Некоторые «механизмы» терапии

⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 45Следующая ⇒

1. Пациенты каждой конкретной клинической группы целебно тянутся прежде всего к своему в литературе и искусстве. Дефензивные циклоиды к естественно-земным, бытовым, чувственно-осязаемым, полнокровно-философским описаниям, изображениям; дефензивные шизоиды, дефензивные малопрогредиентно-шизофренические пациенты — к отвлеченно-философским исканиям, сказочному, символически-трагическим мотивам; психастеники — к реалистическим, но углубленно-нравственным, аналитическим раздумьям; астеники — к лирической, часто жалостливой ноте; дефензивные истерические психопаты — к остро-чувственной яркости в соединении с позой; дефензивные эпилептоиды — к вопросам борьбы, власти, справедливости; ананкасты — к скрупулезности и метафоре.

2. Одно и то же произведение искусства (например, музыкальное произведение) одному помогает осознать, выяснить его смутный, сложный душевный конфликт, другому «очищает душу » соприкосновением с высокой красотой, а третьего успокаивает сопереживанием, подобно тому, как сказочный лесной дед-плакунчик облегчает душу зверям и людям, поплакав вместе с ними.

3. Терапевтическое действие литературы, искусства нередко углубляется при понимании дефензивными пациентами того, каковы именно характерологические особенности автора и как связана с ними манера его творчества. Дабы пациенту было яснее, понятнее, что данное произведение литературы, искусства ему не созвучно, важно уметь определить, какому же именно характеру оно более созвучно, т. е. терапевтически насущно изучать типологию характеров в литературе, искусстве, чтобы найти себя как читателя, зрителя в человеческой культуре, утвердиться и таким образом в собственной духовной индивидуальности. Такого рода творческое (по-своему, с личностно-типологическим анализом) восприятие произведений литературы, искусства побуждает к созданию собственных творческих произведений.

4. Факт созвучия сегодняшних людей разных характеров с типичными «характерами» (особенностями) искусства, литературы целых народов в определенные эпохи углубляет терапевтический эффект благотворными интернациональными переживаниями и моментом проникновенно-творческого погружения в прошлое — осознанным чувством вековечности своего характера в глубинных чертах[144]. Эти вековечность и интернационализм обусловливают созвучие, сопереживание с людьми настоящего, прошлого и будущего, твердое ощущение своего исторического родства с ними и, значит, своей неслучайности, неистребимой включенности в Человечество. Так, дефензивные циклоиды испытывают особенное созвучие с искусством Древней Греции, Франции, Фландрии; дефензивные шизоиды — с искусством Древнего Египта, Дальнего Востока, европейского северо-запада; психастеники с классической русской психологической прозой; дефензивные эпилептоиды — с искусством Древнего Рима и т. д. Это связано с отчетливым звучанием того или иного характерологического радикала в культуре определенных народов в определенные эпохи. Е.К. Краснушкин (1960) убедительно показал, разбирая арабеску Гоголя «Жизнь», звучание шизотимного радикала в культуре и жизни Древнего Египта («убранного таинственными знаками и священными зверями»), циклотимного радикала в Древней «веселой Греции», эпилептотимного в Древнем «железном Риме» (с. 225-226).

5. Обязательно (хотя бы и дозированное) общение с чуждыми пациенту произведениями искусства, литературы, науки подчеркивает яснее свое, созвучное и одновременно вводит в мир иных характеров, помогая познать их рисунок-логику и ценность.

Практические советы

Поэзия

1. Стоит приобрести на всю жизнь добротную записную книжку, в которую переписывать (со строгим отбором) духовно созвучные стихи; этот венок стихов в сущности составляет духовный образ, «автопортрет» собирателя.

2. Следует советовать пациентам чтение стихов поэтов, которые могут оказаться им близкими. Наш опыт позволяет в этом смысле говорить о созвучии определенных клинических групп пациентов творчеству определенных поэтов.

Дефензивным циклоидам целебно близки Гомер, Катулл, Гораций, Рудаки, Фирдоуси, Саади, Хафиз, Джами, Хайям, Руставели, Шекспир, Бернс, Гете, Петефи, Беранже, Державин, Пушкин, Крылов, Кольцов, Ершов, Одоевский, Вяземский, Баратынский, Никитин, Мей, Огарев, Полонский, Плещеев, Надсон, Гейне, Уитмен, Маяковский, Уткин, Багрицкий, Джалиль, Маршак, Хикмет, Севак, Светлов, Гамзатов, Окуджава, Смеляков, Поделков, Кугультдинов, Кудаш, Превер, Асадов, Д. Самойлов.

Дефензивным шизоидам и шизофреническим пациентам особенно близки Ду Фу, Данте, Петрарка, Басе, Шиллер, Гельдерлин, Мицкевич, Мюссе, Батюшков, Жуковский, Лермонтов, Тютчев, Фет, Майков, Верхарн, Шевченко, Аполлинер, Брюсов, Рильке, Райнис, Надсон, Киплинг, Мандельштам, Бальмонт, Вяч. Иванов, Волошин, Цветаева, Заболоцкий, Пастернак, Ахматова, Арагон, Рицос, Ю. Мориц, Вознесенский, Ахмадулина, Яструн.

Психастеникам — Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Баратынский, Некрасов, Апухтин, Анненский, Гумилев.

Астеникам — Надсон, Есенин, Асадов.

Дефензивным истерическим психопатам — Лорка, Надсон, Северянин, Бунин, Яструн, Евтушенко, Вознесенский, Ахмадулина, Высоцкий.

Дефензивным эпилептоидам — Катулл, Рылеев, А.К. Толстой, Некрасов, Фет, Высоцкий.

Ананкастам — Уитмен, Маяковский, Пастернак, Вознесенский.

Уточним, что (здесь и далее) речь идет лишь о сравнительно более высоком резонансе, обнаруженном в многолетней психотерапевтической практике у данной клинической группы пациентов в общении с творчеством известных художников. Порой эти же пациенты, как указано выше, обнаруживали созвучие (грани созвучия) и с творчеством совершенно иных по складу авторов. Наконец, немногие великие художники с многогранно-богатой индивидуальностью могут быть одновременно глубоко созвучны совершенно разным характерологическим натурам (Пушкин, Глинка, Достоевский, Л.Н. Толстой). Мягко-сангвиническое, уютно-солнечное творчество нередко отдельными своими гранями оживляет-смягчает пациентов разного, несангвинического душевного склада и кажется им близким, созвучным.

3. Найти истинно своих, глубинно созвучных поэтов, утвердиться в том, что это мое, по-настоящему мне близкое (дабы подробнее входить в творчество поэта), помогает основательное, медленное чтение стихов и работ о личности, жизни художника. Он встает тогда в воображении как живой близкий человек, с которым так много общего. Нередко испытывается при этом живая неприязнь к его обидчикам, а у пациенток даже ревнивое недоброжелательство к женщинам, которые не смогли дать ему то, что может дать любящая женщина, и т. д. Петрарка писал живые письма авторам книг, которые жили задолго до него[145].

Проза и драматургия

1.Важно направлять пациентов в их лечебном чтении, опираясь на знание созвучия разных клинических групп пациентов творчеству определенных прозаиков и драматургов. Наш опыт дает здесь следующую вероятностную картину.

Дефензивным циклоидам чаще созвучны — Боккаччо, Рабле, Лопе де Вега, Сирано де Бержерак, Мольер, Бомарше, Вольтер, Лессинг, Свифт, Гольдони, Филдинг, Теккерей, Дюма-отец, Санд, Бальзак, Карамзин, Тургенев, Мопассан, Келлер, Гюго, Де Костер, Золя, Лесков, Гончаров, А. Островский, Гаршин, Писемский, Диккенс, Герцен, Чехов, Куприн, Мамин-Сибиряк, А. Франс, Горький, Шолом-Алейхем, Марк Твен, Джером, Платонов, А.Н. Толстой, Лавренев, Павленко, Новиков-Прибой, Чапек, Вишневский, Г. Манн, Гарин-Михайловский, Гашек, С. Цвейг, Ш. Андерсон, Фицджеральд, Хемингуэй, Фейхтвангер, Пристли, Белль, Маршалл, Колдуэлл, Ильф и Петров, Шолохов, Рахтанов, Симонов, Андрич, Распутин, Астафьев, Айтматов, Быков, Думбадзе, Рощин, Троепольский, Белов, Трифонов.

Дефензивным шизоидам и шизофреническим пациентам — Руссо, Сервантес, Стерн, Андерсен, Санд, Достоевский, Короленко, Чехов, Ибсен, Уайльд, Кафка, Т. Манн, Гессе, И. Анненский, Федин, Сергеев-Ценский, Н. Островский, А. Грин, Зощенко, Фицджеральд, Тынянов, Метерлинк, Пруст, Киплинг, Платонов, Е. Шварц, Паустовский, Фраерман, Ремизов, Ален-Фурнье, Брехт, Кавабата, Сартр, В. Вулф, Т. Вулф, Стивен Кинг, Набоков, Уайлдер, Маркес, Селинджер, К. Оэ, К. Абэ, Брэдбери, Голдинг, Мердок, Г. Грин, Леонов, Матевосян, Битов, Ветемаа, Кривцов, Каверин, Бондарев, Сая.

Психастеникам — Чехов, Л. Толстой, Ay-Синь, А. Грин, Платонов, Селинджер.

Астеникам — А. Володин, Ю. Казаков, Потанин, Лихоносов.

Дефензивным истерическим психопатам — Бестужев (Марлинский), Санд, Бунин, Козин, Катаев, Бондарев, Битов, А. Миллер.

Дефензивным эпилептоидам — Салтыков-Щедрин, Мельников (Печерский), Флобер, А.Н. Толстой, А. Фадеев, Лассила, Вуолийоки, Андрич, Шукшин, Ф. Абрамов.

Ананкастам — Золя, Бабель, Олеша, Фриш.

Здесь (как и в разделах «Поэзия», «Живопись», «Музыка») имена художников разных времен и стран даются смешанно, лишь в примерном порядке хронологии их жизни. Распределения эти, как отмечено выше, условны. К примеру, шизофренический пациент может в зависимости от настроения (состояния) то серьезно восхищаться нравственно-аналитической прозой (близкой психастеникам), то вдруг находит общие сложные грани с сангвиническими по своей структуре произведениями искусства (например, с теплой, гармоничной древнегреческой скульптурой). Психастенику созвучнее психастенические мотивы в литературе и искусстве, но в то же время какими-то гранями близки философически-символическая (хотя и без небесной абстрактности) стремительность Байрона и Лермонтова и сердечная, теплая естественность Диккенса, Тургенева. Истерическому дефензивному психопату (нередко «всеядному») может быть «созвучно» вообще все модное. Кроме того, следует помнить, что в юности литература и искусство воспринимаются «шире» (в том числе и нашими пациентами), а с годами нередко рамки созвучия все более суживаются вследствие естественного (и без лечения) духовного дозревания индивидуальности. И все-таки, несмотря на условность указанного распределения, с каждым месяцем и годом работы с пациентами возможно все серьезнее говорить в большинстве случаев о глубинном терапевтически-характерологическом созвучии между пациентом и писателем. Так, достаточно изучивший себя психастеник не может быть (даже в молодости) равнодушен к Чехову и не станет поклоняться Бунину, а циклоид обычно чувствует больше духовной близости с Мопассаном и Куприным, нежели с Чеховым.

2. Для серьезного лечебного воздействия необходимо перечесть про себя пьесу (размышляя об основном ее настроении, о характерах персонажей), прочесть об авторе пьесы, прежде чем отправиться в театр смотреть ее.

3. Полезно ходить в театр всей группой и сидеть там недалеко друг от друга, чтобы видеть типичные реакции «своих» шизоидов, циклоидов и т. д. на происходящее на сцене. Через это пациенту легче яснее понять себя, свое созвучие или несозвучие с драматургом, с отдельными персонажами пьесы.

Живопись

1. Здесь также важно обратить внимание пациентов на картины художников, которые вероятнее других могут им быть созвучны. Наша «систематика созвучия» здесь такова.

Дефензивным циклоидам созвучнее Рафаэль, Корреджо, Джорджоне, Хольбейн, Веронезе, Бассано, Тинторетто, Рибера, Веласкес, Мурильо, Ленен, Питер Брейгель Старший, Ян Брейгель Старший, Рубенс, Дейк, Иорданс, Вильденс, Фейт, Остаде, Тенирс Младший, Снейдерс, Аверкамп, Рембрандт, Поттер, Гаель, Хеда, Бейерен, Ватто, Лиотар, Буше, Шарден, Гварди, Фрагонар, направление Бидермейер, Делакруа, Тройон, Т. Руссо, Добиньи, Дюпре, Милле, Дега, Курбе, Ренуар, А. Антропов, Аргуновы, Левицкий, Н. Крылов, Лосенко, Рокотов, Боровиковский, Кипренский, Семен Щедрин, Сильв. Щедрин, Тропинин, Венецианов, Г. Сорока, Федотов, Шишкин, Поленов, В. Максимов, Перов, Серов, В. и К. Маковские, Мясоедов, В. Орловский, Корзухин, Г. Семирадский, Айвазовский, Л. Бакст, Флавицкий, Хруцкий, Клодт, В. Васнецов, Остроухов, Малявин, Архипов, Касаткин, Кустодиев, К. Коровин, Рылов, Билибин, Лансере, Пименов, Богданов-Бельский, З. Серебрякова, Бенуа, Дейнека, Пластов, Решетников, Г. Верейский, В. Стожаров, Ю. Кугач, Габашвили, В. Щербаков.

Дефензивным шизоидам и шизофреническим пациентам — Джотто, Феофан Грек, Рублев, Эль Греко, Босх, Дюрер, Леонардо да Винчи, Боттичелли, Джованни Беллини, Антонелло да Мессина, Грюневальд, Бронзино, Лотто, Кривелли, Кранах Старший, Тициан, Микеланджело, Пуссен, Мурильо, Сурбаран, Лоррен, Гойя, Веласкес, Вермер Делфтский, Тернер, Домье, Моне, Писсаро, Сислей, Коро, Матисс, Ван Гог, Гоген, Сезанн, Марке, Боннар, Модильяни, Дюфи, Пикассо, Г. Сорока, А. Иванов, Ф. Васильев, Корзухин, Куинджи, Кент, Врубель, Дали, Пиросманашвили, Чюрленис, Борисов-Мусатов, К. Сомов, Пурвит, Н. Рерих, Нестеров, Петров-Водкин, П. Кузнецов, Шагал, Нисский, Корин, Сарьян, Сикейрос, Гудиашвили, Глазунов, К. Васильев, Гуттузо, Фальк, Ю. Ракша, Н. Ерышев, Т. Назаренко, В. Попков, О. Филатчев, Ш. Бедоев, Е. Романова, Д. Жилинский, Саврасов, Левитан, Поленов, Грабарь, Юон, Бенуа, Фаворский, Ромадин.

Астеникам — Тернер, Сислей, Рябушкин, Поленов.

Дефензивным истерическим психопатам — Кривелли, Микеланджело, Бронзино, Тинторетто, Фрагонар, Веласкес, Брюллов, А. Шилов.

Дефензивным эпилептоидам — Тициан, Микеланджело, Бронзино, Снейдерс, Караваджо, Иван Аргунов, Д. Левицкий, А. Иванов, Ге, Крамской, Суриков, Ярошенко, Верещагин, Шишкин, Матейко, Репин, Малявин, Кустодиев, Кончаловский, Лактионов, А. Шилов.

2. Дефензивные шизоиды и в музеях живописи нередко тянутся для успокоения-просветления к тревожным, ярким краскам (Матисс, Сезанн, Сарьян), тягостно напрягающим других пациентов. Матисс, приписывавший искусству (в том числе своим картинам) роль «покойного кресла»[146], должно быть, не подозревал, как серьезно будоражит иных людей его искусство. При рассматривании слайдов картин, альбомов в группе обнаруживается также целебное созвучие многих шизоидов с особой, иероглифической символикой аутистической живописи. В данном терапевтическом процессе есть нюансы, которые врач познает лишь с годами совместной работы с пациентами. Например, обнаруживается, что есть тонкие шизотимные художники с вполне реалистическими (как будто бы) способами изображениями жизни, но в этой их тонко выписанной духовной реалистичности таится мысль-иероглиф, интеллектуально-философический знак, символ (Г. Сорока, Нестеров, из поэтов, писателей — Лермонтов, Тютчев, Ахматова), аутистическая отстраненность сложного духовного переживания от человеческого тела и природы[147] при безукоризненной телесной выписанности. И в каждой нестеровской елочке — потаенный духовно-философический смысл, знак.

3. Дефензивным циклоидам нередко созвучны в живописи яркость, естественное изящество художественных линий (но не истерическая поза-холодноватость). Подобно этому естественно-яркая, изящная одежда циклоида поднимает-просветляет его душу. Подобное также следует рассказывать пациентам на лечебных занятиях в группе. При этом вдруг выясняется (группа № 2, 25.09.1984 г.), что для Г., 41 года, реалистическое, например, саврасовское, не жизненно, хоть и грустно, а жизненны женщины Борисова-Мусатова, про которых А., 49 лет, говорит, что это вовсе и не женщины, а «инопланетянки», «символы людей», «мысли».

4. Пусть пациенты идут в музеи с записными книжками и ищут там себя через созвучие и несозвучие с разными живописцами и их персонажами. Вот характерные записи Е., 48 лет, сделанные в Русском музее (12.08.1984 г.): «Г.И. Семирадский (1843-1902). " Фрина на празднике Посейдона в Элевзине" (1889). Самобытность теряется в ярком естестве. Брюллов. Всюду холодновато-яркая поза, но какая выписанность. Айвазовский. Сангвиническое с тревожной нотой. Личностно-выразительная естественность моря. Или это эпилептоидная напряженность? Утонченный копировальщик Д.Г. Левицкий (1735-1822). Прадедушка по духу современному Шилову. О.А. Кипренский (1782-1836). " Портрет Е.С. Авдулиной" (1822). Авдулина холодновато-театральна, и гиацинт в стакане с водой выходит живее и добрее ее».

5. Интерес к живописи с изучением себя, своей дороги к людям через общение с живописью следует пытаться подогревать попытками собственного графического или живописного творчества.

Музыка

1. Побуждать к слушанию музыки следует всех дефензивных пациентов, но здесь особенно неуместна императивная настойчивость, особенно показаны мягкие косвенные побуждения с учетом личностной музыкальности.

Из всех наших пациентов трудно восприимчивыми к музыке чаще всего оказывались психастеники, эпилептоиды и ананкасты. Среди музыкантов, композиторов, считающихся талантливыми, автору не приходилось встречать людей психастенического склада (как, кстати, и среди талантливых математиков, физиков-теоретиков). В то же время психастеников, научившихся тонко понимать, ценить музыку, наслаждаться ею и даже помнить, не так мало. Как и в поэзии, прозе, живописи, психастенику может быть близка и тонко-психологическая шизотимная музыка, и одновременно мягко-завораживающая, естественно-уютная сангвиническая.

2. Групповые занятия в нашем духе помогают целебно «привязаться» к музыке многим пациентам без всякого прежде интереса к музыке. Особенно успешны лечебно-творческие музыкальные занятия в зрелые годы (к 40 годам и после). Практически важно здесь поначалу подобрать пластинки музыкальных произведений, помогающие «выходить» из тягостных расстройств настроения. Потянуться к музыке помогает уяснение своего отношения к различным музыкальным произведениям, композиторам, а для этого важно видеть в группе, как к одному и тому же произведению относятся люди разного душевного склада (что близко циклоиду, шизоиду и т. д.).

3. Особенно психастеникам без музыкального слуха и интереса к музыке показано сочетать слушание музыки с картинами живописцев, художественными слайдами, созвучными данному музыкальному произведению (например, картины природы во время слушания «Времен года» Вивальди или Чайковского). Психастенику свойственно конкретно представлять, что там «в музыке » происходит. Так, пациент И., 76 лет, слушая «Багатели (Безделушки)» Бетховена, приговаривал: «Вот какое хорошее гулянье — и вдруг пьяница влез. Слышите? Но вот его прогнали.... Нет, вот он опять влез». Этим пациентам помогает также «вникать в музыку», понимать, чувствовать ее мемуарное чтение о композиторах как живых людях, чтение их писем, воспоминаний и проникновенных работ о музыке, например, А.Н. Серова, Б.В. Астафьева, современного музыковеда Г.М. Цыпина.

4. Дефензивные шизоиды часто воспринимают музыку без всяких иных представлений: так звучит как бы сама душа его, и как будто бы созвучная музыкальному произведению живопись может даже мешать восприятию музыки.

5. Следует обратить внимание пациента на музыкальные произведения, которые могут быть ему созвучны более других. Наш опыт позволяет здесь предложить следующую приблизительную краткую систематику музыкального созвучия.

Дефензивным циклоидам обычно созвучны Моцарт, Мендельсон-Бартольди, Глинка, Россини, Пуччини, Римский-Корсаков, Штраус, Шуберт, Кальман, Равель, Стравинский, Хачатурян.

Дефензивным шизоидам — Гендель, Бах, Глюк, Гайдн, Бетховен, Паганини, Лист, Григ, Шопен, Вагнер, Чайковский, Калинников, Верди, Рахманинов, Шостакович, Щедрин.

Психастеникам — Вивальди, Глинка, Сен-Санс, Чайковский.

Дефензивным эпилептоидам — Мусоргский, Бородин, цыганские романсы.

6. Дефензивные пациенты, более склонные к музыке, обычно более расположены к поэзии. Во всех случаях, однако, важно по временам слушать в лечебной группе музыку с одновременным чтением вслух специально подобранных к мелодиям стихов, пытаясь усиливать таким образом целебно-музыкальное переживание поэтическим.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒