Диалектика субъекта и объекта в философии Шеллинга

Е.С.Линьков

Диалектика субъекта и объекта в философии Шеллинга

Аннотация

На основе логического метода автор исследует становление формы и содержания диалектики Шеллинга в зависимости от принципа тождества субъекта и объекта. Сравнительный анализ гносеологии, натурфилософии и философии тождества, конечным результатом которой выступила позитивная философия, раскрывает единство шеллинговской диалектики. Благодаря этому выясняется её место в развитии классической немецкой философии, которая явилась богатейшим теоретическим источником материалистической диалектики К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина. Исторически отрицание как момент развития диалектики Шеллинга уже осуществлено. Предлагаемая работа является теоретическим выражением этого отрицания.

Книга рассчитана на преподавателей, научных работников, аспирантов, студентов, а также на всех, кто интересуется историей и теорией диалектики.

Издание: Е.С.Линьков. Диалектика субъекта и объекта в философии Шеллинга. Л.: ЛГУ, 1973. — 112 с.

Нумерация в конце страниц

Оглавление

Введение............................................................................................................................................... 1

Глава первая. Гносеология.................................................................................................................... 8

§ 1. Субъективный субъект-объект............................................................................................... 8

§ 2. Субстанция-субъект самосознания...................................................................................... 12

§ 3. Определения природы и истории как продукт субстанции-субъекта самосознания............. 19

Глава вторая. Натурфилософия.......................................................................................................... 33

§ 1. Динамический процесс развития природы........................................................................... 33

§ 2. Единство сил природы как субъекта-объекта...................................................................... 41

§3. Природа как самополагание абсолюта................................................................................. 49

Глава третья. Философия тождества................................................................................................... 55

§ 1. Абсолют как субстанция-субъект......................................................................................... 55

§ 2. Природа как продукт отпадения от абсолюта...................................................................... 61

§ 3. Самооткровение бога как предмет познания позитивной философии.................................. 67

Заключение.......................................................................................................................................... 71

Литература.......................................................................................................................................... 75

Введение

Всякое предвосхищение выводов, которые ещё только должны быть доказаны в процессе самого исследования, противоречит цели и характеру философии. Для философии важен не только результат, но и движение к нему. Внутренняя связь, логическая необходимость, которая в конечном счёте является выражением объективной необходимости, неотделима от научной философии. Самый конкретный результат, помещённый в начале исследования, получает видимость абстрактного и произвольного утверждения. «Философия же, — говорит Ленин, — должна всё доказывать и выводить, а не ограничиваться дефинициями» [13, стр. 216]. Конкретное развитие предмета философии не может быть заменено абстрактными рассуждениями об этом предмете. Поэтому в данном введении затрагиваются лишь те моменты, которые необходимы в качестве предварительного понятия для аналитического рассмотрения философии Шеллинга.

1. Предмет исследования. Развитие природы, человеческого общества и мышления является единственным содержанием мышления. Всё наше познание есть отражение действительности. И философия в этом отношении ничем не отличается от остальных наук. Необходимость философии прежде всего определяется необходимостью её предмета. Однако даже самое поверхностное рассмотрение истории философии обнаруживает, как часто изменялся предмет философии, выступая как нечто случайное. Если бы необходимость не прокладывала себе дорогу через эти случайные моменты, сама философия опустилась бы до случайного. Только наличие необходимости в самом случайном делает историю философии историей единой науки. История философии — это философия в исторической форме. Таким необходимым предметом философии является отношение мышления к бытию. Как бы различны ни были системы философии, все они стихийно или сознательно выражают это отношение. Философия исследует не бытие само по себе, не мышление само по себе, а их отношение друг к другу. Там, где прекращается исследование этого отношения, философии приходит конец и в свои права вступает положительное знание. «Великий основной вопрос всей, в особенности новейшей, философии, — говорит Энгельс, — есть вопрос об отношении мышления к бытию» [9, стр. 282].

Вопрос об отношении мышления к бытию оставался бы пустой абстракцией, если бы он не получал своего выражения в различных философских системах. Различие есть необходимый момент конкретного развития. Только в абстрактном тождестве всё покоится и равно себе самому, никогда не выступая как своё другое. То, что необходимо, конкретно и постоянно становится конкретным в процессе развития. Источник этого развития содержится в самом предмете философии. Вопрос о первичности мышления или бытия исключает их тождество. Решение же этого вопроса предполагает тождество мышления и бытия в познании. Всё, что мы знаем, мы знаем лишь посредством мышления. Это противоречие между мышлением и бытием разрешается всей историей философии. Различные системы именно потому, что они отрицают друг друга, оказываются необходимыми моментами познания всеобщего предмета философии. Эта необходимость различных моментов не исключает их случайной последовательности. История философии имела бы слишком мистический характер, если бы в развитии её необходимого предмета случайность не играла никакой роли. Конкретное тождество случайности и необходимости имеет место как в истории изменения предмета философии, так и в истории развития самого необходимого предмета. История философии, таким образом, представляет собой становление основного вопроса философии в ряде случайных моментов, которые являются формой необходимого движения от абстрактного к конкретному.

Так как вопрос об отношении мышления к бытию имеет свою историю, то и рассматривать его следует строго исторически. Истинное постижение основного вопроса философии состоит не в том, чтобы рассматривать его лишь как результат всей истории философии, а в том, чтобы за результатом не упускалось из виду его становление, за всеобщим — особенное. Необходимая связь особенных моментов и составляет развитие всеобщего предмета философии. Понять и объяснить эти моменты можно лишь на основе самой конкретной ступени развития, раскрывающей все предшествующие тенденции. Изложение истории философии требует правильного понятия предмета диалектического материализма. Как и вся история философии, диалектический материализм исследует отношение мышления к бытию. Но этот всеобщий предмет философии достигает в диалектическом материализме своей классической формы развития, сохраняющей в снятом виде все предшествующие моменты. Строго историческое рассмотрение различных систем, занявших определённое место в развитии основного вопроса философии, возможно лишь на основе диалектического материализма. Исследование же истории философии раскрывает генезис диалектического материализма. Именно в этой закономерной связи с диалектическим материализмом лежит объективная необходимость изучения истории философии.

Всеобщий предмет философии предполагает всеобщий принцип. И наоборот. Конкретным тождеством основного вопроса философии, каждый момент в истории развития которого есть снятие предшествующих моментов, определяется конкретное тождество принципа. История философии представляет собой не переход от одного принципа к другому, а развитие единого принципа. Принцип философии один, как и сама философия, которая является лишь развитием этого принципа в своём исследовании отношения мышления к бытию. То, что в истории философии выступает в качестве принципов определённых систем, является не принципами, а лишь различными категориями, моментами развития единого принципа. А так называемая история философских принципов представляет собой историю категорий всеобщего принципа, различных ступеней его развития от абстрактного к конкретному, к различному в единстве. Единство принципа, как и единство основного вопроса философии, не упраздняет противоречивого процесса истории философии. Напротив, в процессе развития всеобщий принцип философии необходимо выступает в особенных формах. А эти формы, которые служили основанием различных и даже противоположных систем, указывают на единый принцип, из которого они были развиты. То, с чего начинается реальный процесс истории философии, и должно быть принципом. Принцип есть результат познания начала. Таким всеобщим принципом философии является конкретное тождество субъекта и объекта.

Основной вопрос философии есть процесс, а тождество субъекта и объекта есть начало этого процесса. Развитие этого начала в истории философии, выраженное в теоретически последовательной форме, становится логическим развитием всеобщего принципа. Всякое определение принципа вследствие его диалектической природы неизбежно оказывается абстрактным и односторонним. Развитие всеобщего принципа заключается в том, что он подвергается отрицанию в своих особенных формах, которые являются определёнными моментами исследования отношения мышления к бытию. Становление всеобщего принципа есть становление основного вопроса философии, каждая категория в развитии которого подлежит снятию в последующих категориях. Поэтому истинное определение принципа тождества субъекта и объекта может быть достигнуто лишь в самом процессе его развития от самых абстрактных определений до всеобщей диалектики мышления и бытия. Реальное бытие или мышление, вступившее в отношение с субъектом, становятся объектом. Но это отношение субъекта и объекта раскрывается лишь тогда, когда оно само становится предметом мышления. Философия начинается с познания бытия, т. е. с действительного отношения субъекта и объекта, и лишь постепенно поднимается до исследования самого отношения. Понятие основного вопроса философии, как и его начала, есть результат всей истории

философии. Каждый момент развития всеобщего принципа был определённой ступенью осознания этого принципа. История развития принципа есть одновременно история его осознания. Философия постепенно осознавала свой собственный путь, проделанный стихийно.

Вся античная философия ещё не исследует своих собственных предпосылок. Так как она была преимущественно формой осознания реального бытия, то тождество субъекта и объекта, мышления и бытия было для неё бессознательной предпосылкой. Средневековая философия в этом пункте не вносит существенных изменений. Философия нового времени начала свою деятельность с преодоления наивной предпосылки античной философии, пытаясь открыть принцип, на основе которого можно было бы обосновать тождество мышления и бытия в познании. Конечный результат античной философии, получивший своё выражение в скептицизме, становится началом философской деятельности Декарта. Это был прогрессивный момент в развитии философии. Тождество субъекта и объекта, мышления и бытия само становится предметом исследования философии. «Материализм XVIII века вследствие своего по существу метафизического характера исследовал эту предпосылку только со стороны её содержания. Он ограничился доказательством того, что содержание всякого мышления и знания должно происходить из чувственного опыта, и восстановил положение: nihil est in intellectu, quod non fuerit in sensu» [8, стр. 581].

Классическая немецкая философия исследовала тождество субъекта и объекта, мышления и бытия не только со стороны содержания, но также и со стороны формы. Эта философия доказала, что развитие мышления и бытия подчинено одним и тем же законам. Процессы природы, истории и мышления аналогичны. Над всем господствует единая всеобщая диалектика, постигаемая посредством мышления. Классическая немецкая философия развивает, хотя и в абстрактной форме, деятельную сторону субъекта. В противоположность метафизическому материализму она выставила положение: nihil est in sensu, quod non fuerit in intellectu. Идея активности субъекта получила всестороннее развитие в философии Гегеля, который настолько близко подошёл к осознанию всеобщего принципа, что начал рассматривать свою философию как завершение всей истории философии. Отношение мышления к бытию, стихийно развитое предшествующей историей философии, достигло сознательной формы выражения. История философии предстала как история свободы мышления, в основе которой лежит объективная необходимость. Становление основного вопроса философии было осознано как конкретное тождество необходимости и свободы мышления, а тождество субъекта и объекта — как всеобщий принцип этого мышления.

В этом состоит непреходящая историческая заслуга классической немецкой философии, получившей своё завершение в системе Гегеля. Однако тождество субъекта и объекта Гегель усматривал в духе. Выражением этого тождества явилась субстанция-субъект. Идеализм не в состоянии обосновать тождество мышления и бытия в познании, не наделяя это бытие духовной сущностью. Действительное отношение субъекта и объекта вследствие этого поставлено на голову. Субъект познаёт субстанцию, но в этой деятельности субъекта по существу субстанция познаёт себя. Сознание субъекта оказывается лишь формой самосознания субстанции. Мистификация всех действительных отношений, которая имеет место в диалектике Гегеля, была необходимым следствием идеалистического понимания принципа тождества субъекта и объекта. Фейербах освободил этот принцип от идеализма, а Маркс всесторонне его обосновал. Тождество субъекта и объекта в материи, с одной стороны, и в практической деятельности, с другой, является основанием конкретного тождества субъекта и объекта в познании. «Мой диалектический метод, — писал Маркс, — по своей основе не только отличен от гегелевского, но является его прямой противоположностью. Для Гегеля процесс мышления, который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный субъект, есть демиург действительного, которое составляет лишь его внешнее проявление. У меня же, наоборот, идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» [10, стр. 21].

В этом положении на основе материализма указана в самом общем виде внутренняя связь принципа тождества субъекта и объекта, основного вопроса философии и диалектики. Конкретное тождество субъекта и объекта, таким образом, является всеобщим принципом, в процессе развития которого осуществляется решение основного вопроса философии и достигается всеобщая диалектика мышления и бытия. Таково предварительное понятие, необходимое для исследования философии Шеллинга.

2. Определение цели исследования. В данной работе рассматривается лишь один момент истории развития основного вопроса философии. Сложный и противоречивый характер научного развития Шеллинга создаёт препятствие для правильного понимания его философии. При поверхностном рассмотрении этой философии можно легко прийти к одностороннему, метафизическому взгляду. Само объективное развитие его философии содержит в себе достаточно оснований для того, чтобы за различием упустить из виду единство, а за единством утерять различие. Абсолютизация различия приводит к тому, что философское развитие Шеллинга представляется собранием отдельных систем. Более мягкой формой отрицания единства выступает представление, согласно которому эта философия является собранием отдельных идей. Абсолютизация же единства

приводит к тому, что всё значение мыслителя усматривается в позитивной философии. Отношение самого Шеллинга не раскрывает сущности его философии. Понятие «система философии» у него постоянно изменялось. А свои более поздние взгляды он постоянно относил к предшествующему периоду развития. Этот ретроспективный взгляд, лишённый историзма, делает ещё более неясным действительное развитие шеллинговской философии. Без выяснения же её сущности невозможно установить, какое место занимает Шеллинг в развитии классической немецкой философии, явившейся самым богатым теоретическим источником материалистической диалектики. Именно поэтому в данной работе предпринята попытка рассмотреть философию Шеллинга с точки зрения принципа тождества субъекта и объекта, в развитии которого он постепенно подходил к осознанию его всеобщности. Такой подход позволяет раскрыть и обосновать как единство, так и различие в развитии шеллинговской философии.

Классики марксизма-ленинизма не оставили специального исследования философии Шеллинга. Однако в ряде их работ содержатся важные положения, раскрывающие те или иные стороны этой философии. К. Маркс и Ф. Энгельс впервые указали на противоположность начального и заключительного периодов философской деятельности Шеллинга, которая была прогрессивной лишь до 1806 г., когда Гегель в своей «Феноменологии духа» сделал огромный шаг вперёд по сравнению с натурфилософской точкой зрения. Натурфилософия Шеллинга была значительным моментом в развитии объективной диалектики после Фихте. Основная задача дальнейшего развития философии заключалась теперь в том, чтобы диалектику природы выразить в диалектике мышления. Шеллинг, однако, не пошёл дальше натурфилософской точки зрения. «Вместо этого, — говорит Энгельс, — он свернул с пути чистой мысли, погрузился в мифологическую и теософическую фантастику...» [2, стр. 401]. В работах «Шеллинг о Гегеле», «Шеллинг и откровение», «Шеллинг — философ во Христе» Ф. Энгельс показал несостоятельность позитивной философии Шеллинга по сравнению с гегелевской.

В. И. Ленин в «Материализме и эмпириокритицизме» обращает внимание на несостоятельность попытки Шеллинга в решении основного вопроса философии подняться над противоположностью материализма и идеализма. В «Философских тетрадях» В. И. Ленин высказывает важное положение о том, что философия должна всё доказывать и выводить, а не ограничиваться дефинициями и простым уверением, как это имеет место в философии Шеллинга.

Некоторые замечания по поводу этой философии можно найти и у Г. В. Плеханова. В связи с материалистическим пониманием истории он рассматривал шеллинговское учение

о диалектике свободы и необходимости. Другим моментом, которого часто касался Г. В. Плеханов в различных работах, было шеллинговское понимание искусства.

Содержательная критика идеализма Шеллинга содержится в различных работах Л. Фейербаха. В работе «К критике философии Гегеля», вышедшей в 1839 г., Л. Фейербах впервые указал на несостоятельность претензии Шеллинга в своей философии тождества подняться над односторонностью объективно идеалистической натурфилософии и субъективно идеалистической гносеологии, а в позитивной философии возвыситься над философией Гегеля. «Вместо того, чтобы возвыситься над Гегелем, она пала глубоко ниже Гегеля, причём она не поняла как раз тех значительнейших намёков, которые были сделаны Гегелем и ещё до него Кантом и Фихте, правда, в их своеобразной манере» [62, стр. 95—96].

Марксистские исследования, посвящённые специальному рассмотрению диалектики Шеллинга, ограничиваются работами В. Ф. Асмуса и Б. А. Чагина. В «Очерках истории диалектики в новой философии» В. Ф. Асмус рассматривает диалектику в натурфилософских работах Шеллинга. В работе «Маркс и буржуазный историзм» одна из глав отводится шеллинговскому пониманию свободы и необходимости. Учение Шеллинга об интеллектуальном созерцании обсуждается в книге В. Ф. Асмуса «Проблема интуиции в философии и математике». Статья Б. А. Чагина «Шеллинг и его философия трансцендентального идеализма» содержит анализ основной работы философа по гносеологии. Эти работы являются лучшими по сравнению со всеми буржуазными исследованиями. Однако они ограничиваются рассмотрением лишь отдельных моментов развития диалектики Шеллинга. Диалектический же метод исследования предполагает раскрытие внутренней, необходимой связи каждого момента со всеми остальными. Рассмотрение диалектики должно быть само диалектическим. Анализ отдельных моментов подводит к осознанию связи целого и места этих моментов в нём. Но лишь выяснение необходимой связи целого раскрывает истинное значение каждого момента. В философии невозможно дать истинное развитие чего-либо вне связи с остальным. Поэтому указанные предварительные работы не упраздняют, а делают необходимым систематическое исследование диалектики Шеллинга.

Многочисленные работы буржуазных авторов, первые выступления которых были вызваны полемикой Шеллинга против философии Гегеля в 1841 г., так или иначе затрагивают шеллинговскую диалектику. Однако диалектика, эта истинная сущность всякой философии, менее всего, приемлема для буржуазных исследователей философии Шеллинга. Основное значение его философии усматривается в тех моментах, которые могут быть использованы тем или иным направлением идеализма, на основе

которого осуществляется это исследование. Среди этих работ наиболее содержательными являются те, которые были написаны на основе гегелевской философии. К. Михелет видит основное значение шеллинговской философии в учении об абсолюте, рассматривая принцип и метод философии тождества как необходимый подготовительный этап более истинной философии Гегеля. «Это было, есть и останется, — писал Михелет, — абсолютной основой всех дальнейших философских исследований нашего столетия» [68, стр. 153]. Наиболее полное развитие этот взгляд получил в известной монографии К. Фишера о Шеллинге, правда в ней преувеличивается значение последнего периода шеллинговской философии.

Г. Беккерс в работе «Schellings Geistesentwickelung in ihrem inneren Zusammenhang» рассматривает всё философское развитие Шеллинга как последовательное обоснование принципа свободы и абсолютности духа, получившего своё завершение в позитивной философии, в которой Беккерс видит необходимое завершение всей философии нового времени.

Э. Гартман также считает позитивную философию самым важным результатом деятельности Шеллинга. В работе «Schellings positive Philosophie als Einheit von Hegel und Schopenhauer» позитивная философия трактуется как высшее единство пантеизма идеи и пантеизма воли в пантеизме духа. Единство воли и идеи Вабсолютном духе Э. Гартман рассматривает как высшее достижение шеллинговского учения о принципе философии. «Поэтому положительное значение второго периода шеллинговского развития, — пишет он в более поздней работе, — содержится не там, где его до сих пор исключительно искали, не в его этике и философии религии, а в учении о принципе, в теории познания и методологии» [65, стр. 221]. Э. Гартман пытается представить позитивную философию как подготовку «философии бессознательного». Эта тенденция сводить философию Шеллинга к единству, за которым опускается различие, со временем получает всестороннее развитие.

С конца XIX века господствующей точкой зрения становится рассмотрение всего развития философии Шеллинга как постепенного процесса формирования позитивной философии. Михелет, Маргейнеке, Гласер устанавливали в философском развитии Шеллинга два периода, Эрдман выдвигал три, Ноак насчитывал пять, а иные авторы — даже до семи периодов, каждый из которых часто рассматривался как отдельная система.

В начале XX столетия утверждается противоположная метафизическая односторонность. Е. Sсhertel в работе «Schellings Metaphysik der Personlichkeit», W. Donay в работе «Der Einheitspunkt in Schellings Philosophie», следуя взгляду самого Шеллинга последнего периода, отказываются от всякой периодизации. Это упразднение различия с точки зрения позитивной философии представляет собой отказ от тех положительных

моментов, которые присущи философии Шеллинга в истории развития диалектики. Отказ от философского познания выставляется в качестве высшего познания философии. Ничтожное объявляется великим. Одним из последних выразителей этого взгляда выступает К. Jaspers в своей книге «Schellings Grö ß e und Verhä ngnis», вышедшей в Мюнхене в 1955 г. Вся буржуазная литература о Шеллинге подтверждает указанное положение, что истинное изложение истории философии может быть осуществлено только на основе самой конкретной ступени развития всеобщего предмета философии.

Из всей буржуазной литературы лучшее исследование философии Шеллинга принадлежит Гегелю, диалектика которого до сих пор остаётся недостижимой вершиной для буржуазных философов. Однако диалектика Гегеля развита на основе идеалистического понимания принципа тождества субъекта и объекта. Гегель осуществил идеалистическое снятие идеалистической диалектики Шеллинга. Это было преодоление на основе лишь более последовательного идеализма. Но имманентное преодоление идеализма, сохраняющее общую основу идеализма, не раскрывает мистифицированной формы шеллинговской диалектики. Философию Шеллинга в полном соответствии с пониманием диалектики развития Гегель преодолел прежде всего своей системой. Этим объясняется отсутствие у Гегеля систематической критики шеллинговской диалектики. При всей глубине и меткости гегелевской критики, направленной преимущественно на принцип и лишь в самом общем виде на характер диалектики Шеллинга, что составляет бесспорную заслугу Гегеля, всё же эта критика вследствие идеалистической предпосылки осталась односторонней. Именно поэтому сохраняется необходимость систематического рассмотрения шеллинговской диалектики, становления формы и содержания этой диалектики в зависимости от определённого понимания принципа тождества субъекта и объекта. Основной задачей исследования является материалистическое снятие идеалистической диалектики Шеллинга и установление места этой диалектики в развитии классической немецкой философии.

3. Метод исследования. Диалектика Шеллинга в данной работе подвергается критике на основе материалистической диалектики. Но и на этой основе критику можно осуществлять исторически или логически. Исторически шеллинговская диалектика уже подвергнута отрицанию со стороны материалистической диалектики. Поэтому задача состоит лишь в том, чтобы сознательно и в теоретически последовательной форме выразить этот процесс отрицания. Кроме того, философия Шеллинга не является строго расчленённой и внутренне завершённой системой. Теоретическим источником и предпосылкой философской деятельности Шеллинга явилась кантовская философия, которую он подверг критическому рассмотрению под непосредствен-

ным влиянием Фихте. Как и Фихте, Шеллинг стремится развить систематическую форму философии, не выходя в целом за пределы основного содержания философии Канта. От гносеологии, в разработке которой Шеллинг не пошёл дальше аналогии развития самосознания и реального бытия, он перешёл к натурфилософии и философии тождества, необходимым завершением которой явилась позитивная философия. Всё философское развитие Шеллинга обнаруживает не только постоянное возвращение к положениям, которые были развиты им в предшествующих работах, но и противоречивый переход, не имеющий последовательности во времени, от одной формы идеализма к другой.

Всё это побудило автора прибегнуть к логическому методу исследования. Историческое исследование достигло бы большей популярности, однако оно побудило бы не только рассматривать второстепенный материал, но и часто прерывать ход мыслей. А это может привести к тому, что внутренняя связь целого затеряется за отдельными моментами. «Таким образом, единственно подходящим был логический метод исследования. Но этот метод в сущности является не чем иным, как тем же историческим методом, только освобождённым от исторической формы и от мешающих случайностей. С чего начинается история, с того же должен начинаться и ход мыслей, и его дальнейшее движение будет представлять собой не что иное, как отражение исторического процесса в абстрактной и теоретически последовательной форме: отражение исправленное, но справленное соответственно законам, которые даёт сам действительный исторический процесс, причём каждый момент может рассматриваться в той точке его развития, где процесс достигает полной зрелости, своей классической формы» [6, стр. 497]. Логический метод позволяет установить в философском развитии Шеллинга три периода в решении основного вопроса философии. Этим периодам соответствуют три главы работы, каждый параграф которой раскрывает наиболее развитый момент каждого периода. Становление философии Шеллинга, таким образом, рассматривается в её собственной, внутренней связи принципа, основного вопроса философии и диалектики.

Глава первая. Гносеология

(От субъекта к объекту)

Субъективный субъект-объект

Критическая философия Канта составляет основу и исходный пункт классического немецкого идеализма Фихте, Шеллинга и Гегеля. Метафизика Лейбница и Вольфа, из которой исходил Кант, рассматривала определения мышления как определения вещей самих по себе. Она обращалась с понятиями о вещах, как с самими вещами. Такова точка зрения сознания. Этот положительный момент был одновременно тем недостатком, который привёл метафизику к разложению. Кант возвысил философию от сознания к самосознанию. Как видно из письма к Гарве, критическая деятельность Канта началась с исследования проблемы свободы и необходимости мышления [67, стр. 257—258]. Эта проблема достаточно ясно выступает уже в первых определениях принципа философии. Кант исходит из объективного тождества субъекта и объекта. Реальные вещи воздействуют на субъекта и побуждают его к деятельности познания. Всё содержание мышления зависит от внешнего опыта, подчинено объективной необходимости. Момент же свободы Кант пытается спасти посредством допущения априорности формы мышления. Всё познание во времени начинается с опыта, но оно целиком не происходит из опыта. Формы чувственности, категории рассудка и идеи разума он рассматривает натуралистически, как нечто данное. Свободная деятельность субъекта выражается в подведении материала чувственности, возникающего в результате воздействия реальных вещей, под эти априорные формы. В процессе познания бытие определяет мышление по содержанию, а по форме мышление определяет бытие.

Утверждение априорности формы привело Канта к различению вещи как предмета опыта и как вещи в себе. При отсутствии этого различия форма мышления, как и содержание, определялась бы внешними предметами, была бы выведена из внешнего опыта. Всякое допущение объективных отношений, лежащих

в основе априорной формы, опровергает априорность. Отсюда Кант пришёл к выводу, что вещь является, но субъект познаёт лишь явления, а не вещь в себе. Метафизическое понимание свободы и необходимости мышления привело к дуализму формы и содержания. Вещь в себе дала толчок и одновременно перестала быть объектом мышления субъекта. Ф. Г. Якоби ещё в 1786 г. обратил внимание на дуализм философии Канта: «Должен сознаться, что это обстоятельство явилось мне сильной помехой при моём изучении кантовой философии, так что несколько лет подряд я должен был снова и снова приниматься за чтение „Критики чистого разума“, ибо я находился в непрерывном колебании, видя, что без такой предпосылки (вещи в себе. — Е. Л.) я не могу войти в систему, а с такой предпосылкой не могу в ней оставаться» [64, стр. 9]. Перед всей послекантовской философией встала задача преодоления непоследовательности и агностицизма Канта. Необходимо было развить систематическую форму философии, обладающую объективным содержанием.

Фихте, Шеллинг и Гегелъ пытаются преодолеть как дуализм, так и натуралистическое понимание формы мышления кантовской философии. Субъект со всеми его способностями и формами познания должен быть продуктом собственной деятельности. Такова основная идея послекантовской философии, получившая всестороннее развитие у Гегеля. Первым, кто осознал всё положительное содержание этой идеи, был К. Маркс. «Величие гегелевской „Феноменологии“ и её конечного результата — диалектики отрицательности как движущего и порождающего принципа — заключается, следовательно, в том, что Гегель рассматривает самопорождение человека как процесс, рассматривает опредмечивание как распредмечивание, как самоотчуждение и снятие этого самоотчуждения, в том, что он, стало быть, ухватывает сущность труда и понимает предметного человека, истинного, потому что действительного, человека как результат его собственного труда» [1, стр. 627]. Деятельность субъекта, направленная на объект, воплощается в развитии самого субъекта. Становление субъекта происходит в отношении к объекту. Теоретическим выражением, в котором раскрывается каждый момент этого становления, может быть лишь система философии. Понятие системы связано с идеей развития.

Эта связь намечена уже у Канта. Ещё яснее она выступает у Фихте и Шеллинга. В работе «О понятии наукоучения», опубликованной в 1794 г., Фихте выдвигает принцип, на основе которого философия могла бы достичь систематической формы. В том же году Шеллинг пишет работу «О возможности формы философии вообще». В ней мы находим исключительно фихтевские положения. Различие состоит лишь в том, что Шеллинг пытается раскрыть связь принципа с категориями. Философия, как и всякая наука, невозможна без внутреннего единства.

«Наука вообще, — говорит Шеллинг, — каково бы ни было её содержание — есть целое, которое стоит под формой единства. Это возможно лишь потому, что все части этого целого подчинены единому условию, а каждая часть определяет другую лишь потому, что она сама определена этим единым условием. Части науки называются положениями, а это условие, следовательно, принципом. Наука возможна, таким образом, только благодаря принципу» [14, стр. 90]. Систематическая форма есть связь обусловленных положений, высшее из которых безусловно. Это абсолютное положение есть принцип. Каждая система философии имеет определённый принцип, которым определяется единство формы и содержания.

Так Шеллинг, следуя за Фихте, развивает понятие монистической системы. Философия должна быть не эклектическим соединением различных положений, а единым целым, в котором все положения связаны внутренней необходимостью. Эта правильная мысль позднее получила всестороннее развитие в «Феноменологии духа», в которой Гегель впервые сознательно применил диалектический метод. Каждый философ, если только он заслуживает этого имени, говорит о принципе, из которого он развивал свою философскую систему. Кант заложил основание философии, которая имеет дело только с тем, что дано благодаря деятельности субъекта. Но он не указал принцип, на основе которого можно было бы вывести различные формы этой деятельности. Формы чувственности, категории рассудка Кант установил как бы ex abrupto, без выведения из единого принципа. «Этому, — говорит Шеллинг, — удивляешься ещё больше, когда читаешь его собственное заверение, что все эти формы, которые он расположил по четырём классам, имеют нечто общее друг с другом, что, например, везде имеется одинаковое количество форм каждого класса, именно три, что третья форма возникает везде из связи первой и второй её класса и т. д. Это указывает, однако, как раз на первоначальную форму, под которой они стоят все вместе [14, стр. 105]. Кант лишь наметил принцип.

12 3 4 5 6 7 8 Следующая ⇒