|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
|
|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Вдруг свет. Слабый лучик света. Откуда он? Это трещина, трещина в стене, а может эта трещина в моем сердце? Заглянуть, увидеть хоть краем глаза, может там есть то, что я потерял.Стр 1 из 22Следующая ⇒
Вместо вступления Темнота. Глухая. Густая темнота. Иду в ней. Куда? На ощупь. Чувствую лишь холодные стены и ледяной пол, от прикосновений к которому мурашки беспорядочными табунами проносятся по всему телу. А может это вовсе не от ледяной глади паркета? А все от моих мыслей? Не менее ледяных. Почему так случилось? Куда ушла вся теплота и нежность из души? Она затерялась в этой непроглядной темноте. И вот я сейчас иду, иду куда-то в поисках этой моей потерянной нежности. Темнота. Опять темнота. От нее уже болят глаза и не понятно, то ли я иду с широко распахнутыми глазами, либо отчаянно их зажмурив. Вдруг свет. Слабый лучик света. Откуда он? Это трещина, трещина в стене, а может эта трещина в моем сердце? Заглянуть, увидеть хоть краем глаза, может там есть то, что я потерял. POV Avtor -НЕТ. Чуть слышное, но четкое и утвердительное. Такое «НЕТ», что каждому из услышавших его не посмела прокрасться в мозг ни тень сомнения, что это твердое «НЕТ» может поменять свою конфигурацию на две, с некоторых пор для сидящего перед ними человека, ненавистных буквы «ДА». - Но может, вы все-таки попробуете? Мягкий и спокойный голос доктора местной психиатрической клиники, который уже кажется приторным за несколько недель проведенных здесь. -Я же сказал НЕЕТ!!! Оставьте меня в покое!!! Прокричал высокий худощавый юноша, резко поднявшийся со стула, который от внезапного рывка отъехал на расстояние около метра от своего прежнего положения, противно скрипя по бетонному полу. -Вы не добьетесь от меня не единого слова о моей жизни! Она только моя! МОЯ! -Хорошо, хорошо… защебетал доктор, голос которого выдавал небольшой испуг от поведения его, уже достаточного давнего, но по состоянию, как будто недавно поступившего пациента… -Успокойтесь, никто не собирается силой вас заставлять разговаривать со мной, но неужели вам не хочется поделиться своими переживаниями? Ведь это нужно не мне, а, прежде всего ВАМ. Уже почти месяц, как вы здесь находитесь и ничего. Повторюсь еще раз - не мне ваше выздоровление нужно. -НЕТ. Опять же жесткое и твердое не дрожащее «НЕТ», будто и не было сейчас этого нервного срыва. –МНЕ с ВАМИ не чем делиться. -Вы мне НИКТО. - Я пойду.- не вопрос, просто осведомление надоевшего уже мужчины напротив. -Идите, но учтите без вашего участия я не смогу вылечить вашу болезнь. -А я и не болен - злорадная ухмылка и щелчок закрывающейся двери. Несколькими днями позже.
 Том Этот же день, палата № F89 -Мама, я не хочу возвращаться, я лучше буду здесь. Я не могу вернуться в свою квартиру, в этот город, мне все там будет напоминать о нем. Я не хочу опять пережить весь этот ужас. Это только моя вина и я должен ее искупить, хотя бы попытаться.- говорил чуть слышно тот высокий черноволосый юноша, нежно поглаживая по спине, обнявшую его женщину. -Но Билл, я очень боюсь за тебя, как ты здесь с этими людьми? Вдруг они узнают - невольный всхлип и подрагивающий голос. -И к тому же у тебя сменился лечащий врач. -Когда? – спокойно и абсолютно равнодушно. -Сегодня, когда я встречалась с главврачом, он сказал, что передал твою «историю» новому сотруднику, кажется Томасу Каулитцу. -Успокойся мам, какая разница, какой доктор. -Сынок, ну пожалуйста, постарайся сделать так, чтобы тебя выписали. Я так волнуюсь за тебя. Нежный поцелуй женщины, куда-то в область правой щеки юноши и его жизнеутверждающая улыбка, которая всегда согревала материнское сердце. POV Tom Так белый халат, блокнот, карандаш, история болезни. Все, вроде бы все приготовил. Бл*! Ну в этом прикиде выгляжу как идиот, хоть бы меня за своего не приняли! Интересно, а можно ли ставить в кабинетах психушек зеркала? Ведь случаи разные бывают. Хоть бы этот мой, как его там…Вильгельм Трю-ю-мпер, не был слишком буйным, хотя если верить записям в его карте – мне остается надеяться на лучшее. Смотрю на часы- без пяти полдень- скоро его приведут. Боже, почему-то даже ладони потеют от волнения. Никогда со мной такого не было. Странно, почему он находится в клинике? Судя по диагнозу ему достаточно было походов к семейному психотерапевту. Мысленно ставлю себе галочку – подробнее изучить личное дело. POV Bill Стою перед не знакомой дверью. Ну что ж смена обстановки никогда не помешает. Санитар открывает дверь и докладывает что я уже здесь. Приятный, немного с хрипотцой голос, отвечает, что у него тоже уже все готово. Кажется обладатель этого голоса вовсе не дряхлый маразматик, каким был доктор Вальц. Захожу в помещение и…О БОЖЕ!...кто это смотрит на меня. Что со мной сотворила эта чертова больница?! Стою перед зеркалом и не верю своим глазам, я даже забыл, зачем я сюда явился. Щеки впали, скулы еще больше заострились, круги под глазами…ну это по-видимому от недосыпа, сложно уснуть, когда за стенкой кто-то кричит по ночам, психи одним словом…а волосы у корней позорно отросли. Фу… От разглядывания меня же самого меня отвлекло деликатное покашливание. Я оборачиваюсь на звук и…опять шок… POV Tom Открывается дверь, и в комнату заходит высокий парень, с явно проявляющейся андрогинностью. Черные длинные волосы спускаются немного ниже плеч, а за длинной челкой почти скрывающей глаза весьма замученное лицо. Пройдя несколько шагов, он будто каменеет напротив зеркала, бегая своими ошалевшими глазами по своему отражению. Но он ведь здесь не для этого. Кашляю в кулак, дабы обратить его внимание на себя. Оборачивается, и его глаза расширяются с еще бОльшей силой. Интересно, что его так удивило? Со мной что-то не так? Что-то пауза затянулась. -Здравствуйте Вильгельм, меня зовут доктор Каулитц, но вы можете обращаться ко мне просто – Том, я возражать не буду. Лучше сразу пойти на сближение, так будет легче с ним разговаривать – типа Я-друг и мне можно сказать все. Знаю глупо, но иногда работает. -Билл. В одно мгновение его взгляд приобретает, так сказать, зловещий и подавляющий оттенок. -Я не люблю, когда меня зовут полным именем. -Хорошо, Билл, присаживайтесь. Указываю на кресло, стоящее передо мной. Тоже сажусь в кресло напротив. Он все так же смотрит мне в глаза, но ощущение такое будто видит мою печень. Взгляд – кинжал, пронзает сразу и насквозь. Совладав со своими внутренними эмоциями выхожу из ступора. -Я уже ознакомился с вашей проблемой и… -Ну и какой же вывод ты сделал Том? От подобного напора со стороны этого парня у меня внутри будто заморозки – меня трясет. Что-то есть в нем такое, что приводит меня в обездвиженное состояние. -Я..я не делал пока никаких выводов, надеюсь, вы мне поможете в этом. Почему я улыбаюсь? -У меня нет проблем. У меня все просто идеально.- Его немного нервная ухмылка. -Но тогда почему вы здесь? Вы можете мне довериться, я помогу вам. Полная серьезность с моей стороны, мне почему-то действительно хочется помочь этому человеку. -Не сомневаюсь. Тут я заметил, что его взгляд изменился, он стал каким-то, каким-то, нежным что ли. Не пойму. Вдруг он потянулся рукой к моему лицу, его холодные пальцы коснулись моей скулы. От его прикосновения по телу растекается не понятное мне тепло. Билл, не отрываясь, разглядывал мое лицо. Что мне делать? Это не нормально, я же доктор, а это… почему сейчас я зык не поворачивается назвать его психом? Накрываю его пальцы своей рукой. Зачем? Что со мной происходит? Билл с наслаждением закрывает глаза, но вдруг его будто током ударяет, он с ужасом распахивает глаза и рывком отдергивает свою руку. -Я…я…я не хотел, простите доктор Каулитц. Можно мне уйти? Билл как от боли сводит брови и устремляет свой взгляд в пол. -К..конечно.- Я то почему заикаюсь?! - Вы можете идти. Том *** Чуть ощутимое прикосновение нежных рук. Не шевелиться, чтобы не разрушить волшебство момента. Пульсирующая нега разливается по телу. Так не хочется отпускать это ощущение, такое знакомое, но уже забытое в этих четырех стенах. Открываю глаза. Сон. Это был всего лишь сон. Несколько секунд назад я был в раю. А сейчас моему взору представлены лишь серые стены моего персонального ада. Хотя стены, нет, они не серые, а даже слишком белоснежные. На столько белые, что свет, отражаясь от них, создает впечатление пекла. Лежу в собственной отдельной палате на кровати и стараюсь прислушаться к своим ощущениям, желаниям. И с неким ужасом для себя самого понимаю, что хочу видеть Тома. POV Tom Что таит в себе этот человек? Что твориться у тебя в душе, Билл? И что теперь проснулось во мне, после того как я увидел твой полный нежности и неистраченного тепла взгляд. Как мне теперь держать ту грань, что проходит между врачом и пациентом? Почему у меня такое странное ощущение, что ты самый родной на свете мне человек? Что те глаза, янтарные, светящиеся, еще не раз будут устремлены своим светом в глубь моего сознания, что еще не раз я буду каменеть и одновременно обретать крылья, смотря в них. Нет. Нет. Нет. Быть такого не может. Как я мог привязаться одномоментно к совершенно незнакомому человеку? Как абсолютно незаметно для себя проникся полнейшим доверием к нему? За какие-то жалкие несколько минут я стал считать его кем-то очень дорогим для себя. И еще один не мало важный вопрос – почему я испытал чувство нежности к парню. И вообще как я могу абсолютно нормально думать о «больном». Единственное наверно, что мне сейчас поможет избавиться от всех этих не нужных бредовых мыслей – смачный удар по моей дурной башке, где они перетекают из одной в другую. Мой долг. Мне дали возможность вылечить этого человека, и я сделаю это! А уж мои личные чувства не должны иметь место в этом деле. Или… *** -Сегодня в час дня прошу привести ко мне на сеанс Вильгельма Трюмпера из палаты F89. Дав указание санитарам кладу трубку внутреннего телефона клиники. Немного волнуюсь. Опять, почему? Сегодня я попытаюсь тебя разговорить. Мне до коликов в желудке интересно узнать то, как ты воспринимаешь свое местонахождение здесь Вчера я взял твое дело домой, чтобы подробнее его изучить. Жаль, что изучать было нечего. Странно, но в нем не было ни одного более или менее точного объяснения, почему ты попал сюда. Только какие-то непонятные записи о возможном диагнозе. Поверхностные, не раскрывающие корня проблемы. И как они вообще собирались его лечить, если по сути он не болен? Что такого произошло? Почему ты здесь? POV Avtor Чуть больше месяца назад. -Что здесь за х*йня происходит?!!!! Взрывается криком черноволосый высокий юноша, врываясь в темную комнату, из которой доносятся не прикрытые стоны удовольствия. -Что это за швабра под тобой?!!! РИК!!! Прекрати тра*аться!!! А ты шалава у*бывай отсюда!!! Глазам юноши открывается отнюдь не приятная его взору картина, как его парень занимается сексом с какой-то девушкой. Это было не впервые. Эти закидоны Рика можно было бы списать на небольшой разлад в их отношениях, который с недавних пор возрастает в геометрической прогрессии, и вот такие «сюрпризы» с его стороны стали уже вполне обыденными и будничными. Но таков был Рик, с его разносторонними вкусами. -Вильгельм, перестань истерить, - абсолютно ровным и спокойным голосом говорит парень, натягивающий на себя джинсы, и шлепком по голой ягодице девушки указывает, что ей пора на выход. Та, едва прикрыв свое худенькое тельце, незамедлительно скрывается из виду, напоследок хлопнув входной дверью. -Я истерю?! А что, мне спокойно смотреть на все это пи*дабл*дство?!! -Между прочим, я мужик, - парирует юноша, встав с помятой постели и направляясь к стоящему у окна Биллу. -И у меня есть свои вполне естественные потребности, например секс. -Что? - Нервная ухмылка. - Меня тебе уже мало? Так может тебе еще одного мальчика привести, чтобы ты насытил эти свои потребности, а может быть и не одного? -Из нас двоих это ты пи*орас! А мне нужны бабы, а не их жалкое подобие! Так что прибереги свои «запасы» для себя. Думаю в скором времени они тебе понадобятся. Наш с тобой перепих затянулся. И ты очень кстати зашел, держи свои ключи. –Ты потрясающе стонешь, - зло прошептал юноша Биллу в лицо, обдавая его горячим дыханием, при этом бросив из-за спины связку ключей. -Куда ты, бл*дь собрался? - Практически прошипел Билл в ответ. -От тебя подальше псих недоделанный. Меня уже порядком подза*бали твои истерические вопли в припадках никчемной ревности. -Нет. Никуда ты не уйдешь, - также шепотом, стиснув зубы, прошипел Билл. -Если только на тот свет. Он смутно понимал, что именно говорит и что именно делает. Билл не отдавал себе отчета в своих действиях из-за накатившей на него сумасшедшей волны ярости, ревности, обиды и как ни странно, еще не потухшей любви к человеку, который за последние время причинил ему не мало страданий. -Ты что несешь, идиот?! Парень заметил как в руке Билла сверкнуло лезвие охотничьего ножа и еще ничего не успев сказать, он почувствовал, как это самое лезвие вонзается в его правый бок. Удар. Еще и еще. Билл остервенело наносил их один за другим с каменным выражением лица, на котором не было эмоций, они сейчас были все в его глазах, почерневших от той гремучей смеси чувств, что охватили его. Окровавленный истерзанный юноша с гортанным хрипом повалился на пол. В его взгляде читался не прикрытый ужас и понимание приближения смерти, но и это исчезло с последним ударом его сердца. Еще примерно с минуту Билл стоял над телом некогда любимого человека, человека, чья кровь сейчас капала с его рук. Он развернул ладони к лицу, впиваясь в них взглядом, и внезапно осознал ЧТО он сейчас сделал. Что он своими руками разрушил то, что так старательно пытался создать. Его охватило чувство безграничного отчаяния и тоски. С диким стоном невиданного зверя он осел на колени рядом с телом и содрогаясь от истерического смеха, уткнулся в свои окровавленные ладони. *** Молодой доктор сидел в кресле напротив того, в котором в первую их встречу сидел Билл. Он наблюдал за секундной стрелкой настенных часов и нервно отстукивал тот же ритм карандашом, зажатым в длинных худых пальцах. В дверь тихо постучали, отчего на секунду перехватило дыханье, но скорей от неожиданности, чем от испуга – наблюдение за движением стрелок действовало подобно гипнозу. -Можно. Я уже жду вас. Отозвался доктор. Дверь тихонько приоткрылась, и в комнату зашел тот, кем были заняты мысли в последние сутки. -Здравствуйте доктор Каулитц. Высокий юноша стал продвигаться вглубь комнаты, нервно теребя край своей пижамы. -Здравствуйте Билл, садитесь – Том указал на то самое кресло – Я надеюсь вы сегодня настроены на разговор? -Смотря каким он будет – скептический взгляд карих глаз. -Ну, во-первых, я бы хотел узнать - вы можете объяснить свое пребывание в этой клинике? -Я вас слушаю, Билл. -Мне сложно об этом говорить. -Я вам помогу. Это простое слово заставило онеметь Тома, а от того взгляда, которым на него смотрел Билл, сердце ухнуло куда-то вниз и почти перестало биться. Мысли все смешались, и пересохло во рту, от чего Том не мог и вымолвить и слова. Он просто не знал, что сказать на подобное заявление. Уж если бы его убили, наверно он бы знал об этом. А Билл продолжал смотреть каким-то молящим взглядом, вот только о чем он молил, сложно было понять. Вдруг Билл резко поднялся и кинулся в сторону письменного стола, где стоял ноутбук и лежали всевозможные документы, бумаги, канцелярские принадлежности. Одним движением он сгреб все на пол, и с криком «НЕНАВИЖУ! » стал рушить кабинет. Том, опомнившись, подорвался к Биллу, стараясь ухватить его за обе руки. Только он коснулся его плеча, как Билл развернулся лицом к Тому и уткнулся ему в шею, продолжая что-то бормотать себе под нос. Он обвил его плечи, притягивая ближе к себе. Том стоял как восковая фигура, он ничего не мог понять, будто его мозг отключился, не желая анализировать все происходящее. Через какое-то время Том почувствовал губы Билла на своей шее. Он отрывистыми поцелуями поднимался к его лицу, в перерывах повторяя одно и то же: «Прости. Прости. Прости». Эти поцелуи словно разбудили мозг Тома, а вместе с ним и все его тело. Он постарался аккуратно отстранить от себя Билла, но когда тот открыл глаза, сам дернулся от Тома. В его взгляде читались испуг и отчаяние, а по щекам с новой силой потекли слезы, оставляя после себя влажные дорожки. И опять шепот, больше похожий на движение воздуха: -Не ты… *** POV Tom Какой сложный день. Я абсолютно выжат. Да что там – я убит. Усмехаюсь абсурдности данного факта. Все происходящее со мной смахивает на малобюджетный фильм ужасов. Что дальше? В мою квартиру ворвется маньяк и расправится со мной? Или что еще смешнее – это сделает Билл? Ох, чувствую, что этот человек принесет мне немало страданий и вот таких вечеров в обнимку с бутылкой виски и своими мыслями. Меня не покидает чувство заинтересованности - что же с ним случилось? Хоть и сейчас отчасти я знаю, что именно с ним произошло. Честно говоря, после такого признания я немного побаиваюсь Билла. Но, черт возьми! Я должен, я просто обязан помочь ему и удовлетворить свое, не раз заводившее меня в тупик, любопытство. Я научился его контролировать. Но человек по природе своей любопытен. И куда уж мне! Все! Нужно спать. Иначе завтра не смогу подняться с постели. Жаль, что сном нельзя вылечить головную боль от выпитого мной алкоголя. Или это вовсе не от виски? Ладно, хватит. Спать. *** Голова как в тумане. Жарко. По телу разливается невообразимое возбуждение. Чувствую на своей спине чьи-то горячие и влажные от испарины обоих тел руки. С закрытыми от наслаждения глазами двигаюсь в горячем податливом теле. Не могу сдерживать стоны и слышу ответные, просящие двигаться быстрее. Голос. Знакомый, немного хриплый голос. Открываю глаза и не могу разглядеть лица человека, извивающегося подо мной. Моему взору мешает пелена возбуждения. Снова голос: «Быстрее любимый…да…ах...быстрее...еще…еще.» Увеличиваю амплитуду движений, доставляя тем самым нам обоим еще больше наслаждения. Чувствую, что какие-то доли секунды - и меня накроет взрывная волна волшебного оргазма. Несколько последних толчков и…ДАААА! Вновь открываю глаза – БИЛЛ?! *** Вскакиваю на кровати от испытанного во сне шока. И еще в каком сне! Как, черт возьми, все это называется?! Голова затуманена, действительно как после секса. Тело влажное от испарины. Как и во сне. Может, это все был не сон? Дабы подтвердить или же опровергнуть свои домыслы, оглядываюсь вокруг. Нет. Это был сон. Ведь я один. Нужно в душ. Срочно. Смыть с себя это наваждение. Но БИЛЛ? Как? Поднимаюсь с кровати, иду по направлению к ванной, при этом отмечая, что душ мне реально нужен. И не только чтобы охладить свои мысли. Боксеры мокрые. Констатация того, что я кончил. Зажженный в ванной свет режет глаза. Практически наощупь пробираюсь к раковине. Блаженно выдыхаю, когда прохлада воды касается моего лица. Открываю глаза и…не верю. В зеркальном отражении я, но НЕ я. На меня смотрит очень похожий на меня парень, но с дредами и пирсингом в губе. И еще…приковывает наглый саркастический взгляд синих глаз. И тут…мое “отражение” с усмешкой произносит: «Понравилось? » Невыносимая боль по всему телу, будто в тебя вонзаются тысячи кинжалов. Во рту привкус крови, а в голове огнем горит слово БОЛЬ. Ненависть и страх. Несовместимые эмоции. К кому? Не вижу никого, только черные глаза, полные ярости и злобы. Хочется кричать, но вместо этого из груди вырывается сдавленный полу-стон, полу-хрип. Наверное, так выглядит ад? Но за что? В ответ тишина и пробивающийся сквозь нее неудержимый горький смех. Холодно. Не ад. Распахиваю глаза. Слава Богу, сон. Или глюк? Чувствую, как заледенели пальцы ног. Лежу я отнюдь не на мягкой перине. Почему я в ванной? Мышцы невозможно ноют тупой болью. Аккуратно поднимаюсь с холодного кафеля, опираясь на раковину. В голове вспыхивают картинки прошедшей ночи, как кадры безумного фильма. Вдруг мысль электрическим разрядом проходит сквозь все тело. Вспоминаю отражение в зеркале. Резко вскидываю голову, отчего перед глазами комната вытягивается в несвойственную ей форму, и меня чуть мотает в сторону. Пытаюсь сконцентрировать взгляд на своем отражении, что вызывает разрывающую мозг головную боль. Действительно Я. И опять порядком осточертевший вопрос: «Что со мной происходит? » *** Еще несколько дней я пытался проанализировать игры своего подсознания. Просматривал всевозможные книги, энциклопедии, надеялся попытать счастье и узнать что-либо с помощью интернета. Но все мои попытки оказались тщетны. С познания своего собственного «Я» переключился на рассмотрение и более подробное изучение диагноза, поставленного Биллу. Сообщив главврачу о том, что мне несколько не здоровится, и что я все же продолжаю работать над методикой реабилитации и курсом лечения доверенного мне пациента, я постарался «окунутся в разум» Билла. Ведь при таких условиях мой главврач согласился выписать мне отгулы. Pov Avtor Нельзя человеку постоянно «копаться» у себя в мозгах, в конечном счете это может привести его к отнюдь не лучшим мыслям и выводам. Но сейчас два представителя сего вида пренебрегли простой истиной, и один отчаянно пытается разобраться не только в своей голове, но и в мыслях того, кто сам не знает, что именно творится у него внутри. А второй… Билл всегда любил размышлять о своей жизни, проигрывая какие-либо ситуации, уже случившиеся или же которые, по его предположению, могли произойти. В сегодняшнем положении Билла подобные размышления посещали его с завидной регулярностью. Только в данной ситуации все мысли были устремлены к одному доктору, в котором он видел совсем другого человека. В Томе он в первую очередь увидел своего Рика, к которому до сих пор испытывал нежную и страстную любовь, изрядно разбавленную чувством вины. *** Сквозь светло-радужный тюль комнату наполняли по-летнему теплые лучи солнца. А за окном, шурша уже опавшими позолоченными листьями, ступала осень, с каждым днем все увереннее заявляя свои права. Билл всегда любил осень, больше, чем самое благодатное лето, чем самую свежую весну или же волшебную своими сказками зиму. Поначалу просто потому, что осенью был его день рождения. А после, уже осознанно наслаждаясь чудесами этого времени года, Билл отметил для себя, что в осени есть какая-то тайна, которую ему, вглядываясь в по–грустному праздничную природу, непременно хотелось разгадать. Но сейчас, сидя за кухонным столом напротив залитого солнцем окна, Билл давил в себе глубоко засевшую обиду. Он нервно теребил в своих изящных руках сигарету, устремив при этом взгляд в никуда, и думал о том, как бы было приятно ему, если бы сейчас пришел Рик, нежно поцеловал и поздравил с днем рождения. Этого хотелось, но реальность зачастую идет вразрез с нашими желаниями, и сейчас Билл понимал, что не придет Рик, и не скажет, что Билл ему в сто раз важнее его каких-то там неотложных дел, что не забыл он о его празднике. Еще больней это обстоятельство ранило потому, что Билл знал, где Рик и чем, возможно, занимается. А именно - «натягивает» очередную легкодоступную девицу. Билл понимал все это, но отчаянно отмахивался от подобных мыслей, надеясь на простое «А вдруг…». Его размышлениям как нельзя лучше способствовал шум работающего пылесоса в соседней комнате, где мама затеяла уборку. Все снова и снова возвращаясь к мыслям о его отношениях с Риком, Билл задавался вопросом – почему его любимый человек относится к нему столь пренебрежительно, когда он сам, Билл, всегда старался идти Рику навстречу. Даже не было проблем, когда он сказал маме, что полюбил парня. Симона приняла своего сына таким, какой он есть, ничуть не изменив своего к нему отношения. Не было ни скандалов или подобного: «Ты умом тронулся?!! ». Был разговор. Теплый, родной, каким всегда было общение с матерью. Симона никогда не читала нравоучений своему сыну, избрав для его воспитания совсем иную дорогу. Еще когда Билл был маленьким, и порой делал какую-либо пакость, Симона не кричала на него. Она усаживала сына в кресло и начинала говорить о неправильности его поступка как со взрослым, не сюсюкаясь и не наказывая. Как не вразумляли подруги Симоны ее о том, что если она так и будет воспитывать своего сына, он когда-нибудь просто сядет ей на шею, она не поддалась на бесконечные упреки. И как оказалось впоследствии – была права. Симона и Билл жили в абсолютно доверительных отношениях. Билл сам решал, говорить о чем-либо матери или же умолчать об этом. Он не боялся, когда сказал ей о том, что начал курить. Это случилось где-то лет в пятнадцать, и, глядя на уже вполне разумный возраст сына, Симона просто спросила его о том, знает ли он, как пагубно влияет курение на весь организм, вплоть от цвета кожи, состояния волос и ногтей. Она знала, на какие точки нужно давить, чтобы ее сын образумился, поскольку Билл крайне щепетильно подходил к вопросу своей внешности. После этой беседы стаж курильщика закончился для Билла, но сигареты он все же всегда носил с собой, его успокаивало «расчленение» злосчастной бумажной трубочки в моменты, когда он нервничал или просто размышлял, как сейчас. Лет в семнадцать у Билла появилась страсть к коллекционным охотничьим ножам. Его привлекало изящество и сила блестящей стали, узорчатые гравировки на лезвии, резные рукоятки. Нож, уложенный в кожаные ножны, стал неотъемлемой частью его стиля. Билл не собирался применять его на деле, ему просто нравилось то, как этот аксессуар дополняет его образ. И в этот раз не было место крикам и ссорам, а снова был разговор по душам. Билл с упоением рассказывал о том, что же его привлекает в холодном оружии, а Симона слушала, лишь изредка упоминая о каких-то своих пристрастиях, добавив в конце: «Будь аккуратнее с ними, все же не игрушки». Вообще, такие вот посиделки вошли у матери с сыном в привычку. Они могли проговорить обо всем на свете без остановки, не замечая течения времени, постепенно перемещаясь по дому: сначала кухня, где обычно разговор начинался в момент того, как Симона готовила ужин, а далее в гостиную, удобно устроившись на мягком диване. Иногда женщине казалось, что будь Билл девушкой, были бы гораздо правильней вот такие их отношения. И его длинные, аккуратно уложенные волосы, порой подкрашенные черным карандашом глаза и тонкая изящная фигура, не свойственная юношам, не вызывали бы у окружающих осуждающие взгляды. Но, несмотря ни на что, Симона гордилась своим сыном, считая его именно тем лучиком света, которого так боятся в сером и унылом мире. Она всегда его поддерживала. В любом случае пыталась понять его поступки в сложившейся ситуации. Жаль только, что любящая мать за всеми домашними хлопотами не смогла разглядеть зарождающегося огня безумия в глазах своего сына, в голове у которого всплывали жестокие картины, и кроваво-алым цветом пульсировало: «Последний раз…». POV Tom Как я был благодарен себе же, за то, что все-таки время от времени вел конспекты на лекциях по психологии. Сопоставив свои записи по работе с пациентом и отчеты в истории болезни Билла, я понял, что в этой клинике никто его не собирался лечить. «Диагностика включает в себя рассказ самого человека о своих переживаниях, с возможным дополнением этой информации родственниками, друзьями или коллегами, с последующей клинической оценкой пациента психиатром, социальным работником, клиническим психологом либо иным специалистом в области психиатрии». Не было ничего похожего в случае с Биллом, никаких упоминаний о том, что проводились беседы с его родителями, друзьями, даже с ним самим. Только: «…не коммуникабелен…», «…не идет на контакт с психотерапевтом…», «…не контролируемые приступы агрессии…» и еще не одна подобная запись. И ничего такого, что помогло бы сделать точный диагноз и назначить лечение. Ни причин приступов ярости, ни условий его состояния, при котором он поступил сюда, НИЧЕГО. Возможно, с ним и вели беседы, но не больше, как только он выпускал «иголки», все попытки были тут же оставлены. Думаю, что именно так все и было. «Больные шизофренией часто способны к эмоциональным переживаниям на нормальном или даже повышенном уровне, в особенности при стрессовых или негативных событиях. Часто выделяют третью группу симптомов, так называемый синдром дезорганизации, включающий в себя хаотическую речь, хаотические мышление и поведение». Исходя из обстоятельств нашей с ним последней встречи, шизофрения – наиболее подходящий диагноз. Но судить пока слишком рано. Мне нужно как можно больше узнать о Билле. Я думаю, что ему нужно прежде всего общение, просто, не обязательно о нем, хотя в моем положении именно это и необходимо. Может быть, стоит сменить обстановку, не проводить сеансы в душной безликой комнате? Парк? Да, идеально. Наверняка Билл давно уже не был на улице, а к больнице прилегает довольно таки милый парк. Я заметил его сразу, он был как золотой остров среди серых и унылых городских красок. Именно то, что нужно, да и осень выдалась на удивление теплой, на дворе середина октября, а солнце радует будто в августе. Так, значит завтра первым делом к главврачу, а потом и к Биллу. Не забыть бы захватить одежду для него. *** - Добрый день, Гер Шредер - вхожу в кабинет главврача, обладатель которого умиротворенно сидит за письменным столом, склонившись над ворохом каких-то бумаг. - Я вас слушаю Томас, как ваше здоровье к стати? - Спасибо за беспокойство, все уже хорошо. Я пришел по поводу Вильгельма Трюмпера, - Что же вы мне хотите сообщить? POV Bill Чем заниматься, когда ты один и вокруг тебя только белые стены? А ничем. Вот и я лежу и пялюсь в потолок, следя за движением солнечных зайчиков на нем. Как же хочется почувствовать, что ты еще по-настоящему живой, а не смахиваешь образом жизни больше на растение. Я так давно ни с кем не разговаривал. Даже с мамой. Почему она так редко приезжает ко мне? Почему при встрече боится открыто смотреть мне в глаза? Она старается не показывать своего состояния, но я чувствую, что все со мной происходящее вымотало ее нервы до предела. Наверное, я эгоист, если видя состояние матери, продолжаю настаивать на том, что не место мне за пределами клиники. Есть причины мне не хотеть этого, а теперь к ним присоединилась еще одна, а точнее – один. От моих размышлений отвлекает скрип открывающейся двери. –Тоооом- мысленно с удовольствием протягиваю его имя, как же я рад, что он пришел, и не важно что он будет у меня сейчас спрашивать, главное – это будет он. - Здравствуй Билл.- обворожительная улыбка. Ко мне пришло само солнце? - Здравствуйте Гер Каулитц- поднимаюсь с кровати и делаю шаг навстречу к самому желанному сейчас человеку. - Билл - медленно качает головой и продолжает нежно улыбаться- Я же говорил, ты можешь называть меня просто – Том, и никаких там геров, хорошо? - Да, конечно… Том- сердце радостно пляшет чечетку. Он говорит так непринужденно, не так, как остальные доктора. - Билл, ты не хотел бы прогуляться со мной, за окном прекрасный октябрьский денек? Он точно особенный! - С удовольствием! - восклицаю я, чувствуя себя при этом маленьким мальчиком, которому сообщили, что ведут его в парк развлечений- Я обожаю гулять, а осенью особенно.- взглянув на себя, весь мой пыл улетучивается. На мне больничная пижама, совсем не тот облик, в котором стоит появляться на улице. -Только…- стою смущаясь и не зная как сказать, что именно меня беспокоит. Начинаю нервно теребить рукав рубашки на запястье. - Ты про одежду? Не беспокойся. Я вот захватил тут кое-что из своего. Размеры у нас вроде с тобой не сильно отличаются, так что первый раз сходишь в моих вещах, а там посмотрим. – Том протягивает мне пакет с вещами, а я стою как вкопанный и продолжаю удивляться на сколько легко он понимает меня. - Ты давай одевайся по-быстренькому, там кроссовки, джинсы, футболка и куртка, думаю что подойдет, и отправимся с тобой наслаждаться солнцем.- вновь его улыбка. «Ты – мое солнце». Отхожу к кровати и выкладываю содержимое пакета. Он все так же стоит у двери, только что на меня не смотрит, а вглядывается в окно, найдя для себя, по всей видимости, что-то интересное. Начинаю переодеваться. Смущаюсь, когда освобождаюсь от пижамы. Мне до безумия хочется обернуться и посмотреть, смотрит ли Том на меня. Натягиваю на себя джинсы. Не такие, к каким я привык, немного шире, чем все в моем гардеробе. Когда надеваю футболку, с наслажденьем вдыхаю запах, который от нее исходит, его запах. Футболка постирана. Конечно, и пахнет свежестью, но она пропитана ароматом Тома, это запах ни с чем не спутаешь – запах человеческого тела. Заканчиваю свое облачение в томовы вещи и поворачиваюсь к нему, сияя счастливой улыбкой. -Я готов. Ну, как? - - Вполне сносно, но все-таки нужно будет позвонить фрау Симоне, чтобы принесла твои вещи. Джинсы вон как болтаются - смеясь, Том потрепал штанину на моем бедре, и движение это словно вспышкой прокатилось по моему телу. И захотелось, чтобы Том не убирал свою теплую ладонь, а только прижал сильнее, обнял меня, поцеловал. В голове начали проноситься картинки безумных ночей с Риком, и наш первый раз, когда он был таким нежным и заботливым, не таким, в кого превратился потом. Я изголодался по теплу человеческого тела, по ласке, по прикосновениям. Я так и стоял с зажмуренными глазами, не в силах отпустить наваждение, что сладко текло по моим венам. - Билл, с тобой все в порядке? - обеспокоенный голос вывел меня из ступора и я смог разжать напряженные пальцы рук, вцепившиеся в рукава кожаной куртки. - Да, все хорошо, Том. Куда мы пойдем? - Ну, если так… - он облегченно выдохнул -…тут по близости есть парк, туда мы и отправимся. Пошли? - Идем. *** POV Bill Популярное:
|
Последнее изменение этой страницы: 2016-07-14; Просмотров: 698; Нарушение авторского права страницы
Рик