Да, мне тоже так показалось, хотя прочесть его не так-то просто.

⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 16Следующая ⇒

– Но он должен знать, что войне конец, – вставая, хрипит Бен.

Напоследок окинув нас с Виолой взглядом, он опять улыбается и выходит из палатки.

Минуту мы сидим молча.

А потом я высказываю мысль, которая не отпускала меня с тех пор, как я увидел Бена.

[Виола]

– Я хочу вернуться в старый Прентисстаун. – говорит Тодд.

– Что? – удивленно переспрашиваю я, хотя уже давно вижу это в его Шуме.

¾ Ну, необязательно в сам Прентисстаун, – добавляет Тодд. ¾ Но здесь я оставаться не хочу.

Я расправляю плечи:

– Тодд, мы еще даже не начали…

¾ Но мы начнем, и очень скоро, – не отпуская моей руки, говорит он. – Прилетят корабли, проснутся переселенцы, и здесь вырастет новый город. С новыми жителями. – Он отводит взгляд. – Пожив немного в большом городе, я понял, что это не мое.

Его Шум стал тише с уходом Бена, но я по-прежнему вижу в нем картинки: с прибытием каравана жизнь входит в прежнее русло, а вдоль реки вырастают новые дома…

– Ты хочешь уехать, – говорю я.

Он заглядывает мне в глаза:

– Вместе с тобой. И с Беном. Может, возьмем Уилфа и Джейн. Госпожа Лоусон тоже вроде ничего. Давай построим свою деревню! Подальше отсюда. – Он вздыхает. ¾ И подальше от мэра.

– Но за ним нужно следить…

– Мы все расскажем переселенцам, они и без нас справятся. – Тодд снова упирается взглядом в пол. – Мне кажется, я сделал для него все, что мог. Я устал.

Из-за того, как он это произносит, я вдруг тоже понимаю, что страшно устала, устала от всего, что здесь творится… Но как же тогда устал он, какой у него изможденный вид, как ему все надоело… Грудь спирает от нахлынувшего чувства.

¾ Я хочу уехать отсюдова, – говорит Тодд. – И я хочу, чтобы ты поехала вместе со мной.

Мы долго сидим в тишине.

¾ Он у тебя в голове. Тодд, – наконец говорю я. – Я видела. Вы каким-то образом связаны.

При последнем слове Тодд вздыхает:

¾ Знаю. Поэтому и хочу уехать. Я подошел слишком близко, но не забыл, кто я на самом деле. А Бен напомнил мне все остальное. И да, я связан с мэром, но зато мне удалось выбить у него из головы этот военный бред.

– Ты видел, как он управляет толпой?

– Все почти закончилось. Мы заключим мир, он одержит свою победу и больше не будет во мне нуждаться Да, здесь он герой, но скоро прилетят переселенцы – а они его героем не считают, и их гораздо больше. Тогда мы и уедем, хорошо?

– Тодд…

– Все почти закончилось. Еще немного я смогу потерпеть.

А потом он бросает на меня совсем другой взгляд.

Его Шум становится тише с каждой минутой, но я по-прежнему вижу…

Вижу, что он чувствует, держа меня за руку, как он хочет прижать ее к губам, вдохнуть мой запах, и какая я красивая в его Шуме, какая сильная после стольких недель болезни, как его тянет коснуться моей шеи, а потом обнять и…

– Господи, – выдыхает он, пряча взгляд. – Прости, Виола, я не…

Но я обвиваю рукой его шею…

– Виола? …

Притягиваю его к себе…

И целую.

Ох, ну наконец-то!

[Тодд]

– Я полностью согласен, – говорит мэр.

¾ Правда? – удивляется Бен.

Мы все собрались вокруг костра. Виола сидит рядом со мной.

И снова держит меня за руку.

Держит так, словно никогда не отпустит.

¾ Конечно! – заверяет его мэр. – Я уже много раз говорил, что хочу только мира. И это чистая правда. Можете думать, что мною движет корысть, если вам так легче.

Что ж, отлично, говорит Бен. Тогда мы собираем совет, как и задумали изначально. Если, конечно, травмы позволят тебе принять участие в заседании.

Глаза мэра загораются.

¾ Какие еще травмы, мистер Мур?

Наступает тишина: все рассматривают целебный гель на его лице и повязки на затылке и шее.

Но нет, по мэру в самом деле не скажешь, что он вапще испытывает боль.

– Однако у нас есть и другие неотложные дела, – заговаривает он. – Нужно предпринять ряд мер.

– Каких еще мер? – спрашивает Виола.

– Во-первых, необходимо поговорить с людьми на холме, – отвечает мэр. – Может, они еще и не начали собирать армию под знаменем великой мученицы, но я ничуть не удивлюсь, если госпожа Койл оставила несколько распоряжений госпоже Брэтит на случай, если ее теракт провалится. Кто-то должен отправиться на холм и все уладить.

¾ Я пойду, – вызывается госпожа Лоусон. – Целительницы меня послушают.

¾ Я тоже хочу, – говорит Ли, пытаясь спрятать свой Шум от нас с Виолой.

¾ А наш друг Уилф всех отвезет, – говорит мэр.

Мы поднимаем головы.

¾ Нет, лучше я отвезу всех на корабле, – говорит ьРэдли.

И вас не будет всю ночь? – спрашивает мэр, пристально глядя ему в глаза (уж не знакомый ли гул я слышу в воздухе)… – А наутро вы вернетесь с армией и вооружением, превосходящим все имеющееся в городу, Да и потом, вам с Виолой и Беном лучше встретиться со спэклами севодня же.

– Что? – удивляется Виола. – Но мы договорились на завтра…

– К завтрашнему утру идея о расколе, которого добивалась госпожа Койл, может укрепиться в людских умах, – говорит мэр. – Не лучше ли героине первых переговоров уже вечером вернуться в город с новой победой? Например, уговорить их постепенно открыть плотину?

– Я хочу пойти с Беном и Виолой, – говорю я. – Мало ли что…

– Извини, Тодд, – перебивает меня мэр, – но тебе, как обычно, придется остаться за мной и следить, как бы я чего не натворил.

– Нет! – неожиданно громко заявляет Виола.

– Странно, что раньше тебя это не волновало, – улыбается мэр. – Не бойся, Виола, вас не будет всего несколько часов. И потом, теперь, когда госпожи Койл больше нет, все почести за победу в войне достанутся мне одному. Не удивлюсь, если переселенцы сделают меня королем. Уж поверь, ради этого я готов вести себя хорошо.

Наступает долгая тишина: все обдумывают его слова.

Признаюсь, звучит разумно, наконец говорит Бен. Кроме глупостей про короля, разумеется.

Все начинают обсуждать новый план, а я внимательно смотрю на мэра. Он смотрит на меня. Я-то думал увидеть в его глазах ярость.

Но вижу только печаль.

И понимаю…

Что он прощается.

[Виола]

¾ Ух. какой у Бена Шум! – говорит Ли. Я помогаю ему забраться на телегу, которая отвезет их обратно на холм. – В нем как будто целый мир. И все такое ясное, четкое…

Поспорив еще немного, мы все-таки согласились с планом мэра. Брэдли. Бен и я поедем сейчас к спэклам, а Ли, Уилф и госпожа Лоусон – на холм, чтобы успокоить людей. Тодд с мэром останутся следить за обстановкой в городе. А потом мы все попытаемся как можно скорее собраться вместе.

Тодд сказал, мэр просто хочет побыть с ним наедине и попрощаться – теперь, когда вернулся Бен. Опасней будет ему мешать, считает Тодд. Но я все равно была против, пока с ним не согласился и Бен: нельзя, чтобы в последние часы перед заключением мира что-то сорвалось, а Тодд все-таки благотворно влияет на мэра.

Может, это и правда. Но я волнуюсь.

– Он говорит, так общаются между собой все спэклы, – говорю я Ли. – Это их сущность, они так эволюционировали, чтобы приспособиться к жизни на этой планете.

¾ А мы, стало быть, не приспособлены?

¾ Бен говорит, раз он научился, то и мы сможем.

¾ А женщины? – спрашивает Ли. ¾ Как быть с ними?

¾ А мэр? У него тоже больше нет Шума.

– И у Тодда. ¾ добавляет Ли. Он прав: чем дальше

ДА от Бена, тем тише становится его Шум.

Тут в Шуме Ли я вижу нас с Тоддом – мы сидим одни в палатке и…

– Эй! – Я заливаюсь краской. – Ничего такого не было!

– Но что-то было, – бормочет он. – Вы там цедую вечность просидели.

Я молча наблюдаю, как Уилф впрягает быков в телегу, а госпожа Лоусон таскает вещи и медикаменты, которые нужно передать на холм.

– Он хочет уехать и позвал меня с собой, – наконец говорю я.

– Когда? – спрашивает Ли. – Куда?

– Когда все закончится, – отвечаю я. – Как можно скорей.

– Ты уедешь?

Я молчу.

– Он тебя любит, дурочка, – беззлобно говорит Ли. ¾ Это даже слепому видно.

– Знаю, – шепчу я, оглядываясь на костер: там Тодд седлает для Брэдли свою лошадь.

– Мы готовы, – объявляет Уилф.

Я крепко его обнимаю:

– Удачи. Уилф! Завтра увидимся.

– И тебе, Виола.

Потом я обнимаю Ли, а он шепчет мне на ухо:

– Я буду очень скучать, когда ты уедешь.

Я отстраняюсь и обнимаю даже госпожу Лоусон.

– У тебя такой здоровый вид, – говорит она. – Прямо не налюбуюсь!

Потом Уилф щелкает поводьями: телега медленно трогается с места и объезжает сперва руины собора а затем одинокую колокольню, которая до сих пор стоит на месте.

Я смотрю им вслед, пока они не скрываются из виду.

И тут мне на нос садится снежинка.

[Тодд]

Я лыбаюсь как дурак, ловя руками крупные белые хлопья. Снежинки, похожие на идеально правильные кристаллы, сразу тают на моих красных обожженных ладонях.

¾ Впервые за много лет выпал, – говорит мэр, глядя в небо вместе со всеми остальными на площади. Снег падает вниз белыми перьями – он всюду, всюду, всюду.

¾ Разве не волшебство? – спрашиваю я с улыбкой. – Эй, Бен!

Он стоит чуть поодаль и знакомит Ангаррад со своим бэттлмором.

– Подожди минутку, Тодд, – говорит мэр.

– Чего? – нетерпеливо спрашиваю я, потомушто мне куда больше хочется смотреть на снег вместе с Беном, чем с мэром.

– Кажется, я понял, что с ним случилось. – Мы оба смотрим на Бена, который все еще разговаривает с Ангаррад и другими лошадьми.

– Ничего с ним не случилось. Он по-прежнему Бен.

– Да? Спэклы ведь открыли его нараспашку. Мы пока не знаем, как это может отразиться на человеке.

Я хмурюсь, чувствуя муть в животе. Это поднимается гнев.

И отчасти – страх.

¾ Да все с ним хорошо!

¾ Я просто волнуюсь за тебя, Тодд, – бутто бы искренне произносит мэр. – Я вижу, как ты рад возвращению Бена. Как много для тебя значит снова обрести отца.

Я внимательно вглядываюсь в него, не давая Шуму отяжелеть: мы с ним словно камни, которые ничего не излучают и ничем не делятся друг с другом.

Камни, которые медленно заносит снегом.

– Думаешь, ему что-то грозит? – наконец спрашиваю я.

– Наша планета – это поток информации. Бесконечный, неостановимый поток, – говорит мэр. – Информации, которую она хочет тебе дать и которую хочет взять, чтобы раздать остальным. Что с этим можно поделать? Варианта всего два. Можно управлять информацией, которую ты отдаешь миру, как делаем мы с тобой…

– А можно полностью открыться, – говорю я, глядя на Бена: тот ловит мой взгляд и улыбается.

– Какой из вариантов правильный… что ж, скоро узнаем. Но я бы на твоем месте приглядывал за Беном. Ради его же блага.

– Можешь не волноваться, – говорю я. – Я буду заботиться о нем всю оставшуюся жизнь.

Я тоже улыбаюсь, мне все еще тепло от улыбки Бена, но во взгляде мэра я успеваю заметить какой-то странный проблеск.

Проблеск боли.

Но он мгновенно исчезает.

– Надеюсь, обо мне ты тоже не забудешь, – говорит мэр. – Не дашь мне сойти с пути истинного.

Я сглатываю слюну:

– Ты прекрасно справишься и без меня.

Снова боль.

– Да… да, наверняка справлюсь.

[Виола]

– Ты как будто в муке вывалялся, – говорю я Тодду.

– Ты тоже!

Я встряхиваю головой, и с волос сыпятся снежные хлопья. Я уже сижу на Желуде и слышу, как остальные лошади приветствуют Тодда, особенно Ангаррад.

Она красавица, говорит Бен со своего бэттлмора. И, сдается, немного влюблена.

Жеребенок, ржет Ангаррад, опуская голову перед бэттлмором и кокетливо косясь в сторону.

– Ваша главная задача – успокоить спэклов, – говорит мэр, подходя к нам. – Скажите им. что наше стремление к миру ничуть не ослабло, наоборот, окрепло. А потом попробуйте добиться от них какого-нибудь наглядного проявления доброй воли.

– Пусть медленно откроют плотину, например, – кивает Брэдли. – Согласен. Это поможет нашим людям не терять надежды.

– Мы сделаем все, что в наших силах, – говорю я.

– Не сомневаюсь, Виола, – улыбается мэр. – Ты всегда так поступала.

Но я вижу, что его внимание приковано к прощающимся Тодду и Бену.

Мы расстаемся всего на несколько часов, тепло и ласково говорит Бен.

– Береги себя, – отвечает Тодд. – Не хочу потерять тебя в третий раз.

Да уж, вот было бы невезение, улыбается Бен.

И они обнимаются, тепло и крепко, как отец с сыном.

Я не свожу глаз с мэра.

¾ Удачи, – говорит Тодд, подходя ко мне. И уже тише добавляет: – Подумай о моем предложении. Подумай о будущем. – Он робко улыбается. – Раз уж теперь оно у нас есть.

¾ Ты уверен, что мы поступаем правильно? Брэдли мог бы и сам…

– Я же говорю, мэр хочет со мной попрощаться. Потому он такой странный. Это конец.

– С тобой точно все будет хорошо?

– Точно. Я столько времени его терпел – потерплю и еще пару часов.

Несколько секунд мы молча держимся за руки.

– Я согласна. Тодд, – говорю я. – Уедем вместе.

Он ничего не говорит, только стискивает мою ладонь и подносит ее к лицу, словно хочет меня вдохнуть.

[Тодд]

– Снег повалил сильнее, – замечаю я.

Виола, Бен и Брэдли выехали несколько минут назад, и я не свожу глаз с проекции: они начали медленно подниматься по склону к спэклам. Виола сказала, что свяжется со мной по комму, как только они доберутся до места, но я все равно за ними присматриваю – никому от этого вреда не будет, так ведь?

– Хлопья крупные и мягкие, такшто волноваться не о чем, – говорит мэр. – Вот когда снег мелкий и колкий, жди снежной бури. – Он смахивает снежинки с рукава. – А эти – ерунда, ложное предвестие.

– И все же это снег, – говорю я, глядя на лошадей и бэттлморов вдали.

– Пойдем, Тодд. Мне нужна твоя помощь.

– Помощь?

Он показывает на свое лицо:

– Я хоть и говорю, что никаких травм у меня нет, но с целебным гелем в это верится лучше.

– Так пусть госпожа Лоусон…

– Она вернулась на холм, забыл? Пойдем, заодно смажешь себе руки. Отлично помогает.

Я опускаю глаза: действие лекарства постепенно слабеет, и руки в самом деле начало жечь.

¾ Хорошо.

Мы возвращаемся на корабль, который стоит в углу площади неподалеку от нас, поднимаемся на борт и проходим в палату. Там мэр садится на койку, скидывает бушлат и аккуратно кладет его рядом, а потом начинает отклеивать пластыри с головы и шеи.

¾ Зачем? – спрашиваю я. – Они еще свежие.

¾ Очень тугие, – отвечает он. – Наложи мне новые, но посвободней.

Я вздыхаю:

– Ладно.

Подхожу к шкафчику с медикаментами и достаю оттуда новые пластыри и целебный гель. Отклеив защитный слой, я прошу мэра наклониться вперед и свободно накладываю пластыри на страшные ожоги.

– Выглядит жутко, – говорю я, осторожно придавливая пластырь.

– Все могло быть гораздо хуже, если бы не ты, Тодд. – Мэр облегченно вздыхает: лекарство начинает проникать в кровь. Он подставляет мне улыбающееся лицо – улыбка кажется почти грусной. – Помнишь, как я накладывал тебе пластыри? Ох и давно это было…

– Век не забуду, – бормочу я.

Мне кажется, именно тогда мы впервые по-настоящему поняли друг друга. Ты осознал, что я не такой уж злодей.

¾ Может быть. – Я зачерпываю гель двумя пальцами и размазываю по его лицу.

¾ Тогда все и началось.

¾ Для меня все началось гораздо раньше.

¾ Теперь пластыри мне накладываешь ты. В день, когда все закончится.

Я замираю на месте:

– Что закончится?

– Бен вернулся, Тодд. Я не дурак и все понимаю.

– Ты о чем? – настороженно спрашиваю я.

Мэр снова улыбается – на сей раз не скрывая печали

– Я по-прежнему могу тебя читать, – говорит он. – Никто на планете не может, а я могу. Впрочем, я ведь не похож на остальных, верно? Я могу читать тебя, даже когда ты молчалив, как черное небо над нашими головами.

Я делаю шаг назад.

– Ты хочешь уехать с Беном. – Он коротко пожимает плечами. – Я не удивлен. Когда все закончится, ты хочешь взять Бена с Виолой и начать новую жизнь – подальше отсюда. – Он чуть морщится. – Подальше от меня.

В его словах нет никакой угрозы, я вопщем и ждал чего-то вроде этого, но в воздухе висит что-то странное…

(и гул…)

(я впервые замечаю…)

(что его нет, он исчез из моей головы…)

(почему-то без него еще страшнее, чем с ним…)

– Я тебе не сын, – говорю я.

– Но ты мог бы им стать, – почти шепотом произносит мэр. – И каким замечательным ты был бы сыном! Такому не жалко передать всю власть. В твоем Шуме столько силы.

– Я не такой, как ты. И никогда не стану таким.

– Разумеется, – кивает он. – Особенно теперь, когда вернулся твой настоящий отец. Хотя формы у нас одинаковые, а?

Я опускаю глаза на свою форму. Да уж, копия. Даже размер почти одинаковый.

Мэр слегка поворачивает голову и бросает взгляд за мою спину:

¾ Можете показаться, рядовой, Я знаю, что вы здесь.

¾ Чего? – Я резко оборачиваюсь.

В палату заходит Иван.

¾ Трап был опущен, – робко бормочет он. – Я только хотел убедиться, что на корабль никто не пробрался.

¾ Ищете где сила, рядовой Фарроу? – печально улыбаясь, говорит мэр. – Что ж, здесь ее больше нет.

Иван бросает на меня обеспокоенный взгляд:

– Ну, мне пора…

– Верно, Иван. Тебе давно пора.

Мэр спокойно протягивает руку к бушлату, аккуратно сложенному на койке, а мы с Иваном молча наблюдаем, как он забирается в карман, достает оттуда пистолет и, не меняясь в лице, стреляет Ивану прямо в голову.

[Виола]

Мы уже на вершине холма и входим в лагерь спэклов – Небо и 1017-й приветствуют нас, – когда снизу раздается странный хлопок. Я оборачиваюсь в седле:

¾ Это что, выстрел?

[Тодд]

¾ Ты спятил, – говорю я, подняв руки и медленно двигаясь к Двери, у которой лежит труп Ивана с простреленной головой.

Он даже не шевельнулся, когда мэр поднял пистолет не попытался защититься.

И я знаю почему.

– Меня ты контролировать не сможешь, – говорю я. – Не сможешь, понял? Я сильнее тебя.

– Неужели, Тодд? – все тем же тихим голосом спрашивает мэр. – Стой на месте.

И я останавливаюсь.

Мои ноги точно примерзают к полу. Руки все еще подняты, и я больше никуда не иду.

– Неужели ты искренне верил, что все в твоих руках? – Мэр встает с койки, целясь в меня из пистолета. – Какая прелесть. – Он смеется, бутто растроганный моим поведением. – А знаешь что? Так оно и было. Пока ты был мне хорошим сыном, я выполнял все твои желания, Тодд. Я спас Виолу, спас этот город, я даже искренне боролся за мир – все ради тебя.

– Заткнись, – говорю я, но клятые ноги по-прежнему меня не слушаются.

– А потом ты спас мне жизнь, Тодд, – продолжает мэр, подходя ближе. – Спас меня вместо той женщины, и я подумал: «Он на моей стороне. Мы по-настоящему вместе. Лучше сына и пожелать нельзя».

– Отпусти, – говорю я, не в состоянии пошевелить даже пальцем.

– И вдруг появился Бен. – В голосе мэра вспыхивает пламя. – В самый неподходящий момент, когда все было уже готово. Когда судьба этого мира лежала у нас с тобой на ладони. – Он раскрывает ладонь, словно показывая мне судьбу мира. – В одну секунду мои мечты и надежды растаяли, как снег.

ВИОЛА, бросаю я ему в голову.

Он лишь улыбается:

¾ Сил поубавилось, а? Когда Шума нет, оружие делать не из чего. – Мэр заносит надо мной пистолет. – Ты разбил мне сердце, Тодд Хьюитт. Ты разбил папе сердце.

И он с размаху бьет меня прикладом в висок. Мир тут же чернеет.

БУДУЩЕЕ НАСТУПАЕТ

[Возвращенец]

Небо подъезжает ко мне сквозь лед, мягко падающий из туч над нашими головами. Он похож на белые листья, которые уже накрыли тонким одеялом землю, нас и бэттлморов.

Это предвестник будущего, – радостно показывает Небо. – Символ нового начала. Прошлое стерто, теперь можно начинать новую жизнь.

Или это просто погода, – показываю я.

Он смеется.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒