КУЛЬТУРНЫЕ ДОМИНАНТЫ В ЯЗЫКЕ

Языковая личность как предмет лингвистического изучения представляет собой обобщенный образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятельностных ценностей, знаний, установок и поведенческих реакций. В структуре языковой личности выделяются, как пишет Ю.Н.Караулов, три уровня: вербально-семантический, предполагающий для носителя нормальное владение естественным языком, когнитивный, единицами которого являются понятия, идеи, концепты, складывающиеся у каждой языковой индивидуальности в более или менее упорядоченную картину мира, отражающую иерархию ценностей, и прагматический, заключающий цели, мотивы, интересы и интенциональности. В этой структуре особое место принадлежит ценностям – наиболее фундаментальным характеристикам культуры, высшим ориентирам поведения. Эти ориентиры возникают, по мнению П.С.Гуревича, не только на основе знания и информации, но и собственного жизненного опыта человека, они представляют собой личностно окрашенное отношение к миру. Ценности лежат в основе оценки, тех предпочтений, которые человек делает, характеризуя предметы, качества, события.<...> Противопоставляются ценности индивидуальные (персональные, авторские), микрогрупповые (например, в семье, между близкими друзьями), макрогрупповые (социальные, ролевые, статусные и др.), этнические и общечеловеческие.

Текст 4

И.А.Стернин

ОБЩЕНИЕ И КУЛЬТУРА

< …> В национальной культуре вычленяется ядро – ценности, окруженное принципами, которые реализуются в нормах и правилах < …>

Ценности – это социальные, в том числе социально-психологические идеи и взгляды, разделяемые народом и наследуемые каждым новым поколением. Это нечто, осмысленное этническим коллективом в качестве хорошего, правильного, то, что является образцом для подражания и воспитания. Отклонение от ценностей, неприятие их, поступки, противоречащие ценностям, осуждаются общественным мнением. Необходимость соблюдения ценностей для народа самоочевидна, она не требует специальной аргументации.

К основным ценностям русского этноса могут быть отнесены такие, как соборность, или общинность бытия, историческая терпеливость и оптимизм, доброта и всепрощение, второстепенность материального, гостеприимство, любовь к большому пространству и дикой природе и нек. др.

Принципы – это основополагающие стереотипы мышления и поведения: это общие мнения, представления, убеждения, устойчивые привычки в деятельности, механизмы каузальной атрибуции. Принципы обусловливают понимание действительности особым образом – они как бы побуждают людей, принадлежащих данному этническому коллективу, воспринимать мир определенным образом. Принципы направляют мышление и поведение по некоторым стереотипизированным, стандартным путям. Принципы часто отражены в пословицах, поговорках, расхожих мнениях, трюизмах: яйца курицу не учат; всех денег не заработать и др. Принципы основываются на ценностях, вытекающих из них, отражают или хотя бы не противоречат ценностям.

Принципы касаются как сферы общего понимания действительности, так и частных сфер – семейных отношений, отношений начальника с подчиненным, верующего с Богом, поведения в быту, отношений с родителями и родственниками, соседями и др. В форме принципов национальная культура как бы объясняет человеку, что он должен делать, как воспринимать те или иные события, строить свои отношения с другими членами общества, что можно делать, а что нельзя.

Назовем некоторые принципы, которые можно вычленить в русской культуре: законы имеют исключения; богатство аморально; нужна сильная рука; проблемы должны решаться централизованно; сообща можно решить все проблемы; сложные проблемы могут иметь быстрые и простые решения; на все воля Божья; начальство всесильно; принцип неприхотливости, этнической терпимости, приоритетности неофициальных отношений и др. Принципы обычно имеют национальную окраску. К примеру, американцы считают разбогатевшего человека умным … в России же такого часто считают жуликом.

Нормы и правила – это конкретные поведенческие рекомендации по реализации определенных принципов. Фактически это некоторые предписания по поведению, указания по проведению некоторых ритуалов < …>

Нормы и правила существуют в согласовании с принципами, ими отражаемыми. < …> Нормы могут меняться, если позволяют принципы. Если принципы противоречат некоторым употребительным поведенческим стандартам, культура оказывает сопротивление нормализации таких стандартов.

Принципы, ценности и нормы-правила относятся к идеальной стороне культуры, они представляют национальную культуру в сознании ее носителей. Но культура обязательно имеет и материальную форму существования. Такой формой существования коммуникативной культуры являются ритуалы < …> Это форма материального существования культуры общения и единственная наблюдаемая форма культуры, передаваемая от поколения к поколению (ритуалы свадьбы, похорон, пасхи, венчания, ритуалы торжественного собрания, дня рождения и др.).

Ритуал распределяет время участников, делает поведение людей относительно друг друга предсказуемым. < …>

Ритуал представляет собой определенную последовательность символических действий и актов общения при заданности порядка действий и четком распределении ролей участников. Имеющиеся ритуалы можно подразделить на три основные группы: поведенческие ритуалы – чисто физические, например, смена караула; коммуникативно-поведенческие – объединяющие ритуалы поведения и общения, например, свадьба, венчание; вербально-коммуникативные – например, речевой этикет < …>

Текст 5

Л.К. Граудина

РЕГУЛЯТИВНЫЙ АСПЕКТ КУЛЬТУРЫ РЕЧИ:

ЯЗЫКОВАЯ ПОЛИТИКА

< …> Ели думать о том, что именно составляет специфику культуры речи как особой языковедческой дисциплины, то нельзя не заметить, что для нее особенно важными являются: 1) проблема литературной нормы, ее теоретическая и культурологическая интерпретация; 2) регулятивный аспект, предусматривающий поддержку, защиту и охрану русского языка от неблагоприятных и разрушительных влияний.

25 октября 1991 г. был принят закон о языках народов РСФСР, в котором русский язык объявлен государственным. В настоящее время разработана Федеральная программа поддержки русского языка. При создании сетки Федеральной программы язык рассматривался в трех главных аспектах: русский язык как государственный, как национальный и как мировой. В последнем случае предусматривалась функция русского языка как международного. Специально оговаривалась выработка государственной политики по отношению к русскому языку, что относится, бесспорно, и к культуре его использования.

С государственной политикой связано общее направление деятельности государства в области языка. В компетенцию государства входит прежде всего защита широкой сферы функционирования языка < …>

Велика роль государства в деле развития русистики, филологического образования и преподавания русского языка, учреждения гуманитарных учреждений, их устройства и финансирования, что также составляет важнейшую часть поддержки русской культуры, науки и языка.

Имеются и негативные стороны попыток воздействия власти на язык. И тут важно помнить: следует изучать современный язык, но и его история нас многому учит. Если у реки можно изменить направление, забрать ее в коллекторы, то язык, который часто сравнивают с водной стихией, в коллекторные трубы не заберешь. Регулирование, связанное с языком, должно предполагать и долю свободы, возможность стилистического выбора. Мы обязаны учитывать, что иногда употребление слов носит стихийный характер. В этом отношении поучительны примеры прямого вмешательства власти и попытки ее воздействия на язык.

Так, Павел I запретил употребление слов общество, отечество, стража, граждане. Следовало говорить не граждане, а жители не отечество, а государство, не стража, а караул, не клуб, а собрание. Наказание за нарушение предписаний было строгим < …>

В XX веке иллюстрации еще более разительны. Нельзя было говорить и думать, а тем более писать обо всем том, что не устраивало правящий режим. В советский период государством был создан специфический словарь идеологем и разработаны семантические сферы новой русской идеологии. В проспекте энциклопедического словаря-справочника «Культура русской речи» подчеркивается значение сознательного воздействия государственной власти на язык: «Формирование и поддержание особого идеологизированного языка является эффективным средством пропаганды, позволяющим создать определенную картину социальной действительности. Наличие или отсутствие термина как бы подтверждает наличие и отсутствие обозначаемого им явления (например, развитой социализм, новый класс)».

В соответствии с государственными идеологическими установлениями, которые в той или иной мере приходилось отражать в толковых словарях советской эпохи, были расставлены знаки оценки слов, относящихся к семантическому полю идеологем. Так, еще совсем недавно (до 90-х гг.) только с отрицательной коннотацией использовались все термины и номинации, относящиеся к правящим классам в XIX в.: аристократ, дворянин, буржуа, предприниматель, помещик, барин, крепостник, господин, вельможа и т. п. В наши дни активно развивается процесс энантиосемии и знаки оценок у многих из этих слов меняются на противоположные — из отрицательных на положительные, и наоборот.

Второй пример. Значительные полномочия были даны государственной цензуре и лицам, осуществляющим надзор за печатью. Так, министр иностранных дел А.Козырев вспоминал, что старый МИД (работавший при А.Громыко) старательно вычеркивал из всех мидовских документов словосочетание мировое сообщество: «Что это такое? С кем общаться? С капиталистическими странами? Увольте» (из телепрограммы НТВ «Герой дня» – 26.01.1996).

Деятельность цензуры особенно памятна словарникам и лексикографам. Сохранились ставшие теперь историческими устные воспоминания. Членам редколлегии «Толкового словаря» под ред. Д.Н.Ушакова запомнилась, например, работа над буквой «Л». В одном из первых списков словника после слова ленинец шло слово лентяй. Редактор в издательстве спрашивал: «Чего вы хотите, чего добиваетесь? ». Между этими словами тогда пришлось вставить слово ленинградец, хотя патронимическая лексика (типа москвич, архангелогородец и др.) в толковые словари не вводилась. В окончательном тексте словаря этой неловкости удалось избежать < …>

После того как была провозглашена политика гласности (с 1985 г.) и официально отменена цензура, в обществе воцарилась свобода слова: пиши, как думаешь, говори, что хочешь. Ни запрета, ни контроля. Но, что очень плохо, нередко нет и необходимого самоконтроля, и тем более — даже попыток самоограничения. В этих условиях, конечно же, лица, облеченные государственной властью, не могут оставаться равнодушными к фактам откровенного бескультурья < …>

В отличие от государственной политики (по отношению к языку) вектор лингвистической политики обращен в другую сторону, хотя вопросы защиты, охраны и поддержки литературного языка — общие для всех сфер. Перед лингвистами, филологами, преподавателями русского языка стоит задача воспитания и обогащения индивидуального культурного языкового опыта каждого человека. «Чем меньше культурный опыт человека, — замечал академик Д.С. Лихачев, — тем беднее не только его язык, но и «концептосфера» его словарного запаса, как активного, так и пассивного».

Наиболее точно значение и роль языковой политики определил проф. Г.О.Винокур в книге «Культура языка»: «Целью языковой политики может быть только сам язык. В противном случае язык превращается лишь в средство, объект достижения целей собственно политических, а не культурно-лингвистических... Языковая политика есть не что иное, как основанное на точном, научном понимании дела руководство социальными лингвистическими нуждами».

Роль лингвистов в языковом строительстве чрезвычайно велика. С одной стороны, они создают учебники по русскому языку, грамматики, стилистики, риторики и словари разного типа, которые аккумулируют сложившиеся к нашему времени культурные, преподавательские и научные знания. С другой стороны, не менее важна деятельность лингвистов в области защиты, поддержки и развития литературного языка как высшей формы существования языка в его обработанной полифункциональной стилистически дифференцированной системе. Являясь общенародным средством коммуникации, литературный язык вступает во взаимодействие с различными стратами национального языка — с региональными (в двуязычной или многоязычной среде), с диалектами (в деревнях разных областей страны), с городским просторечием, с жаргонами, профессиональными языковыми реализациями. Для литературного языка имеют значение не только отмеченные связи и взаимодействия по горизонтали, но и виртуальные (возможные при определенных условиях) характеристики по вертикали. Русский литературный язык при всей своей гибкости и разносторонней развитости на протяжении истории, в том числе и новейшей, никогда не оставался неизменным. В этих условиях неизбежно со всей остротой вставали и встают вопросы нормализации литературного языка, выработки единых кодификационных норм. Языковые нормы, как лексические, так и грамматические, регистрируются словарями, грамматиками, стилистиками, риториками. Такую регистрацию, фиксацию языковой нормы теперь принято называть ее кодификацией (термин, предложенный чешским лингвистом профессором Б.Гавранком). В случаях достаточно частотных и регулярных кодификация не представляет трудностей и адекватна объективно существующей норме. Сложнее обстоит дело тогда, когда в речи встречаются варианты, потому что именно в этой ситуации возникает проблема выбора и проблема сопоставления, оценки вариантов с точки зрения их «литературности», соответствия нормам современного языка < …> Встречаясь с подобными явлениями, давая им оценку, лингвист уже не просто регистрирует общепризнанное, единое, не вызывающее возражений употребление — он активно вмешивается в литературный язык, предписывая говорящим и пишущим, какую форму они должны употреблять, то есть занимается нормализацией языка. Термином нормализация, таким образом, обозначается сложный комплекс видов деятельности лингвистов, предполагающий: 1) изучение проблемы определения и установления нормы литературного языка; 2) исследование в нормативных целях языковой практики в ее отношении к теории; 3) приведение в систему, дальнейшее совершенствование и упорядочение правил употребления в случаях расхождения теории и практики, когда появляется необходимость укрепления норм литературного языка.

Идея нормативности, активного упорядочения словоупотребления, произношения, грамматических норм должна быть противопоставлена пассивной позиции объективистов, ставящих задачи констатации и добросовестного описания всех фактов языка и не берущих на себя смелость выносить решения и рекомендации. Поза стороннего наблюдателя была в особенности не по душе лингвистам-русистам в 20—30-е гг. XX в., когда царила языковая смута и многие вопросы языкового строительства требовали незамедлительного практического разрешения. Вот одно из высказываний тех лет: «Некоторые думают, что нужно предоставить дело своей судьбе: перемелется — мука будет; незачем вмешиваться в естественный процесс развития языка; все образуется со временем само собой... Это — противники языковой политики...»

Не следует забывать, что языковая политика всегда считалась не только общим филологическим делом, она являлась и является средоточием многих интересов, а главное, всегда была проникнута оценочными суждениями < …>

Основу нормализации языка составляет анализ современного состояния языка и его литературной нормы в свете закономерностей исторического развития. Языковая норма, хотя бы и неосознанная, свойственна разным формам существования языка: диалектам, языку народностей, общенародному языку. Но о языковой норме в полном смысле этого слова, то есть как о категории осознанной и фиксированной в общеобязательных правилах, можно говорить только применительно к эпохе формирования языка с сопутствующим этому процессу преобразованием его литературно-письменной формы < …>

К конструктивным признакам языковой нормы относятся план кодификации и план функционирования речевой деятельности, в процессе которой происходит реализация кодифицированных норм < …> Кодификация как свод языковых правил может существовать отдельно от говорящих. Тогда как функционирующие нормы, то есть нормы в действии, не могут существовать вне коллектива, вне личностей.

Идеал кодификации заключается в незыблемости, стабильности языковых установлений. Функциональные же и стилистические потребности языка создают условия для возможных его изменений, прежде всего в норме употребления языковых единиц < …>

1 2 3 4 56