Объективные и субъективные признаки соучастия

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 6Следующая ⇒

Соучастие в преступлении определяется характером объективных и субъективных признаков. Объективные признаки охватывают совместность действий соучастников и участие в совершении одного и того же преступления двух или более лиц; к субъективным признакам относят умышленную вину, субъективную связь, мотив и цель [26].

Рассмотрим объективные признаки соучастия.

Объективность совместности участия должна базироваться на объективных факторах, установление которых в конечном итоге будет способствовать определению совместности. Совместность деятельности соучастников основывается на том, что, преступление в первую очередь реализуется за счет взаимосвязанных и взаимообусловленных действий (или бездействий) его участников, то есть между участниками существует функциональная связь. Помимо этого данные действия оказывают влияние на единый для участников результат преступного деяния. И, наконец, обязательно должна присутствовать причинная связь между действиями каждого участника, с одной стороны, и полученным преступным результатом – с другой.

Фундаментом сущности совместности является функциональная связь общественно опасного деяния участников. Под данной связью подразумевается взаимная обусловленность поведения каждого соучастника поведением других участников преступления, в состав которой входят как самостоятельные акты поведения отдельных участников преступного деяния (что отражено законодателем применением термина «участие»), так и соединение отдельных функций всех соучастников за счет выполнения каждым соучастником определенных функций в интересах других соучастников[27].

В науке уголовного права функциональная связь характеризуется всеобщими и групповыми уровнями (организатор – исполнитель и подстрекатель – пособник – исполнитель и т.д.). Совокупность функциональных связей указанных уровней определяет степень сплоченности и устойчивости действий соучастников, зависящие от большого количества факторов. Функциональная связь поведения соучастников может существовать вне зависимости от форм и видов вины. Функциональная связь присутствует и в том случае, когда один участник действует умышленно, а другой – неосторожно. Наглядно данная особенность проявятся при бездействии одного из лиц.

Для примера можно привести судебную практику, в которой рассматривалось дело о соучастии в убийстве. В данном деле А. споил своего врага В. и положил его в машину, стоящую в гараже Б., при этом он так отвлек разговором Б., что тот забыл выключить двигатель машины в закрытом гараже. В результате В. погиб от отравления газом[28].

Показанная функциональная связь достаточно широко представлена в уголовном праве. Некоторые виды преступлений, связанные полностью или частично с поведением нескольких лиц, законодатель берет ее за основу при формулировании законов. В частности, речь может идти о халатности (ст.293 УК), о небрежном хранение огнестрельного оружия (ст.224 УК), ненадлежащем исполнении обязанностей по охране оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ст.225 УК), нарушение правил безопасности при обращении с микробиологическими либо другими биологическими агентами или токсинами (ст.248 УК) и т.д. Лица, которые совершили указанные выше и подобные преступления, обязаны нести уголовную ответственность в конкретных ситуациях, так как их действия или бездействия напрямую функционально связаны с преступным или непреступным, но всегда общественно опасным поведением других лиц.

Более сложным явлением является неосторожное поведение нескольких лиц. Так, Г. Колоколов, ссылаясь на таких авторов, как Будзинский и Таганцевев приводит следующий пример виновных совместно лиц в неосторожном преступлении: «Двое лиц шутя раскачивают на реке лодку так неосторожно, что она опрокидывается и кто-либо тонет»[29]. В данном примере налицо умышленное поведение в направлении соответствующего желаемого результата с соответствующей функциональной связью. Однако в то же момент поведение участников является неосторожным относительно другого результата, который является побочным, но все равно преступным. Действия каждого соучастника послужили реализацией наступления преступного результата в целом, а не какой-либо его части. Исходя из этого, совместное причинение вреда объекту или поставление его в опасность есть общий, единый результат совместной деятельности всех соучастников. Преступление, совершенное вместе, является единым и неделимым.

Кроме присутствия функциональных связей совместная деятельность соучастников обуславливается еще и тем, что она влечет за собой единый для соучастников общественно опасный результат.

По мнению А.П. Козлова, общий результат деятельности заключается в том социальном феномене, из-за которого несколько индивидов объединяются в целое; данным феноменом может послужить как совершение обязательных для каждого индивида и для всех вместе общественно опасных деяний, так и причинение того или иного общественно опасного вреда[30]. Достигнутый единый результат и является тем объединяющим объективным фактором. В подобных случаях совместный результат не всегда совпадает с вредом, а только применительно к преступлениям с материальной диспозицией.

В прочих случаях общий результат заключается в совершении действий, осуществляемых на стадии создания необходимых условий для осуществления преступления[31].

Совместный результат наиболее наглядно можно просмотреть тогда, когда преступления, совершаются несколькими лицами с прямым умыслом, причем каждый участник желает получить единый результат и стремится к его достижению. Проблемы совместного результата могут возникнуть уже при косвенном умысле одного из участников, при отсутствии прямого соглашения о совершении преступления, для того, кто действует действующего с косвенным умыслом, результат является побочным, не желаемым, и данное лицо, как правило, не конкретизирует его.

В качестве примера можно привести ситуацию, когда прохожий Н., увидев, как преступник К. пытаясь украсть ночью из аптеки наркотические средства, дергал руками решетки окон, сказал К., что тот не там дергает, и что со стороны двора решетка слабо держится. В результате К. воспользовался советом и похитил желаемое[32].

При доказанности знания Н. факта хищения, в целом можно понять, что он не думал о хищении именно наркотиков, в его сознании спектр предмета хищения осознавался намного шире – это могли быть и наркотики, и спирт, и другие лекарства, вполне вероятно, что о наркотиках он вообще не думал. В связи с этим, С. Улицкий отмечает, что «наличие общего результата при косвенном умысле с учетом положений существующей доктрины соучастия – слабо приемлемое явление: данный результат в плане конкретизации несколько иной, хотя и не всегда, так как, иногда имея косвенный умысел, возможно, получить абсолютно конкретный результат»[33].

В этой связи можно привести пример, как двое, С. и М., ночью при температуре воздуха в минус двадцать градусов, раздели пьяного Ф., лежащего на улице, и забрали теплую одежду и обувь. Когда С. заметил, что Ф. может замерзнуть, то М. сказал, не бойся, подберут. В результате потерпевший Ф. погиб от переохлаждения[34].

При конкретизации результата его общность (общность результата) доказывается весьма просто. И, наоборот, при различии в конкретизации результата появляется абстрактная общность. С необходимостью возникнут сложности в их квалификации, – какие объем, размер, стоимость вменять участнику, который действовал с косвенным умыслом. С. Улицкий отмечает, что «данную проблему можно разрешить достаточно просто при акцессорной природе соучастия – для этого необходимо вменять результат, к которому стремилось лицо, действующее с прямым умыслом; вне ее проблема не решается, по крайней мере, без создания дополнительных фикций»[35].

По общему правилу, отсутствие общего для всех участников результата влечет за собой непризнание деятельности соучастием. «Соучастие отсутствует в случаях, когда лица причастны к одному событию преступления, но умыслом каждого из них охватываются различные результаты, которых они и достигают»[36].

Однако достаточно часто в судебной практике встречаются дела, достаточно спорные в плане отсутствия соучастия.

В частности, П.Ф. Тельнов приводит пример с дракой в ресторане, когда умысел участников драки различался – один субъект намеревался только причинить побои жертве, а второй имел желание убить жертву, и соглашается с умыслом на различные последствия, отсутствием соучастия и различной квалификацией (хулиганство и убийство) содеянного. Он пишет: «… думается, здесь не все так просто. Так как замысел в убийство у субъекта появился ни в один миг, точнее вначале он имел замысел в избиении пострадавшего; и подсоединение другого субъекта к криминальной деятельности в данном периоде, за пределами различного колебания, формировало причастность в избиении – в причинении побоев; позднее замысел одного резко изменился (вплоть до убийства), и в данном периоде причастность оборвало свое наличие». Наличие различной квалификации содеянного при этом не исключает соучастия, да и сам автор соглашается с возможностью соучастия при посягательстве на различные объекты, поскольку имеет место фактическая принадлежность к одному событию[37], то есть одно деяние лишь юридически оформлено различным образом.

Таким образом, наличие общего (конкретизированного или не конкретизированного) результата является обязательным признаком соучастия, без него соучастие как совместная деятельность теряет смысл, без него виды соучастников становятся ненужными. Отсюда и следуемый вывод – при наличии общего результата соучастие признается оконченным преступлением, его недостижение приводит к неоконченному преступлению. Но поскольку общий результат всегда достигается руками исполнителя, другие соучастники лишь сопричастны ему, то в таком случае явно господствующей становится акцессорная теория соучастия.

Последним основанием совместности является объективная связь между поведением каждого участника и общим результатом, «причинная связь между действиями каждого соучастника и преступным результатом в целом»[38].

Отсутствие причинной связи исключает соучастие. Данная связь выражается в следующем. Во-первых, каждый соучастник взаимосвязан хотя бы с одним из других соучастников, вкладывает свои усилия в достижение общего преступного результата, создает для этого необходимые условия и участвует тем самым непосредственно или опосредованно в причинении вреда объекту посягательства. Во-вторых, их действия по времени предшествуют или, по крайней мере, совпадают с совершением преступления.

А.А. Пионтковский, М. Ковалев отмечают, что объективная связь между поведением каждого соучастника и незаконным итогом достаточна неоспорима: так как разработчик наносит ущерб, следовательно, наносят его и другие соучастники, т.е. взаимосвязанность постоянно этиологическая. «Никак не по этой причине единица, подмечают затем эксперты, имеется доминирующая начало зрения, то что в сообщничестве воздействия абсолютно всех персон объединяются в одно целое и такое ликвидирует принятие только лишь первой личности причинителем ущерба»[39]. Позиция этих авторов не новая, она основана на соучастии и исключает в целом ответственность каждого участника преступления за содеянное.

Пытаясь объяснить присутствие при соучастии только причинной связи, В.А. Григорьев писал: «Если бы для совершения преступного деяния соучастниками не требовалась бы работа организаторов, подстрекателей или пособников, то данных видов соучастников вообще бы не существовало. Они возникают только там и тогда, где и когда преступление невозможно или достаточно затруднено совершить без их участия. Потому, между их действиями и получившимся преступным результатом имеется причинная связь»[40].

А.П. Козлов отмечал, что проблема отделения объективной связи отдельного участника от преступного результата не может прятаться за общей причиной, так как при установлении ответственности соучастника суд обязан выполнить требование закона (ч.1 ст.67 УК РФ) и учесть степень его участия, под которым понимается роль, которую выполнял соучастник, специфика его функций, размер его вклада в единый результат, особенности его объективной связи с общим результатом, то есть все то, что относится к его личному участию в достижении общей цели[41].

Мнение М.Д. Шаргородского и П.Ф. Тельнова о том, что не все соучастники причинно связаны с результатом, а лишь исполнитель причиняет вред, а деятельность прочих соучастников является только условием причинения, не была поддержана учеными теории уголовной науки.

Применительно к соучастию видно, что здесь напрямую порождает результат только поведение исполнителя, благодаря которому возникает новое явление – общественно опасное последствие. Поэтому причинная связь в чистом виде относится главным образом к исполнителю. Возможно, подобное и послужило основанием для вышеприведенной позиции, согласно которой действия иных соучастников всегда должны признаваться условием, а не причиной. Действительно, поведение иных соучастников (организаторов, подстрекателей, пособников) напрямую не вызывает преступного результата. Однако приравнивать всех иных соучастников в плане дифференциации причин и условий к условиям, на наш взгляд, неверно.

Как отмечает М.Д. Шаргородский, при более внимательном изучении функциональных связей соучастников можно увидеть, что прочие участники преступления либо создают соучастников, например, подстрекатель имеет намерение склонить исполнителя к совершению преступного деяния; он же может склонять пособника к совершению некоторых действий, либо только помогают соучастникам, которые только существуют, более успешно исполнить их функции. Так, организатор осуществляет руководство действиями исполнителя, подстрекателя или пособника; пособник в свою очередь оказывает помощь исполнителю, организатору, подстрекателю; подстрекатель, создавая пособника, помогает исполнителю и т.д. В рассмотренных случаях имеются разные объективные связи. Так, в первом случае наблюдается причина или причина причины, признающееся причиной следствия, а во втором варианте – условием причины или условием условия, в конечном итоге – условием следствия (преступного результата). В уголовной науке уже обсуждалось подобное разделение объективных связей: действия исполнителя – причина результата; действия иных соучастников – условия причины[42]. В первом случае прослеживается причинно-следственная связь, во втором – обусловливающе-опосредованная, так как имеются условия, которые влияют на общий результат через причину[43].

Наличие двух объективных связей в уголовном праве дает возможность для дифференциации и уголовной ответственности.

Наряду с совместностью участия к объективным признакам относят, наличие двух или более лиц. Наличие нескольких лиц тесным образом связано с совместностью, так как не может быть совместности без участия нескольких субъектов.

Вышеизложенное обуславливает еще одну проблему в уголовном праве. Так, согласно теории уголовного права, соучастниками признаются только субъекты преступления, то есть лица, которые достигли возраста, установленного законом, и с отсутствием невменяемости. Прочая объединенная деятельность не считается соучастием, и так как другое лицо (другие лица) не понимает (не понимают), что совершают общественно опасное деяние как с помощью лично своих, так и совместных усилий и не осознают последствий содеянного и не может (не могут) осознавать. Не зря в таких ситуациях действия субъекта преступления определяется как опосредованное выполнение преступления вне зависимости от степени его участия в преступлении.

Так, в Определении Псковского областного суда от 24.01. 2007 № 22-46 отмечается, что «… в соответствии с п.12 Постановления Пленума ВС РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»[44], в том случае, если лицо совершило кражу с помощью других лиц, которые не подлежат уголовной ответственности из-за возраста, невменяемости или иных обстоятельств, то действия данного лица (если отсутствуют прочие квалифицирующие признаки) необходимо квалифицировать по части первой статьи 158 УК РФ как непосредственного исполнителя преступления (ч.2 ст. 33 УК РФ). То есть совершение преступления с лицом, который не подлежит уголовной ответственности, не образует группы лиц»[45]. Однако на практике происходят и другие случаи.

Так, в 2001 году, Верховный Суд отмечал, что: «Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору тогда, если в нем принимали участие лица, которые заранее договорились совершить его вместе, в независимости от того, что часть участвующих не были привлечены к уголовной ответственности из-за недостижения ими возраста уголовной ответственности или по причине невменяемости»[46].

В этой связи можно согласиться с мнением тех ученых, которые считают, что выведение группы лиц, указанной в Особенной части УК РФ, за рамки соучастия с соответствующим допущением участия в ней лиц, не являющихся субъектами преступления, не упрощает, а наоборот, добавляет сложности для т понимания групповых преступлений. Преступления, совершенные группой лиц, необходимо рассматривать лишь только в рамках соучастия. Содействие двух либо более двух равно как численно-высококачественную группу, обхватывающую собою многих участников, представляющих субъектами правонарушения, не имеется значения разделять, в различие с совместности, в степени, типы и подвиды – ряд персон останутся некоторыми личностями, человек равно как субъект вменяемое и достигнувшее конкретного законодательством года остается таким в каждом сообщничестве за пределами связи с характера вины. Именно поэтому и участием нескольких лиц в едином преступлении следует считать только виновную деятельность субъектов преступления[47].

Рассмотрим субъективные признаки, которыми характеризуется соучастие. Существующая доктрина соучастия предполагает наличие умышленной вины всех соучастников. Как правило, действия соучастников совершаются с прямым умыслом, когда лица осознают общественно опасный характер содеянного, предвидят возможность наступления общественно опасного общего результата и желают его наступления. Иногда возможно и соучастие с косвенным умыслом, когда лицо осознает общественно опасный характер содеянного, предвидит возможность наступления общего результата и сознательно его допускает. С косвенным умыслом могут совершать действия исполнители и пособники; ни организаторы, ни подстрекатели не могут действовать с косвенным умыслом.

Одним из субъективных признаков соучастия выступает мотив; его сущность и значение ничем не отличаются от тех, что свойственны единолично совершенному преступлению – у каждого соучастника – свой мотив поведения; он может совпадать с мотивами другого (других) соучастника (соучастников) либо не совпадать. Естественно, что при соучастии, направленном на побочный результат, мотивация отсутствует, поскольку она как выражение потребности сопровождает только целенаправленный результат.

Последним субъективным признаком выступает цель. Традиционно признается, что мотив и цель соучастников могут быть различными[48].

С тем мнением, что мотивы могут различаться, можно согласиться, однако цели сами по себе различными быть не могут. При соучастии, имея направленность получить желаемые последствия, полученный общий результат является общей целью, которая сама по себе едина.

В том случае, если данная цель являлась промежуточной, то конечно же, окончательные цели каждого, участвующего в преступном деянии, могут различаться – например, одно лицо принимало участие в убийстве, чтобы избавится от ненавистной супруги, тогда как другое – чтобы получить наследство. Если же соучастие имело направленность на побочный результат, то цель в данном случае как потребность вообще отсутствует.

Следовательно, проведенное в данной части работы исследование, позволяет сделать вывод, что в понятие совместного участия входит и поступки соучастников, и их взаимное согласие в конкретной части, и то, что становится результатом их поступков, то есть преступлением является и их совместное участие. При соучастии предполагается достижение единого результата с помощью общих усилий несколькими субъектами, то есть совместное участие нескольких субъектов – это и является преступлением в соучастии. Совместное участие с необходимостью включает в себя и функциональную связанность поведения прочих соучастников преступного деяния с действиями исполнителя, без которых совместность участия будет считаться неполной.

В этой связи термин «умышленное» повторен в определении соучастия дважды совершенно неоправданно, подобное можно было бы признать при абсолютно полном выведении действий соучастников и их результата вместе с объективной связью за пределы преступления, что означало бы ликвидацию последнего.

На основании сказанного более точным было бы следующее определение соучастия – «соучастием признается умышленное совместное совершение преступления несколькими лицами».

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 Следующая ⇒