РИМСКОЕ ГОСУДАРСТВО ПОСЛЕ БРУНДИЗИЙСКОГО МИРА

⇐ ПредыдущаяСтр 15 из 32Следующая ⇒

После соглашения в Брундизии Антоний и Октавиан вернулись в Рим. Антоний выдал Октавиану Сальвидиена Руфа, который в 44 г. прибыл с Октавианом из Эпира, был главным его полководцем, но в 40 г., когда назревал конфликт между триумвирами, предложил свои услуги Антонию, последний же после заключения мира предпочел открыть своему шурину замыслы его полководца. Сальвидиен Руф был предан смертной казни. Антоний, естественно, порывал и с Секстом Помпеем. Надеждам италийских жителей на наступление мирных времен не суждено было сбыться.

Триумвирам нужны были средства, и они вводят новые налоги, в частности, налог на рабов и на наследства1. Берега Италии продолжал беспокоить Секст Помпей, в Рим никогда не доставлялся вовремя хлеб, цены на продукты росли, и это вызывало недовольство населения, а популярность Секста Помпея возрастала. Римские и италийские жители разделяли взгляды оптиматов, им казалось, что Секст Помпей является истинным сыном Помпея Великого, погибшего за республику. Многие ждали, что Секст Помпей придет в Италию, возьмет Рим и освободит его от власти триумвиров

В театре осенью 40 г. публика проявила к Сексту явную симпатию. Когда перед началом представления по обычаю приносили статуи богов, то при появлении Нептуна, [с. 253] считавшегося покровителем Секста Помпея, раздались громкие аплодисменты2.

Вскоре в Риме начались беспорядки. Статуи триумвиров были сброшены, распоряжения о налогах сорваны со стен, и огромная толпа, резко настроенная против триумвиров, угрожала тем, кто не желал присоединяться к ее требованиям. Октавиан явился на площадь, чтобы уговорить бушующую толпу, но его попытки повлиять на нее оказались тщетными. На помощь ему шел Антоний. Его просили вернуться обратно, но он не послушался, и в него, как и в Октавиана, полетели камни. В конце концов вызванный отряд солдат разогнал толпу. Многие из участников движения поплатились жизнью и трупы их были брошены в реку. Солдаты после разгона толпы бросились грабить дома богатых, извлекали трупы из реки и вместе с пристававшими к ним ворами обыскивали утонувших и захватывали все ценное3.

Это стихийное движение свидетельствовало о недовольстве в Риме триумвирами.

Борьба с Секстом Помпеем не могла быть популярной ни в Риме, ни в Италии, тем более что и триумвиры, каждый в отдельности, предпринимали шаги к примирению с ним. Октавиан вступил в брак со Скрибонией, сестрой Луция Скрибония Либона, на дочери которого был женат Секст Помпей. Антоний еще в 40 г. действовал вместе с Секстом против Октавиана. В 39 г. Антоний стоял за возобновление войны с Помпеем, но потом стал склоняться к соглашению4.

При таких условиях начались переговоры о соглашении, которые закончились свиданием триумвиров с Секстом Помпеем в Путеолах и заключением договора5. В результате переговоров было установлено следующее: 1) Секст Помпей получал Сицилию, Сардинию, Корсику, а также Пелопоннес на тех же основаниях, на каких владели провинциями триумвиры; 2) он не должен был принимать беглых рабов; 3) он обязывался высылать в Рим хлеб; 4) он мог выполнять консульские обязанности через своих друзей; 5) беглые рабы, служившие в его войсках, получали свободу, и за ними были обеспечены те же награды, какие получали солдаты Антония и Октавиана; 6) изгнанники, находившиеся у Секста Помпея, [с. 254] получили право вернуться на родину, кроме тех, которые были осуждены как убийцы Цезаря6.

Немало представителей нобилитета, бежавших от проскрипций и нашедших у Секста Помпея приют после битвы при Филиппах, вернулось в Рим. Наиболее видные из прибывших примкнули к Антонию. Октавиан в это время не пользовался популярностью7. Правда, возвращение аристократов вызывало, по словам Аппиана, недовольство тех, кто получил их земли8.

Представители сенаторской знати не могли рассчитывать на восстановление партии оптиматов. Пребывание в Сицилии показало им, что Секст Помпей далеко не похож на того идеального избавителя республики, каким его представляли. Испытавшие ряд злоключений и деморализованные в политическом отношении, представители нобилитета готовы были идти на соглашение с триумвирами.

Вместе с тем в лагере Помпея приобрели значение иные социальные элементы, и сам он утрачивал постепенно ореол спасителя республики. В связи с этим в глазах италийских рабовладельцев возрастал авторитет триумвиров.

Когда Антоний и Октавиан возвращались в Рим после заключения мира с Секстом Помпеем, жители приветствовали их как спасителей и приносили им жертвы9. Стремление к миру было основным мотивом, которым руководствовались италийские жители в своем отношении к различным политическим деятелям и событиям. После того, как было заключено соглашение в Путеолах, Антоний вместе с Октавией направились в Афины.

Положение восточных областей империи было напряженным. В конце 41 или начале 40 г. парфяне перешли Евфрат и двинулись в Сирию. Одним отрядом парфян командовал Пакор, сын царя Орода, другим — Квинт Лабиен, сын известного полководца Тита Лабиена, отличившегося в войсках Цезаря во время Галльских войн и потом перешедшего на сторону Помпея. Ему было поручено вождями оптиматов заключить соглашение с парфянами. Этого удалось достигнуть, парфяне выступили на помощь Бруту и Кассию и сражались при Филиппах. После поражения и гибели Брута и Кассия Лабиен не захотел вернуться в Рим и остался парфянским полководцем. Себя он называл «Imperator Parthicus». Подобный титул означал обычно, что полководец одержал победу. В данном случае Parthicus [с. 255] означало, что Лабиен выступал в качестве парфянского полководца10.

Децидий Сакса, оставленный Антонием в Сирии, вынужден был отступить и бежал в Киликию, где покончил самоубийством. Парфяне заняли всю Сирию и значительную часть Азии. Многие города сдавались без боя. Хозяйничание Брута и Кассия, а затем Антония облегчило победу парфян. Лишь Апамея и Антиохия пытались оказать сопротивление. Значительным разрушениям подверглась Миласа. Город Тир остался непобежденным. Успешное сопротивление оказывал некий Клеон, главарь разбойников; он утвердился в горах около Гордия, успешно нападал на солдат Лабиена, собиравших дань, и действовал так успешно, что впоследствии за ним признаны были княжеские права11.

Против парфян направляется полководец Антония — Вентидий Басс. В 39 г. у подошвы Тавра ему удалось одержать победу над парфянами. Лабиен был разбит, бежал на остров Кипр, где был убит вольноотпущенником, сторонником Антония12. В битве при Тиндаре в 38 г. Вентидий Басс вновь разбил парфян. В этой битве с римлянами погиб сам Пакор13. «Погонщику мулов» Вентидию Бассу была присуждена награда, которая, пожалуй, еще никогда не присуждалась лицу такого незнатного происхождения: он получил титул императора, право отпраздновать триумф и чеканить монеты со своим изображением14.

Но слава Вентидия Басса, очевидно, повредила его репутации у Антония. Антоний сам направился на Восток, чтобы возглавить поход против парфян. Известно, что в конце 38 г. Вентидий справлял свой триумф; дальнейшая судьба его нам неизвестна15.

Для того чтобы собрать силы против парфян, Антоний нуждался в средствах. Зиму 39/38 г. он вместе с Октавией провел в Афинах, где подобно лучшим представителям афинского гражданства принимал участие в различных риторических состязаниях, посещал школы, участвовал в местных празднествах; дело дошло даже до того, что афиняне выдали свою богиню замуж за нового Диониса, причем в приданое была [с. 256] дана довольно крупная сумма. Это был один из способов пополнить казну для приближающегося парфянского похода. Некоторые из современных исследователей считают это простым анекдотом. Однако, судя по тому, как Антоний вел себя в Азии, данные Сенеки Старшего, Плутарха и Диона Кассия не возбуждают особых сомнений16.

Согласие с Октавианом казалось нерушимым. На монетах того времени Антоний изображался с Октавией, а иногда с Октавией и Октавианом. Но вместе с тем Антоний не отказывался от отождествления себя с Дионисом и от претензий на мировое господство. На аверсе одной из монет представлена голова Антония с надписью: M ANTONIUS IMP COS DESIG ITER ET TERT, на обороте же: cista mystica, на которой помещен бюст Октавии, по бокам изображены две змеи с поднятыми головами (табл. III, 3)17. В тот же период (между 38 и 36 гг.) выпущена монета, которая свидетельствует, что восточные мотивы Антоний пытался сочетать с традиционными римскими религиозными формами. На одной стороне монеты Антоний представлен одетым в длинное платье авгура, на другой — олицетворенное солнце, изображение которого напоминает и галльскую монету 42 г. и монету Муссидия Лонга (табл. III, 2)18.

Между тем у Октавиана снова назрел конфликт с Секстом Помпеем. Соглашение с последним не было прочным. Помпей не думал разоружаться, основой его могущества был флот, который он мог комплектовать только беглыми рабами.

Секст Помпей, сохранявший свою власть над Сицилией и по-прежнему дававший приют беглым рабам и зачислявший их в свой флот и войска, мешал укреплению рабовладения в Италии. Бегство рабов достигло таких размеров, что девы-весталки вставили в свое обращение к богам слова о том, чтобы те прекратили бегство рабов19.

Помпей начинал вызывать все большее и большее недовольство италийских рабовладельческих кругов. Этому способствовала, вероятно, агитация, исходившая от людей, близких к Октавиану. Веллей Патеркул говорит нам, что Помпея называли «раб своих рабов и вольноотпущенный своих вольноотпущенных» (libertorum suis libertus, seruorumque seruus)20. [с. 257] Это прозвище исходило, конечно, из враждебных Помпею кругов. Образ Секста Помпея остается для нас неясным. Отрицательная характеристика, данная ему Веллеем Патеркулом, основана на инвективах, исходящих от сторонников Октавиана, и не может претендовать на какую-либо объективность. Мы не можем говорить и об определенной социальной программе Секста Помпея. Он принимал беглых рабов, так как иными средствами не мог пополнить войска. О том, что в отношении к рабам Секст Помпей немногим отличался от других рабовладельцев, показывает случай, рассказанный Веллеем и Аппианом. После битвы при Филиппах Л. Стай Мурк увел флот в Сицилию к Сексту Помпею. Находясь в его лагере, он считал себя вправе сохранять независимость суждений, но это привело его к конфликту с влиятельным вольноотпущенником Секста Помпея Менодором и с самим Секстом. Мурк удалился в Сиракузы, но там к нему были подосланы убийцы. Помпей распорядился представить дело так, что Мурк был убит рабами, и «чтобы придать больше вероятия этому вымыслу, рабы были распяты»21.

Между аристократами, искавшими у Секста Помпея приюта и претендовавшими на влияние, и между вольноотпущенниками происходила борьба, перевес в которой, как показывает только что рассказанный случай с Мурком, оказывался на стороне вольноотпущенников. Это привело к тому, что наиболее видные оптиматы, которые искали у него убежища после разгрома Брута и Кассия, предпочли вернуться в Италию, где хозяйничали триумвиры.

Секст Помпей пользовался популярностью в Италии, чеканил монеты со словом «Pius» и всюду подчеркивал свое почитание отца, который продолжал еще в определенных кругах считаться борцом за свободу. Но по мере того как от Секста Помпея отходили представители нобилитета, все больше и больше сказывались его автократические тенденции. Изображения Нептуна или его атрибутов мы встречаем почти на всех его монетах22. Секст Помпей в знак того, что он находится под покровительством Нептуна, одевался в лазоревую одежду, напоминающую цвет моря23. Он приносил Нептуну жертвы, сбрасывая в морскую пучину лошадей и даже людей24.

Соглашение в Путеолах способствовало падению авторитета Секста. Он принимал беглых рабов, он нарушал мир, [с. 258] и италийское общественное мнение не возражало против борьбы с ним. После того как один из командующих Секста Помпея, вольноотпущенник Менодор перешел на сторону Октавиана, последний начал с Секстом Помпеем войну. В битве при Скилле Октавиан потерпел поражение. Во время этой войны Октавиан проявил полное отсутствие талантов полководца. Преследуемый вольноотпущенником Аполлофаном, полководцем Секста Помпея, Октавиан покинул адмиральский корабль и высадился на берег, бросив флот на произвол судьбы. К Октавиану прибыла помощь, и на другой день предполагалось начать новое нападение на вражеский флот, однако буря уничтожила большую часть флота Октавиана25.

Поражение и потеря значительной части флота заставили Октавиана добиваться помощи Антония. Ему нужны были корабли, тогда как и Антоний нуждался в войсках для парфянского похода. Результатом этого было Тарентинское соглашение, в организации которого приняли участие Октавия, сестра Октавиана и жена Антония, и друг Октавиана Меценат. Свидание Антония и Октавиана произошло в Таренте весной 37 г., 1 января этого года кончился срок чрезвычайных полномочий триумвиров. Тарентинское соглашение продлевало их на пять лет. Кроме того, Октавиан получил право вести войну с Секстом Помпеем, а Антоний передавал ему 130 кораблей. В свою очередь Октавиан предоставлял в распоряжение Антония 20 тыс. солдат для борьбы с парфянами26.

ПОБЕДА НАД СЕКСТОМ ПОМПЕЕМ

Тарентинское соглашение развязало Октавиану руки, и он стал деятельно готовиться к новой войне с Секстом Помпеем. Большое участие в подготовке к этой войне принимал его друг и ровесник Марк Випсаний Агриппа. Под руководством Агриппы около Кум был создан новый порт, где был построен большой флот27, состоявший из кораблей, построенных по последнему слову морской техники того времени. Гребцами на корабли Октавиан посадил своих рабов и рабов своих друзей. К такой же жертве побудил он некоторых сенаторов и других видных граждан. Для похода нужны были средства. Прямое обложение было крайне непопулярно, поэтому сенаторы, всадники и состоятельные граждане привлекались к большим денежным взносам под видом добровольных пожертвований28. Отношение к этому предприятию Октавиана было двоякое.

[с. 259] Секст Помпей принимал беглых рабов, а бегство принимало угрожающие размеры. Но еще сохранилась память о Помпее Великом, и многие считали, что этот третий поход Октавиана против Секста Помпея вряд ли окажется удачным. Тем не менее флот был сооружен, и в июле 36 г. он направился к берегам Сицилии. И на этот раз значительная часть флота была разбита бурей. В Риме и в Италии говорили, что Нептун действительно покровительствует своему сыну. В Риме снова устраивались демонстрации в пользу Секста Помпея. Если до соглашения в Путеолах на его стороне стояли главным образом аристократия и высшие слои италийской муниципальной знати, то теперь Сексту Помпею симпатизировали в основном демократические круги римского населения, недовольные политикой триумвиров, испытывавшие лишения вследствие дороговизны и сокращения всякого рода раздач. Неоднократно происходили восстания и бунты, но они подавлялись солдатами29.

Ущерб, который был нанесен бурей, не приостановил подготовки к военным действиям. Были заново построены и оснащены корабли, а чтобы находившиеся во флоте рабы сражались лучше, им были предоставлены права римского гражданства30. Флот во главе с Агриппой направился в Сицилию.

Несмотря на молодость, Агриппа31 проявил себя уже в Галлии, где он покорил аквитанов и первый после Цезаря перешел Рейн32. В этой войне он проявил себя талантливым командующим и блестящим организатором. На 37 г. Агриппа был избран консулом. В 38 г. с изображением Агриппы вместе с Октавианом или с портретом Октавиана и упоминанием, что Агриппа — десигнированный консул, выпускаются серебряные монеты (см. табл. IV, 2)33. Менодор, игравший большую роль во флоте Октавиана, снова перешел к Сексту Помпею. Агриппа использовал известное эллинистической технике, но недостаточно еще применявшееся в практике морского боя особое приспособление, называвшееся harpax34. Это приспособление состояло из особого тяжелого бруса, заканчивающегося огромным крюком. Брус набрасывался на вражеские корабли и при помощи системы блоков мог поднимать маленькие корабли, большим же кораблям с его помощью наносились тяжелые повреждения.

Флот Секста Помпея состоял из быстроходных судов. Агриппа построил суда большие, которые, правда, не могли легко [с. 260] маневрировать, но с успехом выдерживали нападения легких судов Помпея и справлялись с ними при помощи технических приспособлений.

Приготовления Агриппы этим не ограничивались. Нужно было упражнять команду кораблей, потому что во флоте Секста Помпея были опытные моряки, между тем как во флоте Октавиана были рабы, которые впервые сели на корабль. Но и с этой задачей Агриппе удалось справиться.

Активные военные действия относятся ко второй половине 36 г. Первая битва при Милах не была решительной. Перевес, правда, склонялся на сторону Агриппы, но Сексту Помпею удалось отступить в полном порядке35, десант, высаженный Октавианом в Тавромении, оказался в затруднительном положении. Только вмешательство Агриппы, оказавшего помощь Корнифицию, стоявшему во главе десанта, спасло отряд от полного поражения36. Решительная битва произошла 3 сентября 36 г. при Навлохе37.

Секст Помпей был побежден и покинул Сицилию. С небольшой свитой он направился в Азию.

Вместе с Октавианом действовал против Секста Помпея Лепид. В 44 г. он, как было сказано, играл большую роль. Лепид принадлежал к старинному роду, отец его погиб в борьбе с сулланцами, и, видимо, это побудило Цезаря приблизить к себе Лепида. С заговорщиками у Лепида были большие связи, хотя в первые дни после смерти Цезаря он проявил себя как последовательный цезарианец и один из первых призывал к мести за смерть диктатора. Он принимал деятельное участие в переговорах между Антонием и убийцами Цезаря. Известную роль сыграл Лепид и при заключении триумвирата. Но затем значение его падает.

Лепид выдвинулся лишь благодаря своей знатности. Источники называют его пустым и легкомысленным. При поддержке Антония Лепид еще в 44 г. сделался великим понтификом. Но после победы над Брутом и Кассием Октавиан и Антоний решили вначале лишить его провинций, затем ему была оставлена Африка, которой он распоряжался до 36 г. В заключении соглашения с Секстом Помпеем Эмилий Лепид не участвовал.

Когда в 36 г. началась борьба с Секстом Помпеем, Октавиан потребовал от Лепида помощи. Помощь эта была доставлена, но после победы над Секстом Помпеем Лепид хотел захватить власть и лишить Октавиана его могущества. Со своими [с. 261] войсками и с войсками Секста Помпея Лепид намеревался завладеть всей Сицилией.

Однако Лепид оказался обезоруженным, потому что и его войска и войска Секста Помпея Октавиану удалось склонить на свою сторону. Лепид был побежден38. На этот раз Октавиан решил, по-видимому, показать свое великодушие: как верховному понтифику Лепиду была сохранена жизнь, и вплоть до 13 г. до н. э. он жил в качестве частного гражданина, сохраняя высокий жреческий сан39.

Октавиан наградил свои войска венками, но награды не вызывали особенного энтузиазма; настроение солдат выразил военный трибун Офиллий, который сказал, что венки и пурпурные одежды — это игрушки; народу нужны земля и деньги. Октавиан его не опровергал, но вскоре Офиллий бесследно исчез, и путем всякого рода обещаний и подарков солдатским главарям удалось восстановить порядок в войсках и предотвратить мятеж легионов40.

Перед Октавианом стояла еще одна задача: нужно было доказать, что война с Секстом Помпеем была борьбой с беглыми рабами, как это заявлялось при подготовке к кампании. Соглашение в Путеолах предусматривало, что находившиеся в войсках Секста Помпея беглые рабы получают прощение и свободу. Когда Октавиан привлек на свою сторону солдат Секста Помпея, он обещал им, что они будут служить в его легионах. Этим самым как бы подтверждался соответствующий пункт Путеоланского соглашения. Тем не менее Октавиан не сдержал своего обещания. Солдаты Секста Помпея были размещены по различным областям. Затем были разосланы приказы, которые все военачальники должны были вскрыть в один и тот же день. В этих приказах Октавиан потребовал отправить всех беглых рабов в Рим и в Италию. Бывшие солдаты Помпея возвращались их прежним хозяевам. По словам самого Октавиана, он вернул 30 тыс. рабов, поднявших оружие против республики, их господам для надлежащего наказания41.

В отношении некоторых рабов было трудно решить, кому они принадлежали. Многих хозяев трудно было разыскать, и рабы, у которых не оказалось прежних их господ, были преданы смертной казни. Всего было казнено несколько тысяч человек42.

[с. 262] Так разрешен был вопрос о беглых рабах, служивших в войске Секста Помпея.

Цезарианские вожди в течение нескольких лет опирались почти исключительно на войско, но удерживать власть, опираясь только на военную силу, было невозможно. Нужно было найти опору и среди гражданского населения. Нужно было показать, что государство заботится об общих интересах, что оно как бы стоит над классами. Цезаризм вступал в новую фазу: отходя от системы управления, опиравшейся почти исключительно на худшие элементы войска, он, не умаляя значения военных сил, пытался найти такие элементы класса рабовладельцев, которые оказывали бы поддержку во внутренней и во внешней политике. После наказания беглых рабов, служивших в войске Секста Помпея, Октавиан заслужил симпатии со стороны рабовладельческих кругов Италии. «Его изображение было поставлено в городах рядом с местными богами»43.

В 36 г., через восемь лет после начала своей политической деятельности, Октавиан пытался восстановить хотя бы видимость старинных политических форм. Возвратясь в Рим, он собрал за городской чертой сходку граждан, на которой дал отчет в своих действиях, заявив, что ему удалось прекратить гражданскую войну. С такими же речами Октавиан выступил в сенате. В результате ему была оказана большая честь: подобно старшему Цезарю он получил пожизненную трибунскую власть (tribunicia potestas)44. Затем были сложены недоимки по налогам, а также по откупным суммам45. В знак окончания проскрипций Октавиан приказал сжечь документы, относящиеся ко времени гражданских войн. Наконец, официально было обещано, что после возвращения Антония из похода против парфян будет восстановлен прежний государственный строй46. Были вознаграждены и друзья Октавиана. Агриппа за победы над пиратами получил золотой венок, составленный из весел. Ему достались огромные земельные владения в Сицилии47. Ветераны получили денежные награды, которые выплачивались главным образом из контрибуции, полученной с сицилийских городов. В общей сложности Сицилия должна была заплатить 1600 талантов. 20 тыс. ветеранов, сражавшихся еще при Мутине и при Филиппах, были отпущены48 и [с. 263] наделены землей. Это наделение не сопровождалось конфискациями земель. В числе пунктов, куда поселены были ветераны, были Капуя и Регий49.

То, чего требовал исчезнувший трибун Офиллий, было осуществлено: солдаты получили землю и деньги.

Благодаря победе над Секстом Помпеем Октавиану удалось добиться перелома в настроении италийских рабовладельческих кругов. Новые принципы наделения землей не должны были вызывать тех конфликтов, какими отмечены предшествующие годы. Правда, можно говорить еще только о переломе настроений, а не о поддержке. На стороне Октавиана мы видим в это время и некоторых видных представителей нобилитета. В числе его сторонников мы видим Корнифиция, который был консулом в 35 г., Квинта Ларония, консула-суффекта 33 г., Аппия Клавдия Пульхра, консула 38 г., Павла Эмилия Лепида, консула 34 г., Марка Валерия Мессалу, консула 31 г. Особенно большую роль играл впоследствии последний50.

На настроение плебса, не раз бунтовавшего в те годы, могло, конечно, оказать влияние то, что облеченный неограниченными полномочиями триумвир выступил с отчетом, как несколько десятилетий назад выступали народные трибуны.

В сущности только с этого времени Октавиан повел самостоятельную политику. Чтобы утвердить свой авторитет, ему необходимо было проявить себя и во внешнеполитических мероприятиях, создать хотя бы видимость крупных военных мероприятий. В этой, вероятно, связи и был организован иллирийский поход.

Октавианом и близкими к нему людьми принимались все меры к тому, чтобы поднять его авторитет в глазах италийского общественного мнения.

Развитие официальной идеологии Октавиана мы можем проследить по данным нумизматики. Уже с первых дней триумвирата начинается чеканка изображений Октавиана. Наряду с теми монетами, какие выпускаются от имени двух триумвиров — Антония и Октавиана, Антония и Лепида, Лепида и Октавиана (см. табл. I, 16, 17; II, 1, 2), чеканятся монеты от лица Октавиана. Тематика легенд и изображений на них менее разнообразна, чем на монетах Антония. Доминирующий мотив — Октавиан-сын и преемник обожествленного Цезаря. На реверсе некоторых монет представлен Юлий Цезарь (табл. IV, 1). Сам Октавиан в знак траура изображается часто небритым. Другие монеты Октавиана следуют традиции Цезаря: на реверсах изображается Венера, на одной из монет изображен [с. 264] Эней, несущий отца своего Анхиза51. Подобно Сексту Помпею и Луцию Антонию Октавиан подчеркивал свою pietas прежде всего по отношению к своему отцу, мстителем за смерть которого он выступил в первые дни своей деятельности. На монетах обозначаются жреческие символы (табл. IV, 3), но ряд монет связан с военными понятиями. К этой категории относятся монеты, где изображен Агриппа или обозначено его имя (табл. IV, 2); с войнами и войском связано изображение Виктории52. Допустимо предположение некоторых нумизматов, что серп и плуг, изображенные вместе с военными знаками на монете, выпущенной монетарием Тиб. Семпронием Лонгом, связано с разделами земель между ветеранами53. Изображение тельца на монете, выпущенной монетарием Воконием Витулом54, действовавшим вместе с Семпронием Гракхом, можно не только связывать с прозвищем монетария, но и с попыткой Октавиана представить себя представителем Италии (от слова uitulus (теленок) выводили слово Italia, телец и бык — символы восставших в 90—88 гг. италиков). После сицилийских войн мотив победы над противником усиленно подчеркивается монетной символикой; не всегда монеты можно точно датировать. Возможно, что соответствующие изображения могли относиться к победе над Секстом Помпеем и к победе над Антонием. Это можно сказать про военно-морские трофеи, изображенные на реверсе одной из монет (табл. IV, 5), про ростральную колонну, служащую пьедесталом для статуи Октавиана, как представлено это на другой монете (табл. IV, 4)55. Монеты представляли Октавиана полководцем-победителем, единственным наследником обожествленного Цезаря и защитником Италии.

Несомненно, что Октавиан не был единственным инициатором и вдохновителем пропаганды в свою пользу.

Из людей, близких в начале 30-х годов к Октавиану, мы знаем Агриппу и Мецената. Агриппе Октавиан был обязан победой над Секстом Помпеем. Меценат выполнял «дипломатические» поручения: он содействовал заключению брака его со свояченицей Секста Помпея Скрибонией, при его посредстве заключены были сначала Брундизийское, а потом Тарентинское соглашения. Поклонник литературы и сам не лишенный литературных талантов, Меценат собрал вокруг себя молодых талантливых поэтов, которые должны были склонить на сторону [с. 265] Октавиана италийское общественное мнение. Он оказал покровительство Вергилию, а тот представил ему Горация. Оба поэта сопровождали в 37 г. Мецената в Брундизий.

Под влиянием Мецената в 37 или 36 г. Вергилий приступает к своим «Георгикам»56. Советы сельскому хозяину соединяются у автора с гимнами италийской природе и почве. В этом произведении Вергилий выступает перед нами не римским, а италийским поэтом. Для Вергилия прошлое Рима — это прошлое Италии. На свете много богатых земель, но ни одна из них не сравнится с Италией. Поэт приветствует землю Сатурна, великую мать урожаев: Salue, magna parens frugum, Saturnia tellus57.

Италия — родина лигуров, сабинян, марсов, вольсков. Она — родина славных героев: Деция, Камилла, Сципионов, Мария и самого Октавиана. Этим самым как бы утверждается родство италийских народов, а вместе с тем римские герои приравниваются к героям общеиталийским. В «Георгиках» немало отклонений в сторону современности. Поэт возвращается к тем религиозно-политическим мотивам, какие звучали у него в эклогах. Но теперь автор говорит определеннее и, выражая те или иные политические симпатии, не прибегает к аллегориям. В новом произведении Вергилий рассказывает о зловещем затмении солнца, страшном извержении вулкана, о грозных небесных знамениях, посланных богами в тот час, когда умерщвлен был Юлий Цезарь58. Вполне определенно говорится и о культе Октавиана. Автор прославляет его победы, он обращается к богам италийской земли с просьбой помочь ему преодолеть злоключения века.Hunc saltem everso iuvenem succurere saeclo

Ne prohibete! 59

Но поэт утомлен войнами. «Поля засыхают с уходом хозяев. И уж кривая коса на меч прямой перелита».

Поэт призывает к мирному труду. В «Буколиках» Вергилий, успокаивая Галла, взволнованного изменой Кифериды, писал: «Omnia vincit amor»60.

В «Георгиках» автор серьезен. Не любовь, а труд, прежде всего труд земледельца может преодолеть все, labor omnia vicit61, говорит он. Труд доставит честь могучему селянину: Hic labor, hinc laudem fortes sperate coloni62.

[с. 266] Нет оснований считать, что Вергилий писал для ветеранов и поэма его должна была удержать их от распродажи земель. «Георгики» ориентируются на читателя с развитым литературным вкусом. Поэма обращается к тем, кто устал от войн и смут и мечтает о тихой деревенской жизни вдали от города. По-видимому, роль рабов во время гражданской войны заставляла автора избегать упоминаний о них. Это характерно и для других поэтов; никто из них не говорил о поведении рабов во время проскрипций. Тема эта была слишком острой, чтобы касаться ее в поэтических произведениях. Несвоевременно было говорить о рационе рабов и «сверхрациональном» использовании их, как писал об этом Катон Старший. Вергилий игнорирует рабов. Истинный италиец, истинный римлянин добывает хлеб своими руками.

Вслед за эклогами, подражавшими идиллиям Феокрита, Вергилий предлагал произведение, где в деталях описывался труд земледельца. Автор обращался не только к жителям города Рима, он рассчитывал и на представителей муниципальной аристократии; ведь поэма отождествляла римское и италийское прошлое. Она звала к объединению, в ней говорилось, что защитником и покровителем италийских жителей, избавителем от гражданских смут является юный Цезарь, сын сопричисленного к богам Юлия.

«Георгики» имели определенную политическую направленность. Они были инспирированы Меценатом, который лучше, чем другие, учел роль поэзии в пропаганде политических идей.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒