О связи «знак - представление» в психолингвистическом эксперименте

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 17Следующая ⇒

Обратимся к синхроническому аспекту проблематики. Вопрос, избранный для рассмотрения в этом разделе, вызывает повышенное внимание в самое последнее время, хотя и прежде не снимался в связи с философскими, общесемиологическими и лингвистическими задачами. По мнению А.Ф. Лосева, «термины «знак» и «представление» понятны только профанам, точнее сказать, понимаются всеми в обиходном и некритическом смысле. То и другое имеет свою структуру, каждый раз вполне отличную» [Лосев 1976: 77]. Можно добавить, что заметная резкость процитированного суждения, обращенная к тому же ко «всем», объясняется еще и фактами противоречивых интерпретаций в сфере соответствующей специальной литературы. Так, например, в Философском словаре под ред. Георга Клауса и Манфреда Бура (в статье «Представление») сказано, что «Die Vorstellung ist ebenso wie die Wahmehmung end mit dem Denken und Sprechen verbunden, sie вспПеЯ! stets das den widergespiegelten Gegenstand bezeichnete Wert ein...» [Klaus, Buhr 1966: 585].

Между тем хорошо известно, что как ощущения, так и восприятия и представления (не в обиходном, а в специально-психологическом, т.е. в терминологическом употреблении) четко зафиксированы на дочеловеческом уровне, т.е. там, где невозможно говорить о наличии «мышления» или «речи». Возможно, конечно, что авторы имеют в виду специфику именно человеческого ощущения, восприятия и представления, нигде, впрочем, этого не оговаривая. Но и эта специфика отнюдь не предполагает опосредствования чувственного уровня деятельности вербализацией в обязательном порядке («постоянно» - как утверждают авторы статьи указанного словаря). В работе по проблеме искусственного интеллекта можно увидеть специальное различение элементов мыслительного плана — вербализованных и невербализованных [Орфеев, Тюхтин 1977: 63]. Даже «инвариантный образ», т.е. результат обобщения конкретных представлений, как отмечает Б.А. Серебренников, «всегда предшествует номинации» [Серебренников 1977: 150], что полностью соответствует итогам наших экспериментов, описанных еще в 1975 г.» [Горелов 1975: 20-31].

Если употреблять термин «представление» терминологически, то его понимание обязательно связано с репродуцируемым в памяти субъекта значимым комплексом ощущений, результатом чувственной деятельности. Будучи вполне автономным, не зависимым от вербализации, этот комплекс может быть в дальнейшем связан со словом или словосочетанием условнорефлекторно. Скажем, физиологически наличие связи между словом лимон и представлением о плоде с его вкусовыми, цветовыми и пространственными свойствами доказывается вполне однозначной реакцией в простейшем эксперименте. Но количество таких ярких и явных связей весьма ограничено, само их наличие в ряде случаев предполагается и не всегда доказывается. Поэтому имеет смысл подвергнуть экспериментальной проверке следующее суждение: «Если я употребляю идиому red herring «ложный след», сознание мое не свободно полностью от представления о рыбе красного цвета. Или, если я употребляю такую ограниченную идиому, как big «взрослый», в сочетании my big sister «моя взрослая сестра», то и здесь, возможно, присутствует мысль о том, что моя сестра - большая» [Чейф 1975: 86]. Неуверенность автора в правильности сформулированного тезиса («возможно», - пишет он), как и нетерминологическое употребление слова мысль вместо представления, сейчас для нас не существенны. Важно выяснить, действительно ли и всегда ли (при каких условиях) восприятие языкового знака или его употребление связываются с процессами декодирования из системы языка в систему представлений или обратным порядком. Важно выяснить также, ограничивается ли предположение У. Чейфа сферой идиом, не распространяется ли указанная возможность на сферу восприятия отдельных слов в так называемых «свободных» сочетаниях и вне их. Полученные результаты могут сыграть определенную роль в исследовании глубинных процессов, лежащих в основе функционирования лексики; интерес к вопросу вызывается, несомненно, в связи с разработкой научных методик обучения иностранным языкам. Наконец, тезис У. Чейфа имеет непосредственное отношение к целому комплексу проблем фундаментального порядка, в частности, к теории словесного знака как «сигнала сигналов»: при афазиях, как известно, наблюдается буквальное понимание идиом; некоторая цельная, не сводимая к

значениям составляющих, знаково-смысловая структура разлагается в сознании больного именно на значения компонентов и декодируется в образную систему. Обнажается ли в патологии нормальный механизм рецепции языкового знака? Быть может, стадия «первичного» (после восприятия акустического или зрительного образа языкового знака) понимания слова или словосочетания именно такова, а некий «сигнификативный» период, когда возможно отвлечься от «частных значений» в пользу «общего смысла», наступает позднее?

Данные, касающиеся стадиального характера речевого процесса («от мысли - 'к слову», по Л.С. Выготскому), разработанные более или менее детально в советской и зарубежной психолингвистике, восходят в общем виде, собственно, к идеям И.М. Сеченова: он говорил о «переработке исходного чувственного или умственного материала в идейном направлении» (мы бы сейчас сказали о процессе интериоризации), сопровождающейся «символизацией объектов мышления» [Сеченов 1953: 279-280].

Рабочая гипотеза, которую мы формулируем перед описанием проведенных экспериментов, заключается в том, что тезис У. Чейфа может быть верным лишь для определенных условий. В противном случае не существовало бы, в частности, процесса деэтимологизации значения слов и устойчивых словосочетаний; полисемантичность знака ставилась бы под сомнение; омонимия вызывала бы специфические затруднения в актах речевого функционирования и т.п.

Сразу же возникает предположение, что указанные определенные условия должны быть отличными от режима обычного речевого функционирования, при котором, например, русско-немецкому билингву не приходится для себя выяснять, что означает звукоком-плекс «гроп» («гроб» или «grob»); контекст соответствующего языка «снимает» неактуальные для данного речевого акта знаковые связи.

Далее, поскольку лексика развитого языка может быть расположена на весьма протяженной шкале «от конкретного к абстрактному» по признаку означения, тезис У. Чейфа, вероятно, действителен главным образом для совокупности знаков с высоким уровнем «вещности» означаемых, но весьма слаб относительно знаков с высоким уровнем абстрактности означаемых, если вообще способен охватить их.

В эксперименте следовало также учесть, что представления бывают самыми разными - при общей их чувственной природе - в зависимости от степени активности субъекта (и типологической группы социального характера, к которой принадлежит субъект). От меры активности зависят самостоятельность, творческий характер представлений, что хорошо показано Л.Б. Ительсоном [1972: 218-413]. Надо было также исходить из динамики, обнаруживающейся в сенсорно-перцептивном диапазоне, блестяще показанной Л.М. Веккером [1974: 196-332]. И, наконец, литературный материал, столь часто и охотно привлекаемый в качестве доказательств реальности художественно изображенных явлений, должен быть использован с крайней осторожностью, так как художественный метод обладает особой спецификой отражения реальности.

Перейдем к описанию эксперимента и условий его проведения.

Группы испытуемых. Поскольку ранее было доказано, что в процессе формирования перцептивной деятельности можно различить ряд стадий - «от общих, расплывчатых, нерасчлсненных представлений (первая фаза)... до адекватной конкретности воспроизведения единичного объекта (3-я фаза. - И.Г.)» [Веккер 1974: 288], интересующую нас связь «знак - представление» было решено проследить на разных по возрасту испытуемых.

Группа «А» - 20 детей дошкольного возраста (4-6 лет).

Группа «Б» - 20 школьников 7-8-го классов (13-15 лет).

Группа «В» - 20 студентов I-V курсов (17-23 года).

Экспериментальный материал. Для предъявления испытуемым были выбраны списки:

а) отдельных слов на родном языке (PC);

б) отдельных слов на изучаемом языке (ИС) - в гр. «В»;

в) фразеологизмов на родном языке (РФ);

г) фразеологизмов на изучаемом языке (ИФ);

д) тексты с включением PC (устно для гр. «А»);

е) тексты с включением РФ (устно для гр. «А»);

ж) тексты с включением ИС (для гр. «В»);

з) тексты с включением ИФ (для гр. «В»);

и) иллюстративный материал в виде рисунков и репродукций картин для соотнесения с вербальным материалом.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒