|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
|
|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Он целует меня в номере мотеля, моя кровь кипит. Раскаленный яд растекается по венам.
Я содрогнулась и распахнула глаза. Рэн выпрямился на вытянутых руках и внимательно посмотрел в мои глаза. Это было так странно – видеть его в прошлом и настоящем одновременно. Рэн Экейн совершенно не изменился, а вот я совсем другая. − Что, Аура? – еле слышно прошептал он. – Ты не хочешь? Его глаза впились в мои. Я не спешила, потому что возможно вижу его в последний раз. А если нет, все равно хочу вдоволь насмотреться на его тело, почувствовать себя такой, какая я есть сейчас – испуганная, словно птенец. Сейчас я в руках Рэна и совершенно беззащитна. Он может просто отойти, отвергнуть меня, но он меня любит. Как и я его. − Ладно, − сказал он, поспешно выпрямляясь, − прости, что я… Я схватила его за запястье и специально впилась ногтями в кожу. Он изумленно посмотрел на меня. Луна высветила на лбу две вертикальные морщинки, зародившиеся между бровей. Я грациозно выпрямилась и провела рукой по предплечью Рэна. По-моему, это движение слишком многозначительно, Рэн должен понять. Даже если я продолжу испытывать вспышки прошлого, сейчас страх отошел на задний план. И это к лучшему, потому что мне точно не хочется ни видеть, ни слышать, ни чувствовать прошлое. Моя рука легла Рэну на затылок. Я знала, что именно делаю, знала, что подгоняю себя к пропасти. А возможно не только себя, но и его. Вот только сейчас ничего это нет – есть лишь я и он. И мы чувствуем одно и то же. Я потянулась вперед и Рэн повторил мое движение; мы слились в поцелуе. Я коснулась своими ладонями его щек, затем опустила руки и положила на спину под футболку. Один рывок, один поспешный глоток воздуха, когда Рэн сорвал с себя футболку, и вот уже я чувствую его горячее тело напротив своего. Чувствую, как каждая мышца горит от напряжения под моими пальцами, когда Рэн ложится на диван, и я вместе с ним. Я чувствовала через поцелуй, как колотится мое сердце, − оно уже изнывало, потому что Рэн выпивал мою тьму. Я бы позволила ему это сделать – забрать меня полностью. Казалось, сейчас я могу позволить себе что угодно, потому что я везде и нигде. Ощущаю кожей кожу Рэна и в то же время думаю, будто все нереально, словно голова отделилась от тела и плывет где-то в сторонке. Щека скользнула по моей, возвращая меня к действительности, затем я услышала грудной шепот: − Я люблю тебя, Аура. В этот раз я не стала удивляться, потому что была готова к подобному. Все смешалось – прошлое и настоящее, сознание пропиталось другими картинками и запахами, в нос ударил аромат, который разлетелся по грязному переулку. Я просила Рэна убить меня той ночью. − Это правда? – я отодвинула его голову, и он замер, полностью напряженный под моими руками. − Ты – все, о чем я когда-либо думал. Зачем я спросила? Теперь захотелось всхлипнуть. Глаза полыхнули огнем, но Рэн уже не увидел слез, потому что припал к моим губам нежным поцелуем. Он даже не целовал меня по-настоящему, просто касался, но это даже больше, чем я заслуживаю. По щекам побежали дорожки горячих слез, и парень встревоженно отстранился. − Аура?.. Вместо ответа я схватила его за голову и поцеловала, и он, несмотря на удивление, ответил, но даже в поцелуе попытался сдержать мое раздражение. Рэн окутал меня своим светом будто одеялом; пушистым и мягким, отчего я очутилась будто в коконе из любви и нежности. Из-за него мое сердце пустилось галопом; из-за него вспотели ладони, из-за него вдруг в собственном теле стало тесно. Будто это не моя оболочка, не моя кожа. Я – нечто большее. Это лучший подарок – свет Рэна. Единственное хорошее, что, возможно, от меня осталось. Но даже его слишком мало, чтобы развеять тьму в моей душе.
Глава 57
Рэн действительно спал больше и крепче остальных, поэтому незамеченной выбраться из его объятий не составило труда. Я надела свитер, заправила в штаны. Парень продолжал посапывать. Это я виновата, что он устал. Я выпила слишком много его божественной энергии, как вампир выпивает из своей жертвы кровь. Я виновата, но и Рэн тоже – ему не следовало отбрасывать подозрительность, не следовало верить мне. Но сейчас, пока он еще не понял, что случилось, надеюсь он счастлив; внутри своего сна он даже не подозревает, что я собираюсь сделать. Это и к лучшему. У меня было не так много времени, чтобы разглядывать его спящего, но я все равно посмотрела. Если я действительно вижу его в последний раз, я должна запомнить его: тело, лицо… хочу запомнить его голос, цвет глаз, дыхание на своих волосах. Я шмыгнула носом и быстро надела ботинки. Рэн продолжал привлекать мое внимание, даже когда я завязывала шнурки. Наверное, внутри, где-то глубоко-глубоко, мне хотелось, чтобы он открыл глаза и удивленно спросил, куда это я собираюсь. Потом он бы сел и откинул с глаз отросшие волосы, продолжая смотреть на меня в упор, а на его теле, будто высеченном из камня, играл лунный свет, запинаясь на мышцах и на татуировке. Я выпрямилась и почувствовала, как дрожат губы. Рэн Экейн значит для меня слишком много и все же… я значу для него больше, потому что он позволил себя обмануть. Я не хочу думать, что он не разглядел лжи, не хочу думать, что после того, как ко мне вернулись воспоминания я стала настолько искусной лгуньей, что смогла обмануть ангела Судьбы и его братьев. Хочу думать, что из-за любви Рэн прикрыл веки. И все же, несмотря на желание верить в это, в голове беспрестанно крутятся слова Кэмерона, и его просьба не влюблять в себя Рэна. Начнется Ад, сказал он; сказал, что Бог послал Рэна на землю, чтобы пройти испытание и, думаю, я была тем самым испытанием. Безжалостным и непостижимым. Но за что? Я моргнула, напомнив себе, что я предупреждала Рэна, что сделаю это – что, если вернусь, я не пощажу настоящих монстров. Как они не щадили меня. И обманывая, зная, что он позволяет делать это с ним, я мучилась от чувства вины и жажды мести, и эти чувства давили на грудь, пытались выжать последние хорошие воспоминания, чтобы не осталось ничего. На время мне пришлось отложить болезненные воспоминания в долгий ящик, чтобы Рэн ничего не заподозрил, но он все равно подозревал. Я сжала кулаки, перебарывая слезы. Едва сдержалась, чтобы не коснуться губами его губ. В этот раз он не сможет спасти меня; не сможет вновь разделить мою душу на две части, потому что и делить-то нечего. Больше нет темной и светлой стороны. Я просто я; и я не хочу, чтобы он меня спасал. Наверное, он возненавидит меня, и все же я должна сделать то, что пообещала себе много лет назад. Я приду к тем людям, потому что это правильно. И я не буду делать выбор ни в чью пользу. Я не стану умирать ни ради людей, ни ради демонов, я сделаю это ради прежней себя. Больше всего на свете я хочу быть просто собой; ради Кристины, ради Рэна, ради Кэмерона, Лиама и тех людей, которые несмотря ни на что не отвернулись от меня. Ради них я сделаю все, но не ради тех существ, которые мучили меня, которые заставили убить маму и папу. И меня никак не оставит в покое мысль, что возможно потому я никак и не уйду – потому что я должна избавить мир от тех тварей, которые мнят себя людьми. *** Рэн давно понял, что со мной что-то не так, что я притворяюсь. Просто он боялся поверить в происходящее. Он так сильно боялся, что мною завладеют демоны, что я сойду с ума, что не заметил самого главного – я не сошла с ума; и демоны мной не завладели, и я не больна. Это просто я, и я всегда была такой, просто некоторое время я жила в неведении, а теперь вот вернулась. Знаю, он будет винить себя, думать, что где-то ошибся, и начнет разрабатывать новый хитроумный план для моего спасения. Вот только в этот раз у меня тоже есть план, и в него не входит мое спасение. Я не впервые наблюдала за собой со стороны, но в этот раз было все иначе. Я была собой, но какой-то другой, будто сильнее и расчетливее. Будто сердце отключилось и теперь всем управляет разум. Светлые волосы под капюшоном, худые кулаки в карманах. Ноги быстро ступают по лестнице, затем идут по тротуару, затем останавливаются. Такси. Я откинулась на спинку сидения, сказав водителю адрес. Он всплыл в памяти сам собой, будто давно ждал удобного случая. А даже если я не вспомнила адрес особняка, все равно бы узнала его местоположение благодаря Лиаму и его каждодневным истерикам. Особняк даже в темноте выглядел огромным и внушительным. Нечто похожее я видела ранее; дом Лиама – точная его копия. Забор здесь был небольшим: мне пришлось лишь немного поднапрячься, чтобы перепрыгнуть через него. Камер, кажется, нигде не было – похоже Кристофер Грин боится не обычных людей, а кого-то вроде меня. Когда я выпрямилась, то услышала позади себя угрожающее рычание. Обернулась, а две громадные тени попятились к кустам от страха. Я ничего не ощутила – даже удивления. Видимо, собаки испугались зловещей ауры, которую я излучала. Жаль, что она не освещает дорогу: фонари во дворе не горели, и я то и дело спотыкалась. Добравшись до небольшой дверцы, скрывшейся среди огромных кустов роз, я заглянула в окошко. Кухня огромная и светлая, отчего мне тут же захотелось шагнуть внутрь. Свет Рэна давно оставил меня – еще на пути. От этого я испытала болезненную грусть. Мне хотелось, чтобы он был рядом, хоть какая-то его часть. Но он ушел; и страх, и тревога тоже. Есть лишь цель: забрать Кристину и ее будущего малыша. Разобраться с Кристофером и Изабеллой. Я вошла в дверь, немного удивившись – она не была заперта. Возможно судьба благоволит мне, а может меня действительно ждали, ведь за мной следят. И все же, раз пока меня не шарахнуло током или еще чем, возможно мое появление осталось незамеченным. Я совершенно по-дурацки встала посреди кухни, вскинув голову. Люстры аж три: висят очень высоко под потолком, образуя треугольник. Из-за того, что на секунду я отвлеклась и потеряла бдительность, впереди послышались голоса и мое сердце упало от страха. Мне-то казалось, я растеряла его с возвращением души, но нет, он рядом, будто ждал удобной возможности появиться. Не теряя ни секунды, я обернулась вокруг своей оси и нырнула под небольшой стол, стоящий между огромным холодильником и посудным шкафчиком. Затаив дыхание, я прислушалась. − Она не хочет это есть. Не знаю, что будет… Я не знаю… − Ей нужно хорошо питаться. − Она может потерять ребенка. − Ты знаешь о ребенке?! − Да, я сразу распознала, что она беременна. Моя дочь недавно родила близнецов… ох, и шуму… Шаги удалились. Беседующие женщины прошли мимо кухни, и я расслабилась и выдохнула с облегчением, затем осела на пол и облокотилась о стену. Кристина еще жива. Она ничего не ест, но не похоже, что ее пытают. Мне нужно выяснить, где они ее держат. Я собралась выползти из укрытия, но голоса вернулись: − Она вчера совсем слегла… − Ага… − Бедная девочка… за что он с ней так? − Не хочет унаследовать его корпорацию. Она уже не раз сбегала из дома. Вот мистер Грин и посадил ее под домашний арест, чтобы больше не сбегала… а она еще и ребенка… − МОЛЧАТЬ! У меня сердце ушло в пятки, а потом резко подскочило к горлу, так, что чуть не стошнило на кристально чистый пол кухни. Кристофер Грин. Меня затрясло от ярости, смешавшейся с крупицами страха. Пот выступил от перевозбуждения и я, зажмурившись, медленно выдохнула. Кулаки сжались сами собой. Подонок! Хочу выбраться из-под стола и хорошенько навалять ему. − Я уволю вас обеих, – с презрением шипел он. – Сплетницы. − Простите… − ВОН! До моих ушей донесся топот, а затем наступила кратковременная тишина, после чего: − Всех их выпороть нужно, как в старые времена поступали со слугами. Я распахнула глаза, осознав, что он вошел на кухню и теперь стоит, облокотившись о стол. Мое сердце заколотилось. Я вжалась в стену и подтянула колени к груди, немигающим взглядом уставившись на коричневые кожаные ботинки чудовища. Мне страшно. И внезапно посещает мысль: он бы испугался, если бы я выскочила внезапно из своего укрытия?.. Стоило представить, как перекосится от ужаса его лицо, и мое дыхание замедлилось, а сердце принялось биться ровно. Не подозревая обо мне, Кристофер раздраженно пробормотал: − Изабелль была права: нужно выкинуть их всех из дома и самим заняться Кристиной. Когда он упомянул Кристину, в моей голове поднялся шум, и я сглотнула и зажмурилась. Фу-у-ух! Кристофер меня не увидит, а даже если увидит, то у меня будет как минимум несколько секунд до того, как он поймет кто я, и что делаю в его доме. За это время я смогу напасть и выпытать у него где Кристина и все ли с ней в порядке. Я уже приготовилась наброситься на Кристофера Грина, но тут он отошел от стола и принялся рыться в шкафчике и шелестеть пакетами. Я прислушивалась к шумам, которые сопровождались невнятным бормотанием Кристофера: − Проучу я эту девчонку. Получит она у меня! – вновь шуршание. – Пусть Изабелла спускается в подвал. Я устал от всего этого! Проучить ее надо! Шуршание усилилось, затем я увидела, как Кристофер Грин с подносом с бутербродами и чаем подходит к кухонному лифту, слева от входной двери, нажимает на кнопку и отправляет поднос вниз. − … съест пока не подавится… − слышала я его бормотание. Затем он ушел и его голос смолк, а меня охватила такая паника, что я едва расцепила руки, стиснутые на коленях. «Пусть Изабелль с ней поговорит…», − все еще звучал голос Кристофера в ушах. Я выбралась из-под стола, лихорадочно соображая. Что они хотят сделать? Пытать? Убить? Я сжала зубы. Подвал. Кристина в подвале. Я успею раньше Изабелль, и когда придет она, то увидит вовсе не Кристину, а меня, − монстра, от которого все так тщательно пытаются избавиться. Будет забавно посмотреть на их лица! Я бегом бросилась к кухонному лифту и затаив дыхание осмотрела железную коробку, которую собралась использовать. Выглядит ненадежно, и прямо скажем подозрительно, но другого выхода нет, и драгоценные минуты стремительно ускользают. Я убрала поднос на пол и забралась внутрь, дрожа от страха и сомнений. По крайней мере, если он меня не выдержит, то я окажусь внизу даже раньше, а это к лучшему. Лифт меня выдержал: что не удивительно, ведь я вешу, наверное, не более сорока пяти килограммов. Волнение ударило по вискам так сильно, что спуск я почти не ощутила, а когда уже кабинка остановилась, я с облегчением спрыгнула на бетонный пол и попятилась от опасной штуковины. − Кто здесь? – услышала я позади себя хриплый голос. Голос Кристины; слабый и несчастный, но не утративший бунтарских ноток. Я вся сжалась от злости на Кристофера и Изабелль, и радости, что Кристина, похоже, жива и невредима. − Кристи! – воскликнула я, шумно двигаясь вперед. Я больше не боялась засады, ведь если бы кто-то предполагал мое появление, меня бы давно схватили. Я едва не врезалась в деревянную колонну, упирающуюся в потолок, но улыбка продолжала держаться на моих губах как запрограммированная. Девушка недоверчиво выдохнула, услышав мой голос. Секунду спустя я увидела ее; вытянутая фигура у дальней стены подвала прямо над небольшим прямоугольным зарешеченным окном. Я отчетливо увидела Кристину и ее грязные джинсы, и широкую вязаную кофту с дырками на подоле, будто то кто-то выжег на ней отметины. Меня замутило, в глазах характерно защипало. Я бросилась к Кристине, чтобы заключить в объятия, но она шарахнулась назад, словно дикое животное. В моей груди все перевернулось от ужаса. Она не узнает меня?! − Кристина, это я, − шепнула я, застыв на месте, − Аура. Ты ведь помнишь меня. Несколько секунд Кристина разглядывала меня, а затем всхлипнув, бросилась в мои распахнутые объятия. Я содрогнулась от противного звука, который воспроизвели цепи, волочившиеся за Кристиной, и пошатнулась от крепких объятий. Я сжала ее изо всех сил в своих руках, чтобы она почувствовала, поняла, что все кончено, ей больше ничего не грозит – я рядом. Кристина отстранилась, и я уставилась на ее лицо, а в частности на разбитую губу и ссадины на щеках и лбу. Девушка не обращала внимания на этот взгляд, она горячо зашептала: − Как ты вошла? Они схватили тебя? Они хотят тебя убить! Где Лиам?! Где Рэн?! КАК ТЫ ПОПАЛА СЮДА? Кристина выглядела безумной; ее глаза были огромными и сумасшедшими, некогда красивые волосы отросли сильнее и свалялись от грязи и пыли. Ее била бесконечная дрожь, будто тело напряжено до предела, поэтому я взяла ее за плечи и отстранила на расстоянии вытянутой руки. Кристина ступила назад, глядя на меня во все глаза. − Я сама пришла, − твердым голосом произнесла я, заставляя игнорировать грязное лицо, волосы, израненное тело и цепь, на которую те твари посадили Кристину. Я подарила девушке обнадеживающую улыбку: − У меня есть план. Ее взгляд метался по моему лицу – не могла поверить, что я стою рядом. Наконец-то мы встретились глазами. Взгляд разумный, осмысленный, и я поняла, что Кристина начала соображать. Она прищурилась: − А Лиам и остальные знают об этом? − Он знает о том, что ты беременна. Кристина резко вырвалась из моих рук, ступив назад на несколько шагов. Тон ее голоса взлетел до небес: − О чем ты говоришь? Я буквально почувствовала, как вытягивается лицо и отвисает челюсть. Она не знает о ребенке? Не знает, что с ней происходит? Судя по лицу – да: Кристина выглядит как оживший мертвец, на лице которого изображен неописуемый ужас. Она лжет, что не знает? − Я говорю о твоем ребенке, – строго сказала я. Не хотелось, чтобы она и передо мной прикидывалась. – О том, который в твоем жив… − АУРА, О ЧЕМ ТЫ ГОВОРИШЬ?! – взвизгнула Кристина и я шикнула: − Кристина, пожалуйста, успокойся! – но девушка не желала успокаиваться; она заревела, падая на пол. Я вытаращилась, глядя на то, как она свернулась клубочком и прижала к груди колени. Я присела, досадуя на то, что вообще заговорила об этом. Мне нужно вытащить ее, а объяснять все потом, но, боюсь в таком состоянии Кристина не последует за мной. − Кристина, пожалуйста… − Нет… не может быть… что они со мной сделали?! – она убрала от лица ладони, уставившись на них. Я покрутила головой, быстро придумывая план, ведь я не ожидала, что Кристина будет на цепи. Надо чем-то ее взломать; как жаль, что я не имею супер-способностей. – Что они наделали? − Кто, Кристина? – я посмотрела на нее, прислушиваясь к звукам – вдруг Изабелла прямо сейчас спускается в подвал, чтобы проучить Кристину. − Я попробую тебя освободить, − заверила я, пружинисто вскакивая на ноги и начиная кружить по подвалу. Негусто: почти все пространство у стен забито ящиками; ни тебе инструментов, ни подходящей арматуры. Я взяла один ящик и повертела его в руке. Может удастся, как в каком-нибудь триллере, вытащить гвоздь и вскрыть замок. − Что ты делаешь?.. – прошептала Кристина, едва не теряя сознание. − Не знаю, − ответила я. − Ищу какой-нибудь инструмент, чтобы вытащить тебя… − У меня есть ключ. Я резко обернулась: − Что?! Удерживая в руке ящик, я вернулась к Кристине, но она не смотрела на меня, а погрузилась в свои мысли. Я присела на ящик и потянулась к ней, собираясь схватить за плечи или дать пощечину, чтобы привести в чувство. − Отец… Изабелла… они… что они со мной сделали… − Кристина… Я хотела, чтобы она прекратила и дала мне ключ. Раны на ее ногах требовали осмотра врача, вдруг начнется заражение или что похуже? А ребенок? В этом подвале можно какую угодно заразу подхватить, кроме того Кристина находится в постоянном стрессе. Она отвлекла мое внимание ревом. Прижала руки к животу и попыталась сесть. Я помогла ей. Теперь все ясно – она думает, будто бы Кристофер, этот психопат, провел над ней какие-то эксперименты. − Кристина, − позвала я строгим тоном, − я собираюсь объяснить все в двух словах, так что выслушай меня и сделай как я велю, иначе застрянешь в этом подвале до скончания веков. – Дождавшись изумленного кивка я продолжила: − Это ребенок Лиама – он отец, ясно? Когда он узнал об этом, то пытался проникнуть в дом, но не смог, потому что он не человек… «А я все еще человек. Пока», – закончила я про себя. − Это не может быть ребенок Лиама, я не… − Не хочу слышать об этом, – прервала я, на секунду зажмурившись. Хватит с меня подробностей… всего. Я открыла глаза и поняла, что Кристина вновь вернулась и стала подозрительной. − Как ты пришла? Где Рэн? Еще один вопрос, на который я не хочу отвечать. Я поднялась с ящика и протянула руку, собираясь попросить у Кристины ключ, но она пробормотала: − Ты пришла одна? Ты сошла с ума? Ты… ты… − она вдруг замолчала и быстро оценила меня. Казалось, она только сейчас меня увидела. – Ты… Она хочет спросить, не монстр ли я? − Ты все знаешь? Обо всем? – вытаращилась она. Я пожала плечами: − Рэн вернул мне душу. Так ты дашь мне… − КАК? – взвизгнула Кристина. В этот раз я была готова к очередному эмоциональному всплеску, поэтому не удивилась. – Она во мне! Я не могла… − Кристина! – громко прервала я ее, и мой голос разлетелся по пыльному помещению. – Сюда идет Изабелла, так что давай поторопимся! Сомневаюсь, что ей вздумалось поговорить с тобой по душам. – Я склонилась, схватила девушку за локти и подняла на ноги. Она не отрывала от меня ошарашенного взгляда, так что пришлось добавить: − Я объясню все позже. Обещаю. «Если не умру». − Аура… как ты… ты вернула душу, но все еще остаешься человеком? Я облизала губы. Да, все еще человек. Я здесь, стою посреди логова монстра и это не сон и не шутка. Нужно поторопиться и отослать Кристину, пока ей не причинили вреда. − Дай ключ, − потребовала я. Она кивнула в сторону, и я проследила за ее взглядом. − Я выбросила его. Я поднялась на ноги и проследовала до противоположной стены, куда цепь Кристины не могла достать. Зачем она выбросила его? Захотев освободиться, она бы не смогла вернуть ключ. Кристофер и Изабелла дали ей шанс, и раз она не воспользовалась им, сомневаюсь, что они стали бы помогать во второй раз. Я подняла с пола серебристый ключ на цепочке и вернулась к Кристине. Она съежилась, будто на нее давила ситуация. Понимаю, со мной то же самое происходит, только меня подгоняет время. Это конец, но только мой – не ее. Кристина уйдет. Я с невеселым смешком произнесла, приседая у цепи: − Не похоже, чтобы они боялись, что ты сбежишь. Все слишком просто. Это подозрительно. Я сняла цепь, и Кристина тут же потрогала места ушибов, чтобы убедиться, что она больше не скованна. − Он не боялся. Он знал, что не уйду. − Почему? – Я в недоумении подняла на нее взгляд, отвлекшись от израненной лодыжки. − Потому что я пришла к нему сама. Я пришла, чтобы он забрал меня вместо тебя, ведь я думала, что раз во мне твоя душа, значит он оставит тебя в покое и все закончится. − Что ж, Кристофер не такой дурак, – заметила я, – он догадывался, что Рэн не стал бы так с тобой поступать. И вообще с кем-то… − О чем ты? − В тебе никогда не было моей души. Это все очередная игра Рэна. − Ты просто… − Хватит, Кристина. – Я сжала ее запястье и потащила к кухонному лифту. – Ты должна уйти до того, как кто-то придет сюда. Время, помнишь? − Я тебя не оставлю! – зашипела она. Я стала злиться: − Чем ты собираешься помочь мне сейчас? – она растеряно моргнула и мне пришлось привести еще один весомый аргумент: – Ты должна выйти и позвать на помощь Рэна… ты ведь знаешь, где его квартира? Он ждет условного сигнала. Я запихала девушку в отверстие для лифта и нажала на кнопку. Кристина исчезла. Как и мой слабый, наивный шанс на безопасный выход отсюда. Конечно же, Рэн не ждал меня. И не было условного знака. И не могло быть, потому что Рэн не сможет проникнуть в особняк − он даже не человек. Но, прежде чем перепуганная Кристина поймет это, будет слишком поздно.
Глава 58
Я вновь умерла и наблюдаю за собой со стороны. Вижу, как мое второе «я» достает из шкафчика Кристофера Грина коллекционный револьвер и заряжает его патронами. В голове – пустота, в груди тоже. Осталось лишь осознание, что я поступаю правильно. От этого моя внутренняя сила росла, связывала и тянула назад; она не отпускала, так что я сдалась ей и ступила в темноту. А там и неплохо вовсе; уютно и тепло. Это мое место, − поняла я, отчужденно следуя по коридору к кабинету Кристофера Грина. Мимо прошли две горничные. − Можете вызвать полицию, − предложила я равнодушным тоном. Мне на самом деле было все равно – никто не успеет их спасти, но я добавила: − Если не боитесь, конечно. Горничные изумились и одновременно испугались. Они знают кто я и что я собираюсь сделать. И мне вновь все равно – это ничего не меняет. Секунду спустя до меня доходит, что они и не смотрят на меня – их взгляды прикованы к пистолету в моей руке. Я следую дальше по коридору, и горничные не пытаются меня остановить. Потому что они знают, что меня ничто не остановит. Я эволюционировала в нечто, что невозможно остановить. Я слышу собственные шаги: они приглушены благодаря ковру, но все равно эхом разлетаются по коридору, когда я иду к кабинету Кристофера Грина. Я знаю, что они оба там – Изабелла и Кристофер. Даже если бы я не слышала за отполированной дубовой дверью их голоса, я бы все равно почувствовала их ядовитую энергию. Без стука я вошла в дверь; тело полностью повиновалось моему второму «я». Нет, не так. Больше не второе я, мне нужно признать, что эта сущность и есть я. Вот и все. *** Кабинет был уютным; при других обстоятельствах я бы обратила внимание не только на замерших, как статуи, Кристофера и Изабеллу у письменного стола на фоне огромного окна, сквозь которое просачивался свет, я бы заметила и тысячи книг, покоящихся на стеллажах вдоль стен. Кристофер Грин был интереснее книг на данный момент; его выглаженный темно-синий костюм сидел будто сшитый на заказ, глаза изумленно распахнулись. Изабелль, которая секунду назад стояла, склонившись над столом, порывисто выпрямилась; ее лицо тоже перекосилось. Она изменилась. В последний раз, когда я видела ее в психушке, она выглядела будто сумасшедший призрак, сейчас же – идеальная мамочка: светлые волосы, уложенные в строгую прическу, подчеркнувшую аристократизм лица, высокие каблуки, светлый брючный костюм – вылитый ангел. Если бы не стальной взгляд, я бы решила, что она образцовая мамуля. Я помахала ей кончиками пальцев: − Привет, Изабелль, рада видеть тебя спустя столько времени. − Как ты вошла? – прокаркала она в ответ, затем прочистила горло и повторила вопрос: − Как ты смогла проникнуть в дом? − Прекрати, − сказала я, скрестив руки на груди. Внутри все неприятно сжалось, а Изабелла сжала руки в кулаки и прищурилась. Она всматривалась в меня, и даже несмотря на то, что не крутила головой, как безумная оценивая обстановку, все равно осматривалась в поисках выхода. Она испугалась пистолета, но попыталась скрыть страх. Уверена, ее ногти больно впились в ладони. Я закатила глаза: − Ну же, я не стану стрелять в тебя. Это… − я помахала пистолетом, бросив взгляд на Кристофера, который продолжал изображать сидящий за столом музейный экспонат. – Я прихватила это, чтобы вы выслушали меня, не отвлекаясь на посторонние вещи. Это не оружие. Изабелль отрезала: − Ты уже оружие. Я равнодушно повела плечом: − Ты права, но пока я не трону тебя. – Между ее бровей залегла морщинка, когда я сказала «пока», поэтому пришлось пояснить: − Я пришла не для того, чтобы обидеть вас. Просто у меня есть подарок. Несмотря на то что я пыталась полностью контролировать выражение своего лица, я не могла отделаться от мысли, что рада, что они меня боятся. Пусть боятся и ненавидят, ведь это не так плохо, как если бы они просто ненавидели меня. Не нужно, Изабелль, − мысленно попросила я, глядя на нее в упор, − у меня есть хорошая идея, которая придется тебе по вкусу. Кристофер наконец-то осмелился спросить: − Как ты сумела войти в дом? − Потому что я человек, − отрезала я, с трудом сдержавшись, чтобы не добавить «болван». − Ты не могла попасть в дом, и ты не можешь быть человеком, – отчеканил он, вставая на ноги. Похоже сама идея, что он был в чем-то неправ, задела его. И я снова сдержалась, в этот раз чтобы не хмыкнуть. – Если только… − Что? – перебила я с усмешкой. Меня просто распирает удовольствие, когда вижу, как он волнуется, как украдкой вытирает потную ладонь о скользкую ткань брюк. – Если только Рэн не вернул мне душу, верно? – Я перевела взгляд на Изабелль, которая затаилась, стоя с левой стороны от Кристофера. − Ты все правильно просчитала. Он вернул ее. Вот только это было не так, как вы ожидали − я не стану монстром. Моя душа лишь вернулась в мое тело вместе с моими воспоминаниями… − Мой голос дрогнул, но я закончила. − Рэн вернул мне душу, и я вспомнила, что вы сделали. Повисло молчание, в течение которого Изабелла и Кристофер смотрели на меня вытаращившись. Каждая эмоция отчетливо проскальзывала на их лицах: страх, ужас, недоверие, сомнение, вера, нетерпение. Я не выдержала и сказала: − Только не надо думать, будто у меня выросли рога, и я прилетела сюда, чтобы мстить. – Я посмотрела на Изабелль. – Я здесь затем, чтобы знать, какой выбор сделаешь ты. − Выбор? – подозрительно спросила она, лихорадочно соображая. – О каком выборе ты говоришь? − Увидишь, – пообещала я. – Тебе понравится. Несколько секунд вокруг витало напряженное молчание, в течение которого они продолжали изучать меня. Они боялись меня. Я тоже боялась их, причем гораздо, гораздо больше чем показывала. Страх – это просто моя реакция на последующее чувство боли. А она будет, я знаю. Ведь я знаю, какой из всего этого выход. − В доме есть охрана? – спросила я. − Ты боишься? – с ехидным смешком спросила Изабелла. − Нет. Просто любопытно, насколько вы боитесь меня. − Нет, в доме нет охраны! − Это ваш промах. – Я снова повела плечом, выказывая равнодушие. – Вы не настолько предусмотрительны, верно? − Ты умрешь, − зашипела она в ответ. − Да. − Неужели эта женщина думает, что меня можно напугать таким пустяком? – И это не раз случалось. − И мы бы довели дело до конца, если бы ангелы не вмешивались! – наконец-то она вышла из себя. – Ты не можешь быть человеком! − Если бы в сатану можно было превратиться после убийства человека вы стали бы первыми в очереди, − отозвалась я и Изабелль, резко контрастирующим с моим спокойным голосом, выпалила: − Я никого не убила! − Она вытаращила глаза, сделав ко мне неконтролируемый шажок, но Кристофер предостерегающе цыкнул, и она замерла. Наверное, думают, что могут убить меня силой мысли на расстоянии. − Жаль тебя расстраивать, но ты убила немало людей, − я продолжала глумиться. Напыщенные, и в то же время скованные страхом и беспокойством. Неужели у них не было припасено святой воды на мой счет? Или демонской крови? – Вы убили многих. − Твоими руками, – парировала Изабелль. Усмешка слетела с моих губ в одно мгновение. − Ты хуже меня. Ты убила Табретт. Никто не принуж… − Она предала меня! Она встала на твою сторону! Ты и такие же твари околдовали мою дочь! Она не знала, что с тобой произойдет в будущем, но я знаю! ТЫ СТАНЕШЬ ЧУДОВИЩЕМ! ТЫ ПОЛНОСТЬЮ ПОГЛОТИШЬ МИР, ОКУНЕШЬ ЕГО В БОЛЬ! Я даже не пошевелилась, пока она вопила на всю комнату брызжа слюной, но на секунду представила, как хватаю ее за тщательно уложенные волосы, ударяю головой о столешницу и наблюдаю за тем, как лопается кожа, как кровь хлещет на пол, наслаждаюсь звуком хрустящих, под моей хваткой, костей. − Тихо, Изабелла, − попытался остановить ее Кристофер, и я вернулась в реальность, а она нет: − Табретт была на твоей стороне! Это недопустимо! Она не понимала, что делает, и ее нужно было убрать! Я почти достигла своей цели − ты бы обратилась ко тьме! – Изабелль продолжала кудахтать, а Кристофер в это время прищурившись следил за мной, словно пытался просчитать мой следующий шаг, но, как я и сказала, я не собиралась убивать их. Это совсем не весело. − Будешь причинять дорогим мне людям боль, пока не добьешься своего? – спросила я, когда внезапно воцарилось молчание. То ли у Изабеллы перехватило дыхание, то ли у нее пропал голос, стоило открыть мне рот. – Пока я не стану чудовищем? − Я не боюсь тебя! Если ты пришла за страхом, пришла подпитаться мной, как когда-то твой отец, тебе это не удастся! Меня разозлило, что она сравнивает меня с тем человеком! Или кем бы он ни был. Я не он! − Я пришла вовсе не за страхом, − донесла я до ее сведения. Кристофер оживился и задал вопрос, который тревожил его с того самого момента, когда я переступила порог кабинета: − Что тебе нужно от нас? − Жизни, − ответила я. – Неужели это непонятно? Удовлетворить меня может лишь смерть людей, которые отняли жизнь моих родителей. Они были просто людьми, которые пожалели маленькую малышку. − Мой брат был сумасшедший, когда забрал тебя, − отрезала Изабелла злым тоном. – Он не подозревал кто ты! − Может и так, но он был прекрасно осведомлен кто ты. Уже тогда он разглядел твою гниющую душу, − парировала я. Хотелось ударить ее также сильно, как она меня. В самое сердце. Вырвать из своей груди осколок болезненного слова и ударить в ответ эту женщину. Мои родители любили меня. Им было все равно, кто я. Они верили в меня! − Ты убила его, − процедила Изабелль, зная, что ее слова причиняют мне боль. Она права. Но не я одна виновна в этом. Моя жизнь – сущий кошмар лишь потому, что она – моя мать. Она причина несчастий многих людей. − Ты готова на многое, – сделала я вывод, и вдруг поняла, что чтобы я не делала, как бы не старалась доказать этим людям что я не чудовище, что не хочу никого обижать, они не поверят мне. Много лет назад они уже все решили и вынесли свой жестокий приговор. Изабелль подтвердила мою мысль: − Чтобы остановить тебя – да. Никак не могу взять в толк. Она ведь родила меня. Она ведь должна была меня любить. Каждая мать любит своего ребенка несмотря ни на что – несмотря на то, красивый он или нет, глупый или умный. Мама – это сердце ребенка. И ребенок сердце матери. А вот мне не повезло. − Не нужно сердиться, мамочка, – сказала я, испытывая горечь от собственных слов. Под их пристальными взглядами я сделала несколько шагов вперед и опустилась в кожаное кресло во главе длинного узкого стола. Сейчас я получала самое настоящее садистское удовольствие, зная, что их взгляды сосредоточены на мне, что их жизнь в моих руках, как когда-то моя принадлежала им. Ничтожества. Я могу сделать с ними что угодно. − Мне просто любопытно, − сказала я, − Изабелла хотела убить меня, потому что ненавидела, а ты? – Я спокойно воззрилась на Кристофера, и он выпучил глаза, точно рыба, выброшенная на сушу. – Почему ты так сильно ненавидел Кристину, что хотел убить ее? Ты ее любишь? Хоть немного? − Приказываю тебе замолчать! – рыкнул он, делая шаг из-за стола, и я вскинула пистолет и сняла с предохранителя. Раздался щелчок. Кристофер замер, глядя на меня с совершенно идиотским взглядом. Он пожевал нижнюю губу, словно решаясь. Я подначила: − Итак, Кристина. Она моя сестра, правильно? И у меня возник вопрос: ты не думал, что может быть после того, что случилось с Изабелль, она не чиста? − Что? – оторопел Кристофер, шумно выдыхая. − Ведь в нее вселился демон, − я не могла не пожать плечами. − Она не может быть прежней, не так ли? Популярное:
|
Последнее изменение этой страницы: 2017-03-08; Просмотров: 587; Нарушение авторского права страницы