ВЕК XVIII - РЯДОМ С РЕГУЛЯРНЫМ ИМПЕРАТОРСКИМ ФЛОТОМ

 

ГЛАВА 8. Петр I... Великий адмирал турецкого флота

ГЛАВА 9. Черноморское казачье Войско.

 

Часть III

ВЕК XIX - АТАМАНЫ ГРЕБНЫХ ФЛОТИЛИЙ

 

ГЛАВА 10. Азовское казачье Войско

 

Часть IV

МОРСКОЕ КАЗАЧЕСТВО НА РУБЕЖЕ XIX—XX ВЕКОВ

 

ГЛАВА 11. Андрей Николаевич Краснов (первый донской казак, совершивший кругосветное плавание)

ГЛАВА 12. Казаки — судовладельцы торгового флота

ГЛАВА 13. Под Андреевским флагом (казаки на службе в Императорском регулярном флоте России)

 

Эпилог.

Заключение

Список использованной литературы

Архивные материалы.

 

 

От автора

 

У книги, которую вы раскрыли, своя противоре­чивая судьба. В 2003 году в Санкт-Петербурге она была издана под заголовком «Казаки — морское со­словие». Ее издание было осуществлено в виде спонсорской помощи издательства «Золотой век», малым тиражом в 1000 экземпляров. Скажу сразу: до читателя дошло около 800 штук. В Области Войска Донского ее встретили, мягко говоря, неоднознач­но. Про нее рассказывали в телеэфире, печатали ре­цензии в газетах... В 2005 году автора этой книги признали лауреатом литературного конкурса, по­священного 100-летию со дня рождения МА Шоло­хова.

Но за нее и критиковали с ядом змеиного укуса. За то, что в ней были доказаны исторические корни казачьей родословной нынешнего Войскового Ата­мана Донского Войска — это не нравилось. За то, что ее содержание и выводы опрокидывали тради­ционные воззрения на казачью историю, пылив­шиеся, в первую очередь, в среде руководства Музея истории Донского казачества в Новочеркасске... За то, что казаков назвал «сословием», а хотелось некоторым казакам XXI века считать самих себя «народом»... Казалось, ругают за то, что она вообще появилась на белый свет! В книжных магазинах Ростовской области от нее отмахивались, как от ма­кулатуры, — «своей девать некуда». В казачьем краю она оказалась никому не нужна. Парадокс? Мистика?

И тогда в жаркий июльский день 2005 года на бе­регу реки Дон, у станицы Елисаветинской, автор со­вершил «языческое жертвоприношение»: в отчаянии утопил в водах казачьей реки 170 экземпляров книги о морском казачестве. Зарекся более писать на эту тему и опустил руки (в прямом и в перенос­ном смысле), когда осели брызги от последней кни­ги-утопленницы.

Книга о морской славе казачества утонула, ушла на дно, к останкам тех, о ком была написана. Элек­тронная версия ее тоже оказалась утрачена. Так что переиздать ее было большим трудом. И вдруг, когда надежда уже окончательно захлебнулась...

Мистика? Но мне кажется, что утонувшую книгу прочли «там». Те мореходы-казаки и их атаманы, чьи души вечно купаются в водах Азовского и Чер­ного морей, куда понесло книгу течение тихого Дона. И одобрили. И поэтому московское издатель­ство с исторически-речным названием «Яуза» вы­пускает ее в свет.

А на основании материалов воскресшей книги, в Кронштадте, у места победы донских казаков над шведскими кораблями, произошедшей 350 лет назад — 22 июля 1б5б года, в июле 2006 года был во­дружен православный крест.

Александр Смирнов,

сотник Войска Донского

 

Сам я из азовских казаков

 

Моего прапрадеда по отцовской линии в 1862 го­ду Круг казаков Азовского Войска направил к Импе­ратору Александру II — передать прошение азов­ских казаков не переселять их с берегов Азовского моря на Кавказ, не переписывать в мещанское со­словие, а позволить остаться казаками. Донскими. Просьба была уважена Государем, и с 60-х гг. XIX ве­ка под городом Азовом живут и служат России дон­ские казаки — Водолацкие.

Азовские казаки — морские, в прошлом — это за­порожцы, вернувшиеся из Турции на службу Импе­ратору Николаю I. Именно запорожскими корнями и объясняется моя фамилия, непривычная для ка­зачьего донского слуха. Фамилии у запорожцев происходили от личных качеств их обладателей, особых примет внешности, отличий в каком-либо роде занятий. Фамилия моего прапрадеда к середи­не XIX века звучала как Водолазский (со временем произношение упростили, заменив труднопроиз­носимый суффикс). Видимо, предки ходока к царю звались на Запорожье «Водолазами» — то есть уме­ли лазить (ходить) хорошо по морю или под водой. Ведь у запорожских казаков был многочисленный и победоносный морской флот, существование кото­рого было невозможно без обученных водолазному делу казаков.

Да не только мой прапрадед, оказывается, моряк. Все древние казачьи Войска — Донское, Запорожско-Кубанское, Терское и Яицкое — не горно-степные, а именно морские народы. Не от степи к морю, а от его берегов в глубь суши шло движение казаче­ства в период с XIV по XVIII век.

Об этом и не только об этом можно прочесть в книге сотника Донского Войска Александра Смир­нова «Морская история казачества». В ней охвачена и описана морская история казачества в период с XIV века по 1918 год. И выясняется, что новая исто­рия донского казачества очень далека от кавале­рийского абсолюта. Что донцы дали флоту Россий­ской Империи пять адмиралов, в том числе Верхов­ного правителя России, вице-адмирала А.В. Колчака (сына донской казачки и внука казака Бугского вой­ска). Что первым донским казаком — кавалером ор­дена Святого Георгия IV степени в XX веке стал не офицер-кавалерист, а лейтенант флота М. К. Бахирев — впоследствии адмирал, герой Моозундского сражения. Что в 1918 году был учрежден флаг Всевеликого Войска Донского, которого, к сожалению, нет в Музее истории Донского казачества. И что донским казакам принадлежит авторство уникаль­ного случая в военной истории: в 1854 году у Таган­рогской косы конники взяли на абордаж боевой ко­рабль британского флота. Однако нет пока на ее бе­рету ни памятного камня, ни креста в честь этого события.

Но возможно, что осенью текущего года в Крон­штадте в честь 350-летия победы флотилии донцов над эскадрой шведского флота в Финском заливе будет установлен памятный крест. Этот проект, опять же по инициативе автора данной книги, рас­сматривается в Администрации Санкт-Петербурга.

В этом еще один плюс книги о морском казаче­стве — она посвящена минувшему, но побуждает к действию сегодня.

Знаю, что сотником Александром Смирновым готовится к изданию новая книга «Казаки в русской авиации». Как Верховный атаман и как человек, прослуживший в военной авиации, буду с интере­сом ждать ее выхода в свет.

Казаки были, есть и будут первопроходцами пра­вославной Руси на земле, в океане и в воздухе.

Слава Богу, что мы казаки!!!

 

Верховный атаман Союза казачьих

войск России и зарубежья,

атаман Всевеликого войска Донского,

казачий генерал ВЛ. Водолацкий

 

Вступление

 

Для подавляющего числа читателей словосоче­тание «казак-моряк» звучит где-то на уровне шутки о подводной лодке в степях Украины. А тут — целое «морское сословие».

Казак в массовом сознании — это непременно кавалерист с пикой и шашкой. А станичник, ловко управляющийся не с уздой и стременами боевого коня, а с парусом и штурвалом боевого корабля, считается сюрреализмом в русской военной исто­рии. А уж казачьи атаманы — это непременно вожа­ки конных ватаг, но никак не командующие боевых казачьих флотилий. И на представлении о сухопут­но-кавалерийском образе казачества воспитаны де­сятки поколений.

Если откровенно, то в процессе работы над кни­гой ее название менялось дважды. Первоначально она замысливалась под общим названием — «Каза­ки на флоте», где были бы представлены биографии казаков, которые принесли славу России, сражаясь под Андреевским флагом. А таковых было немало. Затем, по мере углубления в материал, обнаружи­лись не только отдельные казачьи адмиралы и офи­церы русского Императорского флота. Оказыва­ется, в XVIII—XIX веках наряду с иррегулярной казачьей кавалерией существовали целые иррегу­лярные казачьи флотилии. Название будущей книги быстро изменилось — «Казаки на морской службе». Но, «копнув» еще глубже, соприкоснувшись с доку­ментами допетровской эпохи, пришлось изменить и этот вариант названия... Не кавалерийско-сухопутными, а истинно морскими по своей изначаль­ной природе были древние казачьи войска: запо­рожские, донские, терские, яицкие (уральские)... Все, что образовались на территории восточных славян к концу XVII века.

Образ казака-кавалериста сложился, по мнению историка Донского Войска, генерала Н.И. Краснова (отца атамана Всевеликого Войска Донского, гене­рала П. Н. Краснова), всего 150 лет назад. Так он на­писал в своей статье «Казачий флот», которая была опубликована в петербургском журнале «Военный Вестник» в 1885 году. Надо заметить, что о каза­ках-моряках писал не только донской генерал во второй половине XIX века. О них свои воспомина­ния оставили А. Олеарий — участник плавания на старорусском корабле «Фредерик», Гийом Левасер де Боплан — француз, служивший на Украине при польском дворе 17 лет. О казачьих эскадрах и мор­ских десантах писали их враги — турки: префект (градоначальник) города Кафы (ныне г. Феодо­сия. — Примеч. авт.) Эмиддио Дортелли де Асколи, путешественник и историк Эвлия Челеби. Он был свидетелем знаменитого «азовского сидения» каза­ков. О казаках-мореходах знали не только жители «внутренних» морей: Азовского, Средиземного, Кас­пийского, Черного. Они прорвались даже в Атлан­тику! В 1646 году 2400 запорожских казаков на сво­их судах осаждали французский портовый город Дюнкерк (тот самый, у которого в 1940 году гитле­ровский вермахт прижал к проливу англо-француз­ские войска. — Примеч. авт.). Вот куда доплывали парусно-весельные «чайки» казаков!

Да что там Дюнкерк, до которого можно догре­сти, идя вдоль берега! В XVII веке якутские и сибир­ские казаки совершили дальние плавания по водам Тихого и Северного Ледовитого океанов. Казак Ат­ласов присоединил к Руси Камчатку, а позже достиг берегов Японии. Казак Дежнев открыл пролив, раз­деляющий Азию и Америку, но его заслугу, достой­ную эпохи Великих географических открытий, приписали Берингу.

Однако большинство отечественных историков не признают за казачьим флотом первенства перед петровским. Известные дореволюционные истори­ки российского флота — Арене, Веселаго, Елагин, Квашнин-Самарин, Каллистов — о казаках-моряках упоминали редко, неохотно и скептически. Причин этому две.

Первая заключается в том, что казаки (донские и запорожские, яицкие (уральские) и терские), созда­вая свои ВМС, не создавали военно-морской бюро­кратии. Не было у них Адмиралтейств-коллегий, Морских министерств и ведомств, толп «сухопут­ных» адмиралов и береговых учебных экипажей. Были свои береговые службы, были, говоря совре­менным языком, школы подготовки плавсостава, но все они строго зависели от своей востребованности действующими кораблями и экипажами. У «юж­ных викингов» береговые структуры служили дей­ствующему флоту. Не готовились станичники выхо­дить в море — замирали и «консервировались» их береговики. У казаков флот был, можно сказать, партизанским, или иррегулярным. Позже в сухопут­ных войсках Российской империи, наравне с кон­ницей регулярной, гвардейскими и армейскими конными полками служили полки иррегулярной кавалерии, то есть казачьи. Но были они ничуть не хуже. Если не лучше.

Большинство же историков русского флота, даже будучи профессиональными моряками, не могли побороть в себе «береговой взгляд» на флот. Петровский флот был регулярным не потому, что он не прекращал своей деятельности на море. Быва­ли времена, что от флота, рожденного после 1б9б года, ничего почти и на плаву не оставалось... Непо­топляемой была только русская военно-морская бюрократия. Чиновники Морского министерства и Адмиралтейств-коллегий, адмиралы и офицеры — «флотоводцы» на балах в Морском собрании, обслу­га и преподаватели морских учебных заведений, почетные члены морских ученых и технических комитетов, сотрудники морских журналов и изда­тельств, интенданты флотских складов и писаря флотских канцелярий — вот что такое петровский регулярный флот. Эскадры боевых кораблей выхо­дили в море далеко не регулярно, еще менее регу­лярно они возвращались на базы с победой. Зато регулярно закладывались в государственный бюд­жет астрономические суммы на содержание флота. Точнее, на довольствие военно-морской, фактиче­ски береговой, бюрократии. Если сравнить расходы на ее содержание с доходами от существования та­кого регулярного флота, то позавидуешь экономич­ности флота казачьего, партизанского, иррегуляр­ного. Получалось, что у Петра I и у его последовате­лей корабли служили берегу. Хотя с точки зрения здравого смысла должно было быть наоборот: как у казаков. Правда, у станичников не было многопу­шечных кораблей большого тоннажа, но только по­тому, что нужды в них не имелось. Казачий флот и без них чувствовал себя вольно в своих морях: гро­мил турецкие и персидские флоты, вражеские тор­говые коммуникации, порты и защищал свое побе­режье и свою морскую торговлю. Что же еще требо­валось от флота?

Вторая причина происходит из первой. Исто­рия — это не наука, а идеология и пропаганда. Нау­ка — это исключительно хронология. Что или кто, когда и где сделал — вот на какие вопросы отвечает эта наука. А анализ былого и оценка — это уже исто­рия. Или пропаганда, которая должна вызывать почти религиозный трепет. Принцип — «Петр Ве­ликий — отец русского флота» до сих пор воспри­нимается в сознании большинства принципом, рав­ным идее о Святой Троице — «Богу-Отцу, Сыну и Святому Духу». Сомнение в военно-морских заслу­гах основателя Санкт-Петербурга звучало дьяволь­ской ересью. Тот же генерал Н. И. Краснов в своей статье о казачьем флоте удивлялся, почему ни исто­рики Донского Войска, трудившиеся в Российской империи после 1721 года, ни мэтр русской истории С. Соловьев не уделяют казачьему флоту должного внимания, не подвергают анализу его боевую исто­рию, его опыт. А ответ очевиден. В сравнении с фло­том казачьим, экономичным, эффективным и долгодействующим, петровский выглядит плохой и ра­зорительной компиляцией иностранных флотов. Корабли, отстроенные (в духе советских «ударных объектов» 30-х гг. XX века) из сырого, некачествен­ного леса, быстро сгнили и развалились. Кстати, иностранные специалисты всеми силами протесто­вали против такого «кораблестроения». Экипажи, сформированные из насильно «забритых» в матро­сы сухопутных московитов, боящихся волн и не по­нимающих языка иностранцев-командиров, разбе­гались быстрее, чем их удавалось обучить матрос­скому ремеслу. Если, конечно, выживали в аду петровского флота.

Словом, любое сравнение флота казачьего с флотом Петра I было не в пользу последнего. Исто­рики, говоря об этом, просто автоматически наво­дили бы своего читателя на мысль об истинной зна­чимости и цене Петровских реформ. А посеять со­мнение в деяниях «Петра Великого» — означало поставить под сомнение и легитимность пребыва­ния потомков немецких дворян-протестантов на православном престоле Российской империи. Тут уж до «государственной измены» было недалеко и попахивало гнилью одиночного каземата в Петро­павловской крепости... Поэтому историки русского флота и России, не желая осложнять себе жизнь, дружно решали о флоте казачьем или не говорить вообще, или ограничиваться лишь сухим изложе­нием фактов. Бог с ними, казаками на море! Пусть уж лучше на конях скачут.

Малоизвестен, но показателен пример судьбы историка донского казачьего флота — Василия Дмитриевича Сухорукова. По неподтвержденным данным, он донской казак. Но совершенно точно, что одновременно с историком русского регуляр­ного флота, капитан-лейтенантом Н. А. Бестужевым, он начал собирать материалы о флоте донском. Ар­хив Войска Донского сгорел в Черкасске в XVIII веке. (Случайно ли загорелся или кто-то хотел обра­тить в пепел древнюю историю казачества, можно только гадать.) Но Сухорукое был упорен и моби­лен. Он объехал архивы прибрежных крепостей Донского Войска, записал устные предания дрях­лых стариков, еще помнивших сказания своих дедов о морских походах. В итоге он собрал более двух тысяч редчайших документов и свидетельств. Однако ему не суждено было подготовить свой труд, который, несомненно, «взорвал» бы устои бытовавшего мнения об истории донского казаче­ства, к изданию. Грянуло 14 декабря 1825 года... Сухоруков оказался замешан в деле декабристов и был сослан на Кавказ. Его бумаги, личный архив, черно­вые наброски оказались в руках генерал-майора И. Ф. Богдановича.

В 1834 году тот представил военному министру, графу Чернышеву, «свой» труд «Историческое и Статистическое описание земли Войска Донского» с изменениями тех мест, которые противоречили официальной истории. Общеизвестно, что самая убедительная ложь — это полуправда!

Граф Чернышев передал сочинение Богданови­ча для ознакомления императору и наследнику пре­стола. Они и ознакомились... После чего гене­рал-майор Богданович был пожалован чином гене­рал-лейтенанта, возведен в сенаторы и награжден золотой табакеркой с алмазами. Николай I, как из­вестно, абы за что в сенаторы не принимал и золо­тыми табакерками в алмазах не разбрасывался. Трудно сказать, знал ли царь, что именно изменил Богданович в записках Сухорукова, но в том, что «морская история» казачества была ему не нужна, — сомневаться трудно. Сам же Сухорукое скончался в безвестности в 1841 году. (Только после «реабили­тации» декабристов, в либеральные времена царст­вования императора Александра II, в Новочеркасске в 1867 и в 1872 годах были изданы два тома его со­чинений — «Историческое описание земли Войска Донского». А в 1903 году этот труд был переиздан.)

Но, несмотря на замалчивание заслуг казачьего флота, казаки продолжали службу и в русском регу­лярном флоте. С начала XIX века, когда отношения между казачьими войсками и петербургским импе­раторским двором потеплели, двор сильно обрусел и «русские» цари научились хоть немного говорить на языке страны, которой им довелось править. И казаки вновь вернулись в море. В данной книге будут показаны заслуги запорожских флотилий в войнах с Турцией во второй половине XVIII века, представлена краткая история Азовского и Черно­морского казачьего Войска в XIX веке, станичники которого были не степняками-земледельцами, а мо­ряками. И проявили себя на волнах Черного и Азов­ского морей в Крымскую (Восточную) войну. Также будут представлены документы, свидетельствую­щие об истории еще одной казачьей флотилии — Амурско-Уссурийской, сформированной по пове­лению последнего русского императора в 1897 году для охраны речных границ Дальнего Востока.

Наконец, будут представлены краткие биогра­фии казаков, ставших выдающимися деятелями рус­ского императорского военного флота, а также морскими путешественниками, писателями-мари­нистами, морскими врачами... Их было, правда, очень немного, но они были. Необходимо сделать уточнение. Дело в том, что о некоторых таких лич­ностях — капитане 1-го ранга Ю. Ф. Лисянском, ко­мандире шлюпа «Нева», Верховном правителе Рос­сии, адмирале А. В. Колчаке — написаны целые биб­лиотеки книг и статей. Повторяться не имеет смысла, поэтому при упоминании о них будут при­ведены лишь документы, подтверждающие их каза­чье происхождение.

Надеюсь, что книга «Казаки — морское сословие» будет интересна не только казакам всех войск, мо­рякам флотов России и Украины, но и каждому лю­бителю отечественной истории и патриоту нашей Родины. Нет сомнений, что некоторые ее страницы вызовут гнев защитников «исторической религии», каковой автор считает официальную историческую науку, но что ж... Можно сколько угодно не согла­шаться с выводами этой книги, главное, чтобы чита­телям она дала повод свободно и пытливо подумать об истории казачества.

 

АВТОР

ЧАСТЬ I

12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. I. 8. Русская философия XVIII-XX веков
2. I.2.Сербы в составе средневекового сербского государства.
3. V. Отцовство у человека — социальное изобретение
4. V. ЭКОЛОГО-ПРАВОВОЙ СТАТУС ЧЕЛОВЕКА
5. VI. ЧЕЛОВЕК – СОКРОВИЩНИЦА ДУХОВНОЙ СИЛЫ
6. VII ВЕК ДО НАШЕЙ ЭРЫ – III ВЕК
7. XIX век-“ЗОЛОТОЙ ВЕК” РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ.
8. XVII ВЕК – ГУСТАВ II АДОЛЬФ, КРОМВЕЛЬ, ТЮРЕНН
9. XVIII. ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОГО РЕЖИМА ПРИРОДНЫХ ОБЪЕКТОВ
10. XVIII. Прейскурант Луиджи Вампа
11. А как мы можем узнать, кем человек является на самом деле?
12. А один раз собравшись, они вознесутся вверх, к месту покоя, вовеки веков».