Некоторые терапевтические «механизмы» методики

⇐ ПредыдущаяСтр 16 из 45Следующая ⇒

1. Радость постижения необычного, высокой красоты в обычном есть, в сущности, радость чувства «самособойности», ибо чувство необычности в обыкновенном происходит из своего, индивидуального восприятия привычного, умения по-своему видеть мир (будь то лопухи в овраге, облако в небе или пятно Роршаха). Так, пациенты в группе № 3 (24.04.1984 г.) одухотворенно говорили о том, что искать красоту в повседневности — значит искать себя, то, что тебе близко. Увидеть по-своему — значит собраться духовно, отсюда и вдохновение. Мы читали вслух место из рассказа А.П. Платонова «Железная старуха», где малолетний Егор, интересуясь миром и в том числе жуком, спрашивая жука: «Ты кто? » — поднял жука и «посмотрел в его маленькое неподвижное лицо, в черные добрые глаза, глядевшие одновременно и на Егора, и на весь свет»[162].

2. Когда дефензивные пациенты пытаются воспринимать мир по-своему и притом внимательно, неторопливо размышляя, то обычно происходят духовные открытия, возникает ощущение чуда жизни, радости жизни. Так, В., 23 лет (группа № 3, 24.04.1984 г.), рассказывала, что уже входит в лес с предчувствием чуда и разговаривает с бабочками, деревьями. А., 23 лет, в этой обстановке одухотворенности воскликнул: «Да ведь это действительно чудо! Как бы из ничего появляется человек, интеллект. Подумать только, как легко я, такой, какой я есть, мог бы вовсе не родиться никогда на свет! » В., 24 лет, сказала: «С шестого класса родители напрасно пытались научить меня находить необыкновенное в обыденном. Только здесь я поняла, что это такое, и вот стало появляться восторженное отношение к жизни. Обыденность — это трафарет, шаблон, тоска, а необыкновенность — одухотворенность, радость».

Практические советы

1. Нередко возможно «ввести» пациентов в переживание данного психотерапевтического эффекта проникновенным чтением вслух в группе соответствующих отрывков из художественных произведений. Например, отрывка из романа Ю.Тынянова «Пушкин»: «Огород, всегда свежий редис, козы, стакан густых желтых сливок, благовонная малина, простые гроздья рябины и омытые дождем сельские виды — все вдруг вспомнили это, как утраченное детство и как бы впервые открыв существование природы»[163]. М. Пришвин в очерках «Календарь природы» описывает свою одухотворенную работу с самоваром: как вытрясает золу, заливает водой из Гремячего ключа, зажигает лучину. «Когда поспеет, я в последний раз обдуваю частицы угля, завариваю чай, сажусь за стол — и с этого момента не я, обыкновенный озабоченный человек, сижу за столом, а сам Берендей, оглядывая все свое прекрасное озеро, встречает восход солнца»[164]. В рассказе В. Алфеевой «Дом и сад» описывается путь женщины от нервозности к переживанию неторопливой духовной прелести в обыденности. Переживание это порождено приездами в уютный эстонский городок к людям, чувствующим прелесть обыкновенного («все есть, (...) все проживаемое — самоценно»)[165].

Вспоминается здесь и дзенский мотив «высшего мига» в обыденности в своих нерелигиозных, общечеловеческих чертах (хокку, чайная церемония, икебана, сад камней и т. д.).

2. Опыт работы с пациентами (с попытками помочь духовно наслаждаться повседневным) убеждает в том, что и тут все упирается в клинические особенности дефензивного пациента. Психастеники, дефензивные циклоиды, эпилептоиды обычно решительно отвергают свойственную дзену неприязнь к трезво-логическому раздумью и предаются этой терапии в духе пришвинского разумного обдумывания-наслаждения. Например, разговоры в группе вокруг пламени свечи идут о том, что, в сущности, это тот же самый огонь, что горел в первобытной пещере, когда мужчина с убитой козой на плечах возвращался к родному очагу, где ждала его женщина. В таком же духе дефензивными пациентами материалистического склада мысли обсуждаются в группе доклады о чае[166], смешениях чая с лекарственными травами (чайные бальзамы)[167], о разных кушаньях, о цветах в горшках на окне, о занавесках, сосновых шишках и т. д.

3. Творческие целебные поиски необыкновенного в чае, лекарственных травах, цветах на подоконнике, в шишках соединяются, как уже показано выше, с целебно-творческим погружением в прошлое, общением с природой (доклады в группе о травах, содержащихся в них целебных веществах с пробованием ароматных настоев трав).

4. Многие особенно дефензивные шизоидные, циклоидные, мало-прогредиентно-шизофренические пациенты находят помощь в художественном приобщении к запахам цветов, засушенных трав, сена, духов, но и у психастенических пациентов возможно развивать эти целительные способности.

5. Литературу о типично-дальневосточном интуитивно-художественном проникновении в окружающую жизнь и себя самого[168] возможно советовать всем дефензивным пациентам, но с предварительными психотерапевтическими беседами по этому поводу и предложением попытаться испытать радостное удивление к привычному, сообразно своему душевному складу, по-своему проникнуться очарованием повседневности.

6. Эти поиски аромата жизни, влюбленности в жизнь важно постоянно органически соединять с непосредственной общественной пользой: подарить с радостью знакомому даже что-то пустячное, но то, что он мечтал достать, помочь перейти улицу слабому, но главное пытаться делать свое профессиональное дело вдохновенно-красиво и с осознанно-духовной ответственностью перед человечеством, спешить делать добро, как повторяли это еще Ф.П. Гааз и С.С. Корсаков. Дефензивные пациенты нередко благодаря всему этому научаются совершать свое дело одухотворенно, как платоновские герои (например, Назар Фомин в рассказе «Афродита»)[169]. А.И.Яроцкий (1913) отметил, что общественно-нравственные поступки приводят того, кто их совершает, «к наибольшему расцвету и полноте душевной жизни». Таким образом, общественно-нравственный поступок в свою очередь усиливает аромат жизни, чувство восхищения обыкновенным.

7. Побуждать к поискам удивительного в обычном можно еще множеством способов. Например, рассматривать вместе на экране слайд тимофеевки, высказываясь по очереди о нем.

Пациентка А., 31 года, наблюдая за своим отношением к миру для писания рассказа, испытывает в обычный летний день необыкновенные ощущения (1982).

«На босу ногу я надела красные сабо под цвет матерчатой хозяйственной сумки. Как радостно было шагать по асфальту, чувствовать на своих открытых руках и ногах попеременно то солнце, то тень, впитывать и впитывать в себя это бесконечное доброе тепло и чувствовать себя легкой, молодой, почти счастливой».

Переписываясь с Н., 29 лет, уехавшим после лечения в Москве в свой сибирский город, вложил в письмо (15.11.1981 г.) без объяснений фотографию крапивы у забора (илл. 29). 21.04.1983 г. в свое очередное письмо ко мне Н. переписывает кусок письма к девушке:

«Желаю тебе радостей... и не забудь отнестись внимательней к деревьям, изучай их любя, находи идею (а ты, я знаю, мыслитель), чувство в простом сучке, наделяй его образами и люби его. Умозрительно порой, слегка подправляй себя к этому, внуши себе повышенное внимание к этому, и откроется огромный мир, и ты в сером доме сумеешь найти и воспринять удивительную простоту любя. Посылаю тебе фотографию (крапива), с которой началось это мое прозрение истины и любви к миру».

Глава 6. О практическом применении Терапии творческим самовыражением в ее целостности

Общие замечания

В индивидуальных встречах с пациентами и в групповой работе сплетаются между собой, растворяются друг в друге рациональные (разъяснительные), психагогические (воспитательные) воздействия и все девять методик терапии творчеством. В сущности, мы рассмотрели раздельно все эти воздействия, чтобы яснее увидеть, как они перемешиваются между собой в лечебном процессе. С помощью этого целебного сплетения (смешения) выполняются сформулированные в специальном разделе (см. главу 4) тактические задачи — 1) самопознания, 2) познания других людей, 3) познания себя и других в нравственном творческом самовыражении с помощью описанных выше девяти методик терапии творчеством — для осуществления стратегических целей: стойкого улучшения состояния с осознанным светлым чувством творчески-активной индивидуальности, в котором открываются, приводятся в действие скрытые резервы общественно полезной деятельности.

При длительном (годы) амбулаторном лечении (полный, несокращенный курс) закрытые (с постоянным составом пациентов) группы нереальны: приходит «новенький» пациент, другой пациент (со стойким улучшением) отходит от амбулатории, третий уезжает в отпуск и т. д. Приходится работать с открытыми группами, состав которых время от времени таким образом меняется. Отходят от амбулатории прежде всего психопаты в стойкой компенсации, защищенные теперь от прежних, во всяком случае тяжких, декомпенсаций оптимистическим мироощущением, знаниями, творчеством — всем, что приобрели в процессе терапии. Им следует отныне творчески самовыражаться уже только в жизни, уступить психотерапевтическое место другим. Иногда не так просто, особенно психастенику, уйти из амбулатории: все кажется, что в амбулатории ему может стать еще и еще лучше.

Подобное лечение в стационаре, видимо, возможно только с закрытыми группами. Но эта сокращенная терапия становится тогда лишь «запалом» к будущей амбулаторной Терапии творческим самовыражением (возможно с тем же врачом хотя бы при встречах 1 раз в 1-2 мес). Самостоятельные занятия без врача (после стационара) с изучением элементов психиатрии, характерологии здесь, думается, не следует поощрять: «терапевтическое самообразование» в таком духе, как и всякое бесконтрольное самолечение, может дать известные осложнения.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒