Морской флот Всевеликого Войска Донского ХУ-ХУП веков

 

Божий ковчег — боевая ладья.

Ночью идем, как в чернильном растворе.

Гирло донское и турка пройдя,

Вот оно — наше Азовское море.

Утром над морем слоится туман.

Солнце поднимется неумолимо.

Наша надежда — седой атаман,

Знает он море до самого Крыма.

«Мореходы».

Ю. Краснолуцкий

 

Самые смелые исследователи древней истории казачества убеждены, что донцы освоили судоход­ство по Дону и Азовскому морю еще во времена Ки­евской Руси. Во всяком случае, их судоводительским опытом охотно пользовались московские князья и чины православной церкви. Известно, что в апреле 1389 года митрополит Пимен рекою Доном плыл на казачьих судах в Царьград и, надо полагать, вышел на них в Азовское море. Данных о морских походах и судостроении донцов в XV и в первой половине XVI века сохранилось чрезвычайно мало. Надо вспомнить, что архив древних актов Донского Вой­ска сгорел в начале XVIII века. Но помимо пожелтев­ших от времени бумаг, есть и народная память. А она в огне не горит и в воде не тонет. И казачьему роду есть что вспомнить, если песни, сказки и пре­дания оказываются посвященными морю.

Хотя как раз политико-географические условия, в которых приходилось плавать станичникам-мо­реходам, были очень неблагоприятные. В XV веке практически все побережье Черного и Азовского морей оказалось в руках турок. Казаки были для них самыми ненавистными соседями. Самый прямой и простой путь в море — по реке Дон — закрывал прочный «замок» — турецкая крепость Азов. Второй путь — по реке Миус в Донской лиман, а потом в пролив между Таманью и Керчью, где струги дон­ских казаков «вынюхивали», как стая голодных бор­зых зайца, сторожевые корабли турецкого флота. Словом, чтобы быть моряком, донскому казаку нуж­но было обладать бесшабашной удалью.

Первое известие о крупной удаче донцов на море относится к 1574 году (хотя нет сомнений в том, что подобные события не раз происходили и ранее. — Примеч. авт.). Казаки напали на Азов и со­жгли Белгород — татарский город у Аккермана. За­тем паруса донцов пугали турок и татар в 1578 году, в 1583, 1586 и 1590 году. Еще через год, в январе 1591 года, флотилия донских стругов прорвалась мимо береговых укреплений Азова и, перейдя море, дошла до Крыма. Высадив десант, казаки напали на татарский город Кафу. Видимо, морской набег оп­равдал риск, так как затем еще дважды, в 1595 и в 1599 годах, они тревожили крымское побережье.

Но с началом XVII века донцы надолго отвлек­лись от морских дел. На Руси наступило «смутное время», и интерес казаков переключился на сухопу­тье. Там, в уделах Московского княжества, временно оказавшегося без твердой власти и защиты, каждо­му вольному молодцу находилось занятие. Кто гра­бил, кто рубился с иноземными оккупантами. Часто эти занятия совмещали. В общем, на морские похо­ды времени не оставалось.

Когда, во многом не без помощи донских каза­ков, в Москве утвердилась молодая династия Рома­новых, станичники вернулись на родной Дон. Вновь застучали топоры, и на берегах запахло кипя­щей смолой: смолили корабельные канаты и корпу­са стругов. Кавалеристы вновь превращались в мореходов. Но то ли казаки квалификацию утратили, то ли турецкая разведка оказалась на высоте — пер­вый крупный поход, состоявшийся осенью 1614 го­да, закончился поражением. В Азовском море их струги подловил флот турецкого адмирала Шакшака Ибрагима-паши. Казаки уже возвращались с до­бычей в веселом настроении, предвкушая встречу с родными домами, когда прямо по курсу из мор­ского тумана появились форштевни турецких ко­раблей...

Много стругов было потоплено пушечным ог­нем, много тонущих казачьих голов было рассеяно над волнами. Спастись удалось немногим. Турки од­них пленных казаков наловили более 40 человек. Всех их ждала медленная смерть гребцами-неволь­никами на турецких каторгах.

Оправившись через год, донцы 12 дней безус­пешно штурмовали крепость Азов. Убедившись в неприступности твердыни, они пошли на 70 стру­гах по второму пути — через реку Миус. Вырвавшись в море, они разграбили и потопили несколько турецких судов и вновь, высадившись на крымский берег, рыскали в предместьях Кафы. Но без особого успеха.

Уже первые два года морской войны донцов в начинающемся XVII веке заставили их атаманов-ад­миралов сделать три неприятных открытия. Пер­вое — в связи с неудачами Турции в войне с морски­ми европейскими державами, турецкие флотовод­цы перенесли главное внимание на свои северные моря — Азовское и Черное. Если Средиземное море и южную Атлантику они вынуждены были делить или уступить испанцам, итальянцам, венецианцам, то казаков терпеть не желали. Второе — без флота запорожцев донцам успеха ожидать было очень трудно. А с запорожцами приходилось делиться из­рядной долей добычи. Третье — взять у турок Азов Донскому Войску было так же необходимо, как удушаемому человеку сорвать с горла руку врага. Без этого донцам можно было забыть о море.

Неудачи не прекращались. Весной 1б21 года объединенный отряд из 1300 донских казаков и 400 запорожских, с атаманами: Сулимой, Шилом и Яцком — отправились на Черное море — к берегам Турции. Но не загорать и купаться, а пограбить го­род Ризу и дворец местного паши. Горожане дали достойный отпор «викингам южных морей», казаки понесли сильные потери. Выйдя в море, их флоти­лия попала в сильный шторм, стихия погубила не­мало стругов. Но окончательно добил казачий флот турецкий адмирал, догнавший их малочисленные гребные суда на 27 галерах. Уставшие и израненные казаки не смогли принять бой, мусульмане расстре­ливали их суда, как мишени. Немногим удалось ото­рваться от погони. Из 1300 донцов домой вернулось менее 300. Из 400 запорожских — уцелело три де­сятка. Всего 8 стругов и «чаек» дошли до родных пристаней. Таких потерь казаки не знали давно, но их величина вызвала размах ответных мер. Дон ка­зался неисчерпаемым в людских ресурсах.

В июне 1622 года 50 новеньких стругов с 1500 донцами смерчем прошлись по татарским и турец­ким берегам Крыма. Под Кафой захватили два турецких корабля и направились к Балыклее (Ба­лаклаве). Затем появились у берегов Анатолии и со­вершенно опустошили Трапезунд. Окрыленные ус­пехами, они взяли курс на запад — к Стамбулу. Вско­ре от страха заволновались и рядовые жители столицы, и обитатели султанского дворца. Фран­цузский посланник в Стамбуле доносил в Париж о действиях донцов в деталях: «Казаки появились в 15 лье (60 км. — Примеч. авт.) отсюда на 30 лодках, чтобы захватить город Кодриа, расположенный в 6 лье от Черного моря в Натолии. Они оставили по себе следы разрушения и увели более тысячи плен­ных из Карамуссала».

Разумеется, вести с собой тысячу пленников, ты­сячу ртов, «православные крестоносцы» долго не могли. Поэтому, когда турки послали навстречу ка­зачьей флотилии 16 галер и предложили за пленни­ков выкуп, станичники страшно обрадовались. Они причалили к берегу и азартно торговались три дня. Пожалуй, согласись они сразу на предложенную цену, то с прибылью вернулись бы домой. Но всех и всегда губила жадность!

Турецкие корабли внезапно атаковали казачьи струги и прибрежный лагерь. 15 казачьих судов было сожжено или потоплено, все пленные отбиты силой, а сами казаки только убитыми потеряли бо­лее 400 человек (по другим данным, урон был боль­ше — 18 челнов и более 500 трупов). Многие недав­ние пленниковладельцы сами стали невольниками. Лишь небольшая группа счастливчиков 8 августа 1622 года доплыла до Дона. Без добычи, славы и по­беды.

Тем же летом еще 800 донцов во главе с атама­ном Исаем Мартемьяновым подкараулили идущий в Азов конвой транспортных турецких судов. Засада принесла успех — вблизи Азова станичники захва­тили корабль и две комяги (тип судов. — Примеч. авт.). 26 июля они вернулись с добычей и с тремя трофейными пушками.

Крепнущее Московское царство в начале 20-х го­дов XVII века стремилось взять реванш в борьбе с Польшей за поражения, полученные от нее в начале столетия. Искало союзников против католиков в лице мусульманской Турции. Дабы заручиться рас­положением Стамбула, русский царь пытался пре­сечь действия донцов против турок.

27 апреля 1623 года на Дону был созван Войско­вой Круг, на котором прибывший из Москвы князь Белосельский зачитал царскую грамоту. В ней госу­дарь убеждал членов казачьего «парламента» не до­пускать нападений на мусульман. А чтобы доводы были действеннее — московский князь укрепил их наличным золотом и серебром.

Почему-то ряд историков называет этот подкуп казачьей элиты Дона московским правительством «жалованьем». Царь жаловал, то есть дарил кому-то деньги, вотчины, меха... Но это была оплата, награда. И вовсе не обязательно, что это имело смысл «зара­ботной платы» подданным самодержца. Царь жало­вал и иностранных дипломатов, купцов или масте­ров. Но когда упоминают о царском жалованье дон­ским казакам, то всегда представляют дело так, как будто это была регулярная оплата казны. Всевеликое Войско Донское якобы являлось составной ча­стью Московского царства.

Весной 1623 года в Кремле не были заинтересо­ваны в том, чтобы донские атаманы вели мореход­ные ватаги к турецким берегам. И просто подкупали их, что делали правители во все времена. Правда, де­нег на всех явно не хватало! Хотя члены Войскового Круга и отписали в ответ царю в том духе, что, дес­кать, они теперь к турецкому гарнизону Азова ис­пытывают исключительно платонические чувства, а крымские и турецкие берега их интересуют лишь как места для морского туризма, — тем же летом 1000 донцов на 30 стругах подошли к Кафе. Они по­топили турецкую комягу и наловили немало живого товара на обмен и продажу. Досталось и черкесам на Темрюке.

Но Крымом и Керченским полуостровом дело не ограничилось. Московский царь не случайно имен­но летом 1623 года так настойчиво и щедро убеж­дал казаков не трогать турок. В султанском дворце Стамбула произошла смена власти. На престол всту­пил новый монарх — Мурад IV. Молодой царь всея Руси, Михаил Федорович Романов, спешил завести с ним дружбу против поляков. И готов был сам запла­тить казакам, лишь бы они не заставляли гневаться новоиспеченного султана. Как бы не так!

Для начала донцы, в компании с запорожцами, высадились на малоазиатском побережье у Трабзо­на. Выжгли пригороды, захватили купцов и горы всякого добра. В том числе и боевые трофеи — ко­рабли и пушки. А потом заявились прямо к турец­кой столице. И не для того, чтобы поздравить султа­на Мурада с восшествием на престол.

В рукописи Афонского Иверского монастыря нашли запись на греческом языке, свидетельствую­щую о нападении казаков на Стамбул 9 июля 1623 го­да. Шесть тысяч казаков на 100 судах разграбили ок­рестности столицы, выжгли два квартала самого го­рода... Правда, неизвестный автор древней рукопи­си уточняет, что турки опомнились и так дали сдачи налетчикам, что из 6 тысяч живыми и свободными уплыли домой только 70 человек. Такая необыкно­венная точность в цифрах заставляет сомневаться в абсолютной достоверности описываемых событий, но главное все же было отражено верно. Донские казаки фактически обманули всех! В Грановитой палате Московского Кремля так же, как и в султан­ских покоях Стамбула, гремели проклятия в адрес коварных казаков. А у всех станичников в карманах звенели монеты. У казачьего старшины, у атама­нов — русские рубли и полтины, у простых каза­ков — золотые султанской чеканки. И все на Дону были довольны. Те, кто вернулся.

Весной 1624 года 55 стругов под началом атама­на Демьяна Черкашенина вышли в Азовское море. Разорили Старый Крым, татарские улусы возле Кер­чи и с добычей вернулись в родные дома. Правда, не все. Буря частично отомстила за татар, потопив дю­жину стругов.

1626 год ознаменовался еще двумя походами донских казаков на крепость Азов, в которых участ­вовало, общей численностью, более 2000 казачьих сорвиголов. Правда, саму крепость они не штурмовали, только «огороды жгли и отводные башни раз­ломали».

Несмотря на то что на этот раз жертвами казачь­его молодечества были лишь огороды турецкого гарнизона, Азов становится вожделенной мечтой донских атаманов. И на Войсковом Кругу, и на ста­ничных майданах гутарили только об одном — о нужде прохода в море через Азов. С середины 20-х годов XVII века эта морская крепость превратилась в стратегическую мишень № 1 для фальконетов и пищалей станичников.

Правда, для решающего штурма сил еще не было, а главное — привлекали другие походы, спо­собные принести быструю прибыль. В апреле 1630 года тысяча донцов на 28 стругах подошли к горо­ду Керчь, но не смогли одолеть крепостные стены. Потеряв более сотни бойцов убитыми, утешились разграблением греческих православных поселе­ний на берегу Черного моря — Айсереса, Арпат, Инебола. Свою христианскую совесть налетчики успокаивали тем, что греки являются подданными султана, дань платят ему, так что они грабили не единоверцев, а налогоплательщиков ислама. Турки своих данников в обиду не дали, направили эскад­ру кораблей, которая настигла морских разбойни­ков. Три сотни станичников на 8 стругах были за­хвачены в плен и посланы гребцами на турецкие каторги.

В том же году маленькая группа донцов — 40 че­ловек — примкнула к сильному отряду запорожцев. Они достигли Трабзона и внезапным налетом обру­шились на городок. Захватили много пленников. При дележе добычи донцам, несмотря на их мало­численность, досталось 80 пленных. А главное — юная красавица турчанка — дочь трабзонского ка­дия (городского судьи). История не сохранила под­робностей ее судьбы — бросил ли ее с казачьего челна в воду предшественник Разина, либо была онапродана сластолюбивым рабовладельцам. А может, приняла православную веру и, став супругой казака, нарожала маленьких донцов — черноглазых и смуг­лых?

В 1630 году в Москве настолько уверовали в силу своего «жалованья», что потребовали от донцов не только не трогать турок, но и еще идти на помощь войскам турецкого паши под Очаковом. Только по­тому, что русский царь заодно с Турцией воевал с Польшей. С Дона, из местечка Раздоры, своего рода столицы Войска, в Кремль пришел лаконичный от­вет: «Турским Мурат-салтанам не служивали». Моск­ва пыталась погрозить войсками. Станичники не испугались, пригласив на бой и предупредив, что им на помощь, в случае московской агрессии, гото­вы прийти тысячи запорожцев. Московский царь не решился воевать на два фронта — против Польши и Дона. Тем дело и кончилось. Этот случай — яркое подтверждение того, что Донское Войско до Петра I обладало полным суверенитетом.

1631 год — более 700 донских казаков организо­вали, соединившись с запорожцами, новый мор­ской поход на Крым. Этот отряд разгромил татар­ские улусы в предместьях Керчи. В августе казаки овладели Гезлевом и Инкерманом. Крымский хан Джанибек-Гирей приказал своим агам Маметше и Канту собрать войско. 800 татар напали на казаков недалеко от Мангупа, но экипажи морских стругов ответили яростной контратакой. Захватив две та­тарские пушки, преследуя татар, казаки направи­лись к Бахчисараю, а потом вторично овладели Ин­керманом. Походы в Крым продолжались и позд­нее. 9 мая 1638 года 75 донских стругов пошли на Кафу.

В 1640-м атаман Черкашенин одержал морскую победу над турецкой эскадрой в Керченском про­ливе. В бою на ближней дистанции сошлись 23 струга и 40 турецких галер. Обычно подобные столкновения оканчивались печально для казаков. Тем более что мусульмане имели численное пре­имущество вполовину. Но на сей раз турки, потеряв два корабля, первыми вышли из боя.

Несмотря на то что на неприятельском побере­жье морские десанты донцов часто одерживали по­беды, в открытом море перевес был на стороне ту­рецкого флота. Главная причина этого в том, что ка­закам было чрезвычайно трудно незамеченными проскочить мимо дозоров Азовской крепости ту­рок. А когда их струги появлялись в море, их там уже искали турецкие корабли. Азов стал «замком», за­крывающим свободный вход в Азовское море. Без овладения им донскому казачеству нельзя было рас­считывать на морскую жизнь.

Так сложилось, что к началу XVII века Азов ока­зался единственным портом, через который моско­виты и донские казаки могли попасть в южные моря. О взятии Азова мечтал еще Лжедмитрий I. И не только мечтал, но и, приказав соорудить под Москвой макет азовской крепости в натуральную величину, лично командовал учебным штурмом. Дальнейшие события не дали возможности приме­нить полученные знания на настоящем Азове. Но кем бы ни был на самом деле этот удивительный че­ловек (беглым монахом Отрепьевым, потомком вы­мершей царской династии, европейским авантю­ристом, гостем из сверхдалекого будущего време­ни), он понимал стратегическое значение Азова для Руси. Увы, вскоре москвичам стало не до южных границ.

Зато донские казаки, едва освободившись от хло­пот по водворению на царство новой династии Ро­мановых, все настойчивее ломились в ворота Азова. Еще в августе 1634 года они, совместно с запорож­цами, едва не овладели им. Весной следующего года они вновь появились у подножия его башен. Турец­кий султан повелел паше крымского города Кафы спешно направить свежие войска на помощь осаж­денному турецкому гарнизону. Только огромное неравенство сил заставило казаков отступить.

Но весной 1637 года Войсковой Круг донцов принял роковое для Азова решение — город и порт взять во что бы то ни стало. Главнокомандующим всех морских и сухопутных сил донцов был назна­чен атаман Михаило Татаринов. 21 апреля 1637 года 4400 донских казаков расположились лагерем у стен Азова. С точки зрения фортификации эта крепость представляла собой целых три укреплен­ных района. Насчитывала 11 башен, и каждый из городков был разделен высокой каменной стеной. Собственно, сам Азов, «град старинной», был по­строен еще генуэзцами. Его башни и стены были вооружены несколькими десятками крепостных пушек крупного калибра. По меркам средневеко­вья, Азов был сильной крепостью. К нему вплотную прилегали два городка — Тапракалов и Ташкалов. Вокруг них возводили земляные насыпи, но камен­ные стены были сложены без известняка, поэтому размывались дождями и осыпались. Но, несмотря на это, турки считали Азов крепостью неприступ­ной.

Осада ее длилась два месяца. Обычно турки, за­севшие на стенах, рассчитывали на помощь татар­ской конницы. Когда в прошлые годы казачьи сот­ни и полки осаждали крепость, со стороны степей их тыл атаковала татарская кавалерия. Но в тот год татарам было не до своих азовских союзников, их ханы грызлись между собой. Этим и восполь­зовались в штабе атамана Татаринова, наметив со стороны суши место главного приступа. Азов был в первую очередь морской крепостью. 11 июня 1637 года Азов — город, порт и крепость — пал под казачьими клинками. Вожделенный путь к морю стал свободным!

Правда, турецкие адмиралы сделали профессио­нальный вывод: выход к морю — это еще не значит право на него. На следующий год в Азовское море вошла турецкая эскадра из 40 каторг, под флагом начальника арсенала Пиала-аги, установив мор­скую блокаду потерянной крепости. Эскадра легла в дрейф и стала поджидать неприятеля. Как раз из са­мого Азова, пограбить Тамань, выгребла флотилия из 30 казачьих стругов, с 1700 казаками на борту. У мыса Чук, в дельте Кубани, произошло морское сражение. Оно окончилось полным разгромом ка­зачьей флотилии. В первый же день казаки потеря­ли 5 судов и 500 моряков. Спасаясь от турецких ко­раблей на мелководье, казаки налегли на весла и ушли вверх по Кубани. И нарвались на целую оче­редь засад, устроенных для них кубанскими татара­ми. Семь суток казачий отряд прорывался на дон­ские берега. Пришлось бросить все струги, и еще 700 донцов навечно легли в кубанскую землю. До­мой вернулась третья часть от общего числа ушед­ших в тот гибельный поход.

Донские казаки занимали Азов четыре года. Но это не значит, что они сидели беспечными курорт­никами на его башнях, любуясь морскими закатами и слушая рокот прибоя. Используя Азов как воен­но-морскую базу своего Войска в Азовском море, в 1640 году атаман Черкашенин вывел в Керченский пролив флотилию из 23 стругов. Его опять поджи­дала турецкая эскадра из 40 галер. Атаману удалось вырваться из боя, да еще потопить два турецких суд­на. Но пришлось вернуться под защиту береговой артиллерии Азова. Получалась патовая ситуация: Азов-то казаки взяли, но вот выйти из него на опе­ративный простор не давала морская блокада, уста­новленная турецкими флотоводцами.

В Стамбуле тем более этого казалось мало. Вер­нуть Азов под знамя с исламским полумесяцем счи­талось делом чести. Султан Мурад IV поклялся своей бородой вернуть Азов. Но клятву выполнить не ус­пел, помер. Еще год в столице Оттоманской импе­рии его наследники делили трон. Но едва власть ок­репла, как завещание покойного султана бросились выполнять его преемники.

В 1641 году турки сосредоточили у Азова огром­ный флот. По свидетельству летописцев, «паруса этой эскадры закрывали солнце». Еще бы! 100 ка­торг беломорских (то есть из Мраморного моря. — Примеч. авт.), больших кораблей — 80, малых ко­раблей — 90. Еще было 20 большегрузных транс­портов, на которые, помимо массы боеприпасов, загрузили мощные стенобитные орудия. Итого — почти 300 больших и малых судов. Численность су­хопутных войск осады указывают в 250 тысяч чело­век. Но нет сомнений, что численность армии Гуссейн-паши, которому султан поручил освободить Азов от неверных, сильно преувеличена! Скорее всего, нолик приписали позднее впечатлительные потомки. И в начале XXI века войсковая группиров­ка в 250 000 человек — прожорливая и трудно­управляемая армия. Учитывая, что численность ка­заков, оборонявших Азов три месяца, определяется всего в 5 тысяч человек, в приписке можно не со­мневаться. Сколько бы ни были тверды стены кре­пости, пять тысяч человек три месяца никак не мо­гут продержаться против четвертьмиллионной армии! Да еще и выстоять, так как 7 июня Гуссейн-паша приказал начать осаду, а 27 сентября турки от Азова отступили. Потери турок точно не известны, но казаки потеряли более 3000 человек. Если бы действительно в Стамбуле узнали, что Гус-сейн-паша, имея 250 000 воинов, не справился с 5000 тысячами... Султан мгновенно послал бы не­удачливому полководцу в подарок шелковый шну­рок, и тот повесился бы на нок-рее своего флагман­ского корабля. Но турки без стыда и страха из-под Азова ушли. Покинули его через год и казаки. Сами.

Забрав с собой 80 тяжелых крепостных пушек, сняв кованые ворота и взорвав все башни. В 1642 году этот порт вновь стал турецким.

Но нет худа без добра! Возможно, что покорение Азова, а затем его утрата привели к тому, что донцы оценили значимость единого военно-администра­тивного центра. В 1644 году на одном из островов в низовьях Дона была основана столица Войска — го­род-крепость Черкасск (ныне станица Старочер­касская Аксайского района Ростовской области. — Примеч. авт). Казаки дружно сложили каменные стены, установив на них пушки, привезенные из Азова, насыпали земляные валы. Приходится только жалеть, что никто из донских атаманов не решился основать столицу Войска в покоренном Азове в пе­риод 1637—1642 годов.

Донцы оставили Азов, но их атаки на него не прекратились. Они стали еще яростнее, еще чаще. И на море все активнее действовали казачьи адми­ралы.

В июне 1646 года Войсковой старшина Осип Петров вывел в море 1500 казаков на 150 стругах. В 10 милях от Азова встретили шедшие из Кафы пять турецких комяг (типы морских судов. — При­меч. авт.). Окружили, взяли на абордаж, потопили из них три, сто турок пустили на корм рыбам.

Дальнейшая хроника боевых действий донских казаков на море в период с начала 20-х по середину 90-х годов XVII века не позволяет считать их сухо­путным, кавалерийским сословием.

Октябрь 1644 года — казаки на 30 стругах штур­мовали Азов, но с большими потерями отступили.

20 апреля 1645 года — атаман Алексей Старов вывел 64 струга с двумя тысячами человек под Керчь. Летом казаки вновь пытались вернуть Азов — штурмовые лестницы вязали, сидя в стругах. Не вы­шло.

1651 год. 900 донцов на 12 больших стругах (по­лучается, что экипаж каждого корабля — 75 чело­век) вышли в Черное море и внезапно напали на ту­рецкий город Каменный Базар под Синопом. Взяли 600 пленников и много добра. На обратном пути перехватили и потопили в открытом море три транспортных судна, идущих в Стамбул с грузом пшеницы.

1652 год. Тысяча донцов на 15 стругах, с атама­ном-адмиралом Иваном Богатым ходили к Стамбу­лу. На Ромельской стороне взяли богатую добычу (возможно, что их атаман Иван вошел в историю с кличкой, говорящей о его пиратской удачливо­сти). Надо признать, что обладал он и флотоводче­скими способностями. На обратном пути флоти­лию казаков догнала турецкая эскадра из 10 галер. Казаки не стали удирать, а дали ей бой. И вышли по­бедителями!

1653 год — донцы, во главе с атаманом Семеном Свигуном, перехватывали в Азовском море транс­портные суда турок с грузами для крепости Азов, ус­тановив для нее свою морскую блокаду.

В январе 1653 года произошло событие, которое ряд историков России, Украины, Европы и Америки оценивают по-разному. Переяславская Рада утвер­дила... одни считают, что присоединение Малорос­сии к Московии. Другие, что всего лишь временный военно-политический союз Гетмана Украины Хмельницкого с Москвой против Варшавы. Во вся­ком случае, после этого события флот Запорожско­го Войска в Черном и Азовском морях стал действо­вать с учетом мнения из Кремля. И стал чахнуть и хиреть, как соловей в золоченой клетке. А для ВМФ Донского Войска, наоборот, наступал период мак­симальной активности на море.

В мае 1656 года — 19 стругов с 1300 донцами на борту атаманы Будан Волошанин и Иван Богатый повели на крымское побережье между Судаком и Балыклеей (ныне — крымский город Балаклава. — Примеч. авт). С берегов Крыма казаки переплыли Черное море и напали на турецкий город Трабзон. Но получили отпор и утешились городом мень­шим — Триполем. Захватили три пушки и из них обстреляли турецкий корабль, пытавшийся было помешать им. 18 августа, после трехмесячного пла­вания, казаки вернулись домой. А 2 1 августа новая партия донских казаков уже взяла курс на Крым. Две тысячи донцов на судах вновь осадили Азов. А потом прошлись огнем и саблей по Темрюку, Тама­ни, ворвались в Кафу и Балыклею. В тот год в мор­ских походах против мусульман участвовали в об­щей сложности более 3000 казаков.

Весна 1660 года. Получив политическое одобре­ние и припасы из Московии, атаманы Донского Войска стали готовить казачью морскую армаду — 8000 казаков на 500 стругах. Видно, что-то не сло­жилось, так как в море вышел только разведотряд из 30 стругов. Встретив турецкую эскадру из 35 галер, донцы вернулись, не приняв бой.

Август 1бб1 года. С утратой Азова попасть в море можно было лишь по мелководной протоке — Каза­чий ерик, который турки и татары старались засы­пать и постоянно вели наблюдение за ним. Казаки под огнем турок его очистили, протащили струги и вышли в море. Там их ждал отряд из пяти турецких судов. 20 казачьих стругов вступили в бой. Турки бе­жали. А казаки вышли в Черное море и разорили бо­лее 10 селений в Крыму на территории от Судака до Кафы.

1бб2 год. Казаки на трех стругах захватили в Азовском море три турецких корабля и взяли 60 пленных.

1666 год. 500 донцов с атаманом Родионом Оси-повым погромили крымское побережье.

1673 год. Донской атаман Михаил о Самаренин вышел в Азовское море на 1 1 стругах.

А теперь, читатель, внимание! 30 мая 1674 года младшему сыну русского царя Алексея Михайлови­ча Петру исполнилось два года. Будущий «основа­тель русского флота», в том числе и в Азовском море, тем летом буквально под стол пешком ходил. И тем же летом эскадра русского флота, числом в 25 парусно-гребных судов, под командованием полковника Касогова вступила в бой с турец­кой эскадрой у Таганрогской косы (выделено в тексте книги мною. — Примеч. авт). Эта коса нахо­дится в Азовском море! И хотя успеха в том бою до­бились лишь союзники-казаки — захватив турецкий корабль, факт налицо.

 

Русский военный флот в Азовском море появился в 1674 году! За 22 года до того, как под Азовом появился Петр I! И в отличие от петровского, вел успешные боевые действия и был боеспособным (выделено мною. — Примеч. авт.).

 

В Таганроге греется в лучах теплого солнца па­мятник Петру I — «основателю русского флота на юге России». Незаслуженно греет этого истукана слава. Ибо нет в Таганроге памятника полковнику московского царя — Касогову, вступившему в этих водах в бой с турецкой эскадрой.

 

Но именно с начала 70-х годов XVII века донские казаки начали действовать на море, опираясь на вся­ческую поддержку Московского царства. И боевая летопись казачьих донских ВМС продолжалась.

1675 год. 500 казаков напали на 20 турецких су­дов, стоящих на якоре в устье Дона, и привели их целыми в Черкасск.

1676 год. 99 стругов вышли в Азовское море и со­вершенно нарушили турецкие морские коммуника­ции.

1677 год. 6 стругов с 700 казаками напали на Тем-рюк.

В мае 1685 года 1000 казаков на 56 стругах вы­шли в море и захватили у Азова два турецких судна с провиантом для гарнизона его крепости. Потом за­хватили еще пять кораблей.

Сентябрь 1686 года. 500 казаков на 30 стругах проводили операции в Черном море, 800 станични­ков наводили на турок страх — в Азовском.

Лето 1687 года было «черным» для казачьего флота донцов. Нет, сначала все было как обычно. В мае 800 казаков с атаманом Петром Калмыком вы­шли в море и взяли курс на Темрюк. Награбив добра вдоволь, стали пробираться по протоке Казачьего ерика мимо Азова. Тут-то на них и обрушились из засады татары и турки. Занятые транспортировкой стругов, казаки оказались застигнутыми врасплох. Только убитыми они потеряли более 400 человек. Часть их была захвачена в плен, во главе с раненым атаманом. Казачьего вожака после пыток казнили в Азове. До родных куреней добралась лишь горсточ­ка счастливцев.

Через год казаки оправились от поражения. В мае 1689 года атаман Зот Камышников с 1000 ка­заков на 45 стругах подошел к Азову и, разорив ок­рестности, ушел на Крым. В августе другой ата­ман — Тимофей Долгий — вывел в Азовское море 690 казаков и захватил два турецких судна.

А в декабре между Донским Войском и турецким гарнизоном Азова случилось перемирие. Видимо, накал и ожесточение морской войны были столь велики, что обеим сторонам потребовалась хоть краткая передышка. Приходится только удивляться, как при такой интенсивности и масштабе разбоя на крымском и азовском побережье еще оставалось что грабить? Но в том-то и дело, что оставалось.

Уже через два года — в 1691-м, на пиратский промысел в море вышли 800 донцов. На следующий год 1200 донцов разделились: 77 стругов пошли на Темрюк, 15 стругов подошли к Азову.

Но росла и сила сопротивления со стороны та­тар и турок. В мае 1694 года 1000 донцов на 65 стру­гах во главе с атаманом Борисом Даниловым ходи­ли на Крым. На обратном пути их встретила у Азова эскадра из 30 турецких каторг. Хотя казакам уда­лось потопить две из них и оторваться от погони, домой им пришлось добираться пешком, бросив струги и большую часть добычи. Морем вернуться им не дали. В тот же год еще 17 стругов с атаманом Зотом Андреевым добрались домой только через «гнилое море» — Сиваш.

Усиливался отпор и со стороны турок. По объек­тивным обстоятельствам росло влияние и Москов­ского царства, уже втянувшее в свою «геополитиче­скую орбиту7» Запорожское Войско. Поэтому то, что Донское Войско вскоре стало составной частью Московии, было исторической закономерностью. Увы, но именно эта закономерность и вынесла смертный приговор военно-морскому флоту каза­ков. (Об этом в следующей главе.)

Необходимо отметить другое. Хроника действий донских казаков на море, многочисленность их стругов и их экипажей заставляет по-другому отве­тить на вопрос: были ли донские казаки XVI—XVII веков сухопутными кавалеристами? Были ли у них время и место для занятия коневодством? Ведь дале­ко не каждая лошадь годится для кавалерии. Столи­ца Донского Войска, Черкасск, была расположена на острове, где там место для выпаса боевых коней? Если вокруг только судоверфи, на которых рубились и конопатились струги, и корабельные мастер­ские, где ковали якоря и плели канаты.

Казаки Дона легко пересаживались на коней, от­бивая табуны у степных татар. Но, выполнив задачу, легко оставляли их, возвращаясь к берегу моря. Ос­новными источниками жизнедеятельности донско­го казачества допетровского периода были рыбо­ловство, охота и морское пиратство. На лошади Черное море не переплывешь и рыбы на зиму не на­ловишь. Атаманы Донского Войска той эпохи — сплошь командующие казачьих флотилий, а не пол­ководцы конных частей. Это позже, когда казакам отбили память о море, их насильно пересадили на коней, превратив «морское сословие» в землепаш­цев и скотоводов. Конь — это символ казачества на­чиная лишь с XVIII века.

О морской истории донского казачества напо­минают лишь макеты их стругов в музеях на дон­ской земле: в Новочеркасске, в Старочеркасске, в музее станицы Елисаветинской... Нет больше ка­зачьих парусов в теплых морях России. Только пле­щут ностальгически волны Азовского моря — было, было, было...

Впрочем, есть надежда, что в веке XXI хоть один струг вновь выйдет на просторы моря. В августе 2003 года автор этих строк в Новочеркасске позна­комился с подхорунжим Донского Войска — Юри­ем Михайловичем Дегтяревым, казаком станицы Гниловской. Он одержим идеей в ближайшее время построить точную копию казачьих стругов XVII века и доказать мореходность донского казачества. Бог ему в помощь — духовному потомку казачьих адмиралов той эпохи! Попутного ветра...

•

Итак, морские казаки: донцы, запорожцы, терцы, яицкие... В общем-то их древней историей периода XVI—XVII веков и исчерпывается история казаков как морского сословия. Но, оценивая их, можно сде­лать вывод — казаки сформировались исключи­тельно как морское сословие, став авангардом сла­вянского, православного мира в деле освоения Ми­рового океана. Ими пройдены тысячи морских миль в Атлантическом, Тихом и в Северном Ледови­том океанах: покорен Дюнкерк, открыт пролив ме­жду Америкой и Евразией, к Руси присоединена Камчатка. Казаками в Азовском, Каспийском и Чер­ном морях выиграны десятки морских боев и сра­жений, потоплены сотни мусульман, взяты десятки прибрежных крепостей и городов, высажены сотни успешных морских десантов. Казаками велась об­ширная морская торговля со многими странами Востока. На островах, на берегах отстраивали свои городки и столицы казаки. В станицах росли и вос­питывались адмиралы, матросы, комендоры казачь­его флота, капитаны дальнего плавания и удач­ливые рыболовы-промысловики. На казачьих су­доверфях спущены на воду тысячи боевых и транспортных морских судов. На стапелях оттачи­вали свою квалификацию казачьи корабелы — ин­женеры, кузнецы, канатчики, плотники, парусных дел мастера. Они не нуждались в специалистах из Амстердама или Лондона. Да, казаки не возводили многопушечных кораблей с большой осадкой. Но только потому, что не имели в них нужды. Им было нужно море, а не корабли сами по себе.

Вольное казачество допетровской эпохи сложи­лось как экономическое сообщество, живущее мо­рем. Не кавалеристы сухих степей от случая к слу­чаю брали в руки весла... А моряки порой садились в кавалерийские седла. И только.

И еще одно доказательство этому. В начале 80-х годов XIX века стал восстанавливаться русский ре­гулярный Черноморский флот. Строились новень­кие канонерские лодки. И в черноморском Адми­ралтействе стали присваивать им казачьи названия: «Донец», «Запорожец», «Терец», «Уралец», «Кубанец». Пять боевых кораблей один за другим получили казачьи названия. Если бы станичники этих войск никогда не имели никакого отношения к морю и фло­ту, то зачем было в их честь называть черноморские корабли? Нет, царские адмиралы знали, чем можно пугать турок. И спустя два века в Стамбуле ежились при воспоминании о свирепых эскадрах «право­славных крестоносцев» — казаков.

 

ГЛАВА 4

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. I. 8. Русская философия XVIII-XX веков
2. I.2.Сербы в составе средневекового сербского государства.
3. А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской.
4. А один раз собравшись, они вознесутся вверх, к месту покоя, вовеки веков».
5. Авторы труда «Русская военная сила» утверждают, что московские войска были разбросаны. Но, как мы показали выше, это утверждение исторически неверно.
6. Адмирал Донского казачьего флота — Степан Тимофеевич Разин
7. Бесперебойное снабжение войска имеет решающее значение. Если нет обоза, провианта, запасов, войско гибнет. Умный полководец, по словам Сунь-цзы, старается кормиться за счет противника.
8. Благословен тот, кто познает их и пребудет в их вере, ибо он унаследует с ними жизнь во веки веков».
9. Ближний и средний восток в эпоху средневековья: первые научные центры
10. Бой принимал затяжной характер, и Жолкевский опасался поражения, зная о численном превосходстве московского войска и наблюдая стойкость его пехоты.
11. В 406 году до н. э. при Аргинусских островах у берегов Малой Азии разыгрался самый крупный морской бой времен Пелопоннесской войны.
12. В войнах XV — XVI вв. развивалась тактика русского войска, что было связано с изменением его состава и структуры и появлением новых средств борьбы.