Современный этап в разработке проблемы семьи, воспитывающей ребенка с отклонениями в развитии

Стр 1 из 25Следующая ⇒

Современный этап развития коррекционной педагогики и психологии характеризуется поиском новых эффективных путей социальной адаптации детей, страдающих физическими и психическими недостатками. В этой связи проблема се-

мьи, воспитывающей ребенка с отклонениями в развитии и с особыми образовательными потребностями, становится все более актуальной.

Социализация ребенка с проблемами в развитии не может быть достигнута без приобщения к этому процессу его родителей. Семья как социальный институт призвана социализировать ребенка (3. Фрейд). Именно в семье у ребенка складываются первые представления о человеческих ценностях, характере взаимоотношений между людьми, формируются нравственные качества. Поэтому и семья ребенка с отклонениями в развитии также должна стать его первым социализирующим институтом. Процесс социализации ребенка с отклонениями в развитии рассматривается нами поэтапно. Первой ступенью социализации ребенка может быть (и есть) его адаптация в семье. Второй ступенью — адаптация в специальном образовательном учреждении. И последней, самой главной ступенью — адаптация в обществе, включая и адаптацию самой семьи в целом.

Российское законодательство закрепляет за родителями ответственность за воспитание своих детей (Закон РФ «Об образовании», 1992, 1996; Семейный кодекс РФ, 1995). В связи с этим роль семьи в воспитании ребенка с отклонениями в развитии особенно значима. Это, в свою очередь, объясняет потребность семьи в различных реабилитационных мерах, направленных ей в помощь для реализации этой задачи.

В последние годы в разных областях специальной педагогики и психологии появились работы, свидетельствующие о необходимости активного изучения всего спектра проблем семьи, воспитывающей ребенка с отклонениями в развитии. Интерес специалистов не ограничивается теперь лишь методическими вопросами формирования у детей тех или иных знаний и навыков. Акцент коррекцион-ного воздействия переносится на семью больного ребенка. При этом особое внимание уделяется положительному влиянию близких на ребенка с проблемами в развитии, созданию благоприятных условий для его обучения не только в специальном учреждении, но и дома. Разнообразные формы обучения как в государственных, так и в негосударственных образовательных учреждениях, работа с детьми, имеющими тяжелые и грубые психофизические недостатки, включают семью в поле коррекционного воздействия в качестве основного стабилизирующего фактора социальной адаптации ребенка.

В связи с возросшим вниманием общества к проблемам семей, воспитывающих детей с отклонениями в развитии, в конце XX в. (1997-2002 гг.) появились работы, посвященные этому вопросу (Богданова, Мазурова, 1998; Мишина, 1998, 2001; Сабуров, 1999; Ткачева, 1999 а, б, в, 2000 и др.). Следует отметить, что в этих работах в той или иной степени характеризуются семейная атмосфера и влияние социального окружения на особенности развития больного ребенка.

Так, в исследовании Т. Г. Богдановой и Н. В. Мазуровой (1998) изучалось влияние внутрисемейных отношений на развитие личности глухих младших школьников. Межличностные отношения ребенка с родителями и его восприятие внутрисемейных отношений исследовались с помощью модифицированной авторами методики Р. Жиля. Полученные результаты свидетельствуют об искажении отцовской позиции и преобладании негативного отношения глухих детей к слышащим отцам. В тех семьях, где родители также страдают нарушениями слуха, дефект ребенка особых проблем у них не вызывает.

В исследовании Н. В. Мазуровой (1997) по принципу ведущего дефекта выделяется три группы родителей (глухие родители с наследственной глухотой, глухие родители с приобретенной глухотой, слышащие родители). Исследуемые группы родителей в зависимости от наличия или отсутствия сенсорного дефекта и от собственных личностных качеств дают оценку особенностям своего ребенка и, базируясь на этом, строят с ним отношения. Родители, имеющие наследственный дефект, не испытывают тех психологических трудностей, с которыми сталкиваются слышащие родители глухих детей.

К родителям слепоглухих детей обращены публикации И. В. Соломининой (2001, 2002). В них предлагаются конкретные советы родителям (своевременное обучение дактилологии и жестовой речи), а также выносится на обсуждение вопрос о создании коррекционных групп для родителей больных детей, их бабушек и дедушек. Этим же автором переведены на русский язык наиболее интересные зарубежные публикации поданной проблематике (см.: например, Браун, 1997). С. М. Хорош (1991) характеризует различные аспекты родительско-детских отношений в семьях, воспитывающих слепых детей. Автор выделяет две родительские позиции: адекватную и неадекватную. Она отмечает, что родительское отношение к слепому ребенку проявляется в различных вариантах: жертвенности, гиперопеке, деспотическом поведении, строгости, твердости или отстраненности от ребенка.

В работе Л. И. Солнцевой и С. М. Хорош (1988) из всего многообразия различных типов взаимоотношений в семье выделяются три: гиперопека, деспотизм родителей, отчуждение от ребенка. По мнению авторов, эти варианты неблагополучно складывающихся внутрисемейных отношений воспитывают у слепого ребенка нежелательные личностные качества: избалованность, эгоизм, неповиновение взрослым или эмоциональную глухоту.

В исследовании А. Р. Шарипова и 3. Ф. Гафуровой (1998) выявлено влияние микросоциального фактора на возникновение близорукости у детей. Авторы считают, что у родителей детей с миопическими нарушениями более выражены черты воспитательной неуверенности, чем у родителей офтальмологически здоровых детей. Возрастание воспитательной неуверенности, с одной стороны, компенсируется попытками родителей полнее удовлетворять потребности ребенка. С другой стороны, подобная родительская позиция способствует возникновению детской близорукости как инструмента, позволяющего ребенку минимизировать обязанности и максимизировать удовлетворение собственных потребностей.

Исследование Г. А. Мишиной (1998) направлено на изучение и коррекцию разнообразных вариантов сотрудничества в родительско-детских парах. Автор рассматривает отклонения в психофизическом развитии детей раннего возраста не только как возможное следствие органических и функциональных нарушений, но и как вторичные проявления, обусловленные дефицитом общения и отсутствием адекватных способов сотрудничества родителей с детьми. Она выделяет шесть моделей сотрудничества родителей с ребенком (изолированность, предполагаемую взаимосвязанность, речевую взаимосвязанность, «молчаливое соприсутствие», «влияние и взаимовлияние», активную взаимосвязанность).

Анализируя данные констатирующего эксперимента, Г. А. Мишина приходит к выводу о том, что поведение родителей, воспитывающих проблемного ребенка

раннего возраста, имеет следующие особенности: неумение создавать ситуацию совместной деятельности, неэмоциональный характер сотрудничества, неадекватность позиции по отношению к ребенку, неадекватный стиль воспитания, недостаточная потребность в общении с ребенком. Обучающий эксперимент, проведенный автором, выявил положительную динамику как в общении родителей с проблемным ребенком (адекватное восприятие особенностей его развития, уверенный стиль воспитания, сформированность потребности в общении с ним и др.), так и позитивные изменения в развитии познавательного и социального уровня детей.

Изучение причин негативного отношения социума к умственно отсталому ребенку продолжено в ряде работ.

О. Б. Чарова и Е. А. Савина (1999) оценивают отношение матери к умственно отсталому ребенку как противоречивое. Типичной реакцией матери является жалость, стремление опекать, контролировать. В то же время у матерей проявляется раздражение, желание наказать ребенка, игнорировать его интересы в силу их примитивности. Эмоциональное состояние матерей характеризуется депрессией, чувством вины, горя, стыда и страдания.

Результаты исследования А. Г. Московкиной, Е. В. Пахомовой, А. В. Абрамовой (2000) подтверждают точку зрения, высказанную ранее В. В. Юртайкиным и О. Г. Комаровой (1996) о преобладании отрицательных характеристик при описании умственно отсталых детей разными категориями лиц, включая и их родителей.

Проблема включения родителей умственно отсталых детей в коррекционно-воспитательный процесс раскрывается в исследовании В. В. Сабурова (1999). Он считает, что критериями готовности родителей к коррекционно-ориентирован-ному воспитанию детей с нарушением интеллекта являются педагогическая грамотность, активное участие в воспитательном процессе, ценностное отношение к ребенку. Предлагаемая В. В. Сабуровым технологическая модель взаимодействия школы и семьи включает индивидуальные практические занятия с родителями; совместную деятельность родителей и детей в классных и общешкольных мероприятиях, включение детей в трудовую жизнь взрослых; анонимное и конфиденциальное психолого-педагогическое консультирование педагогов и родителей; разработку и реализацию индивидуальных планов совместного воспитания.

Интересным представляется исследование Н. А. Строповой (1999), в котором высокая значимость культуры общения педагога с аномальными детьми понимается как средство коррекции личности таких детей и оказания психологической поддержки их семьям.

Взаимодействие с родителями приобретает все большую значимость и для специалистов, работающих с различными категориями детей с речевой патологией. Об этом свидетельствуют работы Л. М. Крапивиной (1998), Т. Н. Волковской(1999 а, б), Ю. В. Микляевой (2001), Н. А. Гегелия (2000), Г. А. Волковой (2002).

Авторы подчеркивают важность сотрудничества специалистов логопедического детского сада и семьи. В публикациях описываются основные формы работы с родителями, которые проводятся в специализированных учреждениях; предлагаются методические рекомендации, которых следует придерживаться родителям в домашних условиях.

Вопросам изучения личностных особенностей матерей и взаимоотношений в семьях, воспитывающих детей с тяжелой и глубокой умственной отсталостью, посвящены отдельные главы (6, 7) работы Л. И. Шипицыной (2002).

В последние годы в связи с деструктивным развитием социально-экономической и идеологической ситуации в российском обществе, характеризующейся деформацией семейных ценностей и девальвацией института материнства на социальном и индивидуальном уровнях, в научных исследованиях обозначилось еще одно направление — изучение семей, воспитывающих приемных детей.

Работ в этой области немного, но некоторые уже можно назвать. Так, А. М. Щербакова (2002) рассматривает опыт работы школы опекунов, содержание и направления деятельности специалистов, приводит рекомендации по организации консультирования таких семей.

В исследовании Е. В. Ушаковой (2003) разработана классификация мотивов создания приемной семьи (альтруистические, потребительские, нейтральные), выделены профессионально значимые качества родителей-воспитателей, представлена профессиограмма приемного родителя.

Особо значимыми для становления статуса проблемы семьи являются работы И. Ю.Левченко (1986, 1991, 2001 а, б). Позиция автора определяет стратегические направления реабилитационной помощи семье, воспитывающей ребенка с отклонениями в развитии: гуманизация отношения к таким детям; организация всесторонней комплексной специализированной поддержки детей и их семей.

Анализ литературных данных, включая работы, в которых рассматривается современное состояние проблемы семьи, воспитывающей аномального ребенка, свидетельствует о поступательном развитии процесса ее изучения.

Д. В. Зайцев

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ СОВРЕМЕННОЙ СЕМЬИ В РОССИИ*

В настоящее время в российском обществе отмечается повышенное внимание к семье со стороны всех социальных институтов. Это объясняется объективными процессами, хотя и трудно, но развивающимися в обществе гуманизацией и демократизацией социокультурных отношений, ростом понимания приоритетности семьи в развитии, воспитании и социализации детей. В связи с этим необходимо все усилия направлять на восстановление семейных систем, культивирование взаимопонимания в семьях, на повышение педагогической культуры родителей, совершенствование воспитательного потенциала семьи.

В 2000-2001 гг. нами было проведено изучение учащихся специальной кор-рекционной школы VIII вида (420 семей) и учащихся общеобразовательной школы (1476 семей) по таким параметрам, как половозрастная и количественная структура семьи, образовательный и профессионально-квалификационный статус родителей, их социально-педагогический статус (лишены родительских прав, находятся в местах лишения свободы), особенности психофизического здоровья матери и отца, жилищные условия и материальная обеспеченность семьи.

Начальным этапом исследования было изучение контингента образовательных учреждений с целью конструирования целостной картины социального развития ребенка. Были проанализированы личные дела 1500 обычных детей и 500 детей с умственной отсталостью (диагноз: олигофрения в степени дебиль-ности).

Дифференциация детей осуществлялась по следующим показателям: уровень соматического здоровья, уровень социальной адаптивности, социальный статус, статус семьи.

Анализ результатов исследования показал, что учащиеся с умственной отсталостью из специальной (коррекционной) школы соматически более здоровы, чем учащиеся массовой школы (81 против 66%). Хронические заболевания диагностируются у 12% детей с ментальными нарушениями и у 33% обычных детей. Однако учащихся, имеющих статус ребенка-инвалида, на 6% больше в коррекционной школе (7 и 1% соответственно).

По показателю социальной адаптации различие групп детей незначительно. Неадекватные социально-поведенческие реакции наблюдаются у 0, 2% обычных детей и у 5% детей с умственной отсталостью. Стоящих на учете в комиссии по делам несовершеннолетних обычных детей — 0, 3%; детей с умственной отсталостью — 12%. Нормально адаптированными являются 99, 5% обычных детей и 83% детей с умственной отсталостью.

'Дефектология. 2001. № 6. С. 3-10.

Наиболее благополучными по социальному статусу являются обычные дети. Среди них не встречаются такие категории, как дети-сироты, социальные дети-сироты, а категория — «опекаемые дети» представлена 1% (8 человек). Среди детей с ментальными нарушениями данные категории представлены 27% учащихся, то есть практически каждым 3-4 ребенком. Примерно каждый 7-8-й ребенок в обеих группах живет в неполной семье. С двумя родителями проживают 87% обычных детей и 58% детей с ограниченными умственными возможностями; среди последних число детей, находящихся под опекой, больше на 7%.

Почти все обычные дети (99, 6%) и только 10% детей с умственной отсталостью проживают в благополучных семьях. Более половины этих детей живут в неблагополучных семьях (62%). В группе учащихся общеобразовательной школы таких детей нет. В семьях, относящихся к группе социального риска, проживают 0, 4% обычных детей и 28% учащихся коррекционных школ и школ-интернатов.

Анализ распределения родителей по возрасту показал доминирование среди них респондентов в возрасте от 31 до 40 лет (коррекционная школа — 72, 1%; массовая школа — 70, 4%). Четвертая часть родителей учащихся обычной школы по возрасту распределяется между 41 и 50 годами (24, 5%), а пятая часть перешагнула полувековой рубеж (20, 7%). В коррекционной школе такая ситуация свойственна для 14, 7 и 9, 7% респондентов соответственно.

Сравнительный анализ социально-демографических и экономических характеристик семей, воспитывающих обычных детей и детей с интеллектуальной недостаточностью, позволяет констатировать значительное различие данных семейных (фамилистических) систем. Одними из основных факторов, детерминирующих отличие семей, выступают образовательный уровень родителей и их профессиональный статус (большинство родителей детей с умственной отсталостью — люди с начальным (14%), средним (26, 3%) и средним специальным образованием (56, 6%). Только 0, 9% респондентов имеют диплом высшего учебного заведения. Среди родителей обычных детей подавляющее большинство составляют люди с высшим образованием (94%); 4, 7% родителей закончили профессиональные училища, колледжи и техникумы (среднее специальное образование) и 0, 4% закончили только школу (среднее образование).

Трудовой потенциал семьи подразумевает совокупность ее характеристик, обеспечивающих благосостояние и развитие семьи за счет трудовой деятельности ее членов. Самостоятельное развитие семьи базируется прежде всего на использовании трудового потенциала, составными частями которого являются образовательный и профессионально-квалификационный потенциал каждого члена семьи.

В ходе исследования было установлено, что более половины родителей детей с умственной отсталостью (56, 3%) являются представителями двух профессиональных групп: рабочие (24, 7%) и работники сельского хозяйства (31, 6%). Среди родителей обычных детей к первой группе относятся лишь 0, 2% респондентов, а представителей второй группы нет совсем.

Самое большое число родителей обычных детей занято в сфере предпринимательства (55, 2% против 2, 3% по коррекционной школе); в два раза меньше относятся к категории служащих (27, 2% против 38, 9% по коррекционной школе). Ведением домашнего хозяйства занимаются 17, 3% родителей учащихся коррекционной школы.

Достаточно высокий образовательный и профессиональный статус часто обусловливает получение материального дохода, необходимого для нормального функционирования семьи, а значит, осуществления ею эффективных социализирующих практик в отношении ребенка, в том числе с ограниченными возможностями здоровья.

Интересным является то, что не имеет постоянного места работы практически каждый десятый родитель ребенка с ограниченными умственными возможностями и почти треть (36, 7%) родителей обычных детей. Такой высокий процент безработных среди родителей детей массовой школы объясняется, прежде всего, уровнем притязаний респондентов, которые, имея высшее образование, не считают возможным заниматься малооплачиваемым, трудом как высокой (бюджетные организации), так и низкой квалификации¹.

Изучение демографических, социальных и культурно-бытовых условий семей детей с умственной отсталостью и обычных детей преследовало цель выяснить конкретные условия жизни семьи, своеобразие положения в ней ребенка. При проведении исследования было выявлено, что доминирующим типом семейной системы выступает простая нуклеарная семья. Семьи этого типа можно разделить на три категории:

• с одним ребенком;

• с двумя детьми;

• с тремя и более детьми (многодетные семьи).

Как было установлено, наиболее популярной оказалась вторая категория семейной системы. Количество семей с двумя детьми было практически равным в обеих родительских группах (67 и 69%²). Семей, воспитывающих одного ребенка, в два с лишним раза больше в массовой школе, чем в коррекционной (28 и 10% соответственно). Тот факт, что на фоне тотального снижения рождаемости семьи с двумя детьми превалируют над семьями с одним ребенком, объясняется детскими датами рождения, которые приходятся на более стабильный в социально-экономическом плане период развития России, когда большинство родителей имело возможность содержать двух детей. Почти четверть семей, воспитывающих детей с отклонениями в умственном развитии, являются многодетными (23% против 3% по общеобразовательной школе), которые в своем большинстве находятся в трудных материальных условиях.

Значительную долю семей, особенно детей с умственной отсталостью, составляют неполные семьи. Преимущественно это семьи одиноких матерей, разведенных'женщин, вдов, семей с отчимами или приемными отцами (73, 5 и 17, 2% по массовой школе). Такое положение в ряде случаев может выступать детерминирующим фактором реализации неадекватных социализирующих практик семейного воспитания, а в дальнейшем различных социокультурных девиаций ребен-

¹ Интересным моментом является то, что уровень безработицы в группе обычных детей в три раза превышает уровень официально регистрируемой безработицы в России (12%) по отношению к экономически активному населению (данный показатель выведен согласно оценочным расчетам Минэкономики РФ по методике МОТ на начало 2001 г.).

² Первый показатель отражает ситуацию, характерную для фамилистического пространства института специального (коррекционного) образования; второй показатель — института общего образования.

ка. Анализ социально-демографических характеристик полных и неполных семей позволил констатировать, что полные семейные системы более благополучны и жизнеспособны. В их составе нет родителей, находящихся в местах лишения свободы, родителей, злоупотребляющихся алкоголем, родителей, лишенных прав на ребенка.

В 13% неполных семей, относящихся к специальной (коррекционной) школе, наблюдались различные социальные девиации. Это семьи алкоголиков, наркоманов, правонарушителей и т. п. Для таких семей характерно проявление насилия со стороны супругов по отношению друг к другу, окружающим, собственным детям. В общеобразовательной школе подобных семей нет.

Из всех полных семей 83, 6% являются, со слов самих родителей, относительно обеспеченными. По неполным семьям данный показатель в три с лишним раза ниже и составляет 25, 8%. Таким образом, лишний раз доказано, что именно полная семья чаще всего в состоянии создать для развития и социализации ребенка оптимальные условия. В случае с полными семьями важным, по мнению Т. А. Гурко, является не столько сам показатель дохода (что точно измерить достаточно сложно), но и его восприятие членами семьи³. Это тем более интересно, так как уровень совокупного дохода в таких семьях невелик. Следовательно, можно предположить, что члены полных семей стремятся минимизировать свои потребности, а также имеют дополнительные доходы.

В ходе исследования было выяснено, что ежемесячный совокупный доход более половины семей детей с отклонениями в ментальной сфере (61, 4%) составляет от 501 до 1000 рублей; у 29, 2% доход не превышает 500 рублей⁴. Для 69, 4% семей, воспитывающих обычных детей, характерно колебание совокупного дохода в пределах от 1000 до 2000 рублей в месяц, а у 18, 1% доход составляет более 2000 рублей. Наблюдаемый диссонанс совокупных доходов родителей обычных детей со сферой их занятости (предпринимательство — 55, 2%) говорит либо о том, что предпринимательская деятельность не так успешна, как представляется социально, либо о том, что родители стремятся не афишировать свои истинные доходы.

Экономический потенциал семьи, или материальный достаток семьи, определяется не только уровнем текущих доходов, но и наличием жилья и уровнем жи-лищно-бытовых условий. Сравнительный анализ жилищно-бытовых условий семей выявил, что почти 90% семей обычных детей и 58, 5% семей детей с ментальными отклонениями проживают в благоустроенных квартирах со всеми удобствами. Примечательным отличием является то, что 30% семей, воспитывающих детей с отклонениями, имеют минимальный набор мебели и недорогую, часто изношенную (или бывшую в употреблении) бытовую технику. Свой дом, в основном с частичными удобствами, имеют 7, 6% семей обычных детей и 29, 5% семей учащихся коррекционной школы; 4, 2% семей первой группы и 11, 7% семей второй проживают в общежитиях или коммунальных квартирах.

³ Гурко Т. А. Особенности развития личности подростков в различных типах семей // СОЦИС. 1996. №3. С. 81-90.

⁴На01.05. 2001 г. прожиточный минимум в Саратовский области составлял 901 рубль 10коп. Следовательно, в подавляющем большинстве семей ежемесячный доход на одного члена семьи гипотетически не соответствует официально установленному уровню прожиточного минимума.

Таким образом, сравнительный анализ социально-демографических и экономических характеристик семей, воспитывающих обычных детей и детей с интеллектуальной недостаточностью, позволяет констатировать значительное различие данных семейных систем. Одними из основных факторов, детерминирующих отличие семей, выступают образовательный уровень родителей и их профессиональный статус. Эти факторы часто обусловливают получение материального дохода, необходимого для осуществления нормального функционирования семьи, а значит, осуществления ее эффективных социализирующих практик в отношении ребенка, в том числе с ограниченными возможностями. В ходе исследования было установлено, что объективному риску социальной уязвимости подвержены практически все семьи, воспитывающие детей с умственной отсталостью, и около 5% семей учащихся массовой школы. Подавляющее большинство семей, имеющих детей с умственной отсталостью, живут за чертой бедности, уровень образования родителей крайне низок, лишь каждая десятая семья может считаться по совокупности социокультурных, психологических, экономических и других характеристик благополучной. В данной ситуации семья не только не в состоянии оказать какой-либо действенной помощи образовательному учреждению в развитии и воспитании ребенка с умственной отсталостью, но и, напротив, выступает фактором, осложняющим реализацию процессов социализации как обычного ребенка, так и ребенка с ограниченными возможностями.

Это актуализирует необходимость интеграции данных категорий семей, испытывающих потребность во всесторонней поддержке государства, в бенефициарную систему (систему льгот, пособий и т. п.), а также обеспечение тесного сотрудничества образовательных учреждений с социально-психологическими и социально-реабилитационными учреждениями, антикризисными центрами, так как в настоящее время слаженная, скоординированная работа данных социальных структур наблюдается крайне редко.

А. Адлер

СОЗВЕЗДИЕ СЕМЬИ

Мы часто привлекали внимание к тому факту, что перед тем, как составлять суждение о каком-либо человеке, нам нужно знать, в какой среде он рос. Важное влияние на ребенка оказывает его положение в созвездии семьи. Приобретя достаточный опыт, мы можем зачастую классифицировать детей в соответствии с этим положением и узнавать, являются ли они первенцами, единственными детьми, младшими в семье и так далее.

Должно быть, люди уже давно догадались, что младший ребенок в семье — это, как правило, особый ребенок. Об этом свидетельствуют бесчисленные сказки, легенды, библейские сказания и тому подобное, в которых младший ребенок всегда появляется в одном и том же свете. Дело в том, что он действительно растет в уникальной ситуации: для родителей он особый ребенок, и отношение к нему, как к младшему, особо заботливое. Он не только самый младший, но обычно также самый маленький и соответственно самый беспомощный. Его братья и сестры уже подросли и стали до некоторой степени независимыми, и поэтому он вырастает в более теплой атмосфере, нежели та, в которой довелось вырасти им. В связи с этим у него возникает ряд черт характера, которые оказывают совершенно особое влияние на его личность и отношение к жизни. Следует указать на одну особенность, кажущуюся парадоксальной. Никакому ребенку не нравится все время быть самым маленьким и наименее способным. Такое положение стимулирует ребенка к тому, чтобы доказать: он может сделать все сам. Его стремление к власти становится особенно выраженным, так что младший ребенок зачастую вырастает человеком, отчаянно стремящимся к превосходству и решившим быть лучшим во всем. Часто младший ребенок обгоняет всех остальных членов семьи и становится самым способным ее членом.

Имеется и другая группа младших детей, которым меньше посчастливилось: они также обуреваемы желанием превосходить других, однако у них отсутствует необходимая энергия и уверенность в себе из-за характера их взаимоотношений со старшими братьями и сестрами. Если младший ребенок не может затмить старших, он часто уклоняется от своих обязанностей, становится трусом и вечным нытиком, постоянно ищущим повода отлынивать отдела. Он не становится ни на йоту менее честолюбивым, но та разновидность честолюбия, которая развивается у него, заставляет его увиливать от решения вопросов и заниматься деятельностью, находящейся вне насущных проблем жизни, с тем чтобы по возможности избегать такой опасности, как объективная проверка его способностей.

Несомненно, многие читатели замечали, что младший ребенок ведет себя так, будто он ощущает себя неполноценным и обойденным вниманием. В ходе наших исследований мы всегда были в состоянии обнаружить это чувство неполноцен-

' Понять природу человека. СПб.: Гуманитарное агентство «Академический проект», 1997. С. 131-138.

ности, а также проанализировать психологическое развитие ребенка, происходящее под влиянием этого мучительного чувства. В этом смысле младший ребенок походит на ребенка, появившегося на свет с физическими недостатками. То, что ощущает ребенок, не обязательно должно соответствовать действительности. Не важно, что случилось на самом деле, является данный индивидуум неполноценным или нет. Важна лишь его собственная интерпретация его положения. Нам отлично известно, что дети легко дают ситуации превратное толкование. Детство — это время множества вопросов, возможностей и последствий. Что должен делать педагог? Должен ли он использовать добавочные раздражители и подстегивать тщеславие такого ребенка? Должен ли он постоянно выталкивать его на авансцену, чтобы этот ребенок всегда был первым? Такое решение проблемы оказалось бы неверным. Опыт учит нас, что, первый ты или нет, невелика разница; было бы лучше впасть в другую крайность и утверждать, что быть первым и лучшим не так уж важно. Нам может наскучить все время слушать о «первых и лучших». История, а также опыт показывают нам, что быть первым и лучшим в жизни далеко не главное. Настаивать на этом — значит сделать ребенка односторонне развитым; прежде всего такое воспитание лишает его шанса вырасти хорошим человеком.

Главное последствие доктрины о «первых и лучших» заключается в том, что ребенок думает только о себе и зря растрачивает время, беспокоясь, не обогнал ли его кто-нибудь. Его душа наполнена завистью и ненавистью к своим товарищам и тревогой за собственное положение. Младшего ребенка его место в семье превращает в участника состязаний, напрягающего все силы, чтобы обойти остальных. Этот состязательный элемент демонстрирует все его поведение, особенно мелкие жесты, очевидные для любого, кто научился исследовать психологические стороны межчеловеческих взаимоотношений. Есть, например, дети, которые всегда маршируют во главе процессии и не выносят, чтобы кто-нибудь оказался впереди них. Подобная привычка всюду чувствовать себя как на беговой дорожке характерна для большого числа детей.

Этот тип младшего ребенка иногда встречается в чистом виде, хотя более распространены различные его вариации. Среди младших детей мы находим деятельных и способных индивидуумов, которые отличились настолько, что стали спасителями всей своей семьи. Вспомните библейское сказание об Иосифе! В нем отлично описано положение младшего сына. Оно обрисовано там настолько ясно и подробно, что современные исследователи, располагающие всеми научными данными, не могут надеяться что-либо к этому добавить. За столетия психологией было потеряно немало ценного материала — материала, который мы должны попытаться открыть заново.

Есть и другой тип младшего ребенка — он похож на спортсмена, бегущего марафонскую дистанцию, который внезапно натыкается на препятствие, не будучи уверен, сможет ли он его перепрыгнуть. Он пытается уйти от трудностей, обойдя это препятствие. Когда младший ребенок такого типа теряет мужество, он становится самым невероятным трусом, какого только можно себе представить. Он всегда отстает, любая задача кажется ему слишком трудной; он непревзойденный мастер отговорок. В конечном счете он никогда не пытается сделать что-нибудь полезное и использует всю свою энергию на то, чтобы тратить время даром. В любом реальном конфликте он всегда терпит поражение. Обычно этот ребенок занят лихорадочными поисками такого рода деятельности, в котором был бы на-

чисто исключен элемент соревновательности. Он всегда найдет объяснения своим неудачам. Он может заявить, что всегда был слишком слаб или слишком избалован или что братья и сестры не дали ему вырасти. Его судьба становится еще горше, если у него действительно имеется какой-то физический дефект; в таком случае он наверняка воспользуется своей слабостью, чтобы оправдать свою неудачу.

Ни один из этих типов никогда не сможет вырасти в полезного члена общества. Первому типу, тому, кто всегда стремится быть лучшим, хорошо живется в мире, где ценится соревнование ради соревнования. Такой человек будет сохранять свое душевное равновесие только за счет других. Индивидуумы второго типа оказываются раздавлены своим комплексом неполноценности и страдают от невозможности примириться с жизнью до самого ее конца.

Старший ребенок в семье также имеет четкую характеристику. Прежде всего у него есть такое преимущество, как отличная исходная позиция для психического развития. История признает, что старший сын занимает в семье особо благоприятное положение. У многих народов и во многих классах общества этот привилегированный статус закреплен законом. Например, не подлежит сомнению, что у европейских фермеров сын-первенец знает о своем положении с раннего детства и понимает, что когда-нибудь он унаследует ферму, а потому его положение значительно благоприятнее, нежели у других детей, которые в конце концов должны будут уйти с отцовской фермы. У аристократов наследником родового титула является именно старший сын. Даже в семьях более скромного происхождения обычно считается, что старший ребенок наделен достаточными способностями и здравым смыслом, чтобы быть хорошим помощником родителям. Мы видим, как лестно для ребенка то, что окружающие постоянно дают ему ответственные поручения. Мы можем представить себе, что он мыслит примерно следующим образом: «Я старше, больше, сильнее остальных, и значит, я также должен быть умнее их». Если его развитие в этом направлении идет без помех, у него в конечном счете сформируется характер стража закона и порядка. Такие люди, безусловно, очень высоко ценят власть. Это относится не только к их личной власти; это также оказывает влияние на их оценку власти вообще. Власть — понятие, которое для старшего ребенка является чем-то само собой разумеющимся, чем-то важным, что должно почитать. Неудивительно, что такие индивидуумы отличаются консерватизмом.

Стремление к власти для второго ребенка тоже имеет особый оттенок. Вторые дети всегда находятся под гнетом и борются за превосходство; по их действиям легко заключить, что они относятся к жизни как к гонкам, и это определяет цель их жизни. Тот факт, что впереди него находится кто-то уже получивший власть, является для второго ребенка мощным раздражителем. Если он способен развить свой потенциал и нагнать первенца, он обычно будет продвигаться вперед огромными шагами, в то время как первенец, уже обладающий властью, считает свое положение относительно устойчивым, пока второй ребенок не угрожает его обогнать. Эта ситуация также очень живо описана в библейской легенде об Исаве и Иакове. В этом сказании между братьями идет жестокая битва — не столько за реальную власть, сколько за внешние атрибуты власти. В подобных случаях второй ребенок продолжает бескомпромиссную борьбу до тех пор, пока цель не будет достигнута и первенец превзойден или пока битва не будет проиграна и не

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒