Жан Ришардо - Винченцо I Гонзага

Стр 1 из 41Следующая ⇒

¹ (Сын Жана Ришардо, председателя Тайного совета, брат Гийома Ришардо, резидент правительства Южных Нидерландов при папском дворе.)

Рим, 26 января 1602 г. [итал.]

Светлейший Государь.

Нескромно с моей стороны затруднять Вашу Светлость этим письмом, тем не менее, я надеюсь, Вы разрешите мне кратко изложить следующее. Мой Государь эрцгерцог Альберт приказал мне Реставрировать капеллу св. Елены в церкви св. Креста Иерусалимского, по которой в свое время Его Светлость имел кардинальский сан². Я обратился к молодому фламандскому живописцу Пьетро Паоло, который пользуется репутацией человека весьма преуспевшего в своем искусстве и служит у Вашей Светлости. С согласия синьора Лелио Арригони, Вашего посланника при здешнем дворе, он исполнил большую картину³ для вышеупомянутой капеллы; однако рядом должны помещаться еще две маленькие картины⁴, в противном случае работа останется незаконченной и лишится своей красоты. Но теперь Пьетро Паоло по приказу Вашей Светлости должен уехать и не сможет их закончить без особого Вашего разрешения. Я покорнейше прошу Вашу Светлость дать это разрешение, насколько это возможно без помехи для Вашей службы. Думаю, что такой краткий срок нисколько не повредит великим и великолепным работам, которые, как он говорит, Ваша Светлость начали в Мантуе. Таким образом, Вы примете участие в благочестивом деле эрцгерцога, моего Государя. В этой капелле и в любом другом месте я буду молить Бога даровать Вашей Светлости всяческие блага и процветание. Вашей Светлости покорнейший и преданнейший слуга

² (Древнейшие кардинальские должности принадлежали настоятелям ряда римских церквей. Эрцгерцог Альберт сложил с себя кардинальский сан в 1598 г., когда женился на инфанте Изабелле и стал сувереном Южных Нидерландов.)

³ (" Св. Елена" - теперь в капелле госпиталя в Грассе.)

⁴ (" Увенчание тернием" и " Распятие" (там же); последняя картина сохранилась в копии. " Св. Елена" - 253 см. высотой, боковые картины - по 223 см. так что " маленькими" их не назовешь. )

Джованни Риччардотто.

Лелио Арригони - Аннибале Кьеппио

¹ (Резидент герцога Мантуанского при папском дворе.)

² (Юрист, секретарь и советник герцога Мантуанского, позже граф в министр; дружески относился к Рубенсу в покровительствовал ему.)

Рим, 20 апреля 1602 г. [итал.]

Славнейший и досточтимейший Синьор. Я найду молодых художников, которые сделают для Его Светлости сколько угодно картин, и позабочусь, чтобы они скопировали произведения знаменитые и прославленные и чтобы расходы не превысили названную Вами сумму в 15 - 18 дукатов. Однако, как мне кажется, чтобы вполне удовлетворить Его Светлость, ему следовало бы узнать у своего живописца-фламандца, что он видел здесь редкостного и прекрасного, а потом приказать мне доставить копии с таких-то и таких-то картин с указанием, где они находятся. Тогда я буду уверен, что все исполнено без ошибки в соответствии с вкусом Его Светлости. [...]

Филипп Рубений - Петру Павлу, брату своему, шлет привет

Падуя, 15 июля 1602 г. [лат.]

Настоящую комедию рассказал ты, брат мой, а вернее, разыграл. Описание твое настолько живо, что словно своими глазами видишь, как приходит этот гость тайно и украдкой и как ты, сорвав личину, сумел превосходно отомстить за обман. Эта история, конечно, доставила мне огромное удовольствие, и если ты описал ее, чтобы развлечь меня, то прими мою благодарность. [...]

Но о моих делах поговорим лучше при встрече¹. Что же сказать мне о твоих? Раз уж ты взялся за этот труд, напрасно мы будем сетовать на недостатки этой деятельности. Смотри, однако, чтобы не продлили срок твоей службы, заклинаю тебя взаимной нашей привязанностью.

¹ (В 1602 - начале 1603 г. братья встречались, по-видимому, неоднократно, в Мантуе, Вероне и других местах. В июне 1603 г. Филипп получил степень " доктора обоих прав" (канонического и гражданского)в Риме, в начале 1604 г. он уехал на родину.)

" Оком твоим и твоим гением снова молю".

Я все опасаюсь этого, уж не знаю почему, ведь мне хорошо известна твоя мягкость и то, сколь трудно отказывать Герцогу, да еще такому, в его просьбах, да еще столь настойчивых. Но будь тверд и хоть на этот раз сумей отстоять полную свою свободу при Дворе, откуда она почти вовсе изгнана.² Ты можешь себе это позволить. [...]

² (Речь идет о какой-то долантуанском дворе, которая слишком стеснила бы свободу Рубенса.)

Винченцо I Гонзага - Аннибале Иберти

¹ (Мантуанский резидент при испанском дворе. Испанская и австрийская ветви дома Габсбургов имели обширные владения в Италии и играли тах важную роль; герцогу Мантуанскому было необходимо заручиться благосклонностью испанского двора.)

Мантуя, 5 марта 1603 г. [итал.]

Наконец мы собрали картины и еще кое-какие приятные вещи, чтобы послать в Ваши края, как мы уже многократно Вам писали. Одновременно с настоящим письмом отсюда отправляется наш живописец Пьетро Паоло Фламандец, под чьей охраной мы решили послать эти вещи; прилагается и список с указанием, кому их следует вручить.

Основной подарок Его Величеству² - каретка с шестью гнедыми лошадьми. [...] Картины и серебряные вазы с ароматами предназначаются Герцогу Лерме³; относительно достоинств и авторов картин Пьетро Паоло сообщит все, что потребуется, так как он чрезвычайно в этом сведущ. [...] Эти дары Вы передадите лично, но в присутствии и с помощью Пьетро Паоло, и нам хотелось бы, чтобы он был представлен как лицо, специально посланное туда с подарками; поскольку Вам хорошо знакомы меняющиеся интересы, ранг и склонности особ, с которыми следует говорить, мы почитаем излишними более подробные указания и полагаемся на Вашу мудрость и ловкость. Одновременно с настоящим письмом Вы получите письма для Герцога Лермы, для его сестры-графини⁴ и для синьора Пьетро Франкеса⁵, где говорится о Вас как моем доверенном лице и кое-что о подарках, относительно которых Вы потом дадите им более подробные объяснения, как сказано выше. Его Величеству Королю мы сочли за благо не писать по столь незначительному случаю и поэтому поручаем Вам изложить устно то, что, по Вашему суждению, будет наиболее уместно. Поскольку Пьетро Паоло прекрасно пишет портреты, мы желаем, чтобы Вы использовали его талант для исполнения портретов благородных дам⁶, кроме тех, чьи портреты уже заказывал граф Винченцо⁷, таким образом работа будет исполнена с меньшими расходами и, возможно, с большим совершенством. Если Пьетро Паоло потребуются деньги на обратный путь, Вы их ему дадите, а сумму сообщите нам, и мы возместим их Вам через Геную.

² (Филипп III (1578 - 1621), с 1598 г. - король Испании.)

³ (Франсиско Гомес де Сандоваль-и-Рохас (1555 - 1625) - с 1599 г. герцог Лерма, фаворит Филиппа III, премьер-министр Испании.)

⁴ (Графиня де Лемос, сестра Лермы, старшая фрейлина королевы.)

⁵ (Дон Педро Франкеса, любимец Лермы.)

⁶ (Для галереи портретов красавиц, которую герцог устроил в Мантуе, галерея не сохранилась.)

⁷ (Винченцо Гуерьери, мантуанский посланник в Испании до Иберти.)

Винченцо. Кьеппио.

Для Его Величества карета с лошадьми, одиннадцать аркебуз [...], ваза из горного хрусталя с ароматами. Для Герцога Лермы все картины, большая серебряная украшенная фигурами ваза с ароматами, две золотые вазы. Для графини де Лемос крест и две вазы из горного хрусталя. Для дона Пьетро Франкеса две вазы из горного хрусталя, обивка для комнаты из дамасского шелка и парчи.

Рубенс - Аннибале Кьеппио

¹ (Первое сохранившееся письмо Рубенса.)

Флоренция, 18 марта 1603 г. [итал.]

Славнейший Синьор мой и досточтимый Покровитель.

Во-первых, чтобы повиноваться Его Светлости, который решительно приказал мне докладывать ему, как совершается мое путешествие, и, кроме того, ввиду важного происшествия, случившегося со мной, решаюсь докучать Вашей Милости скорее, чем кому бы то ни было другому, ибо полагаюсь на Вашу доброту и любезность. Я уверен, что среди обширного моря Ваших многочисленных и важных дел Вы не откажетесь заняться моей маленькой ладьей, доныне столь дурно управляемой благодаря советам какого-то неразумного человека. Я буду говорить учтиво и не с целью обвинить кого-нибудь или оправдать самого себя, но чтобы разъяснить Его Светлости, как случилось, что из-за чужой ошибки он терпит ущерб.

Суть дела в следующем. Быстро доехав до Флоренции [приписка на полях: 5 марта²] - причем я понес большие расходы по переправе через Апеннины клади и в особенности каретки, о чем скажу ниже, - я вручил письмо господина Козимо Джанфильяччи господину Каппони, а письма других лиц - господину Пьерио Бонси, первейшим здешним купцам. Узнав, в чем дело, они были поражены и чуть не перекрестились от изумления перед такой ошибкой, говоря, что нам следовало ехать прямо в Геную, чтобы там сесть на корабль, а не отваживаться столь неосторожно на долгий кружный путь через Ливорно, не узнавши заранее, есть ли там суда, готовые к отплытию. Все уверяют, что я могу прождать там три или четыре месяца напрасно, рискуя потерять столько времени и в конце концов отправиться в Геную. К счастию, на следующий день сюда приехали прямо из Генуи несколько купцов; они сказали мне, что в Генуе стоят готовые к отплытию галеры и, кроме того, один корабль берет груз для Аликанте и останется в порту еще восемь или десять дней. Следуя совету вышеупомянутых флорентийцев и генуэзцев, я решил немедленно ехать в Ливорно, сесть там на корабль, идущий в Геную, и сделать все возможное, чтобы с помощью Бога и некоего гения нашего Государя прибыть туда еще вовремя. Я очень спешу и уже уехал бы, если бы меня не задержала каретка, которая еще не доставлена сюда, потому что за отсутствием мулов ее везут волы. Кроме того, меня задерживает и наша повозка, специально сделанная в Мантуе; мы доставили ее сюда, чтобы ее здесь бросить, причем погонщики мулов смеялись над нами, утверждая, что даже пустая, без всякой клади, она превышает вес, который может тащить наша запряжка. Только перевозка каретки из Болоньи во Флоренцию - не говоря уже о семи других вьюках - обошлась в сорок дукатов, и это была еще пониженная плата, которой я добился при содействии господина Андреа де Росси и других купцов. Все они были весьма любезны и предупредительны благодаря письмам господина Козимо, которые обеспечили нам также поддержку господина Мартеллино в Ферраре, где Граф Бальтассар Лангоско, чтобы доставить удовольствие Его Светлости, хлопотал перед Кардиналом и просил его защитить нас от придирок таможенников, во что бы то ни стало желавших открыть наши ящики³. Его Высокопреосвященство не только соблаговолил охранить нас от их насилия, но, кроме того, милостиво избавил нас от всяких пошлин и поборов. В Болонье таможенники, быть может, побужденные к тому добрым примером, удовольствовались лишь небольшой подачкой, и я надеюсь, что так же будет и во Флоренции, хотя Великий Герцог уехал в Ливорно. Это не пустяк - быть избавленным от пошлин. Если бы пришлось их платить (боюсь, что так оно и будет в Испании), то они одни обошлись бы дороже, чем все путешествие, судя по феррарской пошлине в сто пятьдесят скудо [Приписка на полях: а между тем благодаря заступничеству господина Мартинелло⁴ надсмотрщики понизили пошлины еще до вмешательства Кардинала]. Тем не менее уже теперь мои расходы много выше тех, которые с чрезмерной бережливостью предусмотрел Маршал Двора и другие лица. Я, конечно, сделаю все, что можно; рискует здесь Его Светлость, а не я. Если мне не доверяют, то дали мне слишком много денег, а если доверяют, то слишком мало. Если я останусь без денег (да не случится этого! ), то репутация Его Светлости будет этим задета. Между тем, если бы он дал мне лишние деньги, поистине он не подвергся бы никакой опасности, поскольку я всегда готов представить мои счета на самое строгое рассмотрение. Разве оставшаяся сумма не вернулась бы к нему, сколько бы денег мне ни было выдано? А между тем можно было бы избежать потери времени и затрат на уплату процентов по займам.

² (Ошибка, надо: 15 марта.)

³ (Феррара с 1598 г. входила в папские владения, управлялась кардиналом и славилась произволом таможенников.)

⁴ (Тот же Мартеллино.)

Но я заставляю Вашу Милость терять много времени над этим Длинным и скучным письмом. Я не замечал этого и, поддавшись своим чувствам, вел себя, быть может, слишком свободно и пылко с человеком Вашего ранга. Доброта Вашей Милости простит меня, а Ваше благоразумие восполнит мои недостатки. Я умоляю Вашу Милость сообщить Его Светлости то, что Вы сочтете нужным и особенно существенным для моих потребностей. Возможно, мои жалобы и неприятности изложены слишком настойчиво и громогласно, в таком случае я всецело полагаюсь на Ваше мудрое суждение. Говорите и действуйте по своему усмотрению и располагайте мною по своему желанию. Я всегда готов служить Вашей Милости и покорно целую Ваши руки.

Вашей Милости преданный слуга Пьетро Пауло Рубенс.

Мне бы очень хотелось, если это возможно, получить на всякий случай при содействии Вашей Милости рекомендательное письмо к какому-нибудь агенту или другу господина Герцога в Генуе.

Рубенс - Аннибале Кьеппио

Пиза, 26 марта 1603 г. [итал.]

Высокочтимый Синьор.

Думается, совет господина Козимо окажется не так плох, как полагали некоторые во Флоренции; возможно, делу помогла благая судьба или случайность - не важно, мы не станем в этом разбираться. Мне пришлось несколько задержаться во Флоренции из-за кареты, а потом еще на шесть дней из-за паводка и других непредвиденных помех, поэтому на столь малое продвижение потрачено десять дней. После того как поклажа, кони и люди благополучно прибыли в Пизу, я один в тот же вечер поехал в Ливорно и нашел там два-три корабля из Гамбурга; они зашли в Ливорно по распоряжению Великого Герцога¹, были нагружены зерном и пшеницей и готовы отправиться в Испанию за новым фрахтом. Я счел этот случай подходящим и договорился с одним из судовладельцев о скором отплытии, но вмешался Великий Герцог и загрузил судно пшеницей для отправки в Неаполь. Тогда я обратился к хозяину другого судна и почти уверен в успехе, хотя окончательное решение задерживается, так как он еще не условился с купцами о фрахте. Завтра он даст мне точный ответ. Я не дал знать о себе ни Великому Герцогу, ни Дону Вирджинио², поскольку у меня нет писем или приказаний Его Светлости на этот счет и не было случая и нужды беспокоить их; кроме того, мне не хотелось, чтобы подумали, будто я рассчитываю на их любезность, чтобы беспошлинно провезти лошадей или получить даровую провизию для переезда, - как я слышал и сам видел, Великий Герцог со многими людьми поступает таким образом. О том, что я здесь, он отлично знает, как передавали мне некоторые мои друзья при его дворе. Сегодня вечером ко мне явился некий фламандский дворянин³, состоящий у него на службе, и сказал, что Великий Герцог хотел бы вместе с нашими лошадьми отправить одну свою кобылу в подарок кому-то в Картахене. Я с величайшей готовностью принял это поручение и предложил услуги свои и нашего конюха и пр. Он согласился, объясняя это тем, что посылать других людей было бы слишком дорого. Вот Вам история нашего путешествия по сегодняшний день. Ваша Милость среди своих важных дел извинит меня за то, что я утомляю Ваш слух подробным рассказом о столь незначительных вещах. Почтительно целую руки Вашей Милости.

¹ (Фердинандо де Медичи (1551 - 1609) - с 1587 г. великий герцог Тосканы, продолжал в соответствии с традициями своей семьи заниматься торговлей и банковским делом; его племянница Элеонора была женой Винченцо Гонзага.)

² (Вирджинио Орсини, герцог Браччано, родственник Медичи.)

³ (Ян ван дер Неесен (см. прим. к № 17).)

Ваш покорнейший слуга

Пьетро Пауло Рубенс

Рубенс - Аннибале Кьеппио

Пиза, 29 марта 1603 г. [итал.]

Высокочтимый Синьор.

Я только что заключил условие относительно плавания в Испанию с гамбургским судовладельцем, который, как я в прошлый раз писал Вашей Милости, оказался в Ливорно. Я с Божьей помощью надеюсь отплыть на третий день праздников. Великий Герцог призвал меня сегодня после обеда; он в самых дружеских и учтивых выражениях говорил о господине Герцоге и нашей Светлейшей Госпоже, а также с большим любопытством осведомлялся о моем путешествии и о вещах, лично ко мне относящихся. Этот Государь изумил меня, доказав, насколько хорошо и подробно он осведомлен о качестве и числе подарков, предназначенных тому или иному лицу; кроме того, он немало польстил мне, сказав, кто я, откуда родом, какова моя профессия и какое место я в ней занимаю. Я был совершенно ошеломлен всем этим и принужден заподозрить действие некоего волшебства или превосходную осведомленность наблюдателей, чтобы не сказать - шпионов, находящихся в самом дворце нашего Государя; иного не может быть, поскольку я не перечислял содержимого моих тюков ни в таможне, ни в каком-либо другом месте. Возможно, моя простота заставляет меня принимать за чудо вещи, обычные в придворном обиходе. Да простит мне Ваша Милость и прочтет для времяпрепровождения рассуждения неопытного новичка, принимая во внимание лишь мои добрые намерения и желание как можно лучше служить моим покровителям и в особенности Вашей Милости.

Вашей Милости покорнейший слуга Пьетро Пауло Рубенс.

Рубенс - Аннибале Кьеппио

Ливорно, 2 апреля 1603 г. [итал.]

Высокочтимый Синьор.

Мне кажется, с моей стороны теперь сделано все для благополучного завершения моего путешествия. Молю Господа Бога довершить остальное. Лошади, люди и поклажа погружены на корабль, недостает только попутного ветра, но мы ждем его с часа на час. У нас есть запасы на месяц, за проезд заплачено. В общем, все в порядке благодаря господину Дарио Таманьо, ливорнскому купцу флорентийского происхождения; он дружен с господином Козимо и весьма предан господину Герцогу. Я был бы счастлив, если бы Его Светлость, проезжая через Ливорно, наградил господина Таманьо ласковым взглядом или милостивым словом. Он стремится к почестям и к придворной жизни; таким образом он убедился бы, что Его Светлости известны услуги, оказанные нам.

Что касается денег, которые господин Герцог дал мне, к великому неудовольствию хулителей этого путешествия, то их не хватит на переезд из Аликанте в Мадрид, не говоря уже о поборах, пошлинах и непредвиденных расходах. Господин Козимо сказал мне, что речь идет только о трех-четырехдневной прогулке, но теперь я узнал, что в действительности там больше 280 миль. А чтобы беречь лошадок, нам придется делать каждый день только короткие переходы. Из сумм Его Светлости у меня остается около ста дукатов. Впрочем, это не важно, потому что в случае надобности я воспользуюсь деньгами, которые господин Герцог дал мне на мои личные расходы. Никто не смеет заподозрить меня в небрежности или расточительности; я с полной очевидностью докажу обратное, предъявив безупречные счета. Я бы не держал эту речь, тягостную для меня самого и еще более для слуха Вашей Милости, если бы меня не побуждало к этому воспоминание о многих словах, слышанных мною из уст Его Светлости и от толпы придворных и лжезнатоков, слишком занятых моим путешествием. Все они состязались в восхищении перед тем, что они называли щедростью Его Светлости, и утверждали, что сумма, которую он мне дал, намного превосходит издержки такого небольшого путешествия. По их мнению, все было предусмотрено: случайности, происшествия и даже повышенные пошлины. Для доброй славы Его Светлости они хотели, чтобы все пошлины были заплачены без отказа и чтобы я даже не старался от них избавиться. Пусть говорят, что им угодно, но я уверен, что соблюдал должное достоинство как в этом, так и во всех других случаях.

Ныне клянусь честью верного слуги Его Светлости и Вашей Милости, что с нами не случилось ничего особенно неприятного (слава Богу! ). Напротив, нам посчастливилось без промедления сесть на корабль, мы были по милости властей освобождены от уплаты всех пошлин, за исключением небольших подачек чиновникам таможни. Жалованье моих людей достаточно и состоит из определенной поденной платы, как это было условлено в Мантуе. Расходы на содержание лошадей велики, но необходимы (в них входит, между прочим, и ванна из вина). Цены за провоз клади были все время сходными, в чем убедятся, просматривая счета; контракты заключались: Мартеллини - в Ферраре, Росси - в Болонье, Каппони н Бонси - во Флоренции (они же обменяли деньги) и Рикарди - в Пизе и по большей части собственноручно ими написаны. Наем корабля, который вместе с закупкой съестных припасов обошелся дороже всего остального, был произведен господином Дарио Таманьо очень выгодно - нам посчастливилось встретить здесь три пустых судна, берущих груз в Аликанте. Вообще везде, где дело не шло о чести господина Герцога, я поступал по-купечески, и все же расходы достигают названной мною суммы. Великий Герцог поручил мне передать его кобылу и прекрасный мраморный стол господину Джованни де Вику, командующему гарнизоном Его Католического Величества в Аликанте. В настоящую минуту мне больше нечего сказать Вашей Милости. О дальнейшем я напишу Вам из Испании.

Я прошу Вашу Милость не отказать мне в любезности передать господину Герцогу все, о чем я пишу, или дать ему прочесть это письмо [Приписка на полях: Я предпочел бы, чтобы Вы сделали устный доклад, потому что моему письму местами, возможно, недостает скромности и почтения к Его Светлости. Я полагаюсь в этом на Вас, как на моего единственного покровителя при этом Дворе после Его Светлости и пашей Государыни], дабы он изгнал из своей души все пустые измышления относительно моих расходов на это путешествие: они действительно таковы, как я утверждаю. В заключение я прошу Вас сохранить мне Ваше благорасположение, а также милость Его Светлости, на каковые я притязаю не в силу моих заслуг, а из чистой и искренней преданности.

Вашей Милости покорнейший слуга Пьетро Пауло Рубенс.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒