Квартира № 15 / Верочка и зеркало

⇐ ПредыдущаяСтр 9 из 12Следующая ⇒

- Бабушка, я решила в корне изменить своё бытие. У меня теперь будет новое имя, и даже новая фамилия. И мне надо пожить одной.

- Но, почему, Верочка, почему? – Взмахивает руками бабушка. Голос её дрожит.

- Потому что мне пятнадцать лет, и мне необходимо самоопределиться в своей судьбе. А, как говорит профессор Беррэ, если мы не самоопределяемся в нашей судьбе, то нашу судьбу начинают определять другие.

Верочка задумывается, и перед её взором проносится череда событий за последний год.

Верочка и родители

Вот Верочка пришла домой радостная и возбужденная.

В большом зале консерватории давали концерт Стравинского, которым пятнадцатилетняя особа восхищается… нет, она живёт его волшебными, завораживающими музыками.

Нежная, впечатлительная, обостренно воспринимающая и утонченная ее душа парит в мире прекрасного – на радость и умиление родителям, которые не перестают восхищаться ее вокальными данными и успехами в музыкальной школе. О том, что она учится на отлично, и говорить не приходится.

Часто в их семье устраиваются литературные вечера, на которые приглашаются именитые и неименитые авторы текстов. И просто устраиваются вечера, с чаепитиями, шутками и общим весельем. И всегда непременным украшением этих вечеров становится прелестная Верочка.

Но в этот раз в квартире стоит тишина, и родители грустны и не вышли встречать ее, чего еще никогда не случалось.

Подслушанный разговор

Верочка весьма изумляется подобному обстоятельству и как всякая избалованная девочка, которую к тому же переполняют бурные эмоции, но увы, вынужденная пребывать взаперти вследствие отсутствия собеседников, пусть даже в виде папы и мамы, она ощущает нечто вроде некоторой обиженности.

И единственным её утешением становится кукла, которую ей недавно подарили на день рождения. Верочка даже имя ей дала – Анжела. Красивая кукла с синими глазами. Правда, под глазами у неё какие-то странные потёртости, как будто эти места когда-то намочили. Но это весьма несущественный недостаток. Можно даже вообразить себе, что кукла иногда, когда её никто не видит, плачет.

Однако вскоре Верочка подслушивает разговор, приглушенно просачивающийся из спальни; он то и привлекает ее внимание. Любопытство, естественное для молодого пытливого ума, заглушает досаду. Она ещё крепче прижимает к себе куклу и сама приникает к замочной скважине.

- Лучше бы ты не доставал этого зеркала, - послышался придавленный мамин голос, в котором четкое верочкино ушко улавливает проступающие, хотя еще и не проступившие, слезы.

- Кто ж мог знать, что так произойдет? – оправдывался папа, тяжело вздыхая. – И, кроме того, от покойного дяди ничего, кроме этого зеркала и не осталось. Помнишь версию соседей – убиение с ограблением? Правда, Порфирий Мамаразов всё морщил лоб и говорил, что здесь что-то не так, ведь, дескать, тела-то покойного так и не нашли. И… и… ещё он всё в это самое зеркало как-то странно заглядывал и хмыкал…

- Этот дядя вместе с его зеркалом весьма тёмный тип!

- Не говори так. Он не виноват. Он сопричастен Неведомому и Непостижимому. На нем лежит мистический знак таинства.

- Теперь ты видишь, чем обернулось это таинство?

- Быть может, и не следует отчаиваться, моя дорогая? Наверняка здесь какой-то фокус. И не стоит принимать всерьез забавную шутку.

- Ты сам не веришь себе. А помнишь, как ты загорелся, узнав о том, что посмотревшись в это зеркало, можно увидеть своё будущее?

- Не отчаивайся, дорогая, жизнь покажет.

В спальне

Верочка напрочь забывает о музыке Стравинского. Из ее милой головки в миг улетучиваются, растаяв в ночном свежем воздухе, бурные романтические впечатления.

Он твердо решает достать это зеркало, соблазненная заманчивой мыслью хоть краешком глаза подсмотреть свою дальнейшую судьбу. Ведь тогда ей откроется великая сила знания. Ведь если достоверно будет все известно наперед, то и в настоящем можно делать все, что захочется. Все равно будет так, а не иначе. Roma locuta, causa finita. (Рим сказал, вопрос исчерпан). Подобные мысли дарят ей первую бессонную ночь со всеми её муками. Она даже забывает о кукле.

А утром примерная ученица не идёт в школу и вместо контрольной по алгебре она пробирается в родительскую спальню, где и обнаруживает на низком столике крохотное зеркальце с дымчатой поверхностью и старинной оправе.

4. " Ах, как все просто"!

- Ах, как все просто! – вырывавется из впечатлительной девичьей груди.

Она ощущает, как потеют её изящные ладошки, и стучит юное трепетное сердечко. Сейчас… сейчас она возьмет его и узнает свое будущее.

- Вот я выхожу на сцену в роскошном платье, и завороженная публика замолкает, и раздаются первые печальные звуки ее скрипки и не тают, а летят по залу и поднимаются все выше, выше, околдовывая и очаровывая пришедших сюда людей. А потом овации. Браво! Бис!. А потом фантастический принц уносит меня на летящей Лянче в море огней, цветов, шампанского и звонкого смеха. Это мой будущий муж.

Ее дрожащие пальчики уже берутся за шероховатую рукоятку, дымчатая поверхность темнеет, и Верочка жадно и в волнении смотрит, затаив дыхание, в свое туманное предзнаменование.

Она видит женское лицо. Яркий рот. Раскрашенные глаза. Женщину клонит ко сну. Она медленно ложится на кушетку, на которой храпит пьяный мужик. Он приоткрывает один глаз. " А, это ты, Верка, курва. Опять по мужикам шлялась, блядь ты этакая". Он размахивается и бьет ее по голове.

В углу комнаты скулит пятилетний малыш. Он еще не умеет говорить. Женщина подходит к нему. Ребенок таращит черные глаза на нее. Ее морщинистые руки тянутся к его тонкой шее…

Но что это? Что? Ах, Верочка роняет зеркальце и лишается чувств. Ее вырвало.

5. " Доченька, что с тобой"?

Нарядная мама, шикарная женщина с погрустневшими глазами пришла сегодня раньше обычного. Как видно, сбылись ее смутные предчувствия – ведь она не раздеваясь, сразу бежит в спальню.

- Доченька, что с тобой?

А доченька, проказница Верочка, лежит в рвотных массах без сознания, и рядом поблескивают осколки вещего зеркальца. Один из осколков торчит из-под синего глаза куклы.

Вскоре

Папа вскоре умирает по причине несчастного случая, приключившегося в автомобильной катастрофе.

Мама уходит к другому мужчине.

А Верочку берёт к себе добрая интеллигентная бабушка, которая уже воспитывает мальчика-сиротку, чтобы окружить бедняжку внученьку теплыми заботами, в том числе связанными и с хлопотами по устройству в психиатрическую больницу.

Врач внимательно выслушивает эту историю, долго качает головой, затем произносит:

- Однажды профессор Беррэ сказал: " На нас всегда смотрит то, на что смотрим мы". Ну да ладно, постараемся что-нибудь сделать.

И, надо сказать, сделал. Хороший врач попался. При выписке же он порекомендовал:

- Раз вы увидели подобную сцену со своим именем, то поменяйте имя. Желательно также сменить и мечты о профессии. Почему? А потому что вы увидели такой вариант своей судьбы, при котором вы страстно желали сделаться непременно знаменитой исполнительницей музыки. Пожелайте чего-нибудь другого.

После небезуспешного пребывания в клинике, где она проводит немногим меньше четырех месяцев, Верочка забывает о своем происшествии в родительской спальне, только становится замкнутой и задумчивой. Окружающие замечают, что у нее глаза стали совсем взрослыми. А бабушка лелеет ее и всячески оберегает от зеркал, потому что навязчивый страх перед зеркалами все еще остается, хотя и сходит постепенно на нет.

- Прости, бабушка, но мне надо идти. Однако это не значит, что я покидаю тебя и забываю тебя насовсем. Я буду навещать тебя… и братишку тоже…

Верочка всхлипывает и покидает квартиру.

Чердак / голоса

Первый. Мне иногда кажется, что кроме этого чердака больше ничего не существует.

Второй. (Задумчиво – рассеянно). А как же тишина за окном? Я слышу её безмолвное и медленное парение. Как у профессора Беррэ – медленное парение тишины…

Первый. В пустоте.

Второй. Что?

Первый. Парение тишины в пустоте, если уж цитировать профессора Беррэ более точно…

Пауза

Из одной пустоты в другую пустоту. Весь мир – пустота. Только этот чердак заполнен.

Второй. Что Вы?! Этот чердак как раз абсолютно пуст. Если не считать маленького балкончика, куда он выходит и крохотной балконной дверки.

Первый. В ней есть то, что скрыто от наших глаз. В ней живет пространство, не застывшее в формах. Я спиной ощущаю, как по моему позвоночнику пробегает холодок свободного пространства.

Второй. А как же тишина за окном? Я слышу её безмолвное и медленное парение.

Первый. Это Вы в себе слышите.

Второй. Давайте откроем балконную дверь, и мы услышим снаружи…

Первый. Нет смысла. Все равно, всё, что мы услышим, мы услышим в себе. Ведь кто еще услышит кроме нас? Никто. А если кто-нибудь и услышит, то тоже только в себе. Всё – иллюзия. Лишь этот чердак реален. Он есть Я. И я никогда не выйду из него.

Второй. Если Вы вошли в него, то можете и выйти.

Первый. А я никогда и не входил в него.

Второй. Как же Вы оказались в нём?

Первый. Я в нем никак не оказался. Я в нём просто есть. Это я знаю также точно, как точно знаю, что весь мир – пустота.

Второй. Но откуда Вы это знаете?

Первый. Я не могу знать откуда-нибудь или ниоткуда. Я просто знаю или не знаю. В данном случае я знаю.

Второй. В таком случае я знаю, что мир – не пустота, а вещественное доказательство.

Первый. Вы знаете то, что Вы знаете, а я знаю то, что я знаю.

Второй. В таком случае я знаю, что Вы ничего не знаете.

Первый. А я знаю, что Вас нет.

Второй. Как так?!

Первый. А вот так. Вы – фикция. Вы – фантазм. Вы – не вы, а мой галлюциноз. Стоит мне только строго и критично отнестись к Вам, признать в Вас плод моего воображения и не обращать на Вас никакого внимания, как Вы тот час же исчезнете. Вышедший из пустоты, в пустоту и уходит.

Второй. Ага! Вот Вы и попались. С одной стороны, следуя Вашим словам, я – порождение Вашей фантазии, с другой стороны, опять-таки, следуя Вашим словам, я – порождение пустоты. Значит, Вы и пустота тождественны. Выходит, что Вы есть ни что иное как пустота! Стало быть, Вас нет. А если вас нет, то как же Вы сделаете, чтобы я исчез?

Первый. Ну, погодите же. Сейчас я только подумаю, что Вы – вымысел, и Вы исчезнете.

Второй. Вы не можете подумать этого в силу одной простой причины – не может думать то, чего нет.

Первый. Хватит! Не мешайте. Я начинаю думать. Я мыслю строго и последовательно. Мое сознание безупречно, как сфера.

Второй. И так же пусто.

Первый. Вот, вы видите, как над вами нависает занавес сумерек, наползающих через дверь чердачного балкончика? И потому Вы исчезаете из поля моего внимания.

Второй. Вы есть пустота.

Первый. Я не могу всерьез воспринимать собственную галлюцинацию.

Второй. Вы есть пустота.

Первый. Я предаю Вас в руки небытия.

Второй. Вы есть пустота, то есть Вас нет.

Первый. Чтобы Вы не говорили, я ясно понимаю, сколь вы иллюзорны. Вот, занавес сумерек медленно сползает вниз и обволакивает ваше исчезающее тело.

Второй. Вас нет.

Первый. Нет, это вас нет. Вот, занавес сумерек покрыл ваше тело наполовину.

Второй. Вас нет.

Первый. А вы есть, но вы есть лишь моя несвоевременная и не очень удачная мысль. Вот, занавес сумерек закрывает вас почти полностью. Видны только ботинки.

Второй. Вас нет.

Первый. Вы исчезли. Занавес сумерек опустился полностью. Исчезли даже и ботинки. Вас.. нет…

Второй. Нет… это… васс… нееттт…

Первый. Это васссссссс…..

Второй. сссссссссссс….. с… не…

Первый и Второй (одновременно). Вас нет… вас нет… вас нет… нет… вас… с… не…
Квартира № 19 / Пафнутий и Порфирий

В квартире Пистанжогло раздаётся звонок.

Виктор, шмыгая шлёпанцами неторопливо идёт открывать дверь.

На пороге стоит Порфирий Мамаразов.

- Разве дело не закрыто? – Вяло спрашивает Пафнутий.

- Ты один в квартире? – Интересуется следователь.

- Один. – Вздахая, отвечает отрок.

- А отчего ты вздыхаешь. – Проницательно смотрит ему в глаза Порфирий.

- А скучно одному. – Позёвывет Пафнутий Пистанжогло.

- Отчего же ты не на болотце?

- Надоело. Хочется и в пенатах порою побыть.

- Где же все остальные?

- Марфа на курсах юных разведчиц, мама, как всегда в школе, а Псой Лукич… папа… он мыслит.

- А где он мыслит?

- Не знаю. – Безразличным тоном произносит Виктор. – Да и никто не знает. Он просто объявляет – " я иду мыслить" и уходит. А, куда уходит, его никто не спрашивает.

- Что, так ни разу и не спросили? – Удивился пытливый Мамаразов.

- Не-е, кажись один раз мама спросила.

- И что он ответитл?

- Он ответил, что это не имеет значения, ибо пространство едино.

- А-а, понятно… Так ты один?

- Дак, ведь один, дяденька следователь. Вы же ш меня уже спрашивали минуту назад об этом. – Парировал сообразительный отрок.

- Гм… значит, мама в школе…

- В школе.

- Гм… значит, в школе…

- Да, в школе.

- А что она там делает… ах, да, преподаёт в младших клсассах…

- Да что вы так волнуетесь, дяденька Порфирий?

- Видишь ли, Пафнутий… - Мамаразов густо краснеет и начинает переминаться с ноги на ногу.

- Да говорите, как на духу. – Подбадривает его Пафнутий.

- Люблю я маму твою, Хариту Андреевну. Сразу, с первого раза полюбил. Как только увидел. Вот и пришёл, набрался храбрости, чтобы спросить…

- Чего спросить?

- Любит ли она меня.

Пафнутий глубоко и протяжно вздыхает:

- Ох, и задали вы задачку, дяденька. Да вы проходите, чего в пороге-то стоять. Как говорит профессор Беррэ, нечего стоять на пороге, когда мы сталкиваемся с запороговыми явлениями.

- Спасибо, друг. А почему ты сказал, что я задачку задал? И кому я, собственно, задал эту задачку?

- Да себе, собственно, и задали. Компоту хотите?

- Если угостишь, то не откажусь.

- Отчего не угостить, не жалко.

Пафнутий наливает из графина компот в два гранёных стакана и один подаёт Мамаразову. Порфирий благодарно кивает, залпом выпивает компот.

Пафнутий потягивает напиток деликатно, мелкими глоточками, каждый из них смакуя.

- Соперник у вас есть.

- Соперник?

- Да, соперник. Он тоже страстно пылает чувствами к маме.

- Кто же сей герой?

- Дзопик.

- Гм…

- Он тоже в нашем доме живёт. Ему семь лет.

- Как это так? – Возбуждённо сжимает стакан Мамаразов.

- Да вот так. – Индифферентно откликается Пафнутий. – Хотите расскажу об их связи? Я сам выследил… ну, конечно, не совсем сам… - Стушевался немного отрок. – Марфа Харина немного помогла.

- Что ж, расскажи. – Попросил побледневший Порфирий.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 7 8910 11 12 Следующая ⇒