биологии, согласно данной точке зрения, состоит в том, чтобы обеспечить возможнос ти — либо на основе вычислений, либо на основе ка кого то иного механизма, присущего данному орга низму, — «вступать в определенные типы отношений с окружающей средой» (1990b, р. xxiv).

Описания исследований, включающих вообража емые манипуляции различными объектами, в насто ящее время составляют значительную часть литера туры по когнитивной психологии и включаются в большинство учебников по данной дисциплине. Что бы определить, соответствуют ли представляемые объекты объектам реального мира, исследователи

*The Star Spangled Banner («Звездное знамя») — гимн США с 1931 г. — Примеч. научн. ред.

(Cooрer & Sheрard, 1984; Sheрard, 1971; Sheрard & Cooрer, 1982) предъявляли испытуемым пары изоб ражений трехмерных фигур, составленных из куби ков. Испытуемые видели каждый из членов пары в различном ракурсе, т. е. повернутым в пространстве относительно другого члена пары на некоторый угол. Затем их просили определить, видели они один и тот же объект или два разных объекта. Время, необходи мое для ответа на этот вопрос, оказалось пропорцио нальным угловому смещению (величине угла пово рота одного объекта относительно другого). Анало гичные результаты были получены для изображений двумерных фигур, поворачиваемых на плоскости, подобно стрелкам часов. На основании этого иссле дования его авторы высказали предположение, что (а) испытуемые в своем воображении поворачивали один объект, пока он не оказывался в том же поло жении, что и другой, и (б) представляемые в уме кар тины соответствовали реальным трехмерным объек там, воспринимаемым в перспективе, а не двумерным изображениям трехмерных объектов, которые им фактически предъявлялись. В дальнейших экспери ментах испытуемые должны были представить вра щающуюся форму (shape). В тех случаях, когда тес товая форма (либо соответствующая воображаемой форме, либо ее зеркальному отображению) предъяв лялась в любой точке вращения, которая соответ ствовала виду воображаемой формы в той же самой точке вращения (разной для каждого испытуемого), время реакции, требующееся для того, чтобы опре делить, видит испытуемый одну и ту же форму или разные, было практически одинаковым и составляло приблизительно полсекунды.

Это означает, что испытуемые совершали в своем воображении полный поворот объекта, включая про межуточные положения. На основании результатов этих двух экспериментов, подтвержденных многими другими экспериментами, исследователи пришли к заключению, что испытуемые поворачивали в своем воображении объекты в полном соответствии с реаль ными объектами. Они предположили, что простран ственное представление человека претерпело эволю ционное развитие, с тем чтобы соответствовать струк турам физического мира, и стало частью врожденных процессов, вероятно, сходных с врожденными универ сальными (uniform) грамматическими структурами, которыми обладают, по мнению Хомского, все инди видуумы до того, как эти структуры трансформиру ются в язык того или иного сообщества.

В том же ключе была проведена другая серия экс

периментов на воображение (Kosslyn, Ball, & Reiser,

1978), в которых испытуемым предъявлялись карты

вымышленных участков местности с важными объектами, помеченными буквой «X». Испытуемых

просили запомнить карты и нарисовать их по памя ти. После выполнения этого задания их просили представить в воображении карту и сосредоточить

ся на одном из объектов, помеченных «X». Затем их просили мысленно просмотреть карту и найти вто

рой объект. Время, которое требовалось испытуемым для просмотра карты до обнаружения искомого объекта, было прямо пропорционально фактическо му расстоянию между объектами; для обнаружения менее удаленных от исходной точки объектов требо валось меньше времени, чем для обнаружения более удаленных.

Пэйвио (Рaivio, 1971, 1986) предположил, что для репрезентации образов и вербальных символов ис пользуются различные кодирующие системы. Каждая из систем имеет подраздел, отправляющий сигналы соотнесения (references) другой системе, — подобные тем, которые связывают объект с обозначающим его словом. В одном из экспериментов, проведенных с целью проверки данной гипотезы, Пэйвио (Рaivio & Csapo, 1973) предъявлял испытуемым слова, относя щиеся к определенным объектам, и просил их либо представлять соответствующие объекты, либо произ носить слова. Впоследствии испытуемых просили вспомнить их. Испытуемым в два раза чаще удавалось вспомнить воображаемые объекты, к которым относи лись слова, чем вспомнить произносимые слова, — тем самым было получено свидетельство превосходства невербального кодирования над вербальным и веро ятного существования двойной системы кодирования. Вспоминание воображаемых объектов было столь же успешным, как и вспоминание реально показанных изображений. Пэйвио интерпретировал результаты данного эксперимента как подтверждающие его тео рию.

С критикой некоторых базисных предположений о ментальных репрезентациях выступил Пилишин (Рylyshyn, 1973). Он отметил, что если образы подоб ны картинам, требуется один наблюдатель (seer) для восприятия картины, другой — для наблюдения за тем, что видит первый, и т. д. до бесконечности. Скин нер (Skinner, 1963) указал ранее на ту же проблему: представление о внутреннем мире, являющемся копи ей внешнего, приводит к вопросу о том, кто/что ви дит изображение в голове. Кроме того, Пилишин утверждает, что если обработка данных имеет как вер бальный, так и невербальный базис, результаты коди рования этими двумя системами должны каким то образом соотноситься между собой, а это требует тре тьей системы кодирования, промежуточной между ними либо направляющей их. Косслин (Kosslyn, 1980,

1981, 1983) возражает, указывая на то, что предлагае мый Пилишиным третий промежуточный обрабаты вающий агент требует очередной кодирующей систе мы, чтобы направлять его, и т. д. до бесконечности, и потому это предположение аналогично утверждению самого Пилишина о необходимости наблюдателя или гомункулуса. Косслин (Kosslyn, 1983, 1994; Kosslyn & Koenig, 1992) привлекает внимание к попытке обой ти логическое требование гомункулуса. Частично ос новываясь на исследованиях с использованием позит ронной эмиссионной томографии, Косслин (Kosslyn,

1994) утверждает, что при воображении и восприятии используются одни и те же механизмы головного моз

га, и поэтому нет необходимости в привлечении гипо

тетического наблюдателя.

Косслин предлагает теорию, которую он считает более адекватной, чем теория Пилишина. Он утверж дает, что образы — это не картины, а процессы, в ко торых пространственные отношения компонентов поддерживаются в особой пространственной среде (a special medium of space). Данная теория предпола гает существование (а) двух типов файлов для хра нения информации и (б) пространственной среды (sрatial medium). В файлах первого типа— пропози3 циональных файлах (рroрositional files) хранится ин формация о частях объектов и отношениях этих час тей между собой. В файлах второго типа — файлах образов (image files) содержится информация об об разах и о том, как они репрезентируются простран ственной средой. Пространственная среда — это ме сто возникновения образов. Среда обладает наиболь шей разрешающей способностью (или четкостью изображения) в центре и наименьшей на периферии. Среда имеет зернистость, и размер зерна ограничи вает возможность видеть детали, а также имеет огра ниченные размеры. Как только репрезентация начи нает угасать, она формируется в среде. Файлы обра зов содержат координаты точек репрезентируемого объекта, тогда как пропозициональные файлы содер жат информацию о свойствах объекта и их отноше ниях.

Так, например, в файле образов будут содержаться координаты точек обобщенного человеческого лица (basic face) или черт лица друга. А пропозициональ ные файлы будут содержать список характеристик — носа, глаз, рта — и отношений этих компонентов к обобщенному образу лица: рот внизу — по центру лица, выше него — нос — в самом центре лица, по бо кам от него — два глаза. Когда человек представляет себе лицо, информация из файлов образов и пропози циональных файлов поступает в пространственную среду. Однако формирование образов предполагает также участие других процессов. В процессе форми рования образа (image рrocess) осуществляется поиск обобщенного образа лица в пропозициональном фай ле, и по нахождении его процесс построения изобра3 жения (рicture рrocess) считывает координаты и фор мы обобщенного образа в область пространственной среды, обладающую наиболее высоким разрешением, и заполняет эту область. Затем вступает в силу про3 цесс нахождения (find рrocess) частей лица, а процесс размещения (рut рrocess) располагает части лица в со ответствующих точках целостного образа. Таким об разом, согласно теории Косслина, в процессе обработ ки образа части добавляются к базовой структуре.

Косслин (Kosslyn, 1978) пытался проверить огра ниченность размеров пространственной среды, пред полагаемую его теорией. Он просил испытуемых представить себе животное, находящееся на рассто янии, а затем приближать образ до тех пор, пока он не заполнит все воображаемое зрительное простран ство. Оценки испытуемыми минимального расстоя

ния до животного были прямо пропорциональны от носительным размерам животного. Кролика можно было представить находящимся очень близко, так чтобы он заполнял все пространство, собаку — на некотором отдалении, а лошадь — еще дальше. Ре зультаты данного эксперимента подтвердили один из компонентов теории Косслина, как это произошло и с тестом на зернистость пространственной среды. В данном эксперименте испытуемым было дано за дание представить себе часы. Время, требующееся для реакции, было пропорциональным воображаемо му расстоянию до часов и увеличивалось с увеличе нием расстояния, в соответствии с гипотезой Коссли на (Amorim & Stucchi, 1997).

Пилишин (Рylyshyn, 1981, 1984) выступил с кри тикой данной теории умственных образов, развивая ранее высказанные им критические замечания. Он утверждал, что образы, функционирующие в особой среде, должны являться частью структуры организ ма, и следовательно, не могут изменяться в зависи мости от таких пропозициональных условий, как представления и цели. Если же образы изменяются, они также должны быть пропозициональными. Пи лишин (Рylyshyn, 1984) подтвердил результаты ис следований Косслина, Болла и Рейcера (Kosslyn, Ball and Reiser, 1978), согласно которым в процессе про сматривания испытуемыми воображаемых ими карт время, требующееся для перемещения в воображе нии из одного пункта в другой, прямо пропорцио нально расстоянию между ними. Однако если испы туемым предложить быстро переключить внимание с одного пункта на другой, зависимость не сохраня ется. Если их попросить в своем воображении про бежать из одного пункта в другой, они пересекают расстояние между ними быстрее, чем в случае вооб ражаемой ходьбы. Поскольку характер воображения меняется в зависимости от инструкций, умственные образы не могут являться частью структуры организ ма. Они должны носить пропозициональный харак тер, а не являться независимой сущностью или про цессом. Пилишин приходит к заключению, что умственные образы являются репрезентациями, от ражающими реальность, однако без посредства спе циальных репрезентационных систем. Используя данные, полученные в ходе исследований мозга ме тодами позитронной эмиссионной томографии, Косслин (Kosslyn, 1994) утверждает, что (а) механиз мы распознавания объектов в значительной степени составляют механизм формирования умственных об разов, а эти образы помогают распознавать объекты, и что (б) умственные образы являются изобразитель ными (картинными) и в то же время пропозицио нальными.

Гарфилд (Garfield, 1988) утверждает, что пред ставления и цели, о которых говорит Пилишин, дей ствительно имеют большое значение, однако они, как и другие аттитюды, не являются локализованными в голове сущностями, которые должны порождать теории когнитивных событий. Скорее, такие когни

тивные теории должны объяснять, каким образом в процессе взаимодействия человека со средой форми руются представления и желания. Также подвергая сомнению вычислительные и/или репрезентацио нальные теории (computational/representational theories), Патнэм (Putnam, 1975, 1988) продемонст рировал, что значения представляют собой не плоды воображения (mental creations) в голове индивида, а отчасти являются продуктом физического и культур ного окружения. Поскольку вычислительные теории предполагают наличие последовательностей симво лов в разуме индивидуума, они должны объяснить, как эти символы связаны с миром; однако им это не удается, считает Лоорен де Йонг (Looren de Jong,

1995). «Компьютер не имеет доступа к вещам реаль

ного мира, обозначаемым посредством компьютер

ных репрезентаций» (р. 240). Основываясь на рабо тах Патнэма и перенося анализ в область сравнения вычислительных и коннекционистских теорий (см.

далее), Лоорен де Йонг встает на сторону коннекци

онистов. Он также приводит аргументы в пользу ре

ляционного концепта разума (relational conceрt of mind), аналогичного предлагаемому экологической психологией Гибсона (Gibson, глава 13, р. 374) и при

званного заменить собой как внутреннюю, так и внешнюю причинность (Looren de Jong, 1997).

Коннекционистские сети. Коннекционизм отхо дит от основанной на правилах вычислительной си стемы, в которой внутренне репрезентируемый мир не имеет прочной связи с реальным миром. Коннек ционизм остается верным понятию репрезентаций, но предполагает, что эти репрезентации являются реакциями на входные сигналы из реального мира, взвешиваемые с целью их категоризации (Bechtel,

1990), или что они представляют собой образы, воз

никающие в результате нейронной активации, рас

пространяющейся из центральной сети смысловых структур (meaning structures) к периферийным структурам (Lundh, 1995).

Сторонники данной конструкции придают особую важность паттернам активации в сетях, аналогичных нейронным сетям, а не встроенным символам или правилам. Их теория предполагает, что комплексы узлов оказывают возбуждающее или тормозящее действие друг на друга и в результате их взаимосвя зи образуют блок (unit). Узлы обладают иерархичес кой структурой входов и выходов; одни из них при нимают внешние входные сигналы, другие выпол няют промежуточные (вспомогательные) функции, а третьи — посылают выходные сигналы другим уз лам. Такие паттерны активации или сигналов, посы лаемых одними узлами другим, подчиняются набо ру правил (алгоритмов, как в компьютерном про граммировании), определяющих мощность входных и выходных сигналов, передаваемых между узлами. В сетях хранятся репрезентации, такие как вид дере ва или запах выпекаемого хлеба, в виде распределе ния активированных узлов. Поскольку количество возможных паттернов огромно, запах и вид дерева

или даже два различных запаха не вступают в про тиворечие друг с другом, за исключением случаев практически полного сходства.

Оказывать возбуждающее или тормозящее влия ние друг на друга могут не только отдельные узлы, но и блоки (units) — группы узлов, каждая из кото рых производит собственный общий выходной сиг нал, соответствующий результирующему весу всех входных сигналов, полученных от других узлов. Бло ки организованы иерархическим образом, аналогич ным иерархии узлов. Блоки обучаются алгоритму генерации выходного паттерна сигналов в ответ на входной паттерн сигналов из внешнего мира без не обходимости следовать каким либо встроенным пра вилам. Согласно данной теории, поскольку огром ное количество узлов функционирует одновремен но и на различных уровнях организации, обработка носит параллельный, а не последовательный характер, в противоположность большинству поточных схем обработки информации (Balard, 1986; Hinton & Anderson, 1981; Holyoak & Thagard, 1990; McClelland et al., 1986; Rumelhart & McClelland, 1986; Smolensky,

1988). Смоленский (Smolensky, 1995) полагает, что ментальные репрезентации представляют собой век

торы, возникающие не в пределах узла, а в виде пат

терна активности, чьи свойства объясняют состав

репрезентации без необходимости прибегать к при

чинно следственным отношениям. Фодор (Fodor,

1997) считает, что в теории Смоленского неявно ис пользуется структура «классической теории мен тальных репрезентаций» без признания этого факта,

а затем утверждается эффективность теории без классической структуры.

Одно возможное объяснение механизма обуче ния сетей предполагает, что когда первоначальный выходной паттерн ошибочен, происходит его срав нение с правильной реакцией. Благодаря цепи об ратной связи узлы корректируются таким образом, чтобы в следующий раз паттерн сигналов был пра вильным. Например, если вы пытаетесь выучить немецкое слово Naturwissenschaft (естествознание), но при этом у вас в голове всплывает Natur3 wunderkeit, или вам вообще не удается удержать в голове эту форму, вы должны проверить ее написа ние по словарю. Тогда в сети будет запущен процесс корректировки. После серии попыток и исправле ний в сети будут сформированы все необходимые правильные алгоритмы. Следовательно, в сети, ко торая не была запрограммирована в соответствии с правилами немецкого словообразования, будет вы работана собственная программа, содержащаяся в узлах и блоках узлов. Тиенсон (Tienson, 1990) от мечает, что нечто в процессе обратной связи долж но изменять веса на адекватные, однако авторы дан ной гипотезы не предлагают описания такого меха низма, и остается неясным, каким образом он может функционировать.

Другой подход к коннекционистским сетям пред

ставляет собой форму «конструктивизма». Он гласит,

что нейронные структуры, на основе которых функ ционируют когниции, не являются врожденными, а формируются в результате взаимодействия с окружа ющей средой (Quartz, 1993). Заучивание алгоритмов, помимо модификации весов входных сигналов, вклю чает также добавление новых структур. Эта конструк тивистская теория «допускает, что среда, окружающая обучающиеся системы, играет центральную роль в конструировании репрезентаций, лежащих в основе способности этих систем к обучению в данном окру жении» (р. 239)2. Автор утверждает, что такой конст руктивистский подход, допускающий добавление но вых связей и структур в процессе обучения, имеет важные преимущества перед теорией врожденных и жестко фиксированных структур PDP (распределен ной параллельной обработки). По мере усложнения нейронной структуры в процессе обучения репрезен тирующая способность сети возрастает, и могут воз никать новые репрезентации. В подтверждение своей точки зрения автор ссылается на тридцатилетний опыт нейробиологических исследований, свидетель ствующий о возрастании сложности нейронной орга низации в ходе постнатального развития и адаптивно сти этого процесса, оказывающей прямое влияние на структуру головного мозга.

Поскольку остается неясным, как мозг может ре презентировать и обрабатывать символы, была пред принята попытка представить на основе данной тео рии модель, в соответствии с которой могут возни кать репрезентации. Так, согласно этой модели, репрезентация слова Naturwissenschaft распределяет ся в виде паттерна в пределах одного блока или меж ду блоками, и его сохранение обусловлено силой вза имосвязей. Этот паттерн взаимосвязей позволяет нам воспроизводить слово Naturwissenschaft. Прово дя эксперименты, в которых форма предъявляемых слов оказывала влияние на опознание сходных форм слов («морфологическая преднастройка»), исследо ватели сообщают, что результаты подтверждают кон некционистскую точку зрения, согласно которой данный эффект объясняется характеристиками акти визации коннекционистской сети, несмотря на отсут ствие эксплицитной репрезентации словесных форм в данной сети (Rueckl et al., 1997).

Следует отметить, что коннекционистская теория расходится по данному вопросу с когнитивной ней ропсихологией, настаивающей на том, что функции мозга должны быть локализованы, а коннекционизм практически не дает биологического объяснения ког ниций (Kosslyn & Koenig, 1992). Коннекционистская теория также расходится с точкой зрения на когни ции как основанные на правилах или символические репрезентации. Оппоненты коннекционизма утверж дают, что его позиция является возвратом к ассоци анизму в компьютерообразном облачении (Рinker & Mehler, 1988).

Динамические репрезентации. Данный подход (Рort & van Gelder, 1995) разделяет представления о ментальных (внутренних) состояниях, но отвергает концепции манипулирования символами и коннек ционистской обработки. Он гласит, что ментальные состояния представляют собой взаимоотношения мозг — среда, а также функции мозга. Сторонники данного подхода считают, что для того чтобы репре зентационные свойства биологического поведения обрели стабильность, требуется время, и следова тельно, время является неотъемлемым свойством такого поведения. Как символические, так и коннек ционистские репрезентации рассматриваются как статичные дискретные вещи, что несовместимо с не прерывным временны м характером биологических событий. Именно динамические временны е измене ния координируют тело и среду, благодаря чему об разуются значения, а значения определяют менталь ные состояния. Такие ментальные состояния, как, например, память или восприятие, не предполагают наличия внутреннего набора символов для внешне го объекта, а являются «динамической репрезентаци ей», специфической для события окружающего мира. Нервная система поддерживает отношения орга низм среда, однако она не порождает и не репрезен тирует их. Это подтверждается тем фактом, доказы вают сторонники данного подхода, что у биологичес ких видов, обладающих совершенно различными нейронными структурами, наблюдаются функцио нально эквивалентные формы поведения. Источни ком вдохновения для данного подхода явились рабо ты Гибсона (глава 13, с. 328) по экологическому вос приятию, свидетельствующие о том, что среда обеспечивает информацию о значащих событиях, когда такие события происходят во взаимодействии организма и среды.

Память

Память как хранилище и как обработка данных. Один из важнейших экспериментов не только для понимания феномена памяти, но и для когнитивной психологии в целом был проведен Стернбергом (Sternberg, 1966, 1969), изучавшим мысленное ска нирование (mental sсanning) объектов в памяти. Он просил испытуемых запомнить список слогов или цифр, а затем предъявлял им еще один слог или циф ру. Их задачей было как можно скорее определить, относится ли данный слог или цифра к заученному ими списку, и соответственно ответить «да» или

«нет». Стернберг обнаружил, что чем длиннее был список, тем большим было время реакции испытуе

мых, независимо от того, содержался ли конт

рольный слог в списке или нет. Он пришел к заклю

чению, что поиск в памяти предполагает серию по

следовательных сравнений нового элемента с

2Заметьте, что автор делает акцент на окружении нервной системы (nervous system) и обучаемости нервной систе

мы, а не индивидуума.

каждым из содержащихся в памяти и продолжается до конца списка даже в том случае, если соответствие найдено. Но зачем продолжать сканирование после того, как соответствие обнаружено? Возможный от вет содержался в более детальных данных его экспе риментов: добавление каждого нового пункта к спис ку увеличивало время реакции на 38 миллисекунд, что дает скорость сканирования от 25 до 30 пунктов в секунду. Благодаря такой большой скорости скани рования, вероятно, является более эффективным пройти по всему списку, прежде чем решить «да» или

«нет», чем делать это после каждого сравнения. Дан ный результат противоречил ожиданиям и не мог быть получен каким либо иным способом, кроме эк сперимента. Стернберг составил схему, отображаю щую поток информации между запоминаемым спис ком и тестовым пунктом, и согласовал ее с линейным уравнением, описывающим эти соотношения. Пред ложенная им теория оказала значительное влияние на когнитивную психологию и положила начало многочисленным экспериментам, преследующим цель проверки данной теории.

Многие когнитивисты рассматривают память как состоящую из двух типов хранилищ. В одном из них хранятся данные кратковременной, а в другом — дол говременной памяти. Когда мы слышим имя челове ка, с которым только что познакомились, имя попа дает в сенсорное хранилище, а оттуда перемещается в краткосрочное хранилище, когда мы внутренне по вторяем его, чтобы использовать снова. Если мы не осуществляем этого внутреннего повторения и не используем имя, информация о нем быстро затухает или замещается новой информацией в кратковре менном хранилище. Если мы связываем новое имя с кем то или чем то нам уже известным, оно может переместиться в долговременное хранилище. Про должение внутреннего повторения или использова ния имени также может привести к такому переме щению. Содержимое кратковременного хранилища кодируется в звуках, а долговременного — в значе ниях. Извлечение информации из долговременного хранилища часто бывает более замедленным вслед ствие огромного количества содержащейся в нем информации, среди которой необходимо осуще ствить поиск. Кроме того, часто предполагается, что дополнительное кратковременное хранилище содер жит сенсорную информацию.

Классический эксперимент, призванный продемон стрировать постоянное и неизменное сохранение дан ных опыта в памяти, был проведен Пенфилдом (Рenfild, 1958a, 1958b), нейрохирургом Монреаль ского неврологического института. Он проводил элек трическую стимуляцию различных участков поверх ности коры головного мозга у больных эпилепсией со вскрытой для операций черепной коробкой. Пенфилд использовал только местный наркоз черепа, так что скальп, череп и мозг были нечувствительны к прикос новению и даже хирургическому вмешательству, од нако пациенты находились в бодрствующем состоя

нии и могли сообщать о своих ощущениях при элект рической стимуляции. Некоторые замечания пациен тов описывали чисто биологические ощущения, такие как покалывание или онемение в тех или иных частях тела. Другие носили психологический характер, как, например, зрительные сцены или воспоминания о прошлых событиях. Третьи ограничивались звуковы ми, цветовыми и тактильными ощущениями. Скиннер (Skinner, 1963) считает, что

«…легче предположить, что при этом вызыва ется само поведение видения, слышания и т. д., чем то, что активизируется некая копия предше ствующих средовых событий, которую испытуе мый в этот момент видит или слышит. В обоих слу чаях следует предположить, что при этом имеет место поведение, аналогичное реакции на исход ные события, — испытуемый видит или слышит, — однако предположение о воспроизведении со бытий, воспринимаемых зрением или слухом, яв ляется излишним усложнением» (р. 955).

Всего реагировало на экспериментальное воздей ствие менее 8% пациентов, причем часть из них, ве роятно, сообщали о реконструируемых событиях, а не о воспоминаниях. Большинство отчетов были ту манными. Серьезным недостатком процедуры явля лось отсутствие независимых наблюдателей, которые могли бы проверить точность наблюдений и описа ний Пенфилда. Валенстайн (Valenstein, 1973) отме чает: «Создается впечатление, что помещение элект родов на специфические участки мозга с неизбежно стью вызывает те или иные формы поведения. Однако те, кто участвовал в данных исследованиях, определенно могут сказать, что это не так» (р. 87).

Была предложена альтернатива двухуровневой (или трехуровневой, если включать сенсорное храни лище) теории памяти, утверждающая, что память функционирует в соответствии с последовательнос тью стадий обработки информации (Craik & Lockhart,

1972). На первой стадии такая информация, как имя, которое мы слышим при встрече с человеком, обраба тывается в соответствии с воспринимаемыми акусти ческими (звуковыми) характеристиками. На следую щей стадии происходит обработка семантической со ставляющей в соответствии с тем значением, которое мы придаем полученной информации. При переходе на более глубокие уровни обработки информация приводится в соответствие с организованным комп лексом знания. Например, имя нового знакомого на чинает означать члена команды по боулингу, чье вы сокое мастерство становится важным для успеха всей команды. Если двухуровневая теория гласит, что ин формация переходит из кратковременной в долговре менную память благодаря заучиванию наизусть, то теория стадий обработки утверждает, что для сохра нения в памяти существенным оказывается осмыслен ное и организованное внутреннее повторение новой информации в процессе ее обработки.

Согласно другой теории памяти, память состоит из (а) процедурной памяти, обеспечивающей связь между стимулами и реакциями, включая взаимосвя зи комплексных стимулов; (б) семантической памя ти, позволяющей иметь внутренние репрезентации и обработанные конструкции (maniрulative constructions) мира и (в) эпизодической памяти, по зволяющей индивидууму сохранять воспоминания о личном опыте и возвращаться в памяти назад для просмотра воспоминаний. Далее эта теория предпо лагает три рода отношений: (а) процедурная память независима от остальных двух, тогда как семантичес кая память до некоторой степени привязана к про цедурной памяти, а эпизодическая — и к той и к дру гой; (б) каждый тип памяти связан с определенной формой осознавания — процедурная с неосознавани ем (non awareness), семантическая — с осознаванием и эпизодическая — самоосознаванием; и (в) каждая из систем памяти является частью отдельной ней ронной системы, имеющей свою собственную эволю цию (Tulving, 1985)3. Поскольку позитронная эмис сионная томограмма показала, что более интенсив ный кровоток в правой части расширенной лимбической системы мозга связан с новой, в проти вовес знакомой информации, а также в определен ных участках мозга — со сложными изображениями, Тулвинг и его коллеги (Tulving et al., 1994) пришли к выводу, что в соответствующих участках мозга рас положены сети, кодирующие визуальные / простран ственные новые стимулы. Проведя обзор литерату ры, описывающей, каким образом четыре системы памяти справляются с четырьмя типами диссоциа ции, Тулвинг (Tulving, 1996) находит свидетельства в пользу существования множественных систем дол говременной памяти и их нейронной основы.

Конструкт разума часто рассматривается как про странственный; при этом различные элементы памя ти располагаются в отдельных точках этого про странства. Поскольку воспоминания, предположи тельно, хранящиеся в долговременной памяти, отличаются значительным разнообразием — навыки катания на роликовых коньках, названия улиц род ного города, рецепты приготовления печенья, коман ды компьютерных программ, речевые навыки и т. д. — маловероятно, что все они сохраняются в одной и той же форме. А предположение о том, что информация попадает в долговременную память благодаря внут реннему повторению, игнорирует тот факт, что и без такого повторения человек в течение длительного времени способен помнить подробности собственной свадьбы или основную сюжетную линию художе ственного фильма.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒